Новогодний переполох в тридевятом царстве

Татьяна Носова

Новогодний переполох в тридевятом царстве

1 глава

Загрустила Марья Моревна в тридесятом царстве, три дня из горницы не выходит, а отчего хворь напала, никто не знает и она молчит ни с кем не разговаривает. Распереживался Кощей, ведь не ест и не пьёт, всё в оконце глядит, за снежинками наблюдает.

– Марья Моревна, – крикнул Анчутка, постучавшись в дверь, – откройте…

– Уходи, не желаю ни с кем говорить! – повысила голос девица.

– Весточку принёс из тридевятого царства, – еле слышно сказал, прислонил ухо, прислушался. Ключ в замочной скважине повернулся, и на пороге показалась девица-красавица с грустными голубыми глазами.

– Говори и уходи, не видишь я в печали.

– С раннего утра в тридевятом царстве поднялся небывалый переполох. Гости пожаловали, да не простые, а из северной страны. Волшебник, какой-то, Дед Мороз с внучкой Снегурочкой. Приехали не одни, а с помощниками: зверь диковинный, из снега слепленный, санями, запряжённые в тройку белых коней управляет, молодец, щупленький – ученик волшебника, ещё лесной домовёнок и сова, белоснежная как снег.

– Говори, говори, Анчутка, зачем пожаловали? – оживилась Марья Моревна, глазки заблестели, румянец на щеках появился.

– Я мельком слышал. Прознал, что в тридевятом царстве не празднуют Новый год, не украшают избы и не наряжают ёлки. А зачем их украшать, стоят себе и стоят в лесу? – почесал затылок чертёнок. – Ну так вот, праздник этот необычный. В новогоднюю ночь исполняются все заветные желания, только вот нужно возле какой-то ёлки хоровод водить, иначе не сбудется.

– Есть у меня желание… хочу, чтобы, Кощей добрым стал…

– Ну, вы это загнули Марья Моревна!

– Собирайся, Анчутка! Едем! Готовь сани…

– Не-е, не получится. Без приглашения не пустят на новогоднюю ёлку. Подождать надобно. Его помощники ходят-бродят, летают, тем кто добрые дела сладил, тому и вручают.

– Анчутка, подождём! – схватила за руки и начала кружиться вместе с чертёнком. – Подождём!

В оконце башни постучали. Марья резко остановилась, отпустила руку помощника, тот и отлетел в сторону, ударившись о каменную стену. Открыла ставни. Влетела Вьюшка – белая сова, а в клюве свёрток. Бросила на пол, издала протяжный клич, улетела восвояси.

– Анчутка, читай… читай скорее!

Маленького роста лохматое существо, с гладкой головой, на которой виднелись кривые рожки, пошатываясь, поднял свёрток, прочитал:

"Марья Моревна приглашается на празднование Нового года в тридевятое царство. Подпись. Дед Мороз."

Выхватила приглашение, побежала по каменной лестнице вниз, позвала:

– Коще-ей! Кощей, ты где! – ворвалась в тронный зал, словно за ней кто-то гнался. – Ах, вот ты где? Я зову, а он словно и не слышит.

– Марьюшка… душа моя…

– Позже, всё позже, – прервала на полуслове. – Отправляйся на ярмарку, купи мне новый наряд… да украшения, а то живём как в темнице. Я же не могу выходить из замка. Вот, – протянула свёрток, – меня пригласили на празднование Нового года в тридевятое царство… Надеюсь, ты меня отпустишь? А не отпустишь, больше не увидишь, – не давала сказать слово Марья Моревна, – закроюсь в горницы и от горя помру. Да… и книжки читать более не буду, в конце концов, немаленький, учись сам читать. Ясно! – развернулась и с довольной улыбкой, отправилась к себе.

Кощей привстал, и долго не мог оторвать взгляда с удаляющейся фигуры возлюбленной, затем уставился на своего помощника Злыдню. Невысокого роста, сморщенное существо с огромными навыкате глазищами, сплюснутым носом и острыми ушами, стоял по правую руку от трона.

– Что… это… было?

– Э-эх, времена нынче не те! – вместо ответа, сказал Злыдня. – На ярмарку, за нарядом! Типу ты! А помнишь, как раньше-то, ужас на людей наводили. А сейчас совсем страху потеряли, смеются над тобой. И правильно делают. Нечем похвастаться… Как Марью Моревну похитил, так и размяк, подобрел.

– Коли так, отчего приглашение не получил, ааа?

– Тоже верно! Значит, есть ещё надежда, Кощея воротить… На путь злодеяния наставить.

– Ты лучше скажи, что там происходит в тридевятом царстве? Что за переполох? – Кощей встал с каменного трона, подошёл к окну. Крупные снежинки кружились в морозном воздухе, устилая землю белым ковром. – И что это такое, Новый год?

– Прибыл какой-то заморский волшебник, Дедом Морозом зовут, со своей свитой, – сказал Злыдня. – Приглашение раздают на празднование…

– Ну подумаешь! Сколько их было-то, волшебников этих? Что ни день, то пир на весь мир. Скучновато.

– Нее. Это необычное пиршество. Говорят, что в эту ночь сбываются мечты и желания, нужно только возле ёлки поплясать.

– Желания, говоришь? – Кощей задумчиво потеребил подбородок. – Я должен там побывать, собирайся.

– А, не выйдет… Мордой не вышел, да и к тому же злой, а приглашение получают только добренькие, так что не рассчитывай.

– Ну ты и злыдня! А я всё равно попробую. Желания у меня есть, заветное, – обернулся вороном, полетел к Бабе Яге.

2 глава

Избушка на курьих ножках стояла посреди Ведьминого болота. Вокруг ни души. Тишина. Дорожки замело снегом, куда ни глянь, белым белом. Заледеневшие реки, словно зеркала играли на солнце. Деревья-великаны стояли в тяжёлых шубах. Под тяжестью снега уставшие ветви кланялись к земле. Казалось, что лес погрузили в глубокий сон, но это всего лишь видимость, обман. Рыскали дикие звери в поисках добычи, весело перекликались птицы. Кощей принял обычный облик, постучался в дверь. Пришлось подождать какое-то время, прежде чем дверца скрипнула.

– Зачем пожаловал? – послышался голос Бабы-Яги. – Я в гости не звала.

Кощей огляделся, старухи не видать. Баюн подозрительно возле него заходил, замурлыкал как-то странно, коготки железные подготовил к бою. Кощей пнул его слегонца, прошептал: «пошёл прочь». Кот зашипел угрожающе, но с Кощеем шутки плохи. Не по зубам тягаться с колдуном.

– Помощь надобно, но боюсь даже тебе не по силам…

– Что? – Баба-Яга высунула измазанную сажей физиономию из бабьего угла. – Выкладывай.

– Приглашение выкрасть надобно на новогоднюю ёлку… – Сказал Кощей, не сводя взора со старухи.

– А тебе на кой? Староват для подобных веселий, – приподняла бровь старуха, оценивающе посмотрела. – Помолодел что ли? Похорошел… Ох, седина в голову бес в ребро. Хе-хе-хе!

– Слыхала о волшебнике с севера?

– А как же! Лес гудит с самого утра, вот защиту ставила, так на всякий случай. Дело с ним не имела, силами не мерились, не ведаю, насколько силён… Зубы не заговаривай, выкладывай на чистоту, иль проваливай в царство своё тридесятое.

– Ууу! Вот оно что! Видно, не я один рожей не вышел. И ты приглашение не получила… обиду затаила. Говорят, что в новогоднюю ночь желания исполняются, чудеса там всякие свершаются, надо лишь возле ёлки в хоровод встать.

– И чё, прям сбываются?

– Не знаю, но нужно мне попасть туда… Понимаешь, не идёт Марья Моревна замуж… Как только не звал.

– Укради другую и проблем не будет, – хмыкнула Баба-Яга, – впервой, что ли?

– Что ты! Мне Марьюшка нужна, покой потерял с тех пор, как похитил…

– Ну ты старый совсем размяк, скоро в простоквашу превратишься… Оно тебе надо?

– Так поможешь? – перебил Кощей.

– Помогу… Приглашения уже разносят… так? Так! Ты иди к Ивану-царевичу, пришлые у него в замке остановились, а я – к Василисе. Как дела сладишь, возвращайся сюда.

На том и решили.

3 глава

Вышел Кощей из избушки на курьих ножках, пройтись решил, полюбоваться снежным лесом. Будет, о чём с Марьей поговорить. Она зиму любит.

Видит, навстречу ему зверь невиданный идёт и что-то в мешочек кладёт. Насупился, навострил уши. Подошёл к нему.

– Ты кто? – удивлённо спросил Кощей, уставившись на лохматое существо в рубахе и штатных. – Не видел раньше в наших краях?

– Шуршик – я! Помощник Деда Мороза, – ответил лесной домовёнок, прыгая с ноги на ногу.

"Помощник, говоришь! Так-с, так-с! Подвезло же… У него должно быть приглашение," – подумал Кощей, лукаво ухмыльнувшись, спросил:

– А что ты тут делаешь, заблудился? Дорогу показать могу.

– А вот и нет, – задорным голосом ответил Шуршик, – хожу-брожу, собираю разбросанные мысли по лесу, в мешочек холщовый кладу…

– Зачем? – на лице Кощея застыл страх, а вдруг прознает о его думках, и тогда всё пропало.

– Дед Мороз желает знать, кому приглашение давать, а кому нет… Впервые в ваших краях, боится ошибиться. А вечером достану из мешочка все мысли, отсортирую, добрые в одну кучку, злые в другую, а затем обдумывать стану над брошенными идеями. Сложнее всего над тёмными работать. Исправить их надобно, а ночью вернуть владельцу, чтобы уже не думал о плохом.

"Хитёр Дед Мороз, ой как хитёр! На меня похож. Только вот, отчего-то на празднование не позвал?! Не обманешь его с таким-то помощником, не обведёшь вокруг пальца. Надобно действовать быстро… а то поздно будет."

– И приглашение имеется?

– А как же! Ежели вижу, что добрый человек навстречу идёт, на празднование зову…

– А как же ты его видишь? У него, что на лбу написано "добрый человек"? – усмехнулся Кощей странной усмешкой.

Шуршик поднял на незнакомца большие круглые глаза, вглядывался долго, пристально, что-то во взгляде заинтересовало. Косенко улыбнулся, но не глазами, а уголком рта, спросил:

– Ах вон, оно что! На празднование желаешь попасть, а приглашение не получил… А давай так. Дам тебе, если попрыгаешь на одной ноге сто раз.

Кощей нахмурил брови, поглядел под ноги, почесал подбородок, задумался, после молвил:

– А, как же я прыгать-то буду, снега по колено? – от одной только мысли, что увидят, прыгающего на одной ноге, дурно сделалось. Смеху не оберёшься. "Холодцом" обзывать будут.

– Тогда спой песню, задорную, праздничную… – предложил Шуршик, переминаясь с ноги на ногу.

Пуще прежнего задумался колдун. Долго перебирал в голове мысли, но, как оказалось, ни одной песни не знает.

– Я… это, петь не умею. Голоса нет, – издал Кощей звук больше похожий на скрип, несмазанной телеге, нежели на песню.

– И впрямь нет, – рассмеялся домовёнок, закрывая уши мохнатыми лапами. – Ну, тогда расскажи, какое доброе дело сладил за год.

Кощей тяжело вздохнул: "Смеяться надо мной вздумал? Иль не ведает кто перед ним стоит? – Прищурился, такая злость обуяла, а отчего и сам не понял. – Не виноват же домовёнок, что на его пути злой колдун повстречался. Только вечером узнает, когда вытащит мысли из мешочка, что путник, не ведает, что такое "доброе дело". Но, это же не повод надо мной насмехаться? Проучить надобно, за потеху."

– Нет у меня добрых дел, иди, куда шёл… – злостно ответил Кощей и, не попрощавшись, направился к Ивану-царевичу. "Ему-то наверняка приглашение первому принесли," – А у самого внутри что-то так мучительно сжалось, аж плакать захотелось от обиды и досады, а, может ещё отчего-то.

Шуршик, с грустью посмотрел вслед, покачал головой, хлопнул в ладоши и тотчас же исчез.

Кощей обернулся чёрным вороном, полетел во дворец, уселся на крышу белокаменных палат, стал подслушивать. Прознал, что Иван-царевич на волшебных санях, запряжённых тройкой белогривых коней, умчался с Дедом Морозом за ёлкой в лес, а Елена Прекрасная, со Снегурочкой и Вихроней – учеником волшебника, красоту наводили в тронном зале. Лучшего момента не найти. Полетел к печной трубе, дым слабый валил. Сиганул вниз, да прямо в хоромах царевича оказался. Принял обычный облик, осмотрелся. Пространство не велико. Оно и понятно, более пяти человек в этой горнице не бывало. Небольшое окно занавешено плотной занавесью. В углу подымалась до самого потолка печь, расписанная крупными узорами, по центру стояла широкая кровать из красного дуба с балдахином. Прошёл в смежную с опочивальней горницу. В углу стоял массивный стол, вдоль стен тянулись скамьи, да громоздились огромные сундуки с железными петлями: служили для хранения царского имущества. Огляделся. На столе лежало заветное приглашение. Дрожащими руками, Кощей взял конверт. Вдруг за дверью послышались голоса. Обернулся в ворона, подхватил конверт клювом, да тем же путём поспешил удалиться.

4 глава

Залезла Баба-Яга в ступу, закряхтела: "О-ох, стара я стала, кости ломят, жилы тянут, спину не выгнуть. Молодость, куда ж ты ушла? Вот найти бы тебя, да воротить! Отшлёпать хорошенько, чтобы не уходила… Пора встряхнуть стариной. А то совсем чувствую зачахну!"

Прочитала заклинание, погладила по деревянной стенке, точно кота приласкала, молвила:

– Летим-ка милая к Василисе, к дочери водяного царя, владыке морских вод. Вот только не чаи пить будем, а дело делать… лихое. Скажу по секрету, приглашение выкрасть надобно. Ничего страшного, с неё не убудет. В другой раз сходит. А у меня годы в спину дышат, хоть разок на новогоднюю ёлку сходить. А-то жизнь прожила, а что за веселье такое не ведаю.

Летит Баба-Яга, а навстречу ей зверь невиданный: огромный, белый, с ведром на голове. Еле успела заклинание произнести, да влево увернуться. Заскрипела ступа, издала недовольный стон, едва старуху не опрокинула. Погладила её Баба-Яга, приласкала, та и успокоилась.

Снеговик Ведёркин резко повернул вправо, сошёл с лыжни, да прямиком в дерево угодил. Морковка, что служила носом, сломалась пополам, а ведро слетело. Над головой засверкали искры.

– Ты, что полоумный? С глазами поссорился? – заверещала Баба-Яга, размахивая пестом.

– Простите, уважаемая старушка… Я не нарочно… – вежливо ответил Снеговик, вытаскивая половину морковки из сугроба, покрутил и безнадёжно бросил обратно. – Я заплутал… задумался… не заметил.

– Что-о-о? Старушка-а? – от услышанного, пуще прежнего разозлилась Яга, вылезла из ступы, угрожающе двинулась на незнакомца. – Ты вообще кто такой? Ни человек, ни зверь дикой? – пригляделась, тело из трёх снежных комов состояло. Вместо рук – веточки, а на них варежки. Шеи нет, зато между первым и вторым комом, плат вязаный, красный. Ноги вставлены в две деревянные палки, на которых он передвигался.

– О-о-о-о! Тысячу извинений, дама почтенного возраста. Не желал обидеть… Вы не поможете, надеть ведро на голову?

Баба-Яга тотчас изменилась в лице, расплылась в довольной улыбке. Слово "дама" звучало благородно, а почтенный, от слова "почёт, уважение" подумала она. Так, её ещё никто не называл.

– А зачем? – не сдержалась Баба-Яга, никогда ранее не видела, чтобы ведро на голове носили. Пожала плечами, вытащила из сугроба, надела на снежную голову, уставилась с недоумением на сломанную морковку. – Твой нос… он… – почувствовала неловкость, поперхнулась.

– Ой-ей-ей! Непорядок, – засуетился Ведёркин, достал из сумки запасную морковку, вставил вместо испорченного носа. – Снеговик… Ведёркин. Почтовик Деда Мороза. Развожу приглашение на новогоднюю ёлку. А вас, как зовут?

Баба Яга, как-то замялась на месте, подбирая слова, почему-то отвела взгляд. Тихонько произнесла:

– Я хранительница леса – Ягинья! – Признаваться, кем стала, отчего-то не захотела, потому и назвала имя данное, при рождении. Уж очень благоволил ей, этот добрый и внимательный незнакомец.

– Как же мне повезло, – воскликнул Вёдеркин, – что повстречал вас! Не подскажете, где живёт Кикимора Болотная?

У старухи нижняя челюсть отвисла от изумления, узкое лицо вытянулось, длинный подбородок задрожал, а глазища на лоб полезли. Посмотрела на Снеговика таким взглядом, будто он ошибку какую-то содеял, иль напроказничал.

– А ей-то за что? – с обидой спросила Баба-Яга. – Ну-ка, погляди милок, да хорошенько, может, чаго напутал?

Ведёркин, вскинул брови, полез в сумку, неуклюже достал приглашение в праздничном конверте, на котором красовалась снежная печать.

– Всё так! "За благой поступок уважаемая Кикимора Болотная приглашается на празднование Нового года!" – прочитал вслух снеговик.

"Хотелось бы поподробнее узнать, за какие такие дела приглашение получила…" – подумала Баба-Яга и с хитроватой улыбкой, сказала:

– Милок, а милок! Давай-ка я передам? Боюсь, не найдёшь Кикимору, лишь заплутаешь в наших дебрях. Иль на зверя дикого нарвёшься, волки, да лисы за добычей охотятся, растерзают в клочья. Кикимора ведь в болоте живёт, а оно вон… льдом покрылось. Сторонится людей и всего живого. Тишину предпочитает, оттого и на глубине прячется.

Испугался Ведёркин, что придётся в воду лезть. Да и как он залезет-то? Снеговики не умеют плавать, и воды боялись не меньше огня. Принял предложение с радостью, даже уговаривать не пришлось.

– Премного благодарен! – Передал в костлявые руки заветное приглашение. Баба-Яга покрутила его в руках, лукаво улыбнулась. – А мне пора двигаться дальше, – добавил снеговик, доброжелательно улыбнувшись, поправил лыжню. – О-о-о! Позвольте вас ещё побеспокоить… Дочь морского царя, – запнулся, – тоже под водой живёт? – взгляд сделался тяжёлым, задумчивым. Быть почтовиком, оказалось делом не из лёгких, особенно в чужом царстве, где никого не знаешь.

Растерянный вид снеговика тронул Бабу Ягу до глубины души. Доброе слово и кошке приятно. Искренне захотелось помочь внимательному незнакомцу, который назвал её «дамой». Внутри что-то предательски кольнуло. На миг захотелось вернуть приглашение, признаться, в обмане.

"Ой, что это со мной? – подумала Баба-Яга. – Неужто совесть проснулась?"

– Не-а! В избушке живёт, на краю леса. Увидишь на крыше конька морского, так в гости стучись.

– Конька… морского, – повторил несколько раз Ведёркин, поблагодарил старушку и, скользящим шагом, отправился в путь.

Как только он скрылся из виду, направила ступу к давней знакомой.

Кикимора жила в небольшой землянке, срубленной из дерева. На низенькой крыше лежал снег, и жилище со стороны выглядело, как сугроб, но она-то знала, кто здесь обитает.

Баба-Яга, приземлившись, подошла, постучала пестом по двери, свистнула три раза.

"Давненько не выходила из своей берлоги… – сделала выводы Яга, – снега по колено, а она нос не воротит, благодетельница."

Вскоре послышался скрип, открывающийся двери.

– Кому жить надоело? – послышался хриплый голос. На пороге появилась сгорбленная старуха с зелёными волосами, убранными в пучок. На лице, как у жабы виднелись бородавки. Крючковатый нос с горбинкой напоминал клюв хищной птицы. Мелкие глазёнки с жёлтыми зрачками глядели враждебно. На плечах накинута шуба, мехом вовнутрь. – Что, совсем страх потеряли? – разглядела Бабу Ягу, отпрянула как чёрт от ладана, охнула.

– Что… не ожидала? – Кикимора резко потянула дверь на себя, чтобы закрыть, но Баба-Яга дёрнула дверцу, бесцеремонно вошла, спустилась по ступенькам. – Ну и темнотища!

5 Глава

Кикимора хлопнула, и тотчас же блуждающие огоньки осветили небольшую, но глубокую яму с множественными ходами. Как оказалось, бревенчатые стены, были лишь на поверхности земли, удерживали крышу. Сквозь стены проступали корявые корни деревьев, похожие на переплетающиеся канаты. В углу на таких канатах, лежала солома и мох. Видно, служило это место – ложем. В центре выложен камнями очаг, сверху лежала решётка, а на ней три рыбёшки. В животе у Бабы-Яги заурчало, а ведь она плотно позавтракала. Вокруг стояли пни разных размеров. На стенах аккуратно высечены глиняные полки, со всякой всячиной. В противоположном углу виднелся сундук.

– И как ты тут живёшь? Мрачновато… – пробубнила под нос Баба-Яга.

– Не жалуюсь, – ответила дрожащим голосом хозяйка. – В гости иль по делу? – пропищала, а сама потихоньку, по стенке, к одному из ходов попятилась.

Кикимора огромными, жёлтыми глазищами, уставилась на незваную гостью. Боялась Бабу Ягу, не желала с ней враждовать. Хоть и имела способности менять образ и становиться невидимой, а от гнева злой ведьмы не спастись, даже под землёй.

– Скажи мне, подруга, за какие такие добрые дела, приглашение получила на новогоднюю ёлку, а-а-а?

– Честное злодейское, не хотела! Ты ж меня знаешь? Я… и добрые дела – несовместимы, – издала смешок, – типу ты, ерунда какая!

– Вот и я о том же! Говори… пока чучело не сделала. Поставлю на болото, комаров отгонять, да лягушек отпугивать.

– Ой-ой, не надо чучело, скажу, всё скажу, – заверещала Кикимора, потирая голову. – Мальчонка, летом, в лесу заплутал, блуждал, блуждал, да в болото угодил. Смышлёный оказался. Стал перепрыгивать с кочки на кочку, а я в это время из-под воды голову высунула. А он, негодник, прямо на неё и прыгнул. От удара ногой, на лбу шишка вылезла. Пригрозила ему кулаком… ну, попугать. Зачем же на голову прыгать-то?! А он повернулся, увидел меня… не-е… не испугался, помахал рукой, крикнул: "Спасибо Кикимора!"

– Не врёшь, зелёная? – зыкнула Баба-Яга, прищурилась.

– Честное злодейское! – пропищала Кикимора и как лиса кругами заходила. – Вот те на! Приглашение… говоришь? А, где оно? – осмелилась спросить. – Сроду не была на таких забавах…

– Ну, смотри! Коли слукавила, рассержусь, – пригрозив пестом, направилась к выходу. – Челюсть подними… а нет его, не заслужила… – поднялась по ступенькам, вышла на свежий воздух, потянулась, сделала глубокий вдох. – Ты б хоть иногда выходила из своей берлоги, а то заплесневеешь вконец…

Кикимора вслед скорчила злостную гримасу, хлопнула от обиды дверью, да с такой силой, что снег с крыши скатился Бабе Яге на голову.

– Ну зараза! – Отряхнулась Баба-Яга, залезла в ступу, покрутила приглашение в руке и без всякой радости, засунула за пазуху: "А, может вернуть? Зазря обидела? Подумаешь, Новый год! Я ведь даже не знаю, что это такое! – Какое-то ранее незнакомое чувство вины терзало изнутри."

В избушке на курьих ножках её уже ждал Кощей. Чёрный кот Баюн недобро косился на колдуна. Уселся на лавку, напротив, глаз не сводит.

– Ну что старый, пригорюнился? Оплошал? – раздался голос над левым плечом чародея.

От неожиданности Кощей подпрыгнул чуть ли не до потолка. Кот мяукнул в ответ, спрыгнул с лавки, потёрся о ноги хозяйки.

Кощей достал из кармана мантии заветный конверт, положил на стол. На худощавом лице заиграла довольная улыбка.

Положила и Баба-Яга приглашение Кикиморы. В сердце вновь кольнуло нечто доселе неизведанное, по коже побежали мурашки: всё никак не могла избавиться от гнетущего чувства вины. Вдруг конверты засветились, закружились в воздухе и исчезли.

Лиходеи переглянулись в недоумении, не понимая, что произошло, заглянули под стол, но и там их не оказалось.

– Что за чертовщина! – воскликнул Кощей, потирая лысый затылок: – Ну хитёр! Ну волшебник! Всё-то продумал… всё-то предугадал. Э-эх, старею! А мог бы и догадаться, что волшебные чары наложит, ведь я бы и сам так поступил.

Лицо Бабы-Яги расплылось в улыбке, а после разразилась звонким смехом: "Нет приглашения! Нет чувства вины!"

6 глава

– Что будем делать Ягуся? – спросил Кощей и в голосе явно слышалась досада. – На празднование-то хочется… Э-эх, Новый год! Что это за веселье-то такое? Слыхала?

– Ты чего старый, откуда мне знать? В первые слышу, – призналась Баба-Яга.

– Решено… Зови гусей-лебедей, Снегурку похищать будем… – серьёзным голосом молвил Кощей, ни один мускул не дрогнул на худощавом лице.

– А нет их… В тёплые края по осени улетели.

– Ну, тогда этого… заморыша, утёнка гадкого, что по озеру, как неприкаянный плавал.

– И его нет…

– Запасы на зимы сделала? – усмехнулся чародей.

– Ничего не делала, – выпучила глазища Баба-Яга, – пришла, а там…

– Лиса кости обгладывает, – продолжил Кощей.

– Что ты глотку дерёшь, старый, слово сказать не даёшь? Из заморыша в лебедя превратился. Улетел. А тебе на кой он?

– Э-эх, такой план провалился. А травка оборотная осталась?

– А как же!

– Слушай, а давай в пингвина превратишься…

– Это, что за зверь диковинный? – от удивления у старухи брови подскочили вверх.

– Птица такая, северная, чёрно-белая, коротконогая, не летает, кажись, – сумничал Кощей, – на тебя чем-то похожа, по суши ходит, переваливается с боку на бок, а ещё съезжает с горки, лёжа на животе… как ты прям на метёлке.

– Ты, что с дуба рухнул, – рявкнула Баба-Яга, – как такое возможно, птица, а не летает?

Почесал Кощей затылок, погрузился в думки.

– И впрямь непонятность, но так Марья Моревна сказала, а она у меня умная, начитанная… книжки всякие читает, хоть и строптивая. Вот придёт Снегурка на пингвина поглазеть… ой, посмотреть, а я её того…

– Ой-ей-ей! Как это… – Баба-Яга провела большим пальцем по горлу – того-о?

– Типун тебе на язык, старая… Из ума выжила на своём болоте. Извилины совсем засырели, ты бы их подсушила, что ли! Мешок на голову, да в избу…