Кодекс падших

В какой-то момент Адриан встал, поводил плечами, будто хотел стряхнуть напряжение, и тихо сказал:

– Я… осмотрюсь, хорошо? Просто на минуту.

Он не ждал ответа – ушёл почти неслышно, оставив между ними чуть больше пространства и света.

Майя подняла глаза. Мир всё ещё стоял у стены, но уже не такой застывший. Как будто его что-то внутри тоже отпускало.

– Ты часто дерёшься? – спросила она, негромко. Без иронии. Без страха.

Он чуть усмехнулся. Сквозь усталость, но по-настоящему. – Когда приходится.

– Похоже, у тебя это получается, – сказала она, мягко, почти невесомо.

Он пожал плечами.

– Получается – не значит хочется. Иногда просто нет другого пути.

Она кивнула. Потом чуть опустила голову, провела пальцем по ребру ящика.

– Я подумала… ты не обязан был нас спасать.

Он посмотрел на неё. Долго. Внимательно.

– А ты не обязана была запоминать.

Майя чуть улыбнулась. И не ответила. В этом тоже не было нужды.

Труба в стене вздрогнула – будто город зевнул. Потом снова стихло.

Через минуту в проёме показался Адриан. Он не сказал ни слова, только кивнул, как будто всё было в порядке. Его глаза уже не бегали – просто были уставшими.

Мир оттолкнулся от стены и подошёл ближе к выходу. Лёгкое движение – как будто напряжение в воздухе сменилось тишиной.

– Здесь рядом есть лестница, – сказал он. – Ведёт на нижний уровень. Там тише. Я провожу.

Они вышли. Майя шла следом, чувствуя, как отсек за спиной становится прошлым. Укрытие, где можно было замереть – и не исчезнуть.

Мир шёл первым. Но не отдалялся. Он оглядывался иногда, как человек, который теперь будто невидимо взял на себя ответственность – не по приказу, а потому что иначе не может.

Когда они свернули в тоннель, где стены были покрыты зелёной пылью, он вдруг заговорил:

– Что вы делали в литейке? – спросил Мир. Тихо, без обвинения – просто хотел это понять.

Адриан обернулся через плечо:

– Мы… мы просто хотели осмотреть старую часть. Там когда-то работал мой дед. Я помнил, что в заднем крыле остались какие-то метки. Думал, Майя сможет их понять.

Мир кивнул. Не сказал ничего сразу, только посмотрел на Майю.

Адриан провёл ладонью по затылку, опустив глаза:

– Я знал, что она увидит в них больше, чем я. Я сам… только догадывался, что это не просто метки.

– И как ты их прочитала?

Майя слегка пожала плечами:

– Не до конца. Но… они не просто декоративные. Там есть структура. Повторы. И странные паузы. Я чувствую в них что-то… незавершённое.

Он кивнул, будто внутри него что-то отозвалось.

– Ты правда умеешь это читать… – сказал он, уже тише. – Не просто разбирать знаки. Не просто мимоходом. С пониманием?

Майя слегка вздрогнула – от неожиданности, не от страха.

– Да. Я занимаюсь древними языками. Иногда я понимаю даже то, что не могу перевести.

Он кивнул, будто что-то сложилось.

– Мне нужно, чтобы ты посмотрела на один текст. Позже. Он похож на тот стиль. Только… из моих знакомых никто не смог его расшифровать.

Майя замерла на шаг. В груди кольнуло – не страх, но что-то близкое. Будто её случайно назвали другим именем. Она чуть нахмурилась, не сразу понимая, почему это предложение отзывается так глубоко. Потом медленно кивнула.

– Хорошо. Я попробую. Но ничего не обещаю.

Он снова посмотрел на неё. Без оценки. Без нажима. Просто всерьёз.

– Спасибо.

И в этом слове не было ничего случайного.

На повороте туннеля свет фонаря моргнул – лениво, будто город прислушался. Тени качнулись и отступили. Майя шагала рядом с ним – не ближе, чем раньше, но уже иначе.Сзади раздался шаг – Адриан поравнялся с ними, теперь уже не метался глазами, а просто шёл рядом. Майя краем глаза заметила, как он на секунду взглянул на неё, потом на Мира. В его лице не было ни ревности, ни тревоги – только усталое, но настоящее уважение.

Она взглянула на его руку, не решаясь подать свою. Но он, будто почувствовав, задержал шаг, пропуская вперёд.

Только в этот миг она позволила себе подумать: может, это не просто встреча. Может, он заметил в ней что-то.

Они шли дальше. И шаги их уже звучали в одном ритме.

Глава 8 «Без посвящения»

Утро пробиралось сквозь занавески медленно, касаясь щеки Майи, словно стараясь не потревожить её сон. Она открыла глаза, ощущая, как сердце тут же наполняется воспоминаниями вчерашнего дня – тяжёлыми, спутанными, будто узлы на старых нитях.

В комнате пахло свежестью после ночного дождя, воздух был прохладным и чистым, но на душе лежал осадок, от которого не получалось избавиться. Перед глазами снова всплыли напряжённые глаза Велимира, его уверенные, чуть резкие движения, очертания сильных плеч под тканью рубашки. Тревожный голос, казалось, звучал у самого её уха, заставляя сердце ускорять ритм. Майя осторожно сжала в руке подвеску, чувствуя, как металл будто впитывает её волнение и смутную тягу, о которой она старалась не думать слишком откровенно.

Из кухни уже доносился негромкий звук шагов и аромат кофе. Отец явно проснулся раньше обычного, и Майя почувствовала, как от этого становится немного спокойнее.

Когда она вошла на кухню, отец обернулся, сразу заметив её напряжение.

– Ты в порядке, Майя? Я слышал, как ты пришла вчера поздно…

В его голосе было волнение, которое он пытался скрыть, но оно всё равно проскальзывало в каждом слове. Майя села за стол, обхватывая ладонями горячую кружку кофе, которую он поставил перед ней.

– Всё хорошо, пап, правда, – мягко сказала она, стараясь вложить в голос уверенность. – Просто… день был странный. Немного непривычный.

Отец внимательно посмотрел на неё, словно что-то взвешивая. Потом сел напротив, помедлив немного, тихо заговорил:

– На работе дела идут неплохо, даже лучше, чем я ожидал. Но иногда всё равно беспокоюсь, справляемся ли мы с этим новым этапом. Иногда ловлю себя на мысли, что нам обоим просто нужно чуть больше времени.

– Пап, – Майя протянула руку и осторожно коснулась его ладони, – ты всегда говорил, что нужно просто дать времени помочь. Может быть, нам обоим нужно привыкнуть.

Он улыбнулся ей тепло, хотя в глазах ещё оставалась тень тревоги.

– Ты права, птенчик. Просто иногда волнуюсь, что не могу тебя защитить от всего вокруг.

– Мне не нужно, чтобы ты защищал меня от всего. Мне достаточно, что ты просто рядом, – улыбнулась Майя, чувствуя, как слова согревают её саму.

Отец сжал её пальцы и снова кивнул, уже спокойнее.

– Ладно, ты права. Просто будь осторожнее, хорошо?

– Обязательно, – тихо сказала Майя, ощущая внутри странную лёгкость, как будто слова отца уже начали распутывать клубок тревоги, который был в ней с самого пробуждения.

***

Велимир проснулся резко, словно кто-то толкнул его в плечо. Комната была погружена в полумрак, освещаемая только слабым отблеском с улицы. Он сел на кровати, медленно выдыхая, прогоняя остатки сна и вспоминая вчерашний день – напряжённые глаза Майи, её голос, звучавший непривычно мягко и волнующе.

Он поднялся, чувствуя лёгкую боль в мышцах после вчерашнего столкновения. В зеркале он увидел собственное отражение – уставшее, но сосредоточенное. Сейчас важно было понять, что делать дальше.

Внизу уже звучал голос Далены – резкий, звонкий, словно клинок по металлу. Велимир остановился на последней ступени, ощущая напряжение в воздухе. Она стояла спиной к нему, прямая, уверенная, её светлые волосы аккуратно собраны в высокий хвост, подчёркивающий гордость и силу её осанки.

– Передача сорвалась, – сказала она без эмоций, но в её голосе сквозила такая твёрдость, что даже воздух, казалось, дрогнул. – Ты понимаешь, что это значит, Мир?

Он видел её профиль – холодный, чёткий, с безупречно строгими линиями лица, и на мгновение почувствовал привычное восхищение её способностью сохранять контроль даже в самых сложных ситуациях.

– Понимаю, – сказал Велимир спокойно, подходя ближе. Он чувствовал тяжесть её взгляда и понимал, что ошибка была серьёзной. – Я не ожидал, что всё пойдёт не так. Сделка была важной, и я не собираюсь это отрицать. Но я всё исправлю. Мы потеряли возможность обмена. А если не расшифруем этот текст – можем потерять всё. Сейчас есть ещё одно дело, важное для нас.

Далена обернулась, её взгляд стал внимательнее, в нём промелькнул интерес.

– Хорошо бы, чтобы ты это сделал, – сказала она резко, холодно глядя на него. – У нас нет права на ошибку. Ты отвёл глаза от провала к какому-то «другому делу» – теперь объясни, что ты имеешь в виду.

– Нам нужен человек, который сможет расшифровать свиток – тот самый, что передавался от главаря к главарю как знак доверия и власти. Вместе с ним передавалось и знание: как читать его, как понимать. Но ты получила его иначе. Без ритуала, без слов. Просто забрала. Потому тебе никто и не объяснил, как его раскрыть.

Он посмотрел на неё с затаённым вопросом.

– Я знаю. – Далена не отвела взгляда. – Я взяла своё. Не ждала посвящения. Не просила одобрения. Сделала то, что было нужно. Их больше нет. А я – осталась.

Она говорила просто, без пафоса. Но в голосе её жила сталь.

– Я нашел кто сможет нам помочь – тихо сказал Велимир, – девушка, которая, возможно, единственная сможет увидеть в нём то, что нам нужно.

– Ты думаешь, она поймёт, что это?

– Думаю, она почувствует. Она смотрела на эти знаки так, будто разговаривала с ними. Без страха, без суеты. Спокойно. Если кто и может разобраться – это она. Ну, или Талл, разве что. Но она уже пробовала.

Далена чуть приподняла подбородок, словно взвешивая его слова.

– Ты уверен в ней?

– Да, – твёрдо ответил Велимир.

Далена снова изучающе посмотрела на него, затем кивнула, приняв решение.

– Приведи её. Но если она ошибётся – отвечаешь ты. Понял?

– Я понимаю, – сказал Велимир, не отводя взгляда.

Глава 9 «Тайна Дален»

Утро было мягким. Свет струился через занавеску, окрашивая плитку на кухне в сливочно-золотой цвет.

Отец сидел напротив, с той же газетой. На лбу – слабая складка, как всегда, когда он задумчив.

– Ты точно выспалась? – спросил он, наконец отрывая взгляд от чашки.

– Не совсем. – Она сделала глоток. – Но голова уже ясная.

Он кивнул. Осторожно, как будто что-то ещё хотел сказать, но передумал.

– У меня сегодня длинный день, – сказал он, откладывая газету и вставая. – Буду ближе к вечеру. Ты что планируешь??

– Поработаю. Собиралась заглянуть к Адриану – у него там ещё остались непереведённые фрагменты.

Он остановился у двери, посмотрел на неё долго.

– Глаза у тебя другие стали.

Майя чуть улыбнулась.

– Это хорошо?

– Это… по-настоящему, – сказал он. – Ты стала звучать по-другому.

Она подошла, обняла его крепко. Он прижал подбородок к её макушке, тихо сказал:

– Дотянемся до солнца?

– Дотянемся, – прошептала она.

И дверь закрылась.

Квартира сразу стала другой. Не пустой – но внимательной. Как будто стены прислушивались к её шагам.

Майя отнесла кружки в раковину, вытерла ладони о полотенце, села обратно к окну. Минуты текли, как вода по стеклу: медленно, бесшумно. Она почти поверила, что сегодня будет обычный день.

И тогда – стук.

Осторожный. Почти нерешительный. Один, потом второй – как будто кто-то всё же решился пересечь порог тишины.

Она встала. Подошла к двери. Посмотрела в глазок – и сердце пропустило удар.

На пороге стоял он. Велимир.

Как будто ночь, которую она ещё не отпустила, сама пришла к ней утром. Он стоял спокойно, но в плечах – напряжение, будто он не привык ждать, но сегодня – сделал исключение.

– Можно? – Голос был низкий, чуть охрипший.

Майя молчала секунду. Потом кивнула и отступила.

Он прошёл внутрь, как будто знал дорогу, хотя был здесь впервые. Остался стоять посреди комнаты, не касаясь ни одной детали. Только взгляд – внимательный, чуть ускользающий.

– Ты… – начала она, но он перебил мягко:

– Я много о тебе знаю. Больше, чем ты думаешь.

Она замерла. Тепло внутри стало тревожным. Как будто свет сменился на тень – не пугающую, а другую. Плотную.

– Мне нужна твоя помощь, – продолжил он. – Со свитком. Тот, о котором мы говорили. Я тогда не всё объяснил, но… ты ведь согласилась, помнишь?

Майя кивнула. Вчерашний вечер всплыл в памяти вспышками: звуки, шаги, ритм сердца. Его голос, когда он сказал: «Ты слишком не отсюда, чтобы остаться на поверхности».

Он достал из внутреннего кармана свиток. Свёрнутый аккуратно, перевязанный тёмной ниткой. Бумага была плотной, чуть шершавой, с запахом пыли, металла и сухих трав – как будто её хранили в месте, куда не доходит свет.

– Просто прочти его. Но не здесь. Это… не для стен, у которых могут быть уши.

Он поднял взгляд. Прямо. Сдержанно. Но внутри этого взгляда что-то колыхнулось – как будто просьба была важнее, чем он мог позволить себе показать.

– Пройдёшь со мной?

Майя на секунду замерла. А потом – кивнула. Медленно. Без слов.

Он не улыбнулся, не выдохнул с облегчением. Только шагнул к двери.

И она последовала за ним.

Они шли молча. Город внизу ещё не разогнался до полуденного гула. Шаги Велимира были точными, будто он считывал ритм улиц. Переулки сменялись мостами, мосты – винтовыми лестницами, и вскоре стало трудно понять, где они вообще находятся.

Майя попыталась запомнить повороты – но в какой-то момент он остановился.

– Здесь, – сказал он. – Дальше ты не должна видеть.

Она удивлённо посмотрела на него.

– Это не защита. Просто осторожность. Для всех. Закрой глаза.

Она колебалась. Но в его голосе не было угрозы – только сдержанная серьёзность. И… что-то ещё. Почти забота.

Майя закрыла глаза.

Он подошёл ближе. И в этот момент весь воздух вокруг стал другим – плотным, как тишина перед грозой. Его ладонь коснулась её локтя – и Майя почувствовала, как что-то сжалось под рёбрами, как будто в теле отозвалась не боль, а ожидание. Потом – прикосновение скользнуло вдоль её спины, неспешно, с теплом и уверенностью, будто его пальцы знали, как не испугать, а позвать. У неё закружилась голова – не от страха, а от близости. Её кожа под свитером будто знала это прикосновение раньше. И она шагнула вперёд, не сопротивляясь, не спрашивая. Потому что шла за ним. Даже с закрытыми глазами.

– Доверься.

Она кивнула, не открывая глаз.

Они шли так ещё какое-то время – в темноте, в тишине, где шаги становились мягче, воздух – плотнее, и только его рука на её плече напоминала, что она не одна. Потом – пауза. Скрип металла. Переход. Запах сырости сменился тёплым воздухом и горьким дымом.

– Можно, – сказал он.

Майя открыла глаза.

Они стояли перед входом. Тяжёлая дверь, обшитая темнеющим металлом с матовой текстурой, уже была приоткрыта. За ней тянулся коридор, как горло спящего зверя – приглушённый, с мерцающими линиями на стенах, похожими на следы магии, оставленные давним прикосновением. Воздух был насыщен запахами – тёплого железа, нагретого камня, смолы, пряностей и чуть уловимой сладости. Всё здесь дышало скрытой жизнью.

Майя сделала шаг внутрь – осторожно, как в воду. Пол под ногами был гладким, будто сотни ног давно протоптали путь до самого сердца этого места.

И тишина. Но не пугающая. Тишина, в которой кто-то ждёт, не прерывая дыхания.

Далена стояла у стены, сложив руки на груди. Мир наконец-то вернулся – и, конечно, не один. Она сразу услышала её шаги. Слишком лёгкие для этого пола. Как будто кто-то шёл, не понимая, что вокруг – не место, а ловушка.

Голос тоже был не к месту. Не играл, не давил. Живой, слишком живой. Без нужной настороженности. Без понимания, куда она попала.

Когда Майя вошла, Далена не двинулась. Смотрела из тени. Не скрываясь, но и не обозначая себя. Пусть немного побудет в неведении. Пусть подумает, что это просто комната.

Далена смотрела – и что-то в ней раздражалось всё сильнее.

Не потому, что в ней было что-то яркое. Наоборот – она будто не прилагала ни малейшего усилия. Ни вызова, ни самозащиты. Только тихая, неуместная уверенность – как будто всё вокруг было ей знакомо. И это бесило.

«И что ты тут забыла?» – почти вслух захотелось спросить.

В ней было нечто… неподатливое. Не в позе, не в лице – в самом её присутствии. Словно она не пришла, а уже существовала здесь – и теперь всем придётся с этим считаться.

И Далена почувствовала, как внутри что-то дрогнуло. Совсем не по плану. Ни злость, ни зависть. Это было телесное. Как будто кожа вдруг вспомнила, что такое прикосновение. Как будто в груди, глубоко, появилось желание дотронуться – не к телу, а к самому ощущению, что она вызывает. Что-то, что хотелось взять, замкнуть, проверить на вкус.

Нет, она не влюбилась. Она просто ощутила – эту девушку захочется либо оставить, либо уничтожить.

Далена выпрямилась, шагнула вперёд, выходя из тени, словно в воду. Тишина в комнате сместилась, как если бы воздух осознал её движение. Майя повернула голову – не сразу, как будто чувствовала взгляд раньше, чем он упал на неё.

– Значит, это ты, – произнесла Далена. Голос был сух, но не лишён интереса. В нём было что-то между иглой и лаской.

Майя молча смотрела. И в этой тишине, такой плотной, что, казалось, она могла потрескаться, Далена впервые почувствовала… неловкость. Неуверенность. Почти желание нравиться – ощущение настолько чуждое, что от него стало жарко в груди.

Она подошла ближе. Оценивающе. Без спешки. Как кошка, которая сама решает, кого подпустить.

– Велимир говорит, ты умеешь читать мёртвые языки. Но мне интереснее, умеешь ли ты распознавать живых людей.

Слова – острые, как и взгляд. Но внутри них был вкус. И взгляд, которым она обвела линию шеи Майи, не был случайным. Она заметила родинку под ухом. Запомнила изгиб губ. Заметила, как дрогнули ресницы.

И чуть приблизилась – на миг ближе, чем нужно, чем дозволено.

– Здесь не место для невинности, – сказала она почти шепотом, наклоняясь к уху Майи. – Но я хочу посмотреть, что с ней станет.

Потом отстранилась. Так же плавно. Как будто ничего не было.

Мир молчал. И это было правильно. Потому что в этот момент говорить могла только она одна.

***

Майя тоже молчала – не из страха. Скорее от того, что слова в горле казались неуместными, тяжёлыми. Она не знала, как реагировать: колкость Далены была почти игривой, но не оставляла места для настоящей лёгкости. В ней было что-то, что щекотало нервы. Как лезвие, прижатое к коже – не ранящее, но заставляющее дышать иначе.

Она чувствовала на себе её взгляд. Будто тот медленно касался каждого миллиметра – не грубо, а с тем вниманием, которое заставляет сердце сбиваться с ритма. И это было… неловко. Незнакомо. Неожиданно телесно.

Но Майя не отстранилась. Она стояла и смотрела в ответ. Не вызывающе. Просто честно. И в этой честности было что-то, что даже ей самой казалось хрупким.

Но вместе с тем – крепким. Она почувствовала, как внутри поднимается что-то твёрдое, почти упрямое. Да, ей было неловко. Да, тело отвечало на прикосновения взглядом, на голос – дрожью внутри. Но вместе с этим пришло понимание: она не просто объект в чужом внимании.

– Ты хочешь, чтобы я прочитала свиток, – сказала она спокойно, встречая взгляд Далены. – Но если ты и правда хочешь услышать, что он говорит… придётся позволить мне говорить вслух.

Тишина слегка дрогнула. Велимир чуть повернул голову от удивления. А Далена – прищурилась. Как будто её развлекли.

– Хорошо, – ответила она. – Посмотрим, на что ты способна.

Майя медленно развернула свиток. Пальцы слегка дрожали – не от страха, а от чувства, что она вот-вот коснётся чего-то большого. Бумага потрескивала под руками, но знаки на ней были чёткими – чёрные, резкие, словно вырезанные временем.

Она провела взглядом по первым строкам, и в этот момент тишина в комнате стала почти звуковой – как будто все присутствующие тоже читали вместе с ней, но глазами, которых у них не было.

Майя нахмурилась.

– Это не просто текст. Он многослойный. Здесь… здесь слова идут не в одной плоскости. Это как спираль. Или… как будто они на разной глубине дыхания.

Далена склонила голову, чуть приблизившись.

Майя подняла на неё взгляд.

– Кто писал это? Этот свиток – он ведь не твой? Откуда он у тебя?

Далена чуть усмехнулась. На её лице промелькнуло нечто похожее на тень – не воспоминание, а осадок.

– Его нашли при старом человеке. Умер в одиночестве, в доме, куда даже свет не заглядывал. Говорили, он был раньше в «переводчиках» – тех, кто работал на архивную гильдию. Но что-то случилось, и его имя стерли из реестров. Оставили только пустую строку.

Она сделала паузу, рассматривая Майю, как будто именно она была следующим слоем свитка.

– Этот свиток передали мне не по наследству и не по дружбе. Его пронесли через кровь. За него убивали. А я не выбрасываю то, за что пролилась кровь.

Она приблизилась чуть ближе, и в голосе стало меньше стали, но больше напряжённой откровенности:

– Я не знаю, что там. Но знаю, что его берегли. И хочу знать – зачем.

Майя снова опустила взгляд на свиток. Теперь, зная, как он был получен, как его несли сквозь руки и судьбы, текст зазвучал иначе. В нём появилось напряжение, будто сами знаки слышали, что о них сказали.

Она провела пальцами по краю и начала читать. Медленно, вслух, как будто призывала значение проявиться.

– «Песнь… невыраженного. Имя – то, что теряют первыми. Стены помнят, когда живые забывают…»

Слова шли странно. Одни отзывались – как эхо, другие будто проваливались сквозь воздух. Майя чувствовала, как у неё начинает кружиться голова.

– Здесь что-то не так… – прошептала она. – Кто-то уже пытался это расшифровать. Но… не полностью. Или специально оставил пустоты.

Она коснулась одной из строчек – и замерла.

– Здесь была вставка. Её кто-то вырезал. Прямо из смысловой ткани. Как шов, который прячут под подкладкой.

Далена наклонилась ближе.

– Ты уверена?

Майя кивнула.

– Здесь был другой смысл. Его кто-то спрятал. И теперь всё, что написано после, может быть ложью.

– Погоди… – раздался голос сбоку. . – Ты хочешь сказать, что текст… переписан?

– Не переписан, – медленно сказала Майя. – Подменён. Или… исказился. Специально. Как будто кто-то знал, что именно нужно убрать, чтобы сместить весь смысл.

Далена выпрямилась, бросив резкий взгляд в сторону, хотя там никого не было. Привычка. Но в голове сразу всплыла Талл – единственная, кто держал свиток в руках до Майи.

– Продолжай. Читай дальше. Что бы там ни было – я хочу это услышать.

Майя глубже вдохнула, собрала слова воедино – и продолжила.

– «И если знаешь, как сложены их имена, если умеешь вплетать их в ткань камня и голоса, то можешь войти. Не через дверь. Не через карту. А через знание. Кодекс ждёт не местоположения, а понимания. Те, кто несут его, – не следопыты, а слышащие. Устойчивые к ложной правде.»

Она оторвала взгляд. Комната казалась теснее.

– Здесь сказано, что путь в логово – не физический. Он зашифрован в языке. В ритмах. Это как вход через голос, через точное произнесение забытых структур. Понимаешь? Это не место. Это условие.

Далена смотрела на неё. Долго. Без слов. Лишь глаза становились темнее.

– Значит, ты – ключ, – тихо сказала она.

Глава 10 «Министерство Памяти. Дом Седвинов.»

Дом Седвинов был большим. Даже слишком. Его фасад сиял полированным камнем, а внутри всё будто соревновалось в вычурности: мраморные полы, фонтан в холле, бесшумные магические устройства для подачи чая, климат-контроля и распыления ароматов. Цветы стояли в высоких вазах – но только белые, бледно-золотые или кремовые: чтобы не нарушать величественную гамму интерьера.

На стенах – портреты. Каждый – в раме, с плавающими надписью: имя, звание и его польза для города. Все Седвины. Все «герои города». Один управлял паровыми оболочками, другой – открыл новые течения магии, третий – придумал метод передачи заклинаний по кабелям. Смотрели они гордо, строго, немного свысока.

Адриан жил на верхнем этаже – в самой маленькой комнате. Там не было золота, не было автоматических зеркал или самоочищающихся стен. Только телескоп у окна, книги, пыльные тетради, несколько магических артефактов, которые не работали. Обои были в тёмных оттенках: фиолетовый, синий, зелёный – как сумеречное небо. Здесь всё было иначе. Здесь можно было думать.

Утро началось с едва слышного шёпота фонарей в коридоре. Свет шёл мягко – не сверху, как в зале, а сбоку, сквозь полупрозрачные гардины.

Сначала прозвучал колокол – тонкий, хрустальный звук, доносившийся из дальнего крыла, где жила прислуга. Он был сигналом, после колокола всегда наступал завтрак.