Ностальгия по унесенным ветром

Что же делать?! Ее мозг начал лихорадочно работать. Ей нужно встретиться с Реттом, только с ним одним, и нужно сделать так, чтобы больше ни одна душа не узнала о ее приезде в Чарльстон! Как же ей это сделать, черт возьми?! Поселиться в гостинице и послать за Реттом? Но не может же она послать Ренду в дом Розмари! А почему, собственно Ренду? Она может послать кого угодно, любого черномазого с улицы! Она вручит ему записку, которую он передаст Ретту и дело с концом!

А что подумает обо всем этом Ренда? Ах, зачем только она взяла ее с собой в этот раз, ведь служанка теперь осложнит все дело! Ну почему, почему она не подумала об этом в Атланте! Ренда, конечно же, заподозрит неладное и по приезде разболтает всем остальным слугам о том, что они жили в гостинице, ну а вслед за этим сплетня поползет по городу, как гремучая змея. Ах, как все неудачно складывается, впору хоть отправляй Ренду назад.

А, впрочем, из-за чего она так разволновалась? Ренде можно сказать, что она не хочет ни с кем видеться только из-за того, что ей неудобно отказываться от гостеприимства. Ведь и Ренда понимает, что ее никто не отпустит назад в Атланту через пару дней. Ну, и конечно же, придется унизится перед ней и попросить о том, чтоб держала язык за зубами и не рассказывала никому, что они жили в гостинице. Итак, решено! Они едут в гостиницу!

В полдень Скарлетт прибыла в Чарльстон и поселилась в двухкомнатном гостиничном номере отеля недалеко от Беттери. Заказав обед на два часа дня, она приняла душ и принялась тщательно приводить себя в порядок. Она заставила Ренду сделать ей модную прическу с низко посаженным пучком волос, из-под которого выпускались крупные локоны и укладывались только на одну сторону, оголяя шею с другой стороны.

Ренда принялась за дело, но непослушные тяжелые волосы хозяйки, еще как следует не просохшие после душа не слушались ее. Скарлетт нервничала, что Ренда неловка в своем мастерстве и ежеминутно ее бранила.

– Только слепой может так закалывать шпильки – негодовала она – ты проткнешь мне ухо. Господи, Ренда, можно подумать, что ты причесываешь меня впервые! Посмотри, куда ты загнала этот локон! Он, что, так и будет торчать у виска? Ай! – вскрикнула Скарлетт и подпрыгнула на стуле, когда Ренда случайно дотронулась ей до шеи горячими щипцами.

– Ты совершенно невыносима, ну у кого, у кого еще найдется такая безрукая служанка!

Ренда от нервных окриков хозяйки путалась еще больше, тем более что такую прическу она делала Скарлетт лишь второй раз. Когда несчастная служанка, наконец, закончила свое дело, Скарлетт, прогнав ее с глаз долой, сама принялась накладывать макияж.

Через полчаса с туалетом было покончено и Скарлетт, осмотрев себя в зеркале со всех сторон, осталась довольной. Она выглядела превосходно! Бледно-зеленое атласное платье с широким поясом из тонкой кожи такого же оттенка, перехваченным серебристой пряжкой, подчеркивало стройность фигуры и как всегда выгодно сочеталось с цветом ее зеленых глаз. Скарлетт сшила его совсем недавно и сегодня надевала впервые. На ее губах играла счастливая улыбка. Ах, как хорошо, что она купила этот отрез пару месяцев назад и решила сшить платье, сетуя на то, что уже давно не обновляла свой гардероб! Прическа, несмотря на неопытность Ренды, все же удалась. И Скарлетт с восхищением представляла, как заманчиво будет выглядывать из-под вздернутой на макушку шляпки этот низкий маленький пучок и пушистые локоны.

Ну что ж, теперь она готова к встрече с Реттом и сразу же после обеда пошлет за ним! Ах, как романтично все выглядит – думала Скарлетт – совсем как в любовных романах. Дама, поселившись инкогнито в укромном месте, посылает записку своему возлюбленному, моля о свидании.

Она довольно рассмеялась, представив, как удивится Ретт, получив ее послание.

В дверь постучали. Вошедший портье объявил, что через пять минут обед будет доставлен в номер. Скарлетт была так возбуждена, что ей совсем не хотелось есть, но въехавший на тележке поднос с многочисленными блюдами, затейливо украшенными овощами и фруктами, разбередил ее аппетит, заставив вспомнить, что последние дни она была очень сдержана в еде. Застелив салфетками платье со всех сторон, чтобы случайно не капнуть на него, Скарлетт принялась за еду. Салат из креветок с воздушными рисовыми шариками, обложенный по краям тарелки зелеными стручками бамии и оливками показался ей превосходным, и она даже сама удивилась, как быстро опустела ее тарелка. Затем она принялась за куриный бульон и даже сумела осилить половину мясной отбивной в соусе из сметаны.

После обеда Скарлетт принялась сочинять Ретту записку.

«Ретт – начала она, и тут же перечеркнула написанное. Следует сначала написать приветствие!

«Добрый день, Ретт! Я приехала в Чарльстон, чтобы поговорить с Вами наедине об одном неотложном деле, очень важном для меня, вернее об одной просьбе и буду с нетерпением дожидаться Вас с двух часов дня в гостинице».

Прочитав написанное, Скарлетт осталась не очень довольной своим сочинением. Оно показалось ей официальным и сухим, однако суть дела была изложена ясно, и, написав адрес своего местонахождения, она вложила записку в конверт.

– Ренда, подай мне шляпу и накидку – крикнула она, сгорая от нетерпения.

Затем она вышла на улицу, чтобы отыскать подходящего посыльного, однако на это занятие у нее ушло немало времени. Все люди, встречающиеся на ее пути и черные и белые, куда-то спешили, все были озабочены и заняты своими делами. Навстречу ей не попался ни один негритянский подросток, словно в это время суток они и не бывали на улице вовсе. Скарлетт прошла уже пару кварталов, а удача и не собиралась ей подворачиваться. Она начала нервничать от бессмысленных поисков, да и идти дальше было рискованно. Она была уже совсем недалеко от дома Саймера и опасалась, как бы ей не пришлось случайно встретится с Розмари или Джоном.

Скарлетт свернула в первый попавшийся переулок и пошла дальше. Переулок этот оказался таким узким, что люди, живущие в противоположных домах, при желании могли без труда подсматривать из своих окон в окна соседей, если бы их не загораживали высокие деревья. В отличии от людных кварталов, по которым только что прогуливалась Скарлетт, этот переулок оказался почти безлюдным. Его тишину лишь изредка нарушали приглушенные голоса людей, которые разговаривали в беседках своих палисадников, скрываемых от окружающих невысокими оградами.

Скарлетт решила повернуть назад и еще раз пройтись по тем же кварталам, подумав, что здесь она и подавно никого не встретит. И тут ей все-таки повезло. В это время в переулок въехала скрипучая повозка с двумя неграми на облучке, похожими друг на друга, очевидно, братьями. На вид им было лет по восемнадцать-двадцать, и Скарлетт решила, что это именно те, кто ей нужен.

– Эй, парни – окликнула она их, когда повозка почти поравнялась с ней. – Мне нужно с вами поговорить.

Оба черномазых с удивлением посмотрели на незнакомую элегантно одетую даму и удивленно переглянулись. Возница остановил лошадь и начал поспешно слезать с облучка. Второй негр глупо осклабился и тут же спрыгнул с подножки. Скарлетт подошла к ним.

– Кто из вас хочет заработать доллар, ребята?

– О, леди – сказал тот, который осклабился – доллар, это конечно хорошо, но только смотря за что леди хочет его заплатить.

– Но, но, ты не очень-то задавайся! – пригрозила черномазому Скарлетт, глядя на его нахальную физиономию.

– Я вовсе не собираюсь с тобой шутить, у меня есть небольшое, но серьезное поручение и если кто-то из вас согласен мне помочь, то не позже, чем через двадцать минут получит доллар.

– Мы согласны, леди, все равно кто, я или мой брат Боб – сказал второй негр. – А доллар мы поделим пополам. Ведь кто-то из нас останется, а кто-то повезет отцу инструмент.

Скарлетт заглянула в повозку и увидела какой – то инвентарь, бережно прикрытый рогожкой.

– Пусть лучше едет он, а ты оставайся – сказала она, более сговорчивому и сообразительному, как ей показалось, вознице.

– Боб, поезжай к отцу, да скажи, что я скоро буду. – Велел возница брату.

Боб нехотя поковылял назад к повозке и через минуту в переулке снова раздался скрип ее несмазанных колес.

Скарлетт рассказала негру, где находится дом Джона Саймера и строго настрого приказала отдать записку лишь Ретту и никому другому.

– Сначала спроси у кого-нибудь дома ли мистер Ретт Батлер и скажи, что у тебя к нему поручение, только не говори от кого. Если он выйдет, то передай ему письмо и возвращайся. Если же его нет, то разузнай, когда он появится, но письмо не оставляй, принесешь его мне.

Смышленый юноша молча кивал головой, слушая Скарлетт.

– А если дома вообще никого не будет, леди?

– Тогда разузнай у слуг, когда будут хозяева, надолго ли они ушли.

– Хорошо, мэм!

Она отдала ему письмо и черномазый поспешно зашагал по переулку, удаляясь от нее.

Скарлетт нетерпеливо прогуливалась взад и вперед, моля бога о удаче, потом вдруг начала волноваться, подумав, что, если ей повезет и Ретт окажется дома, успеет ли она добраться до гостиницы к его приходу? Не получится ли так, что они разминутся, ведь Ретт может отправиться на встречу в карете и тогда уж точно обгонит ее.

Ах, ей следовало бы уже сейчас отправиться к гостинице, а черномазому сказать, чтобы он явился туда, а не сюда, в этот безлюдный переулок.

Однако волнения по этому поводу оказались напрасными, юноша появился довольно быстро. Даже Скарлетт не ожидала такой прыти с его стороны. Он торопливо приближался к ней, и по выражению его лица Скарлетт поняла, что ее постигла неудача.

– Леди, в этом доме никто не живет, окна и двери в нем заколочены. – Сказал он, вытаскивая из-за пазухи письмо Скарлетт.

– Как? – изумленно воскликнула она. – Ты что – то спутал, не может этого быть!

– Нет, мэм, серый двухэтажный дом, номер четырнадцать. Нет, мем, это именно тот дом.

Скарлетт молча смотрела на него, не веря своим ушам. В самом деле, дом находился рядом и поблизости не было ни одного серого здания, этот парень не мог ошибиться.

– Но как же так?! И тут ее осенила догадка.

– Да ведь они, наверное, перебрались в дом миссис Элеоноры после ее смерти! В самом деле, какой смысл им ютится в невзрачном домике Саймера, когда дом, купленный Реттом для родных, остался теперь без хозяев.

– Леди, Вы должны мне доллар, я же не виноват, что в доме никто не живет. – Сказал юноша, протягивая ей письмо.

– Послушай, как тебя зовут?

– Сэм, мэм.

– Послушай, Сэм, я дам тебе доллар и заплачу второй, если ты сбегаешь еще раз на Беттери в дом номер двенадцать, который находится по соседству с серым. Это двухэтажный, красивый дом белого цвета с зеленым орнаментом. Понимаешь, эти люди скорей всего, переехали туда.

Сем удивленно посмотрел на нее, после чего на его широкоскулом лице заиграла хитрая улыбка.

– Может мэм пошлет меня потом еще в какой-нибудь дом и даст третий доллар?

Но Скарлетт было не до шуток. Она не отреагировала на его игривое настроение. Сем же, переминаясь с ноги на ногу, согласился. Скарлетт сказала, что будет дожидаться его около гостиницы и направилась туда, как только Сэм скрылся из виду.

Скарлетт нервничала. События последнего часа испортили ей настроение и поубавили пыл перед предстоящей встречей. А в душу уже маленькой змейкой забирался едва ощутимый холодок тревоги, который она изо всех сил пыталась отогнать прочь.

Все будет хорошо, говорила она себе. Они, конечно же, переехали туда. Ну куда, куда им еще деться?! И Ретт там. Ведь он же сам написал, что будет долго находиться у Розмари. Однако тревожное чувство не покидало ее, а предчувствие неудачи когтило душу.

От волнения Скарлетт усилила шаг так, что у нее даже началась одышка, но сбросила темп лишь тогда, когда выбралась из переулка.

К гостинице они подошли почти одновременно. Скарлетт увидела широкую фигуру негра, показавшуюся из-за угла, и остановилась перед самыми ступеньками парадного крыльца, поджидая его. Она почувствовала, как у нее вспотели ладони от волнения, а тело напряглось в нетерпеливом ожидании, как натянутая струна.

Сэм приближался к ней как- то не так, что-то в его походке настораживало, она была неуверенной, не предвещавшей ничего хорошего. Это не была походка человека, выполнившего, наконец-то случайное поручение и спешившего поскорей получить за это вознаграждение. Сэм приближался, все больше замедляя шаги, и на его черном лице Скарлетт прочла искреннее сожаление. Сердце у нее упало.

– Мэм, эти люди действительно переехали в белый дом, но мистера Ретта Батлера сейчас там нет. Леди сказала, что он ушел на яхте в море прогуляться и они его ожидают не раньше, чем через неделю, а может и дней через десять.

Скарлетт машинально вытащила деньги, и, сунув их в руку участливому Сэму, повернулась, чтобы уйти, даже не сказав спасибо. – Мэм, Вы забыли это. – Сэм протянул ей письмо. – Я сожалею, мэм!

Глава 20

Скарлетт была сломлена этим известием и в тот же миг ощутила это физически. Она медленно поднималась по ступенькам гостиничного здания, с трудом передвигая одеревеневшие ноги и что-то тяжелое, словно свинец, наполняло ей грудь. Отчаяние охватывало ее все больше с каждой минутой, а к горлу подкатывал удушливый ком.

Только бы добраться до своего номера и не разрыдаться, думала она, ускоряя шаги и подчиняя своей воле непослушные ноги. Только бы добраться до своего номера, отослать Ренду куда-нибудь в город, броситься на кровать и рыдать, рыдать, рыдать.

Скарлетт открыла дверь и окликнула Ренду. По испуганному виду служанки она поняла, что «на ней нет лица», но попытаться сделать вид, что ничего не произошло, у нее просто не было сил.

– Ренда, мы уезжаем – с трудом произнесла она. Немедленно отправляйся на вокзал за билетами.

– Миссис Скарлетт, уже поздно, сегодня не будет поезда.

– Все равно отправляйся, купишь билеты на завтра.

Скарлетт сняла накидку и шляпу, вручив все это оторопевшей Ренде.

– Помоги мне снять платье, я устала и хочу немедленно лечь в постель, а ты возьми деньги и иди на вокзал.

– Миссис Скарлетт, билеты брать на утро?

Скарлетт посмотрела на Ренду так, словно та была виновата во всех ее неудачах.

– Если я хотела уехать уже сегодня, как ты думаешь, зачем мне дожидаться завтрашнего вечера?

Ренда, не дослушав последних слов хозяйки, пулей вылетела в другую комнату, а потом Скарлетт услышала, как она осторожно прикрыла за собой дверь, выходя из номера.

… Скарлетт не знала, сколько времени она предавалась горю, но ей казалось, что прошла уже целая вечность с того момента, как Сэм принес ей неприятное известие. Время, словно замедлило свое течение и минуты длились как часы. Вот так всегда, когда человеку хорошо, время проносится с бешеной скоростью, словно хочет отнять это хорошее, не дать насладиться им всласть, но как только ему плохо, оно замирает на месте, продлевая страдания, будто чья-то неумолимая рука замедляет его ход.

Подушка Скарлетт была уже мокрой от слез, а вместе с ней и разметавшиеся во все стороны волосы – все, что осталось от модной прически, из-за которой она так нервничала еще совсем недавно. В голове сумбурно переплетались события последних дней, сулящие, казалось, только хорошее.

Как радовалась она предстоящей встрече и сколько труда вложила в подготовку к ней. Маски, неприятно стягивающие кожу, воздержание в еде, примерка одежды, подбор макияжа, поиски любимых духов, на которые Скарлетт потратила три часа кряду, мотаясь по всем магазинам в Атланте, пока наконец, не нашла их – все напрасно!

Боже, как хотелось ей увидеть Ретта, только увидеть, черт возьми, и больше ничего! Но она лишена и этого, совсем малого, ненавязчивого желания. Ну почему, почему он ушел в море именно в это время, и вообще, зачем ему это понадобилось? Что интересного нашел он в этом путешествии по пустынному водному пространству, пугающему своими опасными просторами?!

После того, как от пролитых слез боль немного отступила, Скарлетт с ужасом подумала о предстоящей сделке. Что она теперь скажет Филу Полтнеру? Сможет ли она убедить его подождать еще пару недель? В сущности, ведь ничего страшного не произошло. Если Ретт приедет дней через десять, то сразу же одолжит ей деньги, надо только постараться убедить в этом Фила.

Нет, такой как он не станет ждать, и если подвернется другой покупатель, Фил не задумываясь, нарушит обещание. Значит ей остается только молить бога, чтобы покупатель не нашелся.

Да, такая перспектива была совсем неутешительной, но тут уж ничего не поделаешь, придется ей и в этом случае положиться на удачу.

Ренда вернулась в гостиницу и сообщила Скарлетт, что купейных билетов на завтра уже не было и ей пришлось купить билеты в общий вагон.

– Миссис Скарлетт, кассир сказал, что билеты можно сдать назад сегодня до восьми часов вечера, в случае если Вы не захотите ехать в общем вагоне. И еще он сказал, что до Огасты наверняка освободятся купейные вагоны и, договорившись с кондуктором о доплате, можно будет перебраться туда.

Боже, и тут неудача, подумала Скарлетт, но задерживаться до завтрашнего вечера ей вовсе не хотелось. Уж лучше как-нибудь дотянуть до пересадки в общем вагоне.

Она написала Ретту письмо, в котором сообщила, что приезжала в Чарльстон и не застала его на месте, чтобы поговорить о важном деле и умоляла его немедленно приехать в Атланту, как только он возвратится. Для пущей важности она приписала, что дело ее не терпит отлагательства и что без Ретта она решить его не может. Скарлетт не стала сообщать в письме никаких подробностей «своего дела» из осторожности, что Розмари вдруг решится его вскрыть, не дождавшись Ретта. Возможно, он сам поручил ей читать свои письма в его отсутствие, кто знает!

Прибыв утром на вокзал, Скарлетт с трудом отыскала свой вагон, пробираясь сквозь толпу пассажиров, которые спешили занять места. Ей еще никогда не приходилось ездить в общем вагоне и потому она плохо представляла себе, какое количество людей здесь может скопиться перед посадкой. Возвышаясь над толпой, проводники, с самой верхней ступеньки поезда выкрикивали номера вагонов, и люди, как бездумное стадо коров, понукаемых пастухом, сновали вдоль платформы, пробираясь то к одному, то к другому вагону.

Но вот, наконец, Скарлетт с Рендой в потоке общей массы людей пробрались в свой вагон и уселись на свободные места.

По соседству с ними разместился приятный седовласый мужчина, лет шестидесяти, а напротив, дородная дама, с большой корзинкой овощей и мужчина, одинакового с ней возраста.

На даме было простенькое ситцевое платье, теплая стеганая накидка и выцветший чепец, а мужчина и вовсе был одет неопрятно – рубашка, сюртук и брюки были откровенно грязными, и Скарлетт даже почувствовала неприятный запах, исходящий от него – запах дешевого табака и непромытого тела. Вдобавок ко всему, он часто кашлял, прикладывая к губам замусоленный носовой платок.

Боже мой, подумала она. Неужели придется дышать этим всю дорогу? Ах, и зачем только угораздило их с Рендой занять здесь места! Скарлетт так огорчилась от такого соседства, что стала растерянно озираться по сторонам, отыскивая другие свободные места. А народ все прибывал и прибывал, заполняя вагон и раскатывался по скамьям, словно горошины в посадочные лунки. Наблюдая за этой картиной, Скарлетт поняла, что ей повезло, ведь при таком количестве народа многим просто вообще могло не достаться места.

Совершенно расстроенная, она повернулась к окну, не в силах скрыть своей досады, и в этот момент перехватила любопытный, полный сочувствия взгляд своего соседа – седовласого мужчины. Он приветливо улыбнулся ей, всем видом показывая, что прекрасно понимает причину ее недовольства. Скарлетт криво улыбнулась ему в ответ и отвела взгляд. В этот момент кондуктор объявил о конце посадки и поезд, наконец, тронулся.

Суета в вагоне еще долго не утихала. Кто-то громко разговаривал, кто-то разворачивал припасы с едой, шурша бумагой, кто-то размещал вещи на полках, передвигая их с места на место, а в самом углу, у входа, расположилась шумная веселая компания молодых парней и оттуда доносились взрывы смеха. Затем, как по команде, по вагону пополз шелест газет и журналов, а голоса стали приглушеннее, сливаясь в единый, монотонный гул.

Скарлетт не купила ни одной газеты. В таком состоянии ей было не до них, и теперь очень сожалела об этом. Она хоть и не увлекалась газетами, но сейчас бы они ей не помешали. Путь предстоял долгий, а обстановка, в которую она попала, делала пребывание в поезде совсем неуютным.

Она с завистью посмотрела на кипу всевозможных газет, которую доставал в это время из сумки ее седовласый сосед и тяжело вздохнула. Мужчина вновь поднял на нее глаза и улыбнулся.

– Позвольте представиться – произнес он мягким баритоном – Эдвард Гирд, а как Ваше имя, если Вы, конечно, не против знакомства.

– Миссис Скарлетт Ретт Батлер. – Неохотно ответила она.

– Очень приятно, мэм. Позвольте предложить Вам несколько газет на выбор, чтоб скоротать время. По всему видно, что Вы случайный пассажир в этом вагоне и чем скорее доберетесь до места назначения, тем будет лучше для Вас. А газеты определенно скоротают Вам путь, можете не сомневаться.

Мужчина был добродушный, а его речь приятной, располагающей, и это нацелило Скарлетт

присмотреться к нему повнимательней.

Лицо его было приветливым и интеллигентным. Тяжелый подбородок и прямой нос придавали ему мужественность, крупные серые глаза были выразительными, темно-русые густые волосы, большая часть которых уже отливала сединой, были аккуратно зачесаны назад. Он был не худой и не полный, и вообще во всем его облике чувствовалась какая-то сдержанность и норма. Одним словом, он являл собой некий скульптурный эталон стареющего мужчины и напоминал Скарлетт античного героя, умудренного жизненным опытом.

Одет он был в добротную коричневую тройку и блузку песочного цвета. Судя по одежде, мужчина был богат, и Скарлетт тут же подумала, что его присутствие в этом вагоне, так же, как и ее, совсем неуместно.

– А разве Вы не случайный пассажир в этом вагоне?

Мужчина вновь улыбнулся ей.

– Ваше замечание совершенно справедливо. Обстоятельства сложились так, что мне срочно нужно было уехать, а других билетов не было. Выходит, мы с Вами друзья по несчастью. Вам далеко ехать?

– До Огасты, а потом дальше, до Атланты.

– Вы из Атланты?

– Да.

– Мой двоюродный брат по линии матери тоже живет в Атланте, Френк Дарсон не знаете такого?

– Тот, что с Пяти Углов?

– Совершенно, верно.

Скарлетт знала семью Дарсон, хоть близко знакома с ними и не была, но они жили на улице Пять углов, а там Скарлетт почти всех знала.

– А Вы хорошо с ним знакомы?

– Нет, но я знаю, где его дом. Ах, да, вспомнила! Дочь Дарсона, то есть Вашего брата замужем за родным племянником миссис Уайтинг, а ее я хорошо знаю.

– Мы с ним не виделись около двадцати лет, совершенно не представляю, как он теперь выглядит. Так значит, моя племянница вышла замуж!

Странно, подумала Скарлетт. Двоюродное родство, это довольно близкое родство, что же мешало ему видеться со своим братом чаще?

– Вы, наверное, удивляетесь, почему я так долго не виделся с братом?

– Вовсе нет! – сказала Скарлетт, смутившись от того, что он угадал ее мысли.

– Удивляетесь, удивляетесь, это написано на Вашем лице. Вы знаете, что у Вас очень выразительное лицо?

– Что Вы имеете в виду?

– Только то, что Ваше внутреннее состояние можно с легкостью прочесть по лицу, оно с удивительной откровенностью отражается на нем, как бы Вы не пытались его скрыть. О, да, и еще то, что оно очень красиво.

Мужчина добродушно улыбнулся, и Скарлетт, глядя на его приятную открытую улыбку, ответила тем же.

– Ну вот, наконец-то грустная прекрасная незнакомка немного оттаяла и на ее лице появилась улыбка, которая сделала его еще прекрасней.

– Я вовсе не грустная, просто вся эта суета утомила меня.

– Не отпирайтесь, Вы были очень огорчены чем-то, как только вошли в поезд, я сразу понял это, взглянув на Вас.

Как странно, подумала Скарлетт, он совершенно посторонний человек и лезет ей в душу, но это совсем не раздражает ее и не злит, а напротив, располагает его к себе.

– Ну что ж, если Вы заметили, то да, я была расстроена – без лукавства сказала она.

– Вам не стоит расстраиваться! Все будет хорошо.

– Вы что, пророк и умеете читать будущее? Если Вы сейчас скажете да, то я Вам не поверю, потому что я вообще в это не верю, я даже гадалкам никогда не верила!

Мужчина засмеялся.

– Вы не верили им потому, что это были плохие гадалки, только и всего.

– А вам, значит верить можно?

– Безусловно! Я знаю, что у таких женщин как Вы в жизни все получается и они просто не могут быть неудачницами. Они расстраиваются по пустякам, как вообще все женщины, однако им этого делать не стоит!