Тайны Камчатки

Неужели сын известного альпиниста и походника оказался, как сейчас говорят, обыкновенным напыщенным мажором? Знала она таких – тут подмазать, тут под ковер залезть, тут угрем проскользнуть, тут по блату урвать. Модная стрижка, будто только из парикмахерской, яркие иностранные кроссовки на ногах. Ящик с инструментами он оставил в прихожей.

– Нинэль, я, увы, совсем ненадолго. В НИИ срочно вызвали, там самая жара. Земную кору трясет не по расписанию.

– И вечером занят? – Нина смотрела на него с обожанием, будто не замечала того, что видела Зоя.

Она сама слова не могла сказать, так переполнилась гневом. Как может сын известного спортсмена, походника, который многие недели, да что там говорить, наверняка большую часть года жил в горах по-спартански, ездил по Союзу, учил детей, – носить сплошь западные вещи, быть таким лощеным?

– Вечером в клубе встречаюсь с остальными членами группы, буду инструктировать, что взять с собой. – Глаза Рэма посерьезнели. – Мне надо договориться с продавцами, достать кое-что. А вы, девушки, привыкайте к местным деликатесам. Икра чавычи, мой знакомый сам солил, свежая, не магазинная. Такой точно никогда еще не ели.

Когда он ушел, Нина заметила, что Зоя притихла.

– Не обращай внимания на его поведение, – сказала Нина с улыбкой. – Он не такой. Его отец воспитывал, жесткий, как ты знаешь, успешный. А мама ушла от них рано. За лучшей жизнью из страны сбежала, как возможность представилась. Вот он и воображает иногда из себя такого, знаешь, павлина…

– У него отлично выходит эта роль. – Слова Нины убедили Зою в правоте.

– Ну конечно, он же без мамы рос. Понимаешь, ему любви не хватает. Вот он и хорохорится. А так – совсем не такой! Он и наукой занимается. А знаешь, как интересно про земную кору рассказывает! И сам, как отец, в горы группы водит.

И хотя Рэм Зое не понравился, она поверила Нине. Может, первое впечатление действительно обманчиво. Тем более если рос без мамы, никто не научил его, как себя вести. Все же человека определяют поступки, а не слова. А если он проектирует сейсмографы и ходит в горы, то, скорее всего, человек неплохой. Хотя и идеологически ей неблизкий.

– Давай чаю попьем? Ты как?

– Никак не отойду от встречи с отцом. Так долго добираться, чтобы узнать, что у него здесь ровно тот образ жизни, над которым мы с ним всегда смеялись дома. Это слишком! Сейчас даже не могу спокойно все обдумать. Чай – это замечательно. Не помню, когда я последний раз ела.

Нина нарезала бутерброды и принялась уговаривать:

– Зоя, а пошли с нами к вулканам! Рэм говорит, там будет здорово! Мы одними из последних посмотрим на места вокруг Толбачика. Ты же слышала, что там потряхивает? Говорят, еще пару недель или месяц перед извержением будет трясти. Рэму нужно проверить его приборы в зоне сейсмической активности, он еще хочет показать мне красоту и мощь своей малой родины.

– Нина, ну кто же ходит к вулканам перед извержением? А что ландшафт изменится – ничего, мы потом посмотрим, когда безопасно будет.

– Зоя, мы на пару дней, туда и обратно! Рэм – физик, его сейсмометры, которые он хочет протестировать, все нам покажут. Он уже набрал группу, поедем на машине, не к самому Толбачику, не волнуйся, а к соседним вулканам. Мы смотрели на карте, я тебе покажу. – Нина зашуршала картой. – Мы сейчас вот тут… Ну, ты и сама знаешь, где Петропавловск. А Толбачик, который трясет, вот, в середине полуострова Камчатка. Вот тут, посмотри, Рэм отметил карандашом, будет наша стоянка. Машина отвезет нас и заберет обратно через два-три дня. Мы поднимемся на одну красивую гору, с которой можно увидеть Ключевскую сопку и еще штук десять вулканов. Ты только представь себе! Десять вулканов! Рэм там быстренько проверит приборы, и мы махнем обратно! Неужели тебе как геологу не интересно? Ты же сама говорила, что еще не видела вулканы вблизи!

– Ты понимаешь, что все это звучит как авантюра? Я слышала по радио, что все соседние поселки уже эвакуированы.

– Я же говорила, кто отец Рэма, легендарный Федор Власьев! Покоритель большего числа вершин, чем я могу перечислить! Если бы это действительно было опасно, он бы не дал сыну ехать. Ну а людей вывезли, потому что такой порядок. Лучше подстраховаться.

Ее слова почти успокоили Зою, и все же ей претило ослушаться прямого указания Комитета по чрезвычайным ситуациям и выйти к вулкану.

– Ну мы же не полезем на сам Толбачик.

Зоя понимала, что при извержении вулкана лавовые потоки не пойдут с достаточной скоростью, чтобы накрыть туристов. Здесь не Гавайи, где лава более жидкая и быстрая. И если недалеко от камчатского извержения окажутся люди, то для них опасны будут скорее камни, которые летят при прорыве, лесные пожары и едкий вулканический пепел.

– Я не сказала главных причин, по которым я тебя так настойчиво зову с нами! – Зоя внимательно взглянула на Нину. – Помнишь, ты рассказывала, что обошла с рюкзаком полстраны? А я никогда не ходила в походы и боюсь, что не справлюсь. Очень не хочу показаться Рэму глупой и избалованной фифой. Вот почему ты так нужна мне там, в горах. Я всему научусь у тебя, вот увидишь. Пока даже палатку поставить не умею.

– Давай я тебя прямо сейчас научу, это не так сложно, просто практика… – Зоя не договорила, заметив, насколько взволнована Нина.

– А еще… – Нина виновато улыбнулась, – не хочу показаться Рэму деревенской дурочкой, которая верит в бабкины сказки о подземных жителях.

Нина замолчала, Зоя вопросительно на нее посмотрела, и тогда Нина продолжила:

– Я давно живу в Москве и сама не знаю почему, но Камчатка и извержения постоянно напоминают мне страшные истории, которые бабушка в детстве рассказывала. Мол, у нас недалеко от деревни было древнее священное урочище, и над ним огни красные время от времени видели. Так вот, в его стороне самые грибные и ягодные места. А ходить туда можно только в браслетах или венке из крапивы. Как без него пойдет грибник – пропадет, никогда не вернется. И баб Нюра говорила, что конец света так и начнется, землю трясти начнет, а воздух красным станет, и из таких мест нечисть на свет полезет. – Нина дернула было рукой, чтобы перекреститься, но сдержалась под строгим взглядом Зои. – Я знаю, что это глупо, но почему-то все время о бабушке и ее словах здесь думаю, страшно туда идти. А ты серьезная девушка, материалистка, ответственная! И ты очень нужна группе. Это короткая вылазка, на несколько дней! Да и что тебе сидеть здесь одной и думать об отце!

Последний аргумент перекрыл сомнения, грела мысль о том, что она будет полезна.

1 июля 1975 г., день

Зоя вспомнила этот разговор и сейчас снова спросила себя: правильным ли было ее решение? И правильно ли она сделала, что ничего не сказала отцу о поездке?

Осмотрелась по сторонам – все тихо, ничего не предвещало извержения. И никаких красных огней, как в историях Нины. Тут же одернула себя. Что за глупости. Кому в университете расскажи – засмеют.

И тут в ее мысли вторглась Света:

– Не уверена, что смогу подняться на вершину. Может быть, я вас подожду на этом привале? – Ее лицо покрылось испариной, все покраснело, дыхание сбилось, глаза блестели.

Зоя незаметно прикусила губу. Ее обдало холодом, хотя они только что присели после тяжелого подъема, и пот лил градом. Ее звали помочь вести группу, а значит, если Света не пойдет дальше, ей придется тоже остаться. Таковы правила гор: поодиночке здесь не ходят. Значит, из-за Светы она не поднимется на вершину, не увидит заполненный ледником кратер.

– Нет, идем дальше! Ты справишься! – пытался командовать Рэм.

Зоя поймала удивленный взгляд Евгения. Она тоже заметила, что слова руководителя не помогли, а испугали девушку.

– Рэм, давай еще посидим, подышим… – примирительно начала было Нина.

Рэм не дослушал, рубанув воздух ладонью:

– Я против! Разделяться не будем!

– И зачем я только пошла. – Голос Светы охрип и предвещал скорые слезы.

– Ну мы все же немного отдохнем. – Евгений старался быть ласковым, опустился рядом со Светой и внимательно посмотрел на нее.

Зое, да и всем остальным, стало понятно – тогда, когда их руководитель просто отмахнулся от проблемы с одним из членов группы, Евгений негласно перехватил руководство и скомандовал «привал». И его все послушались.

Молчаливый и спокойный. Загорелый, с сильными руками, весь в веснушках от постоянной работы на солнце, Евгений был самым старшим в группе. Кажется, Нина говорила, что он приехал в Петропавловск-Камчатский навестить родителей своей покойной жены.

– Для кого-то горы – просто красивые места, этим они многих манят, – обратился к Свете Евгений. – А вот герой Высоцкого в «Вертикали» говорил, что люди идут в горы покорять, потому что «в человеке заложена страсть покорять». Смотрела этот фильм?

– Кажется, да. – Света не ожидала, что Рэм, которому она доверила свою жизнь, оттолкнет ее, и поэтому пока с настороженностью смотрела на Евгения.

– Помнишь, медик из группы скалолазов с ним спорит, что гору можно обойти или объехать и незачем искусственно создавать бег с барьерами. А герой Высоцкого отвечает, что препятствия в обычной жизни расположены как бы в одной плоскости, в горизонтальной. А в горах у человека появляются новые черты, неожиданные. Черты характера, души. Он живет уже в другом измерении – по вертикали.

Света тихо всхлипнула. Евгений помог ей снять рюкзак. Его руки – руки опытного походника и скалолаза – были крепкими, ладони – шершавыми. На них можно положиться, они все выдержат, и Света наконец-то расслабилась.

– Отдыхаем минут двадцать, а потом я с тобой пойду в конце. Хорошо? Остался последний рывок. Постараемся подняться?

Света бесхитростно закивала и робко улыбнулась.

Зоя бесшумно выдохнула.

– Кому «Юбилейное»? У меня есть немного сухарей и пара плавленых сырков. Разбирайте, у кого закончилась еда. Сейчас техническая остановка, и идем на штурм. – Судя по голосу, Рэм тоже устал и, кажется, смирился с ситуацией.

– Только много не пейте, иначе идти трудно будет. – В уверенном и ровном голосе Евгения чувствовались превосходство и сила.

Неожиданно из-за склона будто потек по воздуху туман.

– Ну вот, а я только хотела за камень отойти! – воскликнула Нина.

– Мальчики налево, девочки направо. Давайте скорее, чтобы не потеряться в тумане и не попадать с горы. Он нас не задержит, уйдет так же быстро, как появился. – Евгений махнул рукой направо и налево, и группа разошлась.

Туман в горах – всегда красиво, так что дух захватывает. А на фоне черного шлака – особенно.

У подножия вулканов, где есть наносной слой почвы, растут деревья и кустарники. Но чем выше, тем реже и реже, и уже на середине пути на вулканическом шлаке почти нет жизни, лишь небольшие островки желтовато-серых лишайников да маленькие белые цветы камнеломки.

Когда Зоя вернулась после туалета, то услышала продолжение рассказа Евгения, который взял шефство над Светой.

– Когда спрашиваешь альпинистов, зачем они штурмуют вершины, ни один не может объяснить. Я вот тоже толком за себя не скажу. В той же «Вертикали» Высоцкий рассказывает, как спросил заслуженного мастера спорта по альпинизму Елисеева, зачем он когда-то впервые полез в горы и почему делает это до сих пор. Елисеев ответил: «Сперва, чтобы проверить, что я есть за человек. А сейчас просто любопытно, что за люди кругом». Знаешь, в горах нельзя надеяться на скорую помощь и на милицию, там может помочь только твой друг, его рука, ты сам и случай.

Туман сгущался, приятно охлаждал и к окончанию рассказа скрыл из видимости остальных участников группы.

– Туман опустился ненадолго. Давайте его переждем на своих местах, а то в нем можно и заблудиться, и оступиться. Все остаемся, кто где сел. – Евгения было слышно, но уже не видно.

И тут их тряхнуло. Будто гигантская сова ухнула в глубине горы. Небольшие камни покатились вниз. Света тихонько вскрикнула, Нина охнула.

– Не волнуйтесь. Толчки еще редкие, у нас есть время. – Голос Евгения раздался будто издалека.

Рядом зашуршал шлак, скрипнула крышка фляги, и Зоя невольно напряглась.

Туман рассеивался так же быстро, как и появился. Минуту назад она видела только свои колени, а кончики пальцев вытянутых рук тонули в молоке, и вот уже туман стекал со склона. Из него медленно, как при проявке фотографии, появлялся черный шлак всех оттенков, ниже, выделяясь на черноте древнего вулкана, белели шапки снежников, то укрывающие реку, то отпускающие ее бежать на солнце.

Рядом с Зоей широко потягивался Евгений, на него украдкой поглядывала Света. Метрах в десяти вниз расположился Виктор. Зоя повернулась, чуть выше привала у большого валуна, запрокинув голову вверх, будто пытался что-то рассмотреть в молодом вечернем небе, сидел Борис. Чуть поодаль от него отдыхала Нина, рядом стоял Рэм.

Настоящее чудо – попасть в такое безвременье. На душу незаметно опустилось умиротворение. Если оно есть – значит, все правильно. Боголюбы назвали бы это очищением, но Зоя знала – это награда за труд и упорство.

Она с удивлением поняла, что не чувствует боли в натруженных мышцах, да и ушибленная нога больше не саднила. Зоя с удовольствием вдохнула чистый свежий горный воздух и поняла, что все же не зря пошла в поход.

Подняв голову, она озабоченно нахмурилась: Юрий сошел с тропы и сидел на сыпучем краю у самого обрыва. Даже если туман его там застал, нужно было хотя бы немного подняться от кромки оврага. Сейчас его положение было опасным и грозило задержкой всей группе.

– Юрий, поднимайтесь к нам! – Зоя старалась не выдать голосом волнение, которое вызвала его поза.

Он молчал.

Позади вскрикнула Нина. Зоя обернулась и увидела, что та зажала одной рукой рот, а второй показывала на Юрия. Только теперь Зоя заметила. В его левом боку торчал нож.

Тело начало заваливаться. Движение потревожило сыпучие камешки шлака. С оглушающим громким стуком он упал на склон, и его потянуло вниз, к реке, которая шумела в паре десятков метров. Гора стряхивала с себя слабого человека.

Зоя дернулась, но было поздно – раздался плеск, синяя олимпийка на трупе намокла и потемнела, еще раз мелькнула над водой и скрылась ниже по течению под шапкой снежника.

Зоя была уже на склоне, опустилась на корточки, присела и скатилась к руслу реки, упершись кедами во влажные валуны.

В тот момент, когда она побежала к воде за упавшим с обрыва телом, с места вскочил Виктор. Он низко закричал:

– Гнев Кутха, гнев Кутха!

Закрутился и бросился вниз по склону в сторону к стоянке.

Нина истово крестилась и беззвучно повторяла молитву. Левой рукой она вцепилась в Рэма, но тот отодрал ее руку и высоким голосом произнес:

– Убийца?! Где убийца?

Света, не двигаясь, стояла на месте, зажимала лицо ладонями, из ее широко раскрытых глаз текли крупные слезы.

Борис схватился за волосы. Его голова раскачивалась, как у китайского болванчика, а рот открылся в беззвучном крике.

«Бежать вниз. Просвет между снегом и водой не так велик», – промелькнуло в голове Зои.

Она двинулась вниз по течению, переступая с одного влажного валуна на другой и стараясь не упасть. Рядом с ней бежала вода, гораздо, гораздо быстрее. Зое показалось, что впереди, над водой, мелькнула синяя олимпийка и тут же скрылась.

Если повезет, сейчас он застрянет между камней или в снегу, и его можно будет достать. Главное – успеть.

Зоя спрыгнула с валуна и побежала по влажному шлаку к грязной шапке снега, накрывшей реку.

Походники знают, что снежники опасны. Если есть возможность их обойти – надо обходить. Июнь на Камчатке – не самое лучшее время для гор, много тающего снега. В начале лета ходить по нему опасно. Снежники тают, под ними образуются пустоты и озера, и в них можно запросто провалиться и утонуть.

Эти мысли промелькнули по краю сознания. Зоя, осторожно ступая, притаптывая рыхлую кашу снега, медленно двигалась вперед, к середине реки. Там, у края, она вытянулась на снегу, зацепилась за него мысками кедов, наклонилась, опустила голову и заглянула в открывшуюся узкую пещеру между водой и снежной шапкой.

Евгений первый взял себя в руки и бросился на помощь Зое. Затормозил, повернулся и крикнул остальным:

– Собирайте вещи, надо найти Юрия. Спускаемся.

Как Зоя и опасалась, опора оказалась некрепкой, местами тонкой. Подтаявший купол пропускал лучи заходящего солнца, и оно окрашивало снег в желтовато-розовые тона. Зоя не замечала красоты момента. Она смотрела на тоннель, который протаял в снегу, и пыталась понять, где искать Юрия.

Зоя, все так же лежа, подалась вперед, чтобы глубже заглянуть внутрь, чуть сильнее оперлась на правый мысок, и снег под ногой подался. Как по команде, холод вдруг проник сквозь одежду, кровь хлынула к лицу. Замерев, Зоя смотрела, как кусок потолка пещеры отслоился и рухнул вниз. Стараясь не дышать, она медленно подняла голову, чуть развернулась и по-пластунски поползла ближе к берегу.

Когда Евгений нагнал Зою, она уже ступила на землю.

– Его унесло вниз, там пещера, но здесь снег близко к воде. Как нам до него добраться? – Она нервно шагала вдоль снежника, пытаясь понять, что делать.

Евгений остановил ее, встряхнул за плечи.

– Зоя, посмотри мне в глаза. Успокойся. Есть вероятность, что Юре уже не помочь. У нас другая проблема. Витя в панике сбежал вниз. Надо искать и его.

Зоя собралась. Слова, что им нужно спасать бестолкового барда, отодвинули панику. На ум пришел ряд действий, которые необходимы для спасения остальной команды. И тут же подкосились ноги. Хорошо, что Евгений все еще держал ее за плечи, иначе она упала бы.

– Уб… уб… – Слово булькало в горле и не хотело выходить.

– Что такое?

– Среди нас убийца! – Зоя наконец смогла произнести это вслух и тут же зажала себе рукой рот.

1 июля 1975 г., вечер

Зоя шла замыкающей на автомате. Теперь, когда смерть, мелькнув перед глазами, скрылась, пришли воспоминания. Рядом не было ни папы, который обнимет и поможет найти выход, ни мамы, пусть и строгой, отстраненной, но все же мамы, которая поддержит и все объяснит.

Будто на цветной кинопленке она видела девочку трех лет и дядю Володю. По какому-то хорошему поводу он повел племянницу на бульвар за мороженым. Высокий, с большим важным животом. Дядя умел рассказывать смешные истории. Они сидели в открытом кафе, и маленькая Зоя старалась аккуратно есть ледяное лакомство, не стуча ложкой по металлической креманке. Было жарко, у дяди на лбу выступили крупные капли пота, он вытирал их платком, а потом уронил его. Тут и шляпу, дядину шляпу, вдруг подхватил ветер и отбросил на дорогу. Зоя кинулась за ней. Та, как назло, упала набок, ее опять принял ветер. Зоя любила дядю, а дядя любил свою шляпу. Девочка хотела ему помочь. Когда милиционер выдернул ее из-под колес машины, она заплакала, увидев смятый дядин головной убор. Не успела, не догнала.

Милиционер долго ругался, тянул за руку и сулил серьезный разговор с несознательными родителями. Но разговора не состоялось. В кафе с опущенной на руки блестящей головой сидел дядя Володя. Сидел и упал, когда милиционер возмущенно дернул его за рукав. Дядя был уже мертв.

«Ты сделала не тот выбор. Если бы ты позвала врача, Володю можно было спасти. Но тебе важнее было набегаться. Вот такова цена человеческой жизни. Ну а ты… Живи теперь с этим», – мама так и сказала. Слово в слово: живи с этим.

Видимо, осознать это оказалось слишком сложно, и благодаря детскому возрасту воспоминания спрятались в самый дальний уголок. Зоя напрочь забыла тот день. Но в голове намертво отпечаталось, что зачастую жизнь человека может оказаться в руках эгоиста и лентяя, как ее назвала тогда мама. Может быть, именно поэтому, чтобы доказать маме, что она не такая, что она больше ее не подведет, Зоя посвящала всю себя полезному труду во благо общества.

– Домой. К мамочке, к бабулям, – повторяла Нина будто в ступоре.

– Прекрати ныть. Все хотят домой. – Рэм говорил отрывисто. По тону и пренебрежительному виду было понятно, что сейчас невеста вызывала в нем только раздражение.

Рэм никак не мог собраться сам, группу ему точно не успокоить. Евгений тоже не хотел брать на себя ответственность: одно дело вести группу, и совсем другое – делать это после убийства.

Зоя шла и мяла в руке косынку. Сердце стучало. Она только сейчас начала осознавать то, что произошло на горе.

Нет никого километров на двести вокруг. Машина придет только на следующий день. И она в компании почти незнакомых людей, один из которых – жестокий убийца.

Тошнота подкатила к горлу, но Зоя порывисто вздохнула и постаралась успокоиться. Паникой делу не поможешь. Сейчас может выручить только хладнокровие и здравый смысл: «Я должна найти Виктора!»

Зоя выдохнула с облегчением, найдя барда у подножия горы, куда он в панике сбежал и ходил кругами, ожидая остальных. Хорошо, что не потерялся. Малоподготовленный к походам, Виктор не перенес бы ночевку в горах. Тем более снедаемый страхами и бредовыми идеями про гнев Кутха – духа-ворона, которому раньше поклонялись северные народы. Если был недоволен людьми, мог насылать на них всевозможные несчастья. Только вот убить дух не мог. Разве что вселившись в кого-то из группы.

И тут Зоя заметила в паре метров от Виктора небольшую пирамидку из камней, явно созданную руками человека. Она встречала такие иногда в горах, на маршрутах, где ими обозначали ключевые точки пути. Только здесь не было тропы. Судя по дрожащим рукам Виктора, ее создал не он. Слишком уж аккуратно стояли камни. Зато в голову сразу пришло, что, возможно, их так положили для какой-то другой цели. Как в древности, говорят, в местах молений богам. В эту же секунду Зое показалось, что она видит тени петуха и собаки, которые схватились друг с другом. Пришлось даже протереть глаза руками, чтобы отогнать наваждение.

До самого лагеря Зоя тряслась. Тошнота подкатывала к горлу, сбивала дыхание. Темнело. Зоя сроднилась с дрожью, будто мышь-полевка, которая смотрит в тревоге по сторонам, нет ли где красных огней. Когда она, как цуцик, мокрая и замерзшая после тщетного обследования снежников, вернулась с Виктором в лагерь, Евгений нырнул в палатку и вынес флягу, тут же пустив ее по кругу. Коньяк. Один глоток, и кровь снова побежала по венам, напряжение чуть отпустило.

Теперь срочно переодеваться и разводить костер. Главное, все время что-то делать! Не думать.

Когда Зоя залезла в палатку, то увидела Нину и Свету, которые обнялись и тихо плакали.

– Нина! Света! Перестаньте! – От этой картины у нее тоже навернулись на глаза слезы, и она со злостью стряхнула их рукой. – Мы все мокрые и грязные. Нужно срочно переодеться и развести костер. Не хватало нам еще заболеть на этой горе.

Нина всхлипнула и кивнула. В ее глазах стоял страх, но она продолжала успокаивать Свету – девушка все никак не могла остановить слезы. Нина разжала объятия и нежно, по-матерински погладила ее по голове:

– Надо переодеться. Зоя права.

Сейчас Нина не старалась говорить по-русски правильно, и в ее речи проскальзывали вместо «ться» – «ца».

Зоя не заметила, что Нина прикрывала ноги. На обеих щиколотках висели высохшие, но еще жгучие браслеты из крапивы. Кожа под ними покраснела и припухла. Она не знала и того, что Нина смогла провезти на гору много крапивы и положила по несколько листьев на дно каждого рюкзака. Только Юрию не успела…

Пока они переодевались, у костра послышались шум и крики. Нина и Света забились в угол палатки. Зоя сунула ноги в мокрые кеды и выскочила из-под тента.

– Да насрать мне на твои приборы! – При этих словах Виктор, размахнувшись, изо всех сил пнул рюкзак Рэма.

Послышался удар по чему-то металлическому и треск. Виктор взвыл и запрыгал на одной ноге. Рэм, сжав кулаки, набросился на него и повалил на землю, пытаясь схватить барда за шею. Зоя застыла, не зная, что делать.

Вода, нужно окатить их водой. Пока она бежала к бидону, из палатки выскочил Евгений. Он схватил Рэма за шиворот, послышался треск разрываемой ткани, и руководитель оторвался от земли. Рэм с налившимися кровью глазами размахивал руками, куда попало бил Евгения. Наконец подоспел Борис и перехватил Рэма, заломив ему руку за спину. Виктор сжался на земле в комок и рыдал.

Шатаясь, Евгений подошел к кострищу и сел на камень.

– Что же это за карма! Никак не получается выбраться из тоннеля! Будет ли в моей жизни светлая полоса? Все темная да темная. – Евгений говорил будто с самим собой.

«Темная полоса». Как верно замечено. Их окружали черные горы, под ногами лежал черный вулканический шлак. Над ними нависало бархатистое светло-фиолетовое небо, прорезанное острым ножом месяца.

– Так, всем успокоиться! – Борис встряхнул обмякшего Рэма и толкнул его к костру.

Зоя, так и застывшая у бидона, наконец пришла в себя, набрала в чайник воды и занялась разведением огня.