Отель Lucky, или 10 дней, изменившие мою жизнь

– У тебя красивые джинсы. Ты красивая, я давно заметил, и смешная. Ты же хотела, чтобы я пришел? – его голос стал хриплым, он неотрывно смотрел на Женькины ноги и кусал губы. А она не могла оторвать взгляд от ножа, находящегося в опасной близости. «Он левша», – нелогично заметила Женька.

В этот момент открылась дверь, и в комнату вошла Ольга, одна из сотрудниц. Она не видела ножа, который Расул закрывал своим телом. Она видела только Женьку из-за Расула.

– Привет, Олечка, тебе чего? У нас тут с твоей начальницей разговор важный, – и он подмигнул ей, вкладывая во взгляд двусмысленный намек. Она засмеялась и развернулась к выходу.

– Оль, позови кого-нибудь из кладовщиков, – у Женьки тряслись колени от страха, что он сейчас ее пырнет, но оставаться с ним наедине было еще страшнее. – У меня тут даты не совпадают.

– Ладно, поговорите, и сама позовешь, – улыбнулась Ольга.

– Оля! – Женька закричала так, что Расул отпрянул от нее, но недалеко, и очень быстро вернулся обратно. – Срочно позови кого-нибудь. Женька отчаянно пыталась показать Ольге взглядом на Расула и безмолвно предупредить об опасности. Расул тем временем безмятежно улыбался и качал головой: «Иди, Оля, иди. Ты что, не видишь, что нам мешаешь?»

И Ольга ушла, так ничего и не поняв. Он подошел ближе, достал из кармана какой-то черный шарик и сунул его в рот. Женька вспомнила, что ей говорили про какой-то наркотик, которым балуются представители его народа. У Женьки все опустилось вниз от страха и нехорошего предчувствия. Если до этого момента она надеялась, что сможет как-то уговорить его, то сейчас она поняла, что это абсолютно бесполезно. С наркоманами в таком состоянии разговаривать бессмысленно.

Тем временем он продолжал наглаживать Женькины ноги одной рукой. В другой руке он все так же держал перочинный нож, как будто забыв про него.

Женьку колотило. Она уже не могла улыбаться, даже криво. Она не могла ничего говорить, просто стояла и смотрела на нож. И опять открылась дверь, и опять на пороге показалась сотрудница, но другая – Ирина. И она тоже не увидела на таком большом расстоянии ножа в руках Расула. Но, в отличие от Ольги, она смогла увидеть мольбу в Женькиных глазах. В тот момент, когда Расул обернулся к ней с теми же словами, что и к Ольге, Женька одними губами прошептала: «Помоги!» Ирина мило улыбнулась Расулу и сказала: «Ухожу-ухожу» и побежала за подмогой.

Потом пришел кладовщик Николай, взял за шкирку Расула, выволок его за дверь, сломал ножик и выкинул его в мусорку. Дальше Женька не знала, но, памятуя жесткий характер Николая, Расулу досталось на орехи. Она сидела и рыдала, кляня Ольгу на чем свет стоит. Та путано извинялась и плакала вместе с Женькой.

На следующий день Расул стоял на коленях перед Женькиным мужем, слезно прося прощения. Бес попутал, наркота проклятая, прости, больше на работе никогда. К Женьке так и не подошел ни разу, хотя проработали они вместе после этого больше года. Если видел Женьку издалека, то сворачивал в сторону и уходил. Лампочки менял, пока ее не было на месте.

Вот и сейчас, обороняясь от Александра, ей почему-то вспомнилась та история. Александр, хоть и без ножа, но военный, силы много. А Женька растерялась. Как будто она действительно ему что-то должна за то, что он пускал ее с черного входа. Чертовщина какая-то! В смежном коридоре послышались чьи-то шаги, Александр на секунду замер, ослабив хватку. Женьке хватило и доли секунды, чтобы вырваться и убежать в палату.

Запыхавшись, она вбежала в палату и закрыла за собой дверь.

– За тобой гонятся что ли? – муж лениво дожевывал яблоко. – Ты чего такая суматошная?

– Очень хотела тебя видеть, – отшутилась Женька, дрожа всем телом. – Вот и торт купила. Завтра же последний день, не хочу в суматохе уезжать. Давайте сегодня попьем чаю все вместе.

Женька полезла в сумку и достала торт. Вернее, то, что от него осталось. В борьбе за ее честь крышка торта съехала набок, частично повредив само угощение. Торт выглядел так, словно на него сели.

– Это что? – давясь от смеха яблоком, спросил муж.

Все стали смеяться, даже Владимир самостоятельно повернулся, чтобы посмотреть на торт. Женька не знала, что сказать, ее все еще колотило от пережитого стресса. И она продолжала стоять и смеяться вместе со всеми, как идиотка.

Вечером, собираясь «домой», Женька решила купить дыню. Присмотрела странную дыню, похожую на тыкву, с огромными дольками. У них в Подмосковье она таких не видела. Продавщица уверяла, что дыня очень сладкая и сочная. Женька вообще больше арбузы любила, по дыням у нее муж и дочка эксперты. Но арбуз она просто не донесла бы, а маленькие арбузы, как правило, бывают несладкие.

Душевно или профессионально?

«Дома», в хостеле девчонки-администраторы спорили о стратегии продвижения отеля в Интернете. То есть решали, что нужно и что не нужно выкладывать на страничку «ВКонтакте». Сейчас страницу вела Юлька, которая не заморачивалась относительно правильности продвижения хостела. Писала бог весть что. Получалось очень искренне. Пирог на день рождения хозяина хостела, пара фотографий с фестиваля фриков, поздравление с победой команде дзюдоистов, которая у них отдыхала. Читалось очень душевно. И ежик, которого они с Игорем увидели в ночном городе, и подаренный Женькой контейнер Игорю, и даже Леля со своими чудо-добавками улыбалась со страницы сайта. Но Нелли считала, что все это искреннее и душевное добавляет странице дилетантизма. Ей хотелось добавить профессионализма – умных статей, тестов, гороскопов и прочих тонкостей интернет-продвижения.

– Вот пришла Евгения, она сейчас нас рассудит. – Нелли, зная о занимаемой Женькой должности коммерческого директора, надеялась на ее поддержку против дилетантства. – Женя, вот скажи, кому кроме нас интересно то, о чем она пишет на странице. Я смотрю, хозяин смотрит, Леля с Игорем смотрят, а остальным без разницы. Надо расширять целевую аудиторию. Чтобы к нам приезжали не только те, кто случайно оказался здесь и вдруг понял, что здесь хорошо, а и другие люди тоже.

– Да, Жень, скажи, – Юля уже не единожды обсуждала с Женькой посты в «Контакте», знала, что ей нравятся душевность и простота подачи информации, поэтому тоже надеялась заполучить Женьку в сторонники, – скажи, что можно напечатать хоть сто умных статей, все равно образованные люди боятся жить в хостелах. Им по телевизору каждый день какие-то ужасы про хостелы рассказывают. Что постель там грязная, пьющие и буйные жильцы, а то вообще – зараза какая пристанет. Что изменят умные статьи? И напечатай хоть тысячу гороскопов и тестов, никто к нашей группе не присоединится. Сейчас только ленивый не печатает гороскопы. Пусть это будет маленькая группа, но настоящая, душевная. Чтобы чужие люди заходили случайно в группу и видели, что здесь хорошо, здесь дыни едят. Жень, а ты кому дыню купила? Мужу в больницу или нам? Нам? Ура, вот и следующий пост.

– Девочки, не ссорьтесь, я за вас обеих. Мне действительно нравятся простота и душевность подачи. И мне кажется, что наличие статей не приведет к нам большой контингент. Да и потом, страница хостела – это вообще странно. Кто ваша целевая аудитория? Люди, которые когда-нибудь поедут в город N? Или живут в городе? Зачем им информация о вас? В лучшем случае они увидят и запишут куда-нибудь название хостела, чтобы если что здесь остановиться. Получается, что все-таки группа нужна именно тем, кто уже здесь был, кто знает, что здесь хорошо, а не так, как показывают по телевизору. А значит, больше подходит контент, который придумала Юлька.

Юлька сияла, как медный таз, победно глядя на Нелли. Нелли насупилась, но уступать была не готова. Ждала момента, когда можно будет вклиниться в Женькину речь и опровергнуть ее доводы.

– В то же время нельзя останавливаться на достигнутом. Надо привлекать народ. Вот кто гипотетически может остановиться в хостеле? Студенты, автостопщики, желающие сэкономить командировочные, ну и опять же ваша комната на двоих. Вот и обрабатывайте эту целевую аудиторию. Для студентов напишите, что бывает весело, для автостопщиков – тихо, для командированных – достаточный сервис, а для центральной комнаты то, что все приходят поздно и уходят рано. Поэтому стратегию Нелли тоже нельзя списывать со счетов.

Теперь Нелли победно улыбалась в сторону Юльки, а Юлька растерянно смотрела на Женьку.

– Так что получается, что мы обе правы? – похоже, для Юльки такой поворот оказался неожиданным.

«Ты и я, мы оба правы, правы, ах как правы. Скажем мы друг другу браво, браво, браво, браво, браво!», – пропела Женька со смехом песню Пугачевой.

– Девчонки, я же сегодня здесь последний вечер. Давайте не ссориться, а есть дыню. Наверное, я никогда сюда больше не приеду. А если и приеду, вас, возможно, уже здесь не будет. Я буду скучать, – как обычно, предательские слезы навернулись Женьке на глаза. Наверное, надо найти какую-нибудь технику, чтобы контролировать их внезапное появление. У Женьки это семейное. Отец всегда плакал, и у нее слезы близко. Любое душевное слово, и вот вам пожалуйста.

– Я тоже буду скучать, – Нелли подошла к Женьке, обняла и засмеялась в плечо. – Ты стала такой родной и близкой. Как будто я тебя сто лет знаю.

Юлька отвернулась к мойке и всхлипывала, пытаясь унять слезы.

– Жень, правда, завтра? Может, не поедешь?

Они захохотали. Сквозь слезы. Как будто Женька действительно могла не ехать домой. Почему одни люди находятся рядом с нами много лет и никогда не становятся близкими? А другие находятся всего 10 дней и остаются в памяти на всю оставшуюся жизнь? Близкими и дорогими людьми. Как за 10 дней страха, отчаяния и надежды хостел с пафосным названием Lucky стал для Женьки домом, откуда не хочется уезжать?

Может потому, что именно здесь и именно в эти дни рядом находились люди, которые принимали ее такой, какая она есть. Всю свою жизнь она играла какие-то роли. Там, где она – не она, а набор функций, характерных для данной роли. И ей было неуютно в этих ролях, но она почему-то их играла, потому что так надо. Кому? Не знала. Но знала, что точно надо. А здесь ей не нужно было искать логичное оправдание тому, что она снимает дешевый хостел вместо гостиницы, несмотря на то, что она коммерческий директор. А директора должны жить в гостиницах, потому что так положено, так хочет социум. Здесь вместе с ней смеялись над болезнью ее мужа. Не плакали, фальшиво сочувствуя, а смеялись над сложными жизненными ситуациями.

А еще потому, что именно здесь Женьке пришло осознание смертности всего живого, и разум освободился от наносного. Каждый из нас, как Кощей Бессмертный. Живем, не понимая, что жизнь конечна. Боимся, ругаемся, обижаемся, злимся, ссоримся, обижаем близких людей, огорчаемся, сетуем на жизнь. Как будто пишем черновик, как сказали в каком-то фильме. У нас еще будет время все изменить, попросить прощения, порадоваться жизни. Когда? Не знаю, когда-нибудь, через год, через пять лет, когда будет другая работа, когда повысят зарплату, когда дети вырастут, в старости. Мы же, как Кощей Бессмертный, сами определяем, сколько нам отмерено. Наша смерть в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в ларце, ларец на дереве. Далеко, не достать.

И вдруг налетает ураган, каких свет не видывал. Вырывает дерево с корнем, разбивает ларец, убивает и зайца, и утку. В последний момент вам удается схватить яйцо, чтобы оно не разбилось. И холодный пот стекает по спине. Осознание. Я смертен. И я не знаю, когда и где настигнет следующий ураган. Я не знаю, как спрятать смерть так, чтобы ее не коснулся никакой ураган.

А значит, что? Значит, если я обижу близкого человека, а завтра ураган, то у меня не будет возможности попросить прощения. Значит, если я занимаюсь не тем, что меня радует, а завтра ураган, то моя жизнь прошла впустую. Значит, если я буду ждать год, пять, повышения зарплаты и еще чего-то, чтобы радоваться жизни, а завтра ураган, то я уже никогда ничему и не порадуюсь.

Женька была «Кощеем» до болезни мужа. Ураган в виде вестибулярного криза мужа снес напрочь дерево, обнажив суть. Она не хотела больше ждать удачного случая, чтобы жить счастливо. Просто хотела жить счастливо, ища крупицы счастья каждый день в каждом событии. Она не хотела искать оправдания тому, что занималась не тем, что любила. Она решила просто пойти к своей мечте. И пусть ее не поймут. Она отдала дань своим добросовестным 40-летним служением. Дальше она решила пойти сама. За своим Lucky!

День десятый.

Ветер в груди

Утром все было как обычно. Нелли не было, Юлька крепко спала. Комната на двоих стояла с распахнутой дверью, кровать была заправлена. Из гостей кроме Женьки никого в хостеле не было. Она приготовила себе яичницу, сварила кофе, позавтракала в тишине. Ощущение легкой грусти удивительно сплеталось с захлестывающей радостью. Сегодня она поедет домой, к маме, к дочери, к близким друзьям. Безграничная радость не давала улыбке сойти с губ и наполняла грудь свежим ветром. Но сегодня она уезжает отсюда, из хостела, от девчонок, за 10 дней ставших дорогими. Все та же легкая грусть добавляла ветру в груди порывистости, на мгновения сжимая сердце и учащая ритм.

Женька не стала будить Юльку. Оставила на кухонном столе записку и некоторые свои вещи на память о себе. Собрала сумку и позвонила друзьям.

– Ну, где вы там? – В город N на всех парах мчались Колян и Пашка, чтобы забрать Женьку с мужем и отвезти домой на двух машинах. Колян поедет на их с мужем машине, а Пашка на своей.

На некоторых тренингах Женька раздавала людям бумажки, на которых были написаны основные жизненные ценности. Просила расставить их по степени важности для каждого конкретного человека. Потом второй человек пытался «раскачать» уверенность первого, обращаясь к подсознанию с противоречивыми ситуациями. Например, поставил человек деньги выше дружбы. Другой его спрашивает: «Представь ситуацию, когда другу нужна помощь. Его надо забрать из другого города, потратив на это целый день минимум и какую-то сумму на бензин. Ты поедешь или откажешься, найдя уважительную причину? А деньги за бензин возьмешь?» Провокация запускает подсознание, и человек часто меняет приоритеты, ставя дружбу выше денег. А бывает и нет. Бывает, что деньги стоят значительно выше и дружбы, и семьи. Право выбора каждого, зеркало воспитания и собственного опыта. Но Женька была счастлива, что в ее жизни были настоящие друзья, которые приехали в город N и не взяли денег за бензин. Она была за такую дружбу! Сама была таким другом.

Однажды, лет пять назад, в новогодние праздники Женьке позвонила Ленка в два часа ночи и попросила забрать ее из другого города. Женькин муж был в городе N у друзей, ни в одной службе такси не брали трубку, город, куда надо было ехать за Ленкой, находился в 50 км от нашего. Что она там забыла?

Оказывается, что Ленка со своим мужем поехала на встречу выпускников. На встрече все выпили как полагается. Когда стали разъезжаться, Ленка с мужем предложили одной из бывших сокурсниц отвезти ее домой, так как автобусы в ту сторону уже не ходили. Приехали к ней, выпили еще. Ленка пошла в туалет или курить, а когда вернулась, муж и сокурсница пьяно обнимались. Ленка – девушка взрывная, накинулась на сокурсницу. Муж встал на ее защиту.

Ленка не растерялась, нашла в огороде (свой дом) старый таз и выбила все окна в доме. Естественно, поранилась осколками. Вся в крови и слезах, гордая и растерянная, позвонила Женьке с просьбой забрать ее оттуда. Муж с сокурсницей, зная Ленкин взрывной характер, не нашли в себе смелости выйти к ней и решить ситуацию полюбовно. Остались в доме с выбитыми стеклами. Ленка еще какое-то время ходила вокруг дома и взывала: «Выходи, Леопольд, выходи, подлый трус!» «Леопольд» (муж, естественно, с другим именем) побаивался ее и не выходил.

Женька подняла на уши всех знакомых с машинами, которые гипотетически могли бы отвезти ее за Ленкой. Муж одной из подруг согласился, и они ночью поехали за три девять земель спасать свою окровавленную подругу. Как они ее искали – описание достойно отдельной книги, но нашли. Отчистили снегом, отвезли домой, до утра отпаивали чаем. Боялись, как бы что с собой не сделала, дуреха. Как только поняли, что с Ленкой все хорошо, разошлись по домам.

Как по-другому? Кто должен спасать? Для чего нужна дружба? Когда Женька позвонила той же ночью той самой сокурснице с вопросом о муже Ленки (она слезно умоляла), сокурсница сказала, что подруга у Женьки бешеная, сажать таких надо, и как вообще Женька с такой дружит. Женька ответила, что, если бы сокурсница была ее подругой, Женька бы согласилась с ней и поддерживала ее. Но Женька дружит с Ленкой, поэтому для Женьки права она. И неважно, что Ленка реально неправа. Когда мы правы, нас все поддерживают и любят. А вот когда мы неправы, должен же быть кто-то, кто скажет: «Я с тобой, что бы ни случилось».

Пашка с Коляном были на подъезде, и Женька радостно помчалась в госпиталь. В госпитале все было по-старому. Александр курил под березой с очередной жертвой своих разговоров – мужиком лет пятидесяти. Мужик смотрел на Александра удивленными глазами, авторитетно поддакивал и вставлял какие-то слова про войну, долг и детей. Александр же, встретившись с Женькой взглядом, сразу отвел глаза в сторону, густо покраснев.

– Здравствуйте! – Женьке доставляло удовольствие его смущение, поэтому она уверенно направилась в их сторону и остановилась рядом. Женька улыбалась во все тридцать два зуба, мужик улыбался в ответ, а Александр стоял красный, как рак, и смотрел в сторону двери, готовый уйти в любую секунду.

– Александр, хочу сказать вам большое спасибо. Нас сегодня выписывают. Если бы не вы, мне было бы труднее попадать в палату.

Александр шумно выдохнул, улыбнулся и даже сделал попытку приобнять по-дружески. Женька не сопротивлялась. Она действительно понимала его, и вчера, и сегодня. Просто вчера она не могла ему помочь, а сегодня он был благодарен ей за то, что не выдала его другим, не опозорила, не очернила уже запятнанную репутацию.

– Выздоравливайте, Евгения. Мужу передайте от меня самые лучшие пожелания.

– Конечно, передам. И вы выздоравливайте поскорее, – Женька обращалась уже к мужику.

Мужик переложил сигарету в левую руку, правую прижал к груди и картинно поклонился, напомнив Женьке ее отца. Тот тоже любил так кланяться. Хорошее и без того настроение еще улучшилось – мужик с достоинством и манерами ее отца, солнце, друзья поблизости… Все наполняло грудь счастьем.

В палате наступило время для капельниц. Муж тоже лежал под капельницей, хотя Женька была уверена, что в день выписки процедуры уже не делают. Как обычно, шла неспешная беседа между ее мужем и соседом по палате Владимиром. Изредка свое слово вставляла Людмила, вязавшее какое-то розовое чудо. Розовое чудо, грозившее стать свитером, никак не соединялось в голове с Людмилой и ее мужем профессором. И тем не менее оно спасало Людмилу от отчаяния. Василий-балагур как всегда где-то курил на улице.

Еще один сосед – Алексей молча слушал разговор. Беседующие в какие-то моменты интересовались его мнением по обсуждаемому вопросу. Он внутренне собирался и выуживал из себя длинные тягучие звуки, которые уже почти складывались в слова. На одно слово у Алексея могло уходить до двух минут, но его никто не торопил и никто не смеялся. Лежали с закрытыми глазами, слушали двухминутное «со-о-о-о-о-г-г-л-л-л-а-а-а-сен», подхватывая разговор, как ни в чем не бывало, как будто не было этого длительного мычания. Спустя минут десять они опять задавали простейший вопрос Алексею, опять слушали его долгое мычание и продолжали разговор, нимало не смутившись.

Женька сбегала к врачу в надежде получить документы. Его на месте не оказалось, ординаторская была пуста. Вернувшись в палату, собрала вещи, еще раз безуспешно сбегала в ординаторскую, спустилась в аптеку прикупить лекарства в дорогу, вернулась, еще раз стукнулась в пустую дверь ординаторской, села. Время приближалось к одиннадцати. Женьку охватило странное волнение. Страх что-то забыть, упустить, страх долгой дороги без медицинской помощи. Ее хрустальный муж, напротив, не выказывал никаких признаков волнения.

– Жень, успокойся, все будет нормально. Чувствую я себя великолепно. Сейчас выпишут и поедем, только надо к ребятам в деревню заехать. Там мои вещи, машина.

Телефон известил эсэмэской, что Пашка с Коляном уже стоят у ворот госпиталя, а врач как в воду канул. Женька бестолково суетилась около ординаторской, хватая за руку медперсонал, проходивший мимо. Никто не знал, где врач. Ближе к двенадцати врач появилась. Документы были готовы. Снабдив Женьку подробной инструкцией, что делать в каждой ситуации, она благословила их на отъезд. Подробная инструкция не успокоила Женьку, а, наоборот, напугала еще больше. Врач попрощалась, а она все сидела на стуле не в силах встать.

Усмехнувшись, врач написала на бумажке свой номер мобильного телефона. Это придало Женьке уверенности, и она засобиралась в путь-дорогу.

Эпилог. Новая Женька

Женька ехала домой и твердо знала, что вчерашней ее уже нет и не будет никогда. Появилась новая Женька. Новая Женька бросит нелюбимую работу и прыгнет в омут новой профессии. Новая Женька не будет больше пилить мужа за неподаренные цветы и несказанные комплименты. Новая Женька не будет ждать радости, когда вырастет дочь, появятся внуки и случится чудо. Новая Женька будет здесь и сейчас любить жизнь просто за то, что она есть!

На странице хостела Lucky «ВКонтакте» появились две новые фотографии. На одной из них оставленные Женькой вещи, а на другой – фото записки, любовно написанной Женькой.

Юля со своей душевностью опять победила профессионализм Нелли.