Свадьбы не будет

Счастье… Действительно, счастья у меня в последнее время через края.

Ровно через семь месяцев после этого я родила девочку Еву. Так дедушка её назвал. Маленькую девочку, которая чмокала губками, а у меня сердце и правда замирало от счастья.

Сейчас ей уже четыре года. Она очень милая, похожа на Пашку. Я всегда следила за его жизнью, знала, что они с Никой решили пожениться, ну что же, это их решение. В его жизнь я больше не лезу, не надо мне, он, даже он не поверил мне тогда, он поверил в то, что это я совершила кражу и его подставила. Поэтому доверять ему я больше не могу. Знал бы он, сколько я перетерпела унижений, несправедливо, за чью-то подлость. Сколько слёз пролила, работала и техничкой, и дворником. Потому что хорошая работа была не для меня.

Только недели две назад меня взяли в кафе официанткой, работа мне нравилась, зарплату обещали хорошую. Примерно после того, как отработала неделю, к нам в кафе Саня Зайкин заявился.

– Танька! Краснова! Неужели это ты? Ты что это? Нажилась за границей? – Обнял он меня.

– Тише ты, я же работаю здесь, нам с клиентами нельзя ни за столом сидеть, и уж тем более обниматься. Ни за какой границей я не была, ты не слышал разве что, что я воровка, обворовала Шахову. – Осадила его, с ума сошёл, разве можно так.

– Слышал и знаю. Хммм, только нисколько я в это не верю. Нет, не верю. Просто нам сказали, что вы всей семьёй за границу уехали, а как же ты здесь? – Он пожал плечами.

– Отец с мачехой уехали, а я… Как видишь, меня выгнали из дома, без паспорта, без денег, бизнес у отца Шахов забрал. – Объяснила ему. – Вот такие, Сань, дела мои скорбные.

Санька сжал челюсти, аж скулы побелели у него, посмотрел на меня сочувствующе.

– Слышал, что Шахов обобрал твоего отца… Сволочь он та ещё. А хочешь, я тебе одно любопытное видео покажу?

– Видео? И что в нём интересного? Слушай, пока клиентов мало, пойдём там посмотрим, – я кивнула ему туда, где официантки прихорашивались, – а то здесь не совсем удобно.

Мы прошли за ширму, и Санька показал мне своё видео, ноги мои подкосились.

Жесть! Это Ника с Маринкой подставили и меня, и Пашку, одним выстрелом двух зайцев убили, и меня на дно, и Паша подумал, что это я его подставила.

– Где же ты раньше с этим видео был, и… как оно вообще к тебе попало? – Я заикаться стала.

– Так мы же в тот день на соревнования уезжали, в обед, в столовой все были, ну а мы вдруг вспомнили, что сумку с вещами в классе оставили, подошли с Витькой Сайкиным к двери, а там Ника с Маринкой шепчутся о чём-то, вдруг Маринка сняла колье с шеи и Нике отдала, та подошла к рюкзаку Лучко и положила это чёртово колье, смотрю, а Витька Сайкин на телефон всё это снимает. Ну мы подумали, что девчата разыграть решили Пашку в День Рождения. Зашли, как будто ничего не знаем, забрали сумку с вещами и в автобус, всю дорогу ржали с Витькой, ну думаем, вот ржач в классе будет, когда эти бусы у Пашки обнаружат.

– Бусы… Это очень драгоценное колье. А что же не позвонили ни разу? За всю неделю?

– Ага, позвонишь там. Телефоны сразу отобрали, только тренировки и отдых, режим, режим и ещё раз режим, думаешь, как мы ещё первое место заняли? Только упорным трудом. Нам в день отъезда только телефоны отдали, правда их давали не надолго, родным позвонить, ну а об этом видео мы только вспомнили когда домой вернулись и… всё узнали. Через неделю и узнали, что на самом деле случилось, офонарели, нам вообще сказали, что вы за границу уехали. Ну мы и решили молчать, даже Пашке ни слова. А теперь слышала, Пашка на Нике женится.

– Слышала. – Кивнула головой, а у самой руки дрожали, силы меня покинули совершенно.

Долго ещё мы говорили с Зайкиным, у меня сердце обливалось кровью от обиды, от горя. Ника, что же вы с Маринкой наделали.

– Ты слышала, Шахов, говорят, разорился, бог наказал, наверное. Так и надо ему, ещё и Махновым какую-нибудь ловушку кто-нибудь устроил бы, вернее, Нике, отец-то её не виноват.

– Не слышала. Да он и не нужен мне. Может, и наказал, он ведь весь бизнес у отца отобрал, иначе, сказал, дочь в тюрьме сгниёт, то колье огромных денег стоит.

Он и его заложил, колье-то. Так говорят. Значит, по заслугам получил, аппетит слишком сильный у него на чужое, он игрок, проигрался.

– Вайсер, ты чего расселась? Быстро в зал! – Старшая прикрикнула, я аж вздрогнула.

– Ладно, Саш, мне работать надо. Пойду я. Видео скинь мне вот на этот номер телефона. – Слёзы душили меня, пять лет прошло, а я забыть тот случай не могу.

Санька быстро скинул мне ролик, и я побежала в зал.

***

Дома меня встретила дочка, маленькая моя проказница.

– Мам, а мы с дедушкой рисовали, посмотри, вот солнышко, а это тучка, сейчас дождик пойдёт.

– Умница моя, Ева-королева, ты ждала меня?

– Да, и дедушка Соломон ждал. Он меня из садика забрал. – Дочка обняла меня. – Ты устала?

– Нет, ничего, всё нормально. Давайте я вас накормлю.

Покормила своих дочку и дедушку, он совсем слабый, но за Евой в садик ходит потихоньку, а я работаю.

Когда уснула Ева, я показала дедушке видео, мне Зайкин скинул, надо же, пять лет хранил.

– Вот, значит, как, ох, нехорошо девчонки поступили. Ведь какие последствия от этого, тебя смешали с грязью, отца твоего тоже. Где он теперь?

– Не знаю. Никто не знает. У него за границей наверняка счета есть, наверное, нормально живут, жаль, не могу показать ему это, чтобы хоть как-то реабилитироваться. Я ведь ни в чём не виновата. Меня оклеветали.

– Ничего, дочка, такое даром не проходит, и девчонки получат своё. Шахову уже прилетело.

– Я никому зла не желала, никого ни в чём бездоказательно не подозревала. Оказалось, что меня просто уничтожили. Ладно, доброго здоровья им за это, как ты, дедушка, говоришь.

Он покивал головой. Сколько он сделал для меня, поддерживал как мог, прописал в своей квартире, завещание на меня написал. Помогал, а ещё говорят, что евреи жадные. Неправда, я теперь тоже в некотором роде еврейка, и скажу вам, люди врут.

*** *** ***

Приехала домой после встречи в кафе с Никой и Пашкой, опустошённая, раздавленная, оскорблённая несправедливо и кем? Снова Никой.

– Ты что так рано? О-о-о, глаза заплаканы. Что случилось? – Дедушка опустил руки. – Танюшка, что опять?

– Меня с работы уволили. – Устало ответила я и рассказала дедушке о случайной встрече.

– Да когда же она успокоится, эта Махнова, ну совсем краёв девка не видит. Выходишь замуж, так выходи, зачем так-то? Ревнует, понятно.

Ревнует… К кому? Ко мне? Да вряд ли Пашка её холёную на меня променяет, что было, то прошло.

– К кому ревновать? Видел бы ты её. Красотка, хоть сейчас на подиум.– Вздохнула всей грудью.

– При чём здесь красота? Плохо ты знаешь мужчин, девонька. Я всю жизнь любил одну женщину, она отказала мне и вышла замуж за другого, а я забыть её не мог, много красивых видел, а такую, как она, не нашёл, так и не женился. Скажу тебе, красотой она не блистала, но любил я её, сильно любил.

Глава 3. Павел Лучко.

Жесть! Жесть! Жесть! Я не мог найти Таню! Искал в соцсетях, при встрече с одноклассниками спрашивал, не видел ли кто её. Все отрицательно качали головами. Я не отъезжал от школьного кафе, всё ждал, может придёт сюда долг отдать старшей. Но тщетно. В среду позвонили мне из кафе и попросили приехать забрать деньги. Таня сама выплатила долг. От моей помощи отказалась. Я приехал в кафе, спросил у старшей, когда приходила Таня, она в ответ мне сказала, что Таня деньги на карточку перечислила, а от помощи отказалась. Деньги я, конечно, не забрал, оставил за моральный ущерб. Домой ехал в расстроенных чувствах. Не принимает помощь, что же ты такая гордая?

Вечером позвонила Ника.

– Пашенька, как настроение перед свадьбой? У меня завтра девичник, а у тебя мальчишник. Фотками обменяемся? – Засмеялась как ни в чём не бывало, ни сожаления, ни стыда. Неужели она всегда была такая? Почему я не видел?

– Наверное. – Нехотя ответил я.

– Что с настроением? Синдром жениха? Знаешь, я тоже психую, мама не знает, как мне угодить. И так и этак передо мной: «Никуся, Никуся», а я волнуюсь страшно. Пашенька, люблю тебя, целую. Скучаю по тебе, родной. Пока.

– Пока. – Коротко ответил я. Не до тебя, Ника, вроде не видел Таню, всё нормально шло, а когда увидел, все так далеко запрятанные чувства вырвались на свободу. Люблю. Танька моя, я не смог разлюбить тебя, никак не мог, несмотря ни на что, не верю, что это ты тогда… Не верю. Где ты? Как мне найти тебя? Может, она в Подмосковье живёт, где-нибудь? Такой вариант тоже нельзя исключать. Проверить? А как?

***

В клубе дым коромыслом. Что ты, мальчишник. Вино рекой, стриптизёрша извивается в змеином танце возле шеста, шутки, поздравления, пацаны хохмят, танцуют до упаду. Мальчишник… Весело всем, только не мне.

– Пашка, видишь, как мы тебя в семейную жизнь провожаем? С музыкой. Ника у тебя красотка! Счастливый ты, Пашка! – Обнял меня Славка Попов. – Я тебе, знаешь, даже завидую. Такую деваху отхватил!

– Наверное. – Улыбнулся я ему. – А ты со своей Иринкой всё мутишь или другую нашёл?

– Эх, Пашка. – Пьяно вздохнул он. – Я пока присматриваюсь, вдруг не моя? Надо досконально всё изучить, вернее, всю и вдоль и поперёк, а то женюсь, а там… не то, что мне нужно. – Развил теорию совместимости Славка.

– Ладно тебе, Славян, Ирка красавица, не хуже Ники. Так что не теряйся. – Подбодрил я его.

– Пашка! Я человек осторожный, ты меня знаешь. – Вдруг он нахмурился. – Ты, надеюсь, помнишь Краснову?

Я молчал, ничего не ответил ему, он и так всё понял.

– Может, мы зря тогда на неё всё свалили? Часто думаю об этом, я ведь первый показал на неё, пойми, Паш, она одна подходила к твоей парте и что-то клала в рюкзак. – Славка помолчал немного. – Сейчас сомневаюсь, что это Таня сделала, такая девчонка хорошая. Где она сейчас?

Я снова промолчал, никому пока ничего не скажу.

– Ладно, что теперь… поздно… грустить не надо! Выпить надо. Эй, давай, пацаны!

Пили, веселились, в разгар веселья меня отозвал в сторону Сашка Зайкин, он почему-то не очень весел был, вёл себя как-то странно и непонятно поглядывал на меня. Мы вышли в туалет, здесь Витя Сайкин ждал нас. Что затевают эти два боксёра? Какую игру? Или розыгрыш? Не надо! Не люблю розыгрыши.

– Паш, мы с тобой поговорить хотим. Долго не решались, да и сейчас сомневаемся, надо ли? Решили, что ты должен знать. – Начал издалека Сайкин.

Это ещё что за шутки? Но вскоре мне не до шуток стало. Зайкин произвёл манипуляцию на своём телефоне, и в то же время на мой пришло сообщение. Когда я посмотрел, то чуть было чувств не лишился.

– Вот, значит, как? И вы до сегодняшнего дня молчали? Вы почему раньше не сказали мне?! Почему отцу Шаховой не показали?! Вы убили меня сейчас! Вы хоть понимаете это?! – Орал я, совершенно обезумев. – Пацаны, да вы… Я не знаю, как вас назвать!

Они стояли, понурив головы, видно, тоже переживали.

– Паш, мы же не знали, думали, девчонки тебе розыгрыш готовили на День Рождения, а когда приехали через неделю, то узнали, какая беда с Таней случилась, и что она уехала за границу. Ну и решили молчать. Тани всё равно нет и отца её тоже. Пойми, пацаны тогда были.

– Ника, Маринка! Твари! За что они так с ней? За что так со мной? Вернее, с нами.

Мне даже дышать стало трудно, всё я передумал за эти годы, но чтобы такое… Даже в голову не приходило. А тут всё просто и понятно, гениально сработано. Всё гениальное просто.

– А ты что же, поговорить не мог с Таней? Вы же… У вас же любовь была? – Сайкин укорил меня справедливо. – Неужели ты поверил?

Поверил? Нет, я не поверил, но повёл себя как обиженный мальчишка.

– Я в таком состоянии был, что не соображал ничего, уехал домой, только через неделю нашёл в рюкзаке вот этот подарок от Тани. – Показал им браслет, я его ношу не снимая. – Поэтому Таня к моему рюкзаку подходила, а все посчитали, что колье мне подкинула. А Маринка с Никой, выходит, специально это сделали.

– Выходит, что так. – Кивнул Сашка головой. – Паш, надо что-то делать.

– Вы бы видели, как Маринка тогда себя вела, там рыдала, как заправская актриса, такой спектакль разыграла. Украли… Украли, причитала. Шахов приехал, и тут вообще непонятно что началось, сон… Только лица мелькают перед глазами, Александры, директора, Шахова…

Я замолчал, сидел убитый правдой, которая внезапно свалилась на меня. Да вы хоть сами поняли, что натворили, девчонки? Вы ведь не только Таню уничтожили, но и её отца.

– Я ведь подумал, что пацан какой-нибудь отомстить мне захотел, за что, правда, не знаю, а тут… – На сердце у меня было до того муторно, что я готов был сорваться до рёва…

– А вот я думаю, что это Ника Маринку подговорила, она же влюблена в тебя как кошка была, и в результате одним махом и от Тани избавилась, ну и ты женишься на ней. Так и было задумано. Может, слышал, Шахов разорился? И колье, говорят, заложил. – Зайкин сообщил, задумчиво кивая головой.

– Х… с ним, пусть ещё голову заложит, и свою, и дочкину. Не о нём речь. Таня никуда не уезжала, я её видел в кафе, том школьном…

– Нет, не уезжала, я её сам две недели назад встретил. Оказывается, после того случая отец выгнал её из дома в чём была, и даже паспорта не отдал. – Зайкин снова понуро опустил голову.

– И… – Задохнулся я. – Где она жила всё это время? Сашка, говори, иначе я тебе башку проломлю чем-нибудь! Да что же они натворили, и Ника, и Маринка, и сам Шахов, ну и Краснов? Где сейчас Таня? Я не могу её найти. Вам известно что-нибудь?

– Она живёт у Соломона Моисеевича Вайсера, учителя музыки. Помнишь его, наверное, он выправил ей паспорт, она теперь Вайсер. Вот адрес. – Сашка подал мне записочку. – Я выследил её, остальное дело техники. Съездишь, поговоришь, если она захочет, конечно. Прости нас, Паш. Мы хотели как лучше.

Сжал в кулаке клочок бумаги с адресом, сердце на части рвало.

Я уехал с мальчишника, оплатив всё как положено. Не мог там больше находиться. Пусть пацаны развлекаются, и девочек им подогнал.

Приехал домой на такси, сделал кофе и стал думать, завтра поеду к Тане и узнаю всё. Не захочет говорить со мной? Наверное. Да. Неправильно я сделал тогда, надо было поддержать её, а я… Таня. Значит, отец из дома тебя выгнал, тоже, выходит, не поверил, а мачеха, должно быть, рада была, что Максим, её любимый, дочь родную изгнал. Вот чем обернулась история с колье. Катастрофой. Но… Выходит, Шахову прилетела ответочка, разорился. Или разорили? Думаю, и Нике скоро прилетит. Вернее, уверен в этом.

Уснул к утру. Проспал почти до обеда, проснулся от звонка на телефон.

– Алло?

– Пашенька, видел ролик, я тебе прислала? – Ника звонит, а ведь и правда приходили мне сообщения, а я не смотрел даже.

– Видел. – Недовольно ответил, пошла ты со своими роликами, если я тебе сейчас пришлю ролик, то в обморок свалишься.

– Ну и как тебе?

– Здорово. Слушай, Ника, у меня голова болит, я спать хочу. Пока.

– Пока, дорогой, с завтрашнего дня мы уже расставаться не будем. Целую. – Ника отключила телефон, а я решил посмотреть, как они на девичнике развлекались. О, тоже дым коромыслом. Девчата пьют коктейль. Наверное, секс на пляже заказали, смеются, поздравляют Нику. Действительно, здорово. А вот и второе видео с незнакомого номера. Что это? Ника танцует с мулатом. Они что, ещё и негров пригласили? Вот это да! А прижимается-то как к нему, а он полуголый, лыбится, зубы как у акулы в три ряда. Ну и дела! Давай, давай, мне всё равно как-то… О, снова звонит. Нет, это мама.

– Паш, здравствуй, как ты себя после мальчишника чувствуешь? – Здоровьем моим интересуется.

– Не очень. – Недовольно ответил ей.

– Ничего, до завтра всё пройдёт, до свадьбы заживёт. Мы с отцом готовимся к твоей свадьбе. Завтра ты у нас семьёй обзаведёшься. Это неплохо для бизнесмена. Почёт и уважение. – Мама довольна моим выбором, а я нет. Нет.

– Ладно, мам, понял я всё. Отдыхать буду. – Поймите вы наконец, что не до разговоров мне сейчас.

– Ты с Никой? – Спросила, тоже мне.

– Нет. Я один сегодня. – И, наверное, Ники уже не будет рядом. Не будет.

Надо просыпаться, хватит дрыхнуть. О-о-о, потянулся на постели. Сходил в душ, яичницу сообразил, кофе выпил. Надо ехать к Тане и поговорить во что бы то ни стало.

***

К дому Вайсера приехал часов в пять, всё никак не мог решиться, то хотелось увидеться с Таней, а тут подумал, надо ей это или нет, ещё и вину свою чувствовал. Вначале огляделся во дворе, может, здесь увижу, на улице. Сидел в машине, музыку включил. И… вдруг увидел Таню, она шла не одна, а вела за руку маленькую девочку, лет трёх-четырёх. Кто это? Таня что, замужем? Интересно, интересно. Девочка в розовом платьице, с таким же розовым бантиком. Таня в лёгком летнем сарафанчике, тоже на девчонку похожа, такая красивая.

Я открыл дверь и вышел из машины.

– Здравствуйте. – Поздоровался с девочками.

Две пары глаз удивлённо посмотрели на меня. Девочка спряталась за Таню.

– Мам? – Значит, всё-таки дочка. – Мам, кто это?

Таня посмотрела на неё и ничего не сказала от растерянности, конечно, не ожидала меня увидеть. Я присел на корточки и посмотрел на девочку.

– Кто я? Меня Павел зовут, а тебя?

Девочка снова посмотрела на мать, та молчала.

– Меня зовут Ева. Ева-королева, так меня дедушка называет. – Ответила эта, вся в розовом, принцесса.

– Ева? – Удивился я, хотя чему удивляться, Соломон-то еврей, наверное, он и назвал. – Сколько тебе лет, Ева-королева?

Девочка показала четыре пальчика. Четыре, значит, я в уме просчитывал сроки, и по ним получается… получается… Неужели? Но это же простая арифметика, несложные расчёты. Ева, да ты… Я снова задыхаться начал, новость добила меня… Неужели?

– Ты зачем приехал? – Наконец-то к Тане вернулся дар речи.

– Мам, дедушка Соломон вышел с Рексом гулять, можно я с ними тоже погуляю?! – Ева запрыгала на месте, я с улыбкой смотрел на неё.

– Можно. – Ответила Таня, и Ева побежала к старичку, да, Соломон Моисеевич сильно постарел.

– Поговорить с тобой приехал. Мы же с тобой так и не поговорили тогда, мне ваша домработница сказала, что вы всей семьёй за границу уехали. Навсегда.

– Ну вот и дальше так считай. И нечего было сюда приезжать, никто не звал тебя и не ждал. – Недовольно ответила Таня.

– Тань. Я не знал ничего до вчерашнего дня. – Она что, думает, я правда знал?

Она приблизила своё лицо ко мне.

– Пошёл к чёрту! Вы мне всю жизнь со своей Никой и Маринкой исковеркали! По сговору? Сказал бы мне, что не нужна, думаешь, я навязываться тебе стала бы…

– Тань… – Я замер. – Ты… Ты считаешь, что я тоже в этом замешен? Тань, поверь, не знал я, мне только вчера Сашка Зайкин рассказал.

– А ты считаешь, что нет? Не виноват? Зачем в кафе припёрлись? Что вы там забыли? Дорогих ресторанов в Москве мало? Только на работу нормальную устроилась, и здесь помешала. Кто вы после этого? Женитесь? Так женитесь себе, я не становлюсь у вас на дороге, так нет, снова надо меня опустить было! Толкнуть, унизить. За что, а, Паш? За что вы так ненавидите меня? Я же ничего плохого не сделала. – Она хмуро смотрела на меня. – Молчишь? Катись отсюда!