Рихард Феникс. Том 1. Книга 2. Остров

скачать книгу бесплатно


Урмё остановился возле неё, заговорил. Нолан, заметив это через плечо и совершенно не понимая, где среди разнообразия затерялся дом Шау, вернулся, встал рядом с другом.

– Солёное, – ухмыльнулся Урмё, отдавая женщине стакан и утирая белые «усы».

– А то! – с гордостью в голосе подтвердила хозяйка, раскачиваясь на низкой табуреточке, погладила худую серую козу с отвисшим выменем и скосила глаза в сторону узкого прохода между своим пятачком и овощной лавкой. – Вот и я говорю: сдавал бы он всю свою землю, я бы коз отпускала в заднем садике, он, знаешь, такой хорошенький, и трава там всегда высокая. Будто там кусочек южных краёв, а не наши переменные северо-каменюшные земли.

– И что, совсем ни в какую?

– Представь себе! Я ему уже и говорю: хочешь сдавать – сдавай полностью. Чего соблазнять-то кусочничать? А мы, значит, ходим облизываемся. Та ж сторона выходит на пруд, а там набережная, народу ей-ей, яблоку негде упасть, и так с утра до ночи. А он как эта самая – упёрся и ни в какую. А раньше, – женщина с досадой цокнула, – раньше прям такой душенька был. Да с головой проблемы приключилися, сердце хворое, деть один, как прокажённый растёт, а мы ему всем миром помогали. А он что? Земли пожалел! Да мы бы платили бы за неё исправно, только дай!

– И давно вы говорили с ним об этом в последний раз? – Урмё улыбался, но Нолан видел напряжение друга. Взглянул поверх шатров, деревянных лавок, заборов с зазывными листовками, и признал дом Шау.

– Ну дак пока он себя не дал охомутать той бабе. Деловая она у него, прям мужичка. Хуже – как псина цепная. Как вцепится во что, так не отпустит. Это ж она, стерва проклятущая, нам каждый год аренду поднимает. Понемногу, но по карману-то бьёт. Ах, едрить её! Но цены-то всё равно ниже средних. Так уж лучше тут и не жаловаться, чем совсем нигде. А козы мои, знаешь, не молодеют, да и держать их уже хлопотно. Вот и молюсь, чтобы эта курва снова цену не задрала. Авось, я денежек подкоплю, да уеду к внукам в деревню. Замаял меня этот город. Душно, людно, продыху нет.

– Пусть всё получится, – ласково сказал Урмё, протянул руку и снял с платка на голове женщины маленький розовый цветок. – Вот любит тебя весна. На счастье.

– Ну-ну, – женщина с усталым лицом посмотрела на старшего детектива, и в глазах её сверкнул озорной огонёк. – Беги уже по делам своим, чего встал?! Опять сердечко мне бередишь, охальник!

– С красивой женщиной не грех и поболтать.

Урмё чуть поклонился и свернул в узкий проход. Нолан не отставал.

– И что это было?

– Драгоценный мой друг, чтобы спокойно расследовать дела в нашем обществе, мало задавать правильные вопросы нужным людям, внимательно слушать и наблюдать, надо ещё и иметь широкую сеть знакомцев-осведомителей, быть с ними на короткой ноге и уметь к себе расположить. Неужели забыл эти азы?

– Начинаю припоминать, – пожал плечами Нолан и прощупал огненной паутиной дом Шау. Один человек на первом этаже, другой на втором и больше никого. Но на заднем дворе, пустом и заросшем высокой травой, чудилось что-то тревожное.

Глава 46. Разные степени заботы

Рихард

– Горячий, – прошептал Рихард, прижимая ладонь ко лбу спящей Лукреции.

Бледный дневной свет едва заполнял пространство внутри палубной надстройки. Снаружи ветер пронизывал до костей. Туман всё висел над водой и даже не пытался разойтись. Течение упрямо несло лодку в неизвестность.

Мальчик вышел наружу и тут же продрог, но лишние мысли выдуло махом. Ни к чему сейчас мечтать оказаться дома, в тепле, под незыблемой защитой отца и обволакивающей любовью матери. Он – здесь, и этого не отменить.

Прошёлся, согреваясь движением, огонь внутри горел тем сильнее, чем меньше оставалось пустых фантазий. Пристроился с подветренного борта, сцепил руки на коленях, глядя в низкий туман перед собой. Одно перо на ладони отзывалось теплом и солнцем – Бэн, лекарь, который сейчас так нужен Лукреции. Рихард прогнал образ добродушного толстяка с веснушками и с волосами цвета мёда. Самим бы выбраться отсюда, а не тянуть в бездну непричастных. К тому же это именно он, Феникс, сбежал с корабля вместе с Чародейкой, забрал её оттуда, из места, где она не болела, где было тепло и сухо. «Я сам так захотел!» – подумал мальчик и вновь на мгновение представил себя героем из древних легенд, спасающим пленённую деву. А по словам того же Бэна Лукреция была красива – чем не героиня под стать мифическому герою? Но Рихард помнил, что обижен за что-то на толстяка, вроде, тот вылечил кого-то не так, но кого? В памяти проступила чёрная стена, не пуская дальше, и вернулся холод. Мальчик опустил голову на руки, провалился в полудрёму, чувствуя, как стылый ветер кусал локоть через прореху на куртке.

Рихард не помнил пробуждения, только поймал себя на том, что раз за разом возвращался к разговору с Чародейкой о их предстоящей трагической кончине в этих водах.

– Мы тут не умрём! – упрямо пробурчал Феникс и поднялся.

Тело оледенело, руки и ноги не чувствовались вовсе, мальчик попрыгал, размялся, чуть не свалился за борт, вспомнил любимые в школе занятия, когда старик Кобальд велел держать все мышцы горячими, чувствовать каждую из них, мол, это в дальнейшем поможет овладеть огнём. И сейчас сила Феникса откликнулась, растеклась живительным теплом. Даже туман на метр вокруг растаял, но лодку влекло вперёд, и новые вязкие кудли приходили на место прежних.

Из надстройки раздался стон, затем тяжёлый кашель, хлопки ладони по настилу, звук упавшего бурдюка. Рихард бросился туда. Внутри висел запах болезни. Лицо Лукреции пылало. Тело, сжатое в комок, тряслось от озноба. Она шарила вокруг, пытаясь найти воду.

– Подожди, – шепнул мальчик, взял бледную руку, сжал, даже через внутренний огонь ощутил, какая она горячая.

Опустился рядом с девушкой, та с трудом приподнялась, он обхватил её за плечи, усадил, поднял бурдюк, выбрал другой, тот, который ещё не открывали, отвинтил крышку, понюхал – чистая вода, хорошо. Голова Лукреции лежала у него на плече, и мальчик очень надеялся, что в таком состоянии язвительная Чародейка не заметит, как его трясёт от страха перед неизвестностью.

– Всё же с тобой нормально было на корабле. Ну чего ты вдруг заболела? – почти беззвучно проговорил он и приложил горлышко к сухим губам.

Лукреция прерывисто дышала, чуть не облилась, сделав глоток, но мальчик вовремя отнял бурдюк. Глаза девушки были закрыты, ресницы дрожали. От дощатого пола тянуло холодом, и Феникс не удивился, что спутнице стало хуже.

– Ещё будешь пить?

Едва заметный кивок. Короткий глоток и сиплый голос, сбившийся кашлем:

– Спасибо… Маска…

– Да вот она лежит, что ей будет, – ответил Рихард, не выпуская девушку.

Сам отпил немного, сжал коленями твёрдый обод под горлышком, навинтил крышку, опустил бурдюк неподалёку. Руки дрожали, но уже меньше, пальцы коснулись одного из сложенных одеял. Мальчик потянул на себя, как мог расправил рядом, сверху расстелил другое, стараясь не сильно дёргаться и не трясти прижавшуюся к нему Чародейку. Он собрал силу в замёрзших ступнях, разогнал огонь по телу, представил, как тот стал внутренней кожей, крепкими мышцами, затем единым движением перехватил девушку под плечи и колени, встал и передвинул её на «ложе». Укрывавшее Лукрецию одеяло скользнуло на пол, и Рихард вспомнил вопрос в темнице: «Ты меня удержишь?». Теперь ответ нашёлся: если использовать силу Феникса – да.

Рихард укутал девушку всеми четырьмя одеялами, положил у плеча бурдюк и маску, дождался, пока хриплое дыхание не стало ровнее и принялся искать хоть что-нибудь, что могло бы помочь. Увы, лекарств не оказалось, а еда сейчас волновала меньше всего. Мальчик вновь прогнал мысли о Бэне, лёг рядом с Лукрецией, положил ей руку на лоб. Горячий. Распалил внутренний огонь и вновь воззвал к силе: «Помоги ей!». В голове раздался шелестящий голос бога Феникса: «Зачем ты хочешь, чтобы я ей помог?». «Нельзя её бросать!» – упрямился Рихард. «Зачем она тебе?» – «Не зачем! Я просто хочу ей помочь!» – «Наивный птенчик. Не тревожь меня по таким пустякам!» Голос пропал, но мальчик всё равно надеялся и верил, что его сила хоть немного облегчит страдания девушке. «Я забрал её. Значит, теперь она под моей ответственностью!» Где-то, то ли в голове, то ли в клубах тумана, раздался смешок.

Через некоторое время мальчик встал, чтобы вновь не задремать. С облегчением заметил, что Лукреция больше не сжималась в комок. Вытащил из ящика полотенце, смочил его из бурдюка, отжал, положил девушке на лоб и выбрался наружу.

Весло, длинное, как багор, так и валялось на палубе, широкий конец легко уместился между бортом и надстройкой. Обойдя её, Рихард очутился на корме. Плоская крыша была на уровне подбородка, а борта доходили до середины бедра. Мальчик огляделся и нахмурился. Не так! Что-то было не так. Когда лодка висела на козлах, то казалась очень большой: длинная и высокая, как корабль в миниатюре. «Вот оно!» – Феникс прищёлкнул пальцами, выбивая искры. Высоты бортов казалось недостаточно. Будто это была совсем другая лодка, а не та, что скинули с корабля. Осмотрел тупой клин кормы. Из выступающей балки торчало кольцо с обрывком верёвки, а по бокам его располагались два одинаковых рычага. Рихард бросился на остро выдающийся нос. Точно. И там всё было так же. Это пробудило любопытство.

Мальчик взялся за рычаги на носу, стараясь не глядеть на волны, чтобы сильно не укачивало, потянул, нажал. Раздались треск и скрежет под полом – опасные, неприятные, неправильные. Бросив это дело, чтобы ненароком ничего не сломать, Рихард пошёл вдоль борта, чуть перегнулся, зажмурился, вдохнул, будто собрался прыгать, и глянул вниз. Отпрянул, посмотрел с другого борта – так же.

Сначала мальчик не понял, что увидел, но постепенно гибкий юный ум вычленил отдельные элементы. Лодка была из дерева – это бесспорно. Но, отстоя от неё на несколько сантиметров, в воду уходили матовые, почти прозрачные… Крылья? Лепестки? Щиты? Тонкие, не шире ногтя мизинца, твёрдые, гладкие, как полированные камни, синевато-фиолетовые… Пусть будут щиты. По одному с каждого борта, от кормы почти до самого носа, изогнутые по форме лодки. В зазоре между левыми щитом и бортом обнаружилось второе весло. Мальчик его достал и уложил рядом с первым, чтобы не потерять, с жадностью осмотрел всё, до чего дотянулся взгляд, и заметил интересную деталь. Рычаги уходили внутрь лодки, а по краям щиты соединялись с деревом железными лапками, с каждой стороны такие лапки крепились поворотными петлями к детали пошире, будто это были локти конструкций. Возможно, рычаги и щиты как-то связаны, но, стоя на одном месте, это не проверить, а попытки тянуть и дёргать вызывали лишь скрежет под полом. Мальчик решил не испытывать судьбу, чтобы не сломать незнакомую систему. Поэтому, поддавшись любопытству и азарту, он бесцеремонно растолкал спутницу.

Лукреция села, озираясь мутными глазами. Лицо её больше не горело, только из горла доносились хрипы. Недобро посмотрев на беспокойного Феникса, Чародейка, зябко ёжась, выбралась на палубу и по сигналу потянула рычаги. Рихард одновременно сделал то же самое, но на корме, куда было сложнее добраться из-за узкого прохода между надстройкой и бортом. Скрежета не было. Только тихое гудение и плеск волн. Щиты медленно поднимались. Жужжали скрытые механизмы. Вытягивались и выпрямлялись в «локтях» металлические лапки. Звук воды о борта стал глуше, и лодка едва ощутимо сбилась с прежнего курса.

Щиты полупрозрачными крыльями сомкнулись на две ладони выше головы, нижними краями упёрлись в борта, прижались к продольным рёбрам надстройки. По сине-фиолетовым поверхностям снаружи стекала вода. Лишь остались воздушные коридоры по бокам и сверху, в которых тут же засвистел ветер. Лодку качнуло, завертело, она вновь попала в поток, затем её выбил оттуда боковой ветер, но течение брало своё. Две стихии перекидывали судёнышко, будто невесомый мяч. Солёная волна плеснула в лицо. Феникс не успел испугаться, как понял, что можно сделать.

– Обратно! – крикнул он, цепляясь за корму.

Лукреция только кивнула, едва держась на ногах. Рычаги скользили в руках. Мальчик нажал, девушка тоже. Щиты, подчиняясь отлаженному механизму, устремились вниз.

– Хватит! Так и оставим. Спасибо!

Мальчик ухватился за правый щит, теперь верхние края были в рост Феникса и не касались надстройки.

– Если ещё раз меня разбудишь – выкину за борт! – прохрипела Чародейка и, закашлявшись, залезла в укрытие.

Рихард не поверил её словам: если уж принц не исполнил свою угрозу, то что сделает слабая девушка?! Да и щиты занимали его больше, чем брошенные в горячке слова.

Облокотившись о крышу надстройки, Феникс воззвал к огню внутри себя, и одежда тут же высохла. Облачка пара смешались с туманом, который вновь пропитал ткань. Но мальчик остался доволен: он смог воспользоваться силой среди воды. Смог! А что же будет дальше? Поддерживая тепло внутри, сохраняя одежду сухой, Феникс рассматривал щиты.

Теперь борта были действительно высокими, как и помнилось. Рихард пробрался на нос, задумчиво начертил пальцем на палубе лодку и щиты, прикидывая их высоту и глубину осадки судёнышка. По всему выходило, что под полом располагалась большая воздушная камера, которая не давала лодке тонуть. А щиты в опущенном состоянии сходились почти к центру, из-за чего оказывались дополнительными направляющими для потоков воды. Рихард закусил губу. Стало интересно. Очень. Даже тошнота, разыгравшаяся от тряски, прошла. Терять судёнышко с такой любопытной оснасткой не хотелось.

– Все сюда не поместятся, – бормотал мальчик, – вот если бы у нас была телега, чтобы поставить на неё лодку… Это ж какая она должна быть размером?

Он встал и принялся мерить шагами палубу. Цифры получались удручающими: около восьми метров в длину и два в ширину. Это ж где взять такую телегу? И кто её будет тащить? И кто и на что будет кормить тех, кто будет это тащить? Но бросить лодку на суше и мысли не возникало: новая игрушка пленила мальчика.

Ветер, дующий раньше в левый борт, не могший сопротивляться сильному течению, теперь получил преимущество в виде приподнятых щитов и буквально выбил лодку из потока, унося её на север. Воздух стал стремительно холодать. Но Рихард не чувствовал тревоги и морозца, он так и эдак продумывал преимущества своего механического союзника.

Он размышлял: если опустить щиты, то течение вновь вернёт лодку на курс корабля Августа, что оказалось бы весьма некстати. С приподнятыми щитами судёнышко быстрее покинет поток, что поможет развернуться и поскорее добраться домой. Вот только… Где этот дом? Ладно, не к дому, хотя бы до берега. А ещё лучше к спутникам, брошенным в Макавари. «Хоть бы с Чиёном всё было хорошо», – нахмурился Рихард, вышагивая по палубе. Оставалось только надеяться, что кто-нибудь из огромной толпы, которая трудилась прошлой ночью на набережной, увидел упавшего в море парнишку и помог ему выбраться.

– Хватит там бегать! Спать мешаешь! – надрывным голосом крикнула Лукреция и снова закашлялась.

Рихард вздрогнул, совсем забыв о ней, и тут же бросился в надстройку. Поморщился от резкого запаха болезни – даже ветер не мог это выдуть. Девушка лежала на спине, запрокинув голову, тяжело и хрипло дышала. Жар, едва сошедший, вновь расцветил её лицо алым.

– Воды?

– Да…

Второй раз проделать это было легче. Когда отложил полупустой бурдюк, хотел уложить Чародейку обратно, но та обхватила его плечо, казалось, задремала. Рихард потёр пальцы о ладонь, призывая огонь, но тут же убрал – Лукреция дёрнулась и очнулась. Её сердце буквально выпрыгивало из груди.

– Тщщ, не бойся, – шепнул Рихард.

Он провёл по растрёпанным волосам девушки, мокрым от пота, высушивая их прикосновениями, заправил за покрасневшие уши.

– Ты как?

– Может, отпустишь меня уже? – просипела она, не поднимая взгляд.

– Может, скажешь мне «спасибо»? – беззлобно поддел мальчик и осторожно уложил Чародейку. Та сразу натянула одеяло до носа.