Решать тебе

– А чё я сразу, – возмутилась дочка.

– Потому что с тебя спрос больше, раз ты дочь наставника. И не спорить. Вносить предложения каждый может вечером, когда будем проводить собрания. Раз мне решать, то скажу одно – дисциплина сейчас спасёт каждого из вас. Что такое дисциплина? Это когда ты что-то ненавидишь делать, но делаешь и с удовольствием, как будто это твоё любимое занятие. Каждый день. Вопросы есть?

– Вопросов нет, – ответил первым Ник. Пряник по обыкновению гавкнул, и напряжённая атмосфера немного разрядилась.

– Если вопросов нет, Ник, Макар, Винт отправляйтесь проверить ограждение, наверняка вояки завалили забор. Поправьте и укрепите его. Помнится, где-то хранились рации. Надо будет отыскать их, с ними проще оповещать о прорыве заражёнными и любой опасности. Нюта, Лена и Ваня вам надо прочесать каждое жилище. Берите тачку, складывайте припасы и оружие. Думаю в убежище, где ледник продукты хранить хорошо, но скрываться в погребе только на случай настоящей опасности. Топить летом печку дровами – расточительство. И Семёновна, – повернулся я к бабульке. – Нравится тебе или нет, живи хоть двести лет, но от шальной пули никто не застрахован. Так вот с тебя ежедневный мастер класс для новобранцев нашего маленького отряда. Поняла?

– Есть, товарищ командир! – наверное, слишком браво отчеканила Семёновна. Я даже удивился, как быстро она согласилась. Видимо последние события здорово напугали её.

– И мою спину разомнёшь, если силы останутся, а то чую, скоро не разогнусь. Пока осмотрюсь и есть у меня одна идея насчёт электричества. Если получится, то будем со светом.

Я снова почесал в затылке глядя на подопечных. Воодушевлённые моей речью, как и надеялся без дополнительной команды, они отправились выполнять приказы.

Оставшись в одиночестве, покрутил головой и первым делом решил отправиться в пустующий бар. Меня интересовал самогонный аппарат, который решил всё-таки переделать для иных целей. На Островского, помню, находилась библиотека, так же в школе, которая входила в наш укрепрайон можно поискать учебники, чтобы вспомнить навыки прошедших лет. Для электричества нам необходим генератор и не один. Решил всё записывать, вытащив из-под барной стойки толстую тетрадь. Вырвал с десяток исписанных почерком Бармена листов и, отыскав карандаш, принялся писать. Мысли выстраивались в стройные ряды и через несколько часов вместо опухшей от раздумий головы, меня приветствовало кристально чистое сознание.

День пролетел быстро, и плоды творчества моих подопечных неожиданно порадовали, особенно укреплённое ограждение. Могут ведь, когда захотят. Восстановили систему оповещения колокольчиками, оборванную месяц назад. Заколотили досками и закрыли железными листами окна самого, на мой взгляд, удобного укрытия. Им оказался дом Оружейника.

Макар показал не только мастерскую отца, но и глубокий погреб в котором можно укрыться восьмерым человекам и собаке. В одной из комнат устроили склад с оружием. В погреб сложили воду и припасы.

Работа растянулась не на один день. Стаи мертвецов не атаковали, бродили возле высокого забора и тревожили колокольчики. Меня больше интересовали вояки, пришедшие ниоткуда и ушедшие в никуда. Я что только не передумал. Вирус, наверняка созданный искусственно, ликвидировал добрую половину жителей нашей страны. Вот вам стремительное уничтожение и армии, и мирного населения. Никакого сопротивления и можно брать, оставшихся в живых людей, тёпленькими. Воевать с солдатами дело бессмысленное и беспощадное, но и поднимать лапки кверху мы не собирались. У меня оставался ещё один план в запасе на случай, если нам пришлось бы оставить посёлок. Для этого нужно топливо. Пешком пробираться через лес опасно. Идти без смысла вообще убийственно. В одиночку выжить проще, но я надеялся, что кто-то из наших жителей вернётся живым. Тогда нам не придётся покидать городок, не придётся биться до последнего человека, потому что пока моя группа не готова дать отпор.

Я вздохнул и жалел, отчего же когда нас было больше, никто не захотел привести колонию в порядок. Вот и результат нашей лени и разгильдяйства.

В дозор уходили по двое. Забирались на крышу дома прилегающего к укреплению. Оттуда отлично видны со всех сторон подступы к нашему лагерю.

Солдаты вернулись ночью. Хорошо, что на крыше сидели я и Линь. Дед приложил палец к губам и тихо пробормотал:

– Началось.

Странное дело, вояки шли стройными рядами, в руках оружие, у кого ножи и дубинки, но двигались они не в свойственной военным манере. Вроде бы решили напролом двинуть, подошли к ограждению и, вцепившись пальцами в проволоку стали трясти металлическую сетку. Колокольчики затрезвонили в доме Макара. Они бились яростно, и вскоре вся наша лихая команда прибежала с подмогой.

Мы не слышали ни команд, ни переговоров. Солдаты мычали и рычали, и стало ясно, они пополнили армию заражённых. Правда для недавно обратившихся, двигались они быстро и слаженно, как будто кто-то отдавал им приказы. Вот оно коллективное сознание, пронеслось у меня в мыслях. Если бы у выживших появилась всеобщая сознательность, нам проще был бы дать отпор раньше.

Мёртвые вояки понимая, что ограждение не прорвать, изменили тактику. Следующие за первыми рядами твари, запрыгивали на плечи тем, кто стоял у ограды. Так они хотели попасть за укрепление. Винт, вооружённый мачете, подскочил к одному из мертвецов и ловко снёс тому башку. Старались экономить патроны, протыкали гнилые головы нападавших с большей ненавистью, чем обычно. Эти ублюдки перестреляли много жителей. Карма настигла их, превратив в монстров. Нам удавалось сдерживать натиск противника, но их слишком много. Темнота им на руку, а нас освещал лишь свет ущербной луны. И то хорошо. Отбиваясь от заражённых, я снова подумал о генераторе. Главное не дать тварям прорваться через ограждение.

– Вот сейчас и проверим, на совесть сделали забор или опять тяп-ляп, и замазали глаза.

– На совесть, Дэн, не очкуй! – выкрикнул Ник.

Вот зараза, так и хотел осадить его, но не место и не время. Словечками разбрасывался как Одноглазый порой. Словно из него так и пёрло дерьмо. Вот оно воспитание.

Один мертвец почти перелез ограду. Рядом с ним никого, и я выстрелил одиночной очередью, пробивая заражённому голову.

Со стороны леса раздались выстрелы. Из крупнокалиберного пулемёта застрочила песня смерти. И пули те не пчёлы, а огромные шершни. Они не жалили, рвали жертвы на куски, отрывая ноги и руки. Ненадолго адская машина смерти замолчала. Мертвецы повернулись на шум, оставив попытку штурма, и ринулись на звук пулемёта.

Их косило, убивая дважды, я, признаюсь, даже радовался, что кто-то пришёл нам на помощь.

– Это папа, – как-то с надеждой в голосе прошептал Макар.

– Конечно! – с какой-то пацанячьей радостью его обнял Ник. – Наверняка они выжили и теперь вернутся домой!

Стрельба стихла. Покрошенные в фарш зомби усеяли полосу возле укрепления. Выйдет солнце, и от разлагающихся тел будет вонять немилосердно. Небо серело, и в предрассветных сумерках мы увидели двигающихся к нам людей. Макар опустил оружие и вглядывался вдаль, говоря, что их человек десять.

– Это солдаты! – вдруг сказал Ванька. – Мы ещё можем перестрелять их.

Я кивнул, зная, что у нас преимущество. Находясь на крышах, мы могли спрятаться за вентиляционными трубами. Для нас обзор лучше, чем для них. Одного не понимал, вояки избавлялись от заражённых или помогли нам?

– Скройтесь, не высовывайтесь! – приказал я. Сам же наблюдал за отрядом наёмников. Они шли к укреплению, а впереди толкали тачку с пулемётом. Внезапно под ногами бойцов заклубился дым. Он становился гуще и стелился по земле, словно солдаты не шли, а плыли над пожухлой от жары траве. Что за хрень? Я непонимающе потряс головой.

– Отец, – услышал рядом голосок подползшего ко мне сына. – Что это?

– Сам не знаю, – приложил палец к губам, наблюдая за вояками, видя, как густой зелёный туман поглощает их и внезапно отступает, оставляя вместо себя пустоту. Самое удивительное произошло потом. Все разорванные пулями тела мертвецов испарились, как будто их не было никогда тут. Странно как, словно солдаты пришли к нам из иного мира, и ушли снова туда. Что же происходит? Этот вопрос не давал мне покоя, так можно и голову «сломать», однако я взял себя руки. Все ошарашены и теперь надо понять, где наши сильные и слабые стороны, чтобы исправлять ошибки.

Солнце осветило первыми лучами крыши домов. Со стороны леса появились новые фигуры. Да что же это такое. Я велел Линю глянуть в оптический прицел. Старик стрелял отменно, но пока не хотелось поднимать шум.

– Это снова америкосы? – зачем-то спросил Ник.

Линь, хмыкнув, оторвал взгляд от прицела и приложил палец к губам:

– Пока не спешите, но эти, кажется, не похожи на заражённых.

– Кто там? – всполошился Макар, протягивая худенькую руку к винтовке Линя.

– Погоди, – остановил его старик. – Отца среди них нет. Это Одноглазый. – Он глянул в сторону Ника. – Пискун, Харли, Клещ и Рогач. Двое ранены. Идут с оружием. Интересно-интересно.

– Дай сюда? – Ник выхватил из рук старика винтовку. Глянул на поникшего Макара и, прижав окуляр к лицу, вгляделся в лица тех, кто раньше жил бок о бок с ними.

Я не заметил радости на его лице. Что задумал парень. Увидел, как его палец лёг на спусковой крючок и тихо проговорил ему в ухо, опустившись на одно колено рядом с пацаном.

– Не дури, Ник. Это же свои.

– Свои?! – ответил мне сквозь зубы парень. – Я ждал, пока он вернётся.

– Ты о ком? – поинтересовался я, пытаясь отвлечь Ника от необдуманного поступка.

– О том, кого вы называете Одноглазый. Лучше бы Оружейник вернулся. А эта банда, уж прости, Дэн доставит ещё нам хлопот. Вот увидишь. Лучше уж пристрелить их сразу.

– Нет. – Я коснулся дула винтовки рукой и опустил ствол вниз. – Каждому надо давать шанс. И прости, если что-то не понимал раньше.

Группа из пяти человек приближалась к укреплению. Я смотрел на них, понимая, что несладко им пришлось в лесу и необходимо расспросить мужиков, что же произошло. Этот странный туман, солдаты, вопросов много, как обычно. Приказал группе спуститься с крыши. Глянул вниз, видя подбежавшую Семёновну. Она встала у сетки ограждения и напряжённого смотрела на приближающуюся компанию.

– Принесла нелёгкая, – пробубнила вполголоса, но я отлично услышал её.

Что-то тут не так и, видимо, я что-то не догонял. Не знал в чём причина неприязни Ника и бабульки к вернувшимся жителям посёлка. Лишние руки не помешают, как и те, кто умеет держать оружие. Интересно, что скажет Одноглазый и его ватага.

Я последним спустился с крыши и, подойдя к воротам, услышал приближающиеся шаги по щебёнке.

– Открывай! – крикнул Одноглазый. – Вернулись мы.

– Да понял я, – ответил ему, толкая тяжёлые ворота, которые со скрипом приоткрылись.

В щели появилось лицо отца Ника. Я видел, что мужчины потрёпаны, у Клеща перевязана рука, а Пискун бледный как смерть прижимал к животу ладонь. Как он дошёл, из него словно вылилось три ведра крови.

– Давай живо! – крикнул Рогач. – Видишь, Пискун ранен.

– Вижу, – глухо отозвался я, впуская сбежавших в лес мужчин.

Они втиснулись в проём и, очутившись внутри с облегчением выдохнули. Я захлопнул проход и щёлкнул замком.

– Как у вас, однако, всё быстро тут изменилось, – проговорил Одноглазый и сплюнул под ноги. – Не ждали?

– Очень даже, – язвительно ответил Ник, с недобрым блеском в глазах. – Ждали, чтобы встретить достойно.

– Это как же? – в тон ему ответил отец.

– Свинцом, пап, свинцом, – хохотнул Ник. – Скажи спасибо Дэну. Отговорил.

– Ну, благодарствую, – театрально поклонился мне Одноглазый.

– Пискуна в лазарет! – приказал я. Семёновна кивнула. Нютка и Макар подскочили к парню. Взяли его под руки и последовали за бабкой, к бару. Семёновна там решила устроить кабинет и проводить занятия. Мы двинулись следом. Линь поздоровался с недавними соседями, а Харли спросил:

– Выпить есть что?

– Найдётся, – усмехнувшись, ответил старик.

Одноглазый точно почуял, что порядки в городе изменились, глянул на меня единственным глазом:

– Что здесь не так?

– Всё путём, – ответил ему я, – за исключением, что из всего посёлка выжило восемь человек.

– Офигеть! – присвистнул Рогач. – Те солдаты?

Я кивнул.

– Сами вернутся хотели, – словно оправдываясь заговорил Клещ, – мертвецов орда, а тут ещё и эти вояки с ними сцепились. Не помогли им пушки.

– Расскажете всё что видели, – ответил ему Ник, продолжая сверлить отца взглядом серых глаз. – Сейчас порядка стало больше благодаря Дэну.

Ох, и не хотелось мне сейчас начинать неприятный для пришедших разговор и делить власть. Это неизбежно. Знал это.

– Порядка? – хмыкнул Рогач.

– Потому мы и живы, – отозвался все это время молчавший Линь.

Ленка, шедшая впереди, внезапно остановилась.

– Если бы мы сразу действовали слаженно, никто бы не погиб. Поэтому сейчас будете слушать Дэна. Он правильный человек!

Одноглазый, Харли и Клещ рассмеялись. Только Рогач, поджав губы, отвёл глаза в сторону.

– Нам нужны хорошие стрелки и мужская сила, – невозмутимо говорил я глядя на мужчин. – Но теперь в колонии особые правила. Не нравится, убирайтесь, как залижете раны.

– Гля, как заговорил, Дэнчик! – Одноглазый вплотную приблизился ко мне. Ростом он выше и навис надо мной, словно грозовая туча. – Это мы ещё посмотрим…

Я услышал, звук передёргиваемого затвора автомата. Повернулся на него, видя, как побелело лицо Ника от ярости:

– Я-то знаю, что ты за тварь – проговорил сквозь зубы пацан.

– Никита, не стоит, – я поднял перед ним ладони вверх. – Не делай этого.

Глава 3 Макар

Даже если можно спасти одну жизнь,

это уже хорошо.

Осматривая изменившееся питейное заведение, Одноглазый поцокал языком. Харли и Рогач уныло тянули брагу, оставшуюся с их позорного бегства из посёлка, а я ждал новостей от Ленки, помогающей Семёновне зашивать Пискунова. Ник остыл ненадолго и, чтобы не собачиться с отцом, отправился с Ванькой и Нютой разгребать мусор в кинотеатре. Я с Линем и Винтом сидели за столом напротив вернувшихся мужиков и рассказывали, что произошло у нас в их отсутствие. Вернее говорили я и старик, а Винт просто кивал.

– Вот скажи, – ехидно ухмыльнулся Рогач, – правда говорят, дуракам везёт. – Он мотнул головой в сторону Винта. – Нормальных мужиков эти твари перестреляли или мертвецы порвали, а этому слабоумному хоть бы что.

– Я не слабоумный, – улыбаясь, ответил Винт, чем вызвал хохот у корешей Одноглазого. – Дэн сказал, что от меня есть польза.

– Какая может быть польза от идиота? – спросил в упор парня Одноглазый, Винт поджал губы и его подбородок мелко задрожал. – Давай заплачь и позови мамочку.

– Хорош, языком трепать, – осадил я отца Ника. – Расскажи лучше, что вы видели, пока зашкерились в лесу?

Поправив повязку, он откинулся на спинку стула. Хотел было рот раскрыть, но его опередил Харли.

– Вы видели туман?

– Появившийся ниоткуда? – спросил Линь.

– Именно, – закивал Рогач.

– В нём исчезли солдаты, – ответил я. – Большая часть ублюдков стали зомби, и бросилась в атаку на посёлок. Благо мы отлично укрепили ограждение. Им не удалось прорваться. Потом кто-то открыл стрельбу. Мы подумали, что это сбежавшие во время нападения на лагерь вернулись, но ошиблись. Те же вояки били по своим. Потом появился туман и поглотил их.

– Мы видели, как они вышли из тумана, – продолжил Рогач, вынув цигарку и закурив. Налил себе ещё браги и огляделся в поисках пепельницы. – Принеси, Винт.

Парень только хотел подняться, но я задержал его, положив ему ладонь на плечо:

– Здесь слуг нет, Рогач. Сам на стойке возьми.

– Ладно. Обиделся что ли, Винт?

Парень отвернулся, а Рогач, гаденько улыбаясь, проговорил:

– Ну, извиняй нас. Ты ж не проявлял раньше себя, вот дурачком и считали.

– Хорошо. Я не буду обижаться, – ответил Винт, и на его лице вспыхнула добродушная улыбка.

– Давай, ближе к телу. – Я положил локти на стол, налил и себе браги. – Что там с туманом и вояками?

– Странное дело, – вступил в разговор Харли, поправляя бандану на голове. – Мы затаились в лесу. Хотели вернуться, как стемнеет, но увидели, что солдаты вышли из города. Идут, словно ничего и не случилось, потому что их командир велел остановиться, глянул, кто ранен или нет, и приказал раненых пустить в расход. Там же их и оставили в поле. Не знаю, есть ли у них какая-то специальная установка, только внезапно в воздухе появилось кольцо из дыма. Знаешь, как портал. Они отправились туда. Заходили с одной стороны и исчезали в тумане, пока не пропали все до единого бойца. Я такое только в кино видел. Но так и было.

– Откуда взялись тогда заражённые солдаты? – спросил Линь. – Их тут оказалось много, человек пятьдесят точно. Правда, расстреляли своих человек десять навскидку. Ты же видел, Дэн сколько всего сюда явилось солдат?

– Да, примерно столько же, сколько напало сегодня ранним утром.

– Вот, – протянул Линь вытаскивая из кармана мятую пачку Беломора. Я глянул на неё, удивляясь, где же он откопал такой раритет. Старик закурил, выпуская к закопчённому потолку клубы дыма, прям как старый пыхтящий паровоз. – Если бы не старания Дэна пропали бы тут. Молчи, – он с острасткой глянул на меня. – Уважь возраст старика. Ленка Антоху потеряла, но ни разу даже не заплакала, держится баба, отдаёт себя полностью работе. Я согласен с Дэном, если пришли, то приносите пользу. Хватит, наотдыхались, вот и результат – гора трупов, дети сиротами стали, он глянул в сторону сидящего в углу Макара.

Юноша всё это время молчал, а тут не выдержал. Подошёл к нашему столу и тихо проговорил:

– Отец вернётся, я верю.

– Никто и не сомневается, только, кем он вернётся, – ответил мальчику Рогач.

– Вы смеётесь над каждым из нас, – без тени робости в голосе произнёс Макар. – Взрослые мужики, а ведёте себя хуже детей.

– Ты ещё поучи, малой! – замахнулся на него Одноглазый. Я не успел оборвать его, как Макар, положив ладони на стол произнёс:

– Я вас не боюсь. Лучше бы помогли делом, а не трепались тут, показывая какие вы, типа крутые. Вы просто мусор!

Тут уже подорвался из-за стола Харли, но растянулся на дощатом полу, запнувшись за вытянутую ногу старика.

– Что ж ты так, милок, – якобы забеспокоился Линь. А я ведь заметил, что ногу он вытянул спецом. Вот хитрый дед.

Потирая ушибленные колени, Харли поднялся. Увидел, как Макар, повернувшись спиной к ним, выходит из бара и хотел двинуться за ним, но на этот раз я остановил его:

– А ведь пацан хоть и малой, но прав. Не нравится вам, понимаю, но уважать им пока вас не за что.

Харли поправил куртку и отряхнул пыльные колени. Рогач откинулся на спинку стула и сунул в рот цигарку. Никто не возразил, и я продолжил:

– Каждый делает выбор, но научитесь уважать тут всех, тогда и к вам станут прислушиваться.

– Да, – протянул Одноглазый. – Идти нам некуда, разве только в свободные дома другого квартала. Это нам не подходит, но и ходить под тобой и твоими сопляками мы не станем.

Да уж, пронеслось в моих мыслях. Не таким я представлял возвращение тех. кто способен держать в руках оружие. Тоже закурил. В баре атмосфера стала привычной – запах алкоголя, сигарет и пота. Я решил перевести разговор в другое русло, вспомнив, что Харли неплохой механик, а Рогач в прошлом электрик.

– И что? – немного заинтересованно спросил Харли, получивший своё прозвище из-за мотоцикла «Harley-Davidson» на котором он приехал в колонию.

– Нам необходимо электричество. Мы как в тёмном средневековье без света, лишены много того, что могло сделать нашу жизнь не только лучше, но и безопаснее. На первое время достаточно несколько электростанций…

– А топливо где взять? – поинтересовался Одноглазый. Я немного обрадовался, что смог заинтересовать слишком уж щетинистых мужиков, не признающих никакой власти и порядка.

– Я решил переделать самогонный аппарат.

– Да это ж святое! – словно за своего ребёнка вступился Одноглазый.

– Топливо важнее, – словно не замечая его недовольного возгласа, продолжал я. – Мы можем использовать любые пищевые отходы и даже дерьмо для производства спирта. – Нам надо усовершенствовать, что уже придумал когда-то Бармен.

– Да уж, – вздохнул Рогач, – Бармена убили эти америкосы. Жаль парня.

– Боеприпасы, кстати, тоже не вечные, – продолжал я, – рано или поздно закончатся. Но можно воспользоваться тем, что может гореть при определённой реакции. Школьная библиотека и кабинет химии не пострадали. Если мы не знаем что-то сейчас, можно научиться, если хотите жить. К нам придут и другие люди. Я уверен в этом. Городок находится на пересечении старых дорог. Чем больше нас станет, тем сильнее мы будем.

– Дэн, а ты и в правду говорить умеешь, – вдруг отозвался Рогач. – Чё Одноглазый нам впаривал фуфло.

– Главное не собачится, – ответил ему. – Откиньте неприязнь и подумайте о своих жизнях, тогда всем станет проще и понятнее, как быть и что делать.

В бар вбежала Ленка. Помахала рукой перед лицом и поморщилась.

– Накурили-то, как паровозы!

– Что Пискун? – подскочил из-за стола к ней на встречу Харли.

– Жив ваш Пискун. Семёновна просто чудо совершила. Говорила, перевести бы сюда оборудование из поселковой больницы.

– Где же ты раньше Леночка была, – вздохнул Одноглазый, приподнимая чёрную повязку на лице.

– Ты в своём репертуаре, – отмахнулась от него женщина. – Я что пришла… Ищите антибиотики, шприцы. Семёновна список написала и надо кому-то отправиться за периметр в сторону больницы.

Городская больница находилась на другой стороне города и там, я скажу, мертвецов мама не горюй. Их словно тянуло в старое здание, и вылазка в сторону улицы Миклухо-Маклая – опасное приключение.

– Я не против отправиться в больничку, – отозвался Харли, Рогач так же кивнул.

– Никита отличный стрелок, быстро бегает…

– Этот пацан? – насмешливо проговорил Одноглазый, прерывая меня, – ты ещё Ваньку своего пошли в это гнездо зомбаков.

– Этот пацан твой сын, – ответил ему, понимая, что Нику есть, за что ненавидеть отца. – Решение примем сообща. Я к кинотеатру. Ребята там разбирают как раз мусор. Винт, идёшь со мной.

Парень вылез из-за стола и послушно подошёл.

– Мужики, в самом деле, научитесь уважать и слушать друг друга, – вдруг сказала Лена.

Она с недоверием смотрела на новоприбывшую троицу. Хотелось ей, как обычно, ответить крепким словцом, но женщина сдержалась. Маленькая симпатичная блондинка, сколько ей? Тридцать пять-сорок лет? Длинные волосы, стянутые в хвост, выбились из причёски и свисали на висках непослушными прядями. По сути, единственная баба в колонии. Нютка моя девчонка совсем, а Семёновна бабуля. Кинул взгляд в сторону Одноглазого, Харли и Рогача и подумал, что с такими колонистами Ленка не будет в безопасности. Перевоспитывать их я не хотел, да и не буду. Если не поймут, что к чему и продолжат вести себя как свиньи пристрелю сам, не пожалею патронов.

– Вы ели хоть? – немного смягчившись, спросила она. – Не будете хамить, приготовлю что-нибудь.

Я вышел из бара. Винт топал за мной. Велел ему найти Макара и прийти к кинотеатру. Сам же отправился туда, обдумывая, как быть с лекарствами, которые и правда нужны, раз Семёновна попросила о них. Сам бы пошёл, но кого оставить здесь. Ник вспыльчивый. Не ровен час пристрелит Одноглазого. Эх, мужики-мужики, с вами хуже, чем с подростками и Винтом-дурачком, рассуждал я.

Шёл по пыльной улице, смотрел в окна домов, где неделю назад жили люди. Вспомнилось нападение неизвестных солдат и стало больно на душе. Кто же они такие и что хотели? Город не захватили, ушли. К чему эта бойня спрашивается?

Лето скоро закончится, придёт дождливая осень и снова надо думать о том, как согреться, где найти дров. Поэтому я снова размышлял, как восстановить электричество, да и всё, что раньше в город несло свет, воду и тепло. Жаль одному не справиться, и даже если мы все сообща будем вкалывать, как проклятые, вернуть былую жизнь не получится.

Мои ребята постарались на славу. Не ожидал, что так быстро они расчистят кинозал от мусора, и рассортируют на важные вещи и хлам.

– Вы меня удивили! – улыбнулся я. – Молодцы, ребята!

– Отец, мы нашли коробку с рациями! – воодушевлённо крикнул Ванька. – А ещё батарейки!

– Сдохли, наверняка, – махнул я рукой.

– Проверили, работает! – возразила Нютка, вынув из кармана рацию. Вот, думаю, уже прибарахлила себе. Не понимают, что даже рабочие батарейки быстро сядут, если пролежали несколько лет бестолку.

Осмотрел «сокровища» среди выложенного в ряды барахла, похвалил подопечных. Вернулся Винт, говоря, что Макара не нашёл дома.