Точка пересечения параллелей

Мария высыпала на стол содержимое пакета – палочка копчёной колбасы, сыр, масло, сосиски и булочки для хот-дога, несколько пачек творожка, йогурт для Володьки и его любимые сырки в шоколаде, шоколадные конфеты для мамы (она с ними чай пила вместо сахара – полконфеты на чашку), бутылка пива для папы. В магазине ей казалось, что она набрала очень много, а на столе теперь лежало маловато.

– Угощайтесь, – сделала жест Мария.

– Садись, поешь нашей каши, потом расскажешь о себе, – ответил ей дядя Миха.

Остальные также молча сидели за столом. Марии ничего не оставалось делать, как придвинуть к себе миску с кашей. Но она не привыкла есть в таком количестве. Съев четверть того, что ей наложили, она почувствовала, что наелась, потихоньку подняла голову – весь «отряд», чавкая и рыгая, наворачивал кашу. Марию замутило, но, понимая, что она сейчас в центре внимания, она не стала отставлять от себя кашу, сидела, наклонившись над тарелкой, ждала. Полина стала раздавать чай. Мария встрепенулась:

– Берите конфеты к чаю.

– Отравленные, небось, – пробурчала красивая женщина – Верка, но так, чтобы её все услышали.

– Ты, Вер, как хочешь, а я возьму, – потянулся за конфетой дядя Миха.

– Ой, ты, контуженный, танком перееханный, а краснопёрка тебя соблазнила! Ишь, шёлковый какой! – не унималась Верка. Мария ещё глубже упёрлась взглядом в свою недоеденную кашу, а дядя Миха нисколько не оскорбился.

– Ты, Верка, змея, да только яд у тебя тухлый, – сказал он под одобрительный смех отряда, – да кусаешь вслед, когда не больно уже. Ох! Ух, как вкусно! Мужики, оставьте для баб! Пусть полакомятся!

Женщины одна за другой потянулись за конфетами, а, попробовав, заулыбались. Мария поняла, что чай они пили только с мёдом, который стоял на столе. Полезно, но не так сладко. Она немного успокоилась.

– Ну, Маняша, рассказывай, кто ты, откуда, как попала к нам, – предложил дядя Миха, улучшив момент.

Мария встала, оправила сарафан и рассказала уже несколько раз повторенный рассказ кто она, откуда, как попала. Она даже подбавила эпитетов, когда описывала, как за ней гнались пьяные мужики. Местные мужики отпускали двусмысленные шуточки, женщины посмеивались, одна только Верка сидела, напряжённо сжав губы, зло посматривая, то на Марию, то по сторонам. Мария старалась обращаться к остальным.

– Актёрка, – зло прошипела Верка, когда Мария закончила.

– А чего ж тебя такую худющую прислали, могли бы и помясистее найти, – сказал какой-то мужичок с лихо закрученными усами, но остальные неодобрительно на него зашикали.

– Я уже сказала, что меня никто никуда не засылал, мне тут совершенно не нравится. У меня дома все условия для нормального быта – ванна, туалет, телефон, телевизор, бытовые приборы, у папы машина. А, кроме того, у меня маленький сын, который ждёт меня, – последние слова Мария произнесла звенящим голосом, готовым сорваться на слёзы, – А что касается, мяса, то у нас жир не в моде!

– Ну, ну, мы всё понимаем, только привыкли не верить, – успокоила полная Полина, – если командир тебе доверяет, так и нам можно. А ты, Верка, не заводи народ вместе со своим Амфилошкой!

– Ладно, благодарствуйте за завтрак, пошли, Амфилохий! – Верка, грозно выставив вперёд мощный бюст, встала из-за стола.

– Давай-ка разберём, что ты тут принесла, – предложила Полина Марии, – мы ведь такое не едим.

– Да я же и не вам покупала, как вы не поймёте! Домой я шла. Мы такое едим!

– Ну, ну, не сердись. Это что?

Пока Мария рассказывала, что есть что, она совсем успокоилась. Кроме Полины к ним присоединились все женщины лагеря, Мария попросила дядю Миху принести ещё и второй пакет и почувствовала себя дилером, который пытается продать завалящую продукцию. Продукция была неуместна в лесных условиях жизни, а у покупателей не было денег. Им просто охота было послушать, что такое туалет и ванна, как это вода может бежать из трубы, зачем колготки, а волосы, оказывается, бывают крашеными. Это вызвало особенное оживление, все ведь подумали, что Мария и впрямь ярко красного цвета с пегими перьями – с рождения. Когда Мария дала им понюхать свой новый дезодорант и духи, женщины недоумённо зацокали:

– В баньке напаришься, хвоей надышишься, – пахнуть будешь!

– А у нас женщины каждый день принимают душ, пользуются дезодорантом, душатся духами.

– Что ж, такие вонючие? – этот возглас вызвал у всех смех.

– Ага, пахучие, – поправила Мария, чувствуя безнадёжность своих слов. Её уже мутило от крепкого запаха пота разогретых разговором и едой женщин.

– А мужики? Они какие?

– Ну, как вам сказать. Разные. У вас вот все одинаковые – в штормовках, с бородами, белокурые. А у нас все разные. И цветом волос, и одеждой, и манерой поведения отличаются.

– Как это? – женщины, затаив дыхание, придвинулись к Марии поближе.

– Ну, это зависит от того, где работает, сколько зарабатывает, с кем общается.

– Говори понятнее.

– Ой, сейчас. Я вспомнила, что у меня в сумочке журнал есть.

Мария достала из своей сумочки глянцевый журнал, который собиралась просмотреть вечером в тот день, и все женщины склонились над иллюстрациями.

– Мы думали, ты одна такая – блатная, а у вас все такие, – сделала вывод неказистая с виду, но шустрая Лиза.

– Девочки, вы мне ещё не верите, но честное слово, я сама не понимаю, как я сюда попала! А как попаду домой, вообще… – Мария махнула рукой и шмыгнула носом, пытаясь не заплакать.

– Тут уж как повезёт, – рассудительно заметила Полина, погладив её по голове, как маленькую.

Они просидели так почти до вечера, пока не подошёл дядя Миха, не напомнил, что кушать пора готовить, забрал Марию.

– Пока всё хорошо. Сегодня я пойду в соседний отряд, передам в центр сообщение о тебе. А уж если и там благосклонно отнесутся, тогда можно жить, ничего не бояться.

– А Верка? Чего она задирается?

– Ты на неё внимания не обращай. Тут отдельная история. Влюблена она в Андриана. Все об этом знают. Андриан привёл тебя, она себе в башку и втемяшила, что ты – его любовь.

– Неужели не видно, что он меня убить готов, а не любить. Уж скорее бы к вам ревновала.

– Ко мне никто ревновать не будет. Я не мужчина после контузии.

– А разве только мужские достоинства важны? Вы меня так поддержали! Не будь вас, они бы меня растерзали. Я же видела, как они на меня смотрели!

– У нас дружный отряд. Но отношения между женщиной и мужчиной регулируются немного не так, как у вас.

– А как? Я не заметила ничего особенного.

– Видишь ли, живём мы все в лагере одной дружной семьёй. У нас не принято жениться, разводиться. Кто кому нравится, кто с кем слюбится, те и спят вместе. Беременные женщины уходят в деревню. Немцы их не трогают, даже не спрашивают, кто, да откуда. Давно уж так сложилось. Им ведь даже на руку, чтобы мы не вымерли, чтобы размножались, чтобы было кому пахать, сеять, а потом их кормить. Детей они тоже не обижают. Главное не зазеваться, успеть в лагерь перебраться после четырнадцати лет.

– Почему?

– Не то загребут в рабство – продадут в услужение.

– Кошмар! Неужели такое бывает?

– А у вас, думаешь, не бывает?

– Я не знаю.

– А я знаю. Был у вас. Николай рассказывал, что ваши чеченцы продавали в рабство своих пленников. Мало их было, потому и огласки такой нет. Наших сейчас тоже почти нет в рабстве, научились в лагерях отсиживаться.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.