Тайны Камчатки

Курящие мужчины нехотя затушили сигареты, а по лицу Светы пробежала тень недовольства. Да, такие не любят работать. Зачем она вообще решила поехать в горы, если не готова пачкать руки? Опять же, на ней единственной были джинсы. Брать такую дорогую вещь в поход, где их легко можно не просто испачкать, а порвать. Глупо было их надевать. Интересно, где она учится? Судя по московскому говору – в столице, и Зое показалось, что девушка слукавила, сказав, что будет поваром. Света держалась чуть отстраненно и говорила свысока, да и руки ее не походили на рабочие. Наверняка учится в МГИМО, а соврала, чтобы не выделяться. Зоя заставила себя отвлечься от мыслей о Свете. А лучшее отвлечение – работа.

– Итак, первое правило. Мы во всем слушаемся руководителя. Если вы пошли в поход, вы на него уже согласились. Второе правило – в горах не просят, в горах предлагают. Это значит, что мы не ждем, что Рэм или кто-то еще попросят вас набрать воды, дров или сделать что-то в лагере. Остальные правила касаются того, как двигаться при восхождении и спуске, их вам завтра перед выходом расскажет руководитель.

Конформисты и спорщики иногда попадались в походах, но Зоя всегда ходила с людьми, которые знали друг друга, и оппозицию могли составить один, максимум два человека. Но не три, как в этот раз.

Бидон с водой мужчины вытащили из «уазика» и поставили у крупной шлаковой бомбы, где Зоя определила «кухню». Туда же сгрузили запас дров и хвороста. Место для кострища огородили несколькими валунами. Борис опустился на колени у хвороста, достал убранный от сырости в полиэтилен коробок спичек, и вскоре вверх потянулась тонкая струйка дыма. Разгорелся костер. Рэм, надо отдать ему должное, отлично подготовил оборудование, и в ее распоряжении были готовые рогатины и гладкая длинная палка для котелков. На них прекрасно помещались две емкости – и для каши, и для чая. Зоя ловко собрала конструкцию и повесила над огнем полные котелки.

Хорошая посуда, заметила Зоя. В прошлом году они ходили с самодельными котелками, сплавленными на заводе из отличной стали, но они оба подтекали. Швов-то много. Впрочем, такие котлы часто текли, и к этому все относились спокойно. Выходом было сварить на первой ночевке манную кашу погуще и не выгребать ее со дна. Манка набухала, склеивалась и накрепко запаивала щели. Главное, потом не тереть дно, чтобы котелок не подтекал как можно дольше.

Смеркалось. И в то же время в лагере становилось уютнее. Небо темнело, опускалось ниже, появлялись первые звезды. Подняв взгляд от тушенки, Нина ласково, по-белорусски, назвала их «зорьки».

– Есть пожелания, что варить на ужин? Гречку или пшено? Еще есть немного макарон, но их, думаю, хватит только на суп.

– Давай гречку. Пшено на утро лучше. И поищите перловку, ее тоже брал. Я закупил продуктов, как и говорили, еще на четыре-пять дней. Здесь мы ночуем две ночи, и первого июля после обеда нас отсюда забирает Сергей. Завтра он отъедет по делам в Мильково и вернется во вторник. – Рэм говорил как-то слишком властно. Зое показалось, что так он старается перекрыть прошлую неудачу. Она видела, что Нина поникла от его тона и сконфузилась – неловко быть свидетелем трагедии в личной жизни подруги. С таким женихом действительно нельзя показать ни силу, ни слабость, нельзя поделиться тревогами. Видимо, поэтому Нина все держит внутри и только накручивает себя. А так сказала бы Рэму: боюсь ехать, все время вспоминаю бабушкины рассказы про священные урочища и про наказание тем, кто нарушит их покой. Нормальный человек обнял бы, успокоил, нашел бы какое-то научное объяснение, и проблемы как не бывало.

Нина с Зоей разложили припасы у костра и поделили их на кучки для каждого приема пищи. Здесь им нечего взять к столу у природы – ни ягод, ни грибов еще не было. Она запомнила, как им говорили в университете, что вечная мерзлота занимает без малого половину территории СССР. И помнила карту – на Камчатке южная граница зоны вечной мерзлоты проходит ровно посередине полуострова, то есть буквально у них под ногами. Впрочем, мерзлота эта здесь уже не сплошная, а островная, и вечномерзлые толщи «всего» от нескольких метров до нескольких десятков в глубину. Здесь, у подножия вулканов, все же растут и деревья, и высокие травы, и цветы. Полуостров может радовать жителей коротким нежарким летом.

Пока они готовили, Рэм и остальные мужчины ставили палатки. Евгений с Борисом быстро и ловко установили брезентовую двускатную для Рэма. Брезентовые палатки обычно стояли в турлагерях, на турбазах. Они вместительные и крепкие, отлично проветривающиеся, но есть недостаток – плотная ткань быстро впитывает влагу и плохо сохнет. А еще брезент тяжелый сам по себе. Палатка Рэма весила под двенадцать килограммов и занимала целый рюкзак.

Небольшую палатку из парашютной ткани для Светы и Зои ставили Рэм и Юрий. Такая палатка весила раза в четыре меньше брезентовой, но как более легкую ее нужно было серьезнее укреплять. Юрий в процессе установки что-то рассказывал, шутил и отвлекался, поигрывая в руках зажигалкой с надписью «Riga». В итоге когда Зоя бросила взгляд на их палатку, то заметила, что она перекошена и ненадежно закреплена. Как Рэм может такое допускать?

Она устало подумала, что после ужина, когда уже совсем стемнеет, придется все переделывать, иначе ночью палатка просто сложится над их головами. Но тут к Рэму и Юрию подошел Евгений. Он заметил кривизну и, не говоря ни слова, за несколько минут все поправил. Чтобы палатку не снесло ветром, опытный Евгений мастерски обвязал палки веревками и поставил их в качестве дополнительных распорок.

– Ого, какая конструкция, – с улыбкой сказала Света, возвращаясь к костру с хворостом.

– Я инженер, – смущенно оправдался Евгений.

Зоя подняла глаза, чтобы посмотреть на реакцию Рэма. Его лицо исказилось от злобы.

Виктор вытащил из рюкзака перкалевую палатку – настоящую мечту походника, ее мечту. Перкаль – хлопковая ткань из крученых нитей, пропитанных смолами, считалась самой водонепроницаемой. Она вмещала четырех человек и весила так же мало, как парусиновая. Скаты были сделаны из однослойного прорезиненного перкаля с алюминиевым покрытием, пол – из того же двухслойного материала. Торцовые и боковые стенки не прорезинены, что обеспечивало палатке необходимую вентиляцию. А какая она была на ощупь! Зоя даже зажмурилась от удовольствия.

Виктор долго раскладывал дно и, судя по доносившимся звукам, зачем-то читал стихи. Евгений подошел к нему и без лишних слов показал, где надо ставить палатку, чтобы ее не трепал ветер, а потом быстро собрал ее. Евгений и Борис накрыли все палатки синтетическими тентами, закрепили колышки и юбки обломками шлака.

Зоя перемешала гречку, положила ложку на крышку котелка и с удовольствием оглядела их небольшой лагерь. Нина вытерла руки после готовки и подошла к Зое.

– Ребята три палатки ставят. Я думала, будет мужская и женская. Для кого третья?

– Я так поняла, Рэм себе отдельную взял. – Нина тут же покраснела, когда через секунду догадалась, что будет спать с Рэмом вместе. –  Зоя, а тебе кто-то из наших нравится? – По этому неловкому вопросу Зоя поняла, что роль невесты руководителя группы, хотя и приятная, Нину смущала и даже тревожила.

Говорить о мужчинах Зое казалось совершенно неуместным. Интересы коллектива требовали дисциплины. И в жертву ей Зоя давно уже принесла отношения с мужчинами. Слова Нины вызывали брезгливость к плотскому, и все же она непроизвольно взглянула на Бориса. Нина это видела.

– Он привлекательный, да, отличный выбор. – Нина будто не замечала, что разговор Зое неприятен. – Юрий – болтун, Евгений – слишком стар, да и Света, кажется, всерьез положила на него глаз, а Виктор – просто чудак.

– Н-нет, ты не так поняла. Для меня это не имеет значения. Мы не знаем друг друга. К тому же поход требует сил, и я не хочу отвлекаться на пустяки. Ты же помнишь, что сама позвала меня помочь. Я сейчас больше тревожусь о том, что группа разнородная и половина не слушает руководителя.

Нина осеклась и опустила голову – Зоя наступила на больную мозоль. Поход и правда обнажал души, устраивал экзамен на зрелость. Рэм раз за разом его не сдавал. Зоя понимала, что отмахивается от Нины и та расстроилась.

Хорошо, что ужин был готов и голодная группа ждала их у костра. Это позволило Зое отвлечься от раздумий об опасностях похода. И о Борисе. Мысли о нем ее смущали и путали.

– Все принесли КЛМН? Давайте тарелки.

– Зоя, зачем же ругаться? – Света надула губы, Виктор рассмеялся.

– Ой, Света, прости, я не ругаюсь. КЛМН – это кружка-ложка-миска-нож.

Совсем стемнело. Группа села теснее у костра.