Не вернуться в ад

Миссис Симпсон закончила, наложила мне повязку, дала рекомендации по уходу за раной и выписала рецепт на лекарства. Нил проводил её до машины, а я лежала, поглаживая повязку на бедре. На улице была уже глубокая ночь.

– Птичка, ты голодна? – вернувшийся Нил присел передо мной.

– Как всегда, нет. Давай ляжем спать. Можно я посплю в твоей спальне? Не хочу оставаться одна в комнате без двери.

Нил снова отнес меня на руках в свою комнату.

Ангелы и демоны отложили мечи и плакали, глядя на меня с картины, будто сопереживали и утешали.

Нил поцеловал меня в руку перед сном и я всю ночь спала, забившись ему под бок, как в убежище. Спала так, что впервые проспала рассвет, а утром меня ждал новый сюрприз.

Я проснулась одна и вышла на кухню, где Нил очень неловко пытался приготовить нам завтрак, обжаривая сосиски прямо в целлофановой оболочке. Я прислонилась к стене, наблюдая за ним. Красивый мужчина заботится обо мне, готовит завтрак и пофигу ему, что до этого он был отвержен мной. Божественное руководство…

– Анна, доброе утро! Там Пол приехал, передай ему что мне срочно понадобилось в туалет! – Нил в спешке покидал кухню.

Я выключила плиту, запустила кофе – машину и принялась чистить новые сосиски, но звук открывающейся веранды заставил меня обернуться.

На пороге стоял Пол, да не один, а с букетом ромашек и огромной корзиной, доверху наполненной ягодами, экзотическими фруктами и мини – ананасами, чуть больше яблока.

– Здравствуй, Анна! Нил рассказал, что произошло. Я принес это тебе.

Я обомлела…

– Пол, ты даже не здоровался со мной, а теперь приходишь с корзиной фруктов и цветами? С чего это ветерок так переменился?

– Давай поговорим.

Мы присели за кухонным столом.

– Анна, много лет назад у меня была любимая девушка – Лилит. Я сделал ей предложение и вскоре после этого она забеременела. Мы были на седьмом небе от счастья, я ждал свадьбы, ждал нашего малыша. Но, всё изменил один случай… Вечером, когда она возвращалась от гинеколога, на неё напала банда ниггеров. – голос Пола начал дрожать, – Они изнасиловали Лилит, мою Лилит… И оставили истекать кровью в подворотне. Когда мы нашли её… – Пол уронил голову на руки и вцепился в волосы, – Ребёнка было уже не спасти. Мы потеряли его. После этого она впала в депрессию и я не смог её выдернуть, не смог ей помочь… Она не вынесла, покинула меня, наглотавшись таблеток. Был бы я чуть более внимательным, был бы я… – он снова запнулся, – С тех пор я решил, что в моей жизни больше не будет женщин. Даже на уровне друзей или знакомых. Я не могу общаться с женщинами, пока моя Лилит лежит в земле. Ты первая, с которой я делюсь этим. Когда Нил рассказал, что произошло, я не мог оставаться безучастным. Я не терплю таких историй.

– Пол… – прошептала я, – Я думала, ты заносчивый мудила, а ты, оказывается, такой же, как и я…

Пол взял меня за руку, всхлипывая.

– Маленькие ананасы и ромашки. Лилит их так любила! Поговорить с тобой – это единственная дань её памяти, которую я могу принести. Будь сильной, Анна, прошу тебя!

Я плакала, сжимая руку Пола.

– Спасибо, что открылся. Уверена, Лилит гордится тобой.

Пол уехал и Нил вышел из схрона, где прятался, подслушивая наш разговор.

– Птичка, зачем ты начала готовить? Ты больна!

Я молчала, погруженная в историю Пола, уставившись на его дары. Сколько мы не знаем о людях, которые нас окружают? Сколько я еще не знаю о Ниле?

– Сегодня к тебе приедет психотерапевт. Я уверен, что это тебе нужно. Он будет приезжать каждую неделю, пока ты не скажешь «хватит».

– Благодарю, Нил.

– Анна, нужно обсудить важный вопрос. Следы твоей борьбы до сих пор во дворе, я не стал их убирать. Есть заключение от миссис Симпсон. Есть видео с камер. Давай напишем заявление на Луку.

Я призадумалась.

– Это обязательно всплывет в СМИ – в вашем доме была изнасилована женщина. Не хочу огласки, негативного внимания к вам. И своего имени в новостях тоже.

– Тогда есть альтернативный путь, мне подсказал его Пол. Лука несколько раз бил мне татуировки у меня дома, не выдавая чеков на проделанные работы. Так же и многим моим знакомым. Я могу обвинить его в уклонении от налогов и разрушить карьеру. Доказать будет просто – он выкладывал фото работ в социальные сети. Твоё имя и ситуация останутся в тайне, а преступник получит по заслугам.

– Но как же вы? Ваше имя будут валять в грязи. Мол, сделал у мастера несколько татуировок, а потом решил закопать его. – заволновалась я.

– Не переживай, Птичка. Мне не привыкать к общественному осуждению. – улыбнулся Нил.

– Тогда действуйте. – сухо отчеканила я, – Хочу, чтобы он страдал!

Мы тихо позавтракали сосисками, которые Нил пожарил под моим руководством, а затем приехал плотник и восстановил дверь в моей комнате.

Я лежала у себя, борясь с головной болью и переваривая события ближайших дней. Ко мне постучался Нил, в его руках было несколько шприцов, наполненных прозрачным и розовым лекарством, антисептик и ватные диски.

– Тебе надо сделать уколы, ложись.

– А кто будет их колоть? – я сглотнула слюну от волнения.

– Я. – Нил махнул рукой в сторону кровати, подгоняя меня скорее лечь.

– А ты умеешь? – в моем голосе явно звучало недоверие.

– Я бывший нарк, забыла?

– Забыла…

Чтож, он уже видел мою задницу, поэтому стесняться нечего. Я обреченно растянулась на кровати и приспустила немного шорты.

– Шучу, на самом деле я научился их делать ещё подростком. Бабушка научила, ей часто нужна была помощь с этим, а мы жили одни. – он тщательно обработал мне кожу и хлопком вогнал иглу в правильной проекции, крайний верхний квадрат ягодицы.

Я вздрогнула.

– Больно?

– Нет, у тебя легкая рука. Просто флешбек словила из того дня, когда делала тебе капельницу. А теперь вот и ты меня лечишь…

Глава 36

«Анна»

– Анна, что ты думаешь о чувстве вины?

Передо мной сидела коротко стриженная мулатка среднего возраста, спортивная, поджарая и очень стильно наряженная в микс мужских и женских предметов гардероба.

Мы с миссис Браун беседовали во дворе, расположившись в самом далёком и уединенном патио.

– Я думаю, что это чувство преследовало меня всю жизнь. Мама растила меня одна, ей было очень тяжело. Я испытывала вину за это и всегда старалась быть самой лучшей и удобной дочерью. Хорошо училась, была идеальной во всём. Это давало мне ощущение собственной ценности, закрытия долга. Но затем, произошла ситуация, в которой я провалилась – подвела маму, не смогла её спасти. И чувство вины до сих пор гложет меня.

– Анна, ты вошла в плотный симбиоз с мамой и её проблемой. Вот только у неё свой путь, а у тебя свой. И эти пути не должны взаимозависеть друг от друга, каждый проходит свой путь по своему. Она прошла свой путь и закончила его. Рак желудка – сложный диагноз и возможно, тот исход, который получился, был лучшим для твоей матери. Никто не знает, какое качество жизни ожидало бы её после удаления желудка и химиотерапии. Ты сделала все, что могла, со своей стороны. Тебе не в чем винить себя, ибо ты выложилась на максимум, но твои действия не совпадали с дорогой, отведённой твоей маме. Ты не обязана брать на себя ответственность за предательство бывшего. Его предательство – это про него, а не про тебя. Не твоя вина. Уверена, мама знает, что ты сделала для неё невозможное и очень гордится дочерью. А ещё, уверена, она хотела бы видеть тебя активной, счастливой, а не истерзанной чувством вины. Жить и радоваться жизни – это шанс через себя дать жизнь своей матери, подарить ей спокойствие на том свете. Сказать «спасибо за всё». Вряд ли, взращивая тебя без отца она желала чтобы ты тратила драгоценную жизнь на самобичевание.

– Вы очень мудры, миссис Браун. Чувство, будто я говорю не с психотерапевтом , а с духовником.

Общение с этой женщиной стало для меня настоящим откровением. Я никогда не соприкасалась с психотерапевтами и искренне думала, что это – блажь. Каково же было моё удивление, когда на первом приеме миссис Браун вытащила все мои триггеры. Мы прорабатывали ситуацию с Лукой, а потом плавно перетекли к бывшему парню, к моей маме и с каждым визитом я чувствовала, что освобождаюсь от груза. Это освобождение проявилось сразу и на физическом уровне – я стала есть. Впервые за долгое время, три раза в день я садилась и ела вместе с Нилом, с настоящим голодом, который я уже забыла, с аппетитом. Нил не мог нарадоваться и говорил, что накинет миссис Браун премию. Я набрала несколько килограммов и обнаружила, что у меня очертились классная грудь и женственные бёдра. Нил тоже это обнаружил, регулярно пожирая меня вожделеющим взглядом, но стараясь скрывать. Больше он не разглядывал меня откровенно, как раньше, только украдкой.

Так же я постепенно вернулась к работе под его громкие протесты и угрозы запереть меня в санаторий.

Моё сексуальное напряжение восстало из мёртвых – снова, каждый день не начинался и не заканчивался без обязательного ритуала самоудовлетворения. Только теперь я делала это тихо, помня разоблачающее замечание Нила.

Снова мне сносило крышу при появлении Кайзера в комнате, от аромата его пота, от его гипнотического взгляда, голоса и привычки ходить без майки и я была в одной секунде от того, чтобы предложить ему себя первой. Воспоминания о наших интимных эпизодах преследовали во сне и наяву. Но, как любой девочке, мне хотелось чтобы инициатива шла от мужчины, а он относился ко мне слишком бережно после недавних событий.

В LA уже наступала весна, вдыхая новую жизнь и надежды во всю растительность двора, в город, раскинувшийся у холма, в воздух, в меня. Кажется, я впервые дышала полной грудью и в воздухе была такая концентрация кислорода, что у меня кружилась голова с непривычки.

Порк решил внести свою лепту в моё исцеление и пригласил меня на семейный обед. Мы давно хотели это устроить и он даже звал меня встретить с ними Рождество, но я отказалась, боясь что в моё отсутствие вернется Нил. Я ждала его как Хатико и не могла покинуть дом.

Сегодня же Порк поработал во дворе Нила и забрал меня на своем серебристом минивэне на другой конец города. У него был небольшой домик в спальном районе, конечно же с безупречным газоном и растительностью. Мы вошли в дом и на меня тут же обрушился гул голосов.

– Рик, мелкий засранец, если ты ещё раз своруешь еду со стола я надеру твой чёрный зад!

Мальчик лет семи со смехом пронесся мимо нас, сжимая в руке запеченую куриную голень. За ним бежала Блум, пытаясь хлестануть кухонным полотенцем.

Порк расплылся в сияющей улыбке.

– Моя бестия!

– Анна, здравствуй, ты так расцвела! Влюбилась небось? – Блум задорно подмигнула, поцеловала меня в щеку и повела на кухню, – Извини за шум, большая семья, я не успеваю держать в узде сразу пятерых дьяволят.

Кто-то подскочил ко мне сбоку и приобнял за талию.

– Эй, красотка, сходим на свидание? – рядом со мной широко и белозубо улыбался ещё один мальчик, лет четырнадцати.

– Твою мать, сначала волосы на лобке отрасти, а потом девок окучивай, Роберт! – Блум явно была в ярости.

Я улыбалась.

Мы ужинали простой едой за большим столом, но всё равно с трудом умещались за ним. Дети постоянно бесились, отвлекали друг друга и за это получали нагоняй от матери. Я познакомилась ещё с двумя мальчиками – десятилетние двойня Рональд и Райан. Самой младшей была Роза, девочка лет четырех, с невероятными африканскими кудряшками – пружинками и ангельским личиком.

– Вы что, назвали всех детей на букву «Р»? – Я никогда не встречала такого!

– Ага! – громко смеясь ответила Блум, – Мы сразу знали, что у нас будет много детей. Вот я начинаю звать кого-то из них, чтобы вставить воспитательную взбучку, «Ррррррр» и они все разом притихают. Очень практично!

Порк ушел развлекать детей, оставив нас на «женские разговорчики». Мы с Блум попивали какой-то её авторский коктейль из шампанского, тоника и грейпфрутового сока. Было вкусно.

– Блум, ты сильно устаешь?

– Очень сильно, детка! Быть матерью такой оравы – тяжелый и часто неблагодарный труд. Но я все равно не хотела бы другого пути для себя.

– Как понять, что мужчина тебе подходит? Как ты поняла, что хочешь замуж за Порка?

Блум игриво захихикала, попивая свой напиток.

– Девочка, современные психологи промывают мозги направо и налево об одинаковых ценностях, темпераментах, умении разговаривать и тому подобной чепухе. Это все херня! Нужно жить с тем мужиком, с которым у тебя страсть и крышесносный охиренный секс. От которого ты торчишь день и ночь. Это главное! Конфликты, которые нельзя решить словами, обязательно решатся в постели! Проверено!

– Очень… откровенно. – я почувствовала, как вспыхнули мои щёки.

– Ну а ты что думала? У нас с Порком до сих пор всё хорошо, между прочим! – снова подмигнула Блум.

– А как понять, что он тебе подходит до того, как случится первый секс?

– Очень просто, девочка! Тебе должен понравится его запах. Это закон природы – чтобы у людей было здоровое потомство, нужен максимально разнообразный набор генов у каждого. И для того, чтобы распознать особь с подходящими генами, природа придумала феромоны – такой мужчина будет максимально вкусно пахнуть для тебя. Даже грязный, потный и немытый.

Я оторопела. Я ведь знала эту теорию! В дикой природе именно так животные находят друг друга и спариваются.

– Охренеть, Блум, мне кажется ты права! Откуда ты это знаешь?

– «Discovery” смотрю иногда. – улыбнулась жена Порка.

Мы уехали около шести вечера и я понимала, что сейчас – самое лучшее время.

– Порк, отвези меня в церковь, куда ходишь и оставь там. Я сама доберусь до Теплицы.

Порк доставил меня в скромную лютеранскую церковь имени Христа Спасителя. Я обняла его на прощание и, в трепете, вошла в здание.

Внутри было пусто и скромно, из убранства лишь два ряда длинных лавочек под огромным распятием Иисуса. Я присела на одну из них и долго разглядывала плачущий лик сына божьего.

Боль. Каждый из нас не хочет её испытывать, каждый бежит от боли, в то время как Иисус добровольно принял на себя зверские истязания ради того, чтобы искупить грехи человечества. Так сильно он любил нас. Какая бескорыстная, искренняя любовь – жертвовать собой ради того, кого любишь. Возможно, те боли, которые мы испытываем в течение жизни – это лишь шанс отдалённо прикоснуться к мукам Христа, разделить немного его участь. Боль – шанс впустить Бога в своё сердце.

Я заливалась слезами на лавке, чувствуя в себе духовное расширение, взросление, особую мудрость, чувствуя что Бог прямо сейчас рядом со мной, исцеляет и наполняет новыми смыслами, одобряет каждую мою мысль.

– Господи, спасибо за всё. Спасибо за этот сложный путь, который привел меня к Нилу. Дай мне сил любить его самой безусловной, самой полной, самой честной любовью на свете. Я готова…

Глава 37

«Нил»

– Птичка, ты очень красивая! – я смотрел, как она спускается ко мне по лестнице, в фисташковом платье а – ля «ночнушка» (бельевой стиль вроде у девчонок называется), в босоножках на высоких каблуках и с распущенными шикарными волосами.

Вчера Порк прислал мне сообщение «Все прошло как надо, давай действуй» и я сказал себе «пора». За последнее время мы очень изменились – Птичка подлечила свои травмы, я укротил своих демонов, мы стали готовы друг к другу как никогда. Пора доламывать хрупкие остатки наших барьеров. Пора действовать смело. Украв у Анны один из стикеров, на которых она часто оставляла мне послания, я написал «Завтра в 18.00 в гостиной. Будь нарядной.» и приклеил на её дверь.

Я вывел Птичку во двор, где нас ждал маленький частный вертолёт.

«Если девушка не идёт на свидание, пусть свидание само придет к ней.»

– А где пилот? – с восторгом спросила Анна.

– Я пилот, Птичка.

Она не спрашивала, куда мы летим, лишь с восторгом разглядывала пейзажи за панорамным лобовым стеклом и снимала видео на телефон. Я украдкой следил за ней. Белоснежные длиннющие ноги слишком эротично выглядывали из под короткого платья. Рана давно зажила, осталась лишь небольшая впадинка на месте шва. Я регулярно возил её в косметологическую клинику на лазерную шлифовку шрама. Избавить Анну от этой уродливой отметины было моей идеей фикс.

Я посадил вертолёт на крыше небоскрёба посреди Лас – Вегаса и мы зашли в лифт, который доставил нас на пару десятков этажей вниз, в ресторан. Птичка щебетала, восторгаясь интерьерами, видом из окна, деталями сервировки стола и вычурными названиями в меню: «Кристалл ветра», «Снежная сирена», «Туманный водопад».

– Это ресторан молекулярной кухни, поэтому они так выёбываются. – уточнил я ей. В итоге, я заказал себе рёбра, которые, по легенде готовятся двое суток, а Птичка рыбу с лилиями. Закуской официант порекомендовала фаршированную… пальму и вариацию салата «Селедка под шубой» в виде японского ролла (конечно, мы не могли его не взять!).

– Анна, ты очень изменилась в последнее время. Знаешь, на что я обратил внимание при первой встрече? На твой взгляд, расстреливающий каждого встречного автоматной очередью. Сейчас он стал другой. Тёплый, открытый, спокойный, а ты сама – улыбчивой и оптимистичной. А главное – хорошо ешь.

– Это всё твоя заслуга, Нил. Ничего не изменилось, если бы ты не носился со мной, как с писанной торбой, не пригласил бы для меня миссис Браун. Вы оба вдохнули в меня новую жизнь. – глаза Анны ярко поблескивали, как два бриллианта.

– Выпьем за это?

– Конечно! А мы пойдем потом туда? – Птичка указала бокалом в окно, где среди разноцветных сияющих вывесок казино, клубов и баров виднелся парк аттракционов, – Хочу погулять там.

– Безусловно.

Сегодня я планировал признаться ей и было много подходящих моментов – в ресторане, в кабинке колеса обозрения, когда я приобнял её, в комнате страха, когда она прижалась ко мне. Но я всё время робел и откладывал. Я, Нил Кайзер, который рвал на ней трусы, я который пытал её ремнем, я который хотел добавить в контракт графу «интимные услуги», заходился, как юный подросток, при мысли о признании. Страх встретиться с отказом и не пережить его снова поднял голову и зловеще дышал мне в затылок. Так, ни с чем, мы и вернулись к вертолёту. Последний шанс – дома и если там я тоже трухану, то официально буду считать себя конченным лохом.

Мы вернулись, я передал вертолет сотруднику фирмы аренды, который уже ждал его и завел Птичку в гостиную. Нас ожидал накрытый шампанским и клубникой стол, украшенный плетёной корзиной иссиня – алых, почти чёрных роз. На бутонах стояла бирюзовая коробка «Tiffany”. Колонка тихо мурлыкала что-то нежное и романтичное.

«Пора атаковать.»

Анна в изумлении подошла к столу и легонько погладила ладонью по бутонам роз. Я подошел к ней сзади и обнял за талию. Адреналин и возбуждение моментально вскипятили кровь в венах. Главное сейчас – не потерять самоконтроль.

– Как это здесь оказалось? – завороженно прошептала она.

– Порк мне помог. – я не узнавал собственный голос, который с трудом выдавливал слова.

– Старый сводник! – усмехнулась Анна и провела кончиком пальца по коробке. – Что это такое?

– Это тебе… – я откинул её волосы и уткнулся губами в нежную шею, взволнованно шепча, – Подарок… От меня.

Она не брала, не открывала её, вздрагивая от прикосновений моих губ. Язык её тела говорил о явном возбуждении – я уже хорошо изучил эти сигналы за время нашего совместного проживания, в те жаркие моменты, которые уже случились между нами.

– Ты очень вкусно пахнешь, Анна… – мои губы водили узоры по её плечам, спине, шее. Руки поползли вниз и легонько коснулись обнажённой кожи её ног. Анна охнула и подалась назад, плотно прижимаясь ко мне ягодицами. Она не говорила ни слова, лишь тяжело дышала и дрожала. Её руки накрыли мои, едва касающиеся её и плотно прижали к коже, чтобы вся площадь моих ладоней была на её ногах.

«Она хочет, чтобы я касался её смелее.»

Руки скользнули наверх, увлекая за собой тонкую ткань её платья. Анна вжималась в меня обнажёнными бёдрами, слегка поглаживая ими то, что сейчас стояло дыбом и ликовало в предвкушении.

Неужели этот момент настал?

Лучше ещё раз уточню.

– Ты хочешь меня, Анна? – мои руки уже наглаживали её упругий зад, задевая верёвочки стрингов.

– С самого первого дня, как увидела…

Воспоминание, словно удар в голову, ошарашило меня. Мой сон. Всё почти, как было в нём. Только теперь мы настоящие и я не проснусь.

– Ты сводишь меня с ума, Птичка! – с этими словами я, следуя сценарию, дёрнул вниз её платье. Лямки лопнули и оно упало к ступням, обнажая прекрасное белое тело, изгибы спины, поясницы, ягодиц.

Я начал осыпать это всё поцелуями, постепенно спускаясь вниз и стягивая с неё трусики. Анна подавалась мне навстречу, тяжело дыша.

– Нил, я не могу больше терпеть…

Я победно улыбнулся прямо ей в кожу, нацеловывая бархатные ягодицы.

– Повернись ко мне, пожалуйста.

Она тут же исполнила и заглянула мне прямо в глаза. С вызовом. Открытая. Приглашающая.

Её грудь… Единственное место, которое я до сих пор не видел. Она была прекрасна – как два наливных яблока, высокая, украшенная тёмными напряжёнными сосками. Две изумительные мишени. Не могу не уделить им внимания. Я вылизывал их, целовал, сжимал, Анна извивалась и стонала, обнимая меня.

Я схватил её и посадил на стол, она тут же начала сдирать с меня футболку и дёргать за ремень.

Неужели сейчас?

Я отошел на шаг назад и стал расстегивать джинсы, пристально глядя ей в глаза.

Она так же откровенно смотрела в ответ, а потом широко развела ноги. Прекрасный бутон раскрылся, обнажая лепестки, гипнотизируя меня. С одного лепестка свисала сияющая капля, сверкающая, как жемчужина. Боже, я ничего красивее этого в своей жизни не видел!

Торопливо, я освободил свой инструмент и глаза Анны широко распахнулись, глядя на него.

«Да, малышка, сейчас я сделаю тебе хорошо.»

Я подошел к ней, уткнулся стволом в бутон и прижался лбом к её лбу, заглядывая в глаза испытывающе. Ты готова? Вот вот и последняя граница между нами будет стёрта.

Её глаза говорили «Да» и, еле стоя на ногах от волнительности момента, я вошел в неё. Электрический ток волной пробежался по телу, в висках застучало под звук удовлетворенного стона, сорвавшегося с её губ. Она тоже ждала этого момента, вожделела его и сейчас всё её тело говорило «Да, наконец-то!».

Я целовал её открытый, стонущий рот, сжимал её грудь и быстро двигался, погружаясь на всю длину. Анна не стеснялась быть очень громкой, что приводило меня в восторг. Боже, как ты прекрасна, когда тебе хорошо! Я любовался ей, звучащей и извивающейся, податливой.

Мой член ощутил особую стимуляцию, вибрацию, она будто гладила его своими узкими стенками, а потом резко сжала и оглушительно кончила под мой удовлетворенный взгляд. Она сделала это, откинувшись на столе, так чтобы я мог хорошенько рассмотреть каждую деталь этого невероятного зрелища.

Я перенёс Птичку на диван, положил, сбросил остатки одежды и решительно погрузился языком в горячее, ещё трепетающее лоно.

– Ты такая вкусная, детка.

– Мистер Кайзер, вы сводите меня с ума! – охрипшая от криков Птичка сжимала мои волосы в кулаке.

Новый раскат возбуждения пронёсся, как гром, по моему телу.

– Ты знаешь, что я зверски тебя хочу, когда ты так меня называешь? – я уже навис над ней, прикусив тонкое плечо.

– Ах… нет!

– Именно поэтому я всегда бесился, когда ты говорила так.

– Мистер Кайзер, трахните меня немедленно, иначе я откушу вашу красивую голову.

"Еще одно воспоминание из сна"

Я зарычал и обрушился в неё, Анна обвила меня ногами и, схватив за задницу, впечатывала моё тело в своё, глядя мне прямо в глаза самым довольным, самым откровенным взглядом.

Чёрт, какая же ты горячая!

Я оторвался от её лица, чтобы посмотреть на то, что было внизу. Мой член скользил в ней и от этих движений вожделенные влажные лепестки трепетали, двигались, подрагивали, то обнимая его, то отпуская. Это было охуенное зрелище! Я начал поглаживать и ласкать их большим пальцем, отчего Анна моментально отозвалась – ещё шире раскинула ноги, подалась мне навстречу и через минуту ещё раз кончила, бурно, с дрожью и глубоким стоном. Я тоже уже был на грани.

– Птичка, ты пьешь таблетки?

– Нет…