Игра в прятки

Татьяна Гранде

Игра в прятки

ИГРА В ПРЯТКИ. Автор Татьяна Гранде.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПОТЕРЯ.

Машина Скорой неслась по городу, оглашая звуками сирены окрестности и заставляя прохожих невольно оборачиваться ей вслед.

Эти звуки рождали в умах людей тревогу. Наверное, каждый представлял себе картинку, подсказанную воображением! Не дай бог кому-то оказаться в этой машине, олицетворяющей беду…

Марине сейчас было очень страшно. Роды должны были начаться только через два месяца. Не сейчас! Но в ее душе жила надежда, что все будет хорошо. Она повторяла про себя молитву, крепко держа руку мужа.

Сережа смотрел на нее глазами полными боли и отчаяния.

– Все будет хорошо, Маришенька, – тихо говорил он, – все будет хорошо!

Когда машина подъехала к больнице, входная железная дверь открылась и двое дюжих парней-санитаров, подхватив носилки, уволокли Марину Тягунову в недра серого многоэтажного здания.

Сергею не позволили быть с женой. Он, конечно, пытался прорваться в операционную, но строгая пожилая медсестра резко осадила его пыл, указав на стулья в конце коридора.

– Вы, папаша, не суетитесь! Нечего тут панику разводить. Сидите смирно и ожидайте, когда жена разродится. Вот взяли моду порядок нарушать.

Сергей Тягунов послушно отправился к стульям, где минуту назад бросил куртку и шапку, надеясь, что его все-таки пустят к жене.

Медсестра, удостоверившись, что нарушитель порядка утихомирился и больше не представляет опасности, удалилась.

Час ожидания показался ему целой вечностью. Стены, окрашенные краской отвратительного желтого оттенка, внушали чувство омерзения. Ему почему-то казалось, что эта ядовитая краска не должна иметь здесь места. Можно было сделать ее более мягкой, солнечной, но извращенный вкус завхоза заставил его остановиться при покупке именно на этом паршивом цвете! А мастерам не оставалось ничего, кроме как намазать этим недоразумением стены.

Тягунов поймал себя на мысли, что слишком долго думает о какой-то там стене. Слишком долго…

Причиной      был страх. Неописуемый, заставляющий душу трепетать и уходить мыслями в сторону от опасного, уже существующего события. Стена помогала протянуть время. Сейчас, когда все решалось, она как нельзя кстати, уводила его мысли от бездны отчаяния.

Его Маринке было уже сорок два. И эта долгожданная беременность, должна была помочь им, наконец, стать родителями. Впервые за долгие двадцать лет ей удалось удержать в своем чреве маленького человечка.

Зачем только она затеяла эту никому не нужную уборку? Его не было дома, иначе он ни за что не разрешил ей забраться на лестницу, чтобы повесить на окна новые шторы. Но он вернулся домой слишком поздно. Когда она уже лежала на диване и плакала…

Скорая приехала на удивление быстро. Им повезло.

Сергей вновь посмотрел на стеклянные двери, ведущие в операционную, и именно в этот миг они распахнулись, выпуская в коридор врача.

Через пару секунд Тягунов был возле него, с надеждой вглядываясь в лицо доктора.

– К сожалению, ничего утешительного я вам сказать не могу, – врач уводил взгляд вниз, словно вдруг найдя изъян в собственных бахилах, – ребенка нам спасти не удалось. А с женой вашей все в порядке. Правда она потеряла много крови.

Сергей почувствовал, как пол уходит из-под ног, и еле удержав равновесие, нашел в себе силы спросить:

– Как же так, доктор? Нашего малыша больше нет? Неужели ничего нельзя было сделать? Совсем ничего?

Врач устало стянул с головы белую шапочку.

– Мы сделали все что могли. Радуйтесь, что не потеряли жену. Но вы должны знать. У нее больше никогда не будет детей. Но это не приговор. В конце концов, детские дома полны ребятишек.

Спустя неделю, Марина была дома. Она уже не плакала и почти ничего не говорила. Она могла часами сидеть без движения, уставившись в телевизор, делая вид, что следит за происходящими на экране событиями.

Тягунов понимал, что эта своеобразная игра в молчанку ни к чему хорошему привести не может, но и выхода из создавшейся ситуации не видел. Да и что он мог поделать с этим ее маниакальным желанием не верить в реальность? Она продолжала делать вид, что ребенок вот-вот появится.

Он замечал, что Марина, когда он неожиданно возвращается с работы, стремительно убирает детские вещи и игрушки.

Зачем онп перебирает их, он, конечно, понимал. Как понимал и то, к каким последствиям это может привести…

Сегодня он опять пришел домой раньше обычного. Специально отпросился. Потому что с самого утра его не покидало чувство тревоги. Словно что-то должно было произойти.

Марина опять разложила на диване крохотные вещицы и сегодня даже не попыталась убрать их. Ее взгляд не был устремлен в экран с монотонно бубнящим диктором какой-то политической программы. Она держала на коленях маленькую мохнатую кофточку и, поглаживая ее рукой, даже не подняла глаз на приблизившегося почти вплотную мужа.

– Опять? – Сергей присел рядом на краешек дивана и попытался обнять жену. Марина быстрым движением скинула его руку, но он сделал вид что не обиделся, продолжая. – Марина! Это невозможно! Я унесу их отсюда!

Она ничего не ответила, и тогда он встал и принес с кухни пакет. Как только он начал быстро запихивать в него детские вещи, Марина вскочила и вцепилась в его руки словно дикая кошка.

Она умудрилась даже оцарапать его, вырывая злосчастный пакет.

А когда отняла, запихала его в шкаф и упав на диван, заплакала, громко и страшно. Содрогаясь всем телом.

Сергей попытался обнять жену за плечи, но не желая принимать его жалость, пыталась освободиться.

– Мариша! – тихонько говорил он. – Все будет хорошо, я обещаю.

– Ничего хорошего не будет! – злобно выкрикнула она. – И ты это знаешь!

Чтобы не быть рядом с ним, она встала и пересела в кресло. И стала опять бездумно смотреть телевизор.

Главное, что она перестала плакать…

ГЛАВА ВТОРАЯ. ПОХИЩЕНИЕ.

Еще только начало темнеть. Декабрь оправдывал свое зимнее предназначение начавшейся метелью. Дворники машины с трудом справлялись с крупными снежинками, мгновенно налипающими на них.

Ему не хотелось ехать домой. Он стал казаться ему враждебным, поджидающим, словно монстр, чтобы принести его в жертву. Он с великим удовольствием наматывал бы круги по городу, лишь бы не оказаться во власти невыносимой безысходности и отчаяния.

Тягунову нравилось смотреть на спешащих домой, запорошенных снегом людей. Их лица казались ему счастливыми. Они даже не подозревали, как счастливы. Ведь дома их ждали близкие с нетерпением и радостью. Так, по крайней мере, Сергею казалось.

Телефонный звонок прервал его раздумья. Звонившей, неожиданно оказалась Марина. Он даже обрадовался, что она вернулась к жизни, вспомнив о повседневных делах, но голос жены звучал монотонно и отрешенно.

Она продиктовала ему список продуктов, и тут он увидел перед собой маленький продуктовый магазинчик.

– Да, я понял. Не волнуйся, все куплю.

Резко крутанув руль, он повернул к площадке-парковке. Стая голубей, выклевывающих из-под снега семечки, брошенные рукой сердобольного покупателя, испуганно взметнулась вверх. Однако голод пересилил страх и вскоре они всей своей огромной стаей спустились на мерзлую бетонированную площадку.

Когда он вышел из машины, то морозец сразу прихватил его руки и уши. Метеослужба на этот раз не обманула. На улице, действительно, сильно похолодало, и он пожалел, что не надел шапку.

Снежинки быстро ложились на его волосы и настырно забирались под воротник куртки.

Тягунов прибавил шаг и, достигнув крыльца магазинчика, уже намеревался, толкнув закрытую дверь войти внутрь, но услышал нечто похожее на смесь плача и писка и, повернув голову, увидел слева от себя детскую коляску.

Повинуясь какому–то непонятному чувству тревоги и обязательности, он отнял руку от ручки двери и подошел к предмету плача.

В коляске лежал ребенок. Его личико было искривлено криком, а голубые глаза смотрели на Сергея с обидой и непониманием.

Он, повинуясь инстинкту необходимости прекратить это волнение, покачал коляску, но дитя не успокоилось, а напротив, принялось орать еще громче.

Тягунову покачал коляску сильнее. И ребенок неожиданно умолк. Он смотрел на него, не отрывая взгляда.

Дальше произошло непонятное…

Опомнился Тягунов лишь в машине. Если бы голуби могли и хотели стать свидетелями случившегося, то смогли бы поведать о том, как странный дядька выхватил ребенка из колясочки и утащил его с собой.

Скрывшись в большой черной машине, странная парочка уехала прочь.

Не прошло и минуты, как двери магазинчика распахнулись, выпуская наружу молодую женщину. Она шла к коляске очень осторожно, стараясь не поскользнуться и не упасть, неся в руках целлофановые пакеты с продуктами, и совсем не смотрела по сторонам.

Не доходя до коляски метра три, женщина громко вскрикнула и, уронив пакеты на землю, в ужасе прижала ладони к лицу.

Рыжие шарики мандаринов колоритно дополнили собой снежный натюрморт. Голуби, вновь испуганно замахав крыльями, взлетели вверх.

Женщина раненым зверем металась по маленькой площадке возле магазина, обезумев от горя и совсем не понимая, что же ей теперь делать.

– Лиза! Лиза! – кричала она.

Ужас, маской застывший на ее лице мог бы испугать кого угодно, но свидетелей происшедшего не было. Только огромные падающие снежинки да прожорливые бездушные голуби!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПОДАРОК.

Он быстро вошел в подъезд и, поднимаясь по лестнице вверх, осторожно, но крепко прижимал к груди ребенка. Малыш боязливо молчал, и он, Сергей чувствовал его дыхание, биение сердечка и запах молока.

Тягунову хотелось скорее оказаться дома, ему казалось, что малыш продрог, лежа в коляске и, возможно, заболел. Его, почему-то, беспокоила только эта мысль.

Стоя перед дверью, Сергей открыл ключами дверь и зашел в квартиру.

В прихожей было темно. В комнате тоже. Лишь отблески экрана телевизора, вырывали у темноты пространство.

Марина сидела в кресле и никак не отреагировала на приход мужа. Впрочем, как всегда…

Она не могла даже предположить, какой подарок он приготовил для нее.

Наверное, от него, вошедшего, повеяло уличным холодом, или, скорее, она тоже почувствовала исходящий от малыша запах.

Повернув голову и увидев его, она растерялась, но вдруг ее лицо преобразилось, сменив маску равнодушия на испуг, смешанный с восторгом.

– Малыш! Наш малыш, – Марина подбежала к Сергею и забрала у него ребенка, и не переставая целовать его, потащила к дивану, -какой чудный! Ой! Ему же жарко!

Она усадила ребенка и проворно стащила с него комбинезон.

Сергей молча смотрел на преображение Марины. Ее лицо словно озарил внутренний свет. Она вновь стала прежней, привычной, жизнерадостной. Одним словом – его Мариной. И тут Тягунов испугался. И сразу же призрачная пелена пала, обнажая ужасную реальность совершенного им гнусного поступка.

Как он мог украсть ребенка? Как только это пришло ему в голову! Осознав, что натворил, Сергей попытался все исправить.

Подойдя к Марине, он коснулся ее плеча.

– Мариша! Это не наш ребенок. Его нужно вернуть. Я не знаю, что со мной произошло. Я увидел его в коляске около магазина. Одного. Я не смог пройти мимо. Прости!

– Ой! Это девочка! Дашенька! Наша Дашенька! – она словно не слышала его слов. – Представляешь, у нашей девочки твои голубые глаза и мой нос.

Сергей опустился на диван рядом с ней и вновь предпринял попытку вернуть ее в реальность:

– Марина! Это не наша девочка!

Сергей попытался взять ребенка из рук жены. Но Марина не дала ему сделать это. Она прижимала малышку к себе, гладила ее по светлым кудрявым волосикам и то и дело целовала в розовые пухлые щечки.

– Сережа! Прекрати! – неожиданно ласково ответила она. – Ты ее пугаешь! И меня тоже! Маленькая останется здесь, и я не хочу обсуждать это. Иди лучше вскипяти молочка, наша девочка хочет кушать.

Сергеем овладело отчаяние. Он понял, что только ухудшил ситуацию!

– Мариночка! Послушай меня, я совершил ошибку. Я идиот. Но ты- то способна мыслить разумно. Если мы не вернем сейчас же ребенка, нас с тобой найдут и посадят в тюрьму на много-много лет.

Марина встала, и отправилась на кухню с ребенком на руках. Сергею ничего не оставалось, как следовать за ней.

– Даже если сейчас ты отнесешь ее обратно, тебя обязательно посадят.

Марина открыла холодильник и, достав пакет молока, посмотрела на Сергея:

– Придется теперь принять ситуацию и жить с этим дальше.

Марина деловито передала ребенка Сергею и достала ковшик. Налив в него молока, она поставила посудину на газ и долго искала в ящиках манную крупу.

– Это невозможно! – попытался воззвать к ее разуму Сергей.

– Да, это скверно, отвратительно! Но от этого никуда не деться! Ты же знаешь, я не смогу без тебя. Если тебя посадят в тюрьму и тебя не будет рядом, мне незачем жить!

Сергей безвольно опустился на мягкий пуфик возле стола, а Марина нашла, наконец, крупу и, насыпая ее в ковшик, уверенно произнесла:

– Нам нельзя здесь оставаться. Сейчас же нужно уехать на дачу. Я с малышкой буду жить там, а ты будешь ездить на работу в свою любимую редакцию оттуда.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. НИНА.

Нина не находила себе места. Заявление в полицию ей ничем не помогло. Тощий невысокого роста следователь дотошно выспрашивал у нее детали.

А что она могла сказать? Какие детали? Она не могла себе простить, что пожалела будить крепко спящую Лизу и оставила ее всего на пару минут в коляске. Всего на пару минут…

И они изменили все в ее жизни. Если можно бы было повернуть время вспять… Если бы можно было. Но нет. Черный демон воспользовался ситуацией и забрал ее ребенка. Наверное, он хотел наказать ее за беспечность.

В сознании Нины вновь возникла картинка с пустой коляской. Потом она сменилась на другие воспоминания. Теперь она держала смеющуюся малышку на руках и была счастлива.

Уколом в сердце вонзилась в мозг мысль, что она никогда не увидит свою Лизочку. Это невозможно было осознать. Только не это. Пусть лучше бог заберет ее душу на небо, чем она, Нина, будет жить без своей малышки.

Встав на колени перед иконой Богородицы, молодая женщина долго просила вернуть ей дочь. Потом, поднявшись, Нина подошла к окну и вдруг увидела там, внизу, женщину с коляской.

Нет, коляска не была похожа на Лизонькину. Абсолютно ничем. Но Нину охватила такая тоска, что она не могла более ей противостоять.

Она вытащила из тумбочки баночку с успокаивающими таблетками, которые, к слову, ни черта не успокаивали и, перестав контролировать свои действия, выпила много-много белых кругляшков, запивая их водой из высокого прозрачного стакана. Вытянувшись струной на кровати, Нина закрыла глаза, надеясь, что невыносимая душевная боль отступит.

Наверное, если бы у Нины не было друзей, то жизнь ее прямо сейчас бы и закончилась, но к счастью добрый ангел в виде старушки Екатерины Андреевны, проживающей в этом же подъезде, решил навестить ее именно сейчас. Тем самым, спасая от неминуемой гибели.

Стоя перед дверью Нины и собираясь нажать на кнопку звонка, старушка вдруг заметила, что она вовсе не заперта и потому, легонько толкнув ее, попала в прихожую.

– Нина! Нина, где ты? – тихонько позвала старушка, зябко кутаясь в длинную, толстой вязки серую кофту.

Не услышав ответа, Екатерина Андреевна прошла по коридору, заглянула в кухню и не найдя там хозяйки, решительно направилась в спальню. И сразу же увидела лежащую на кровати Нину.

– Нинка! Дуреха! Ну что же ты наделала!

Одного взгляда было достаточно чтобы понять – Ниночка не просто спит. Ее лицо было неестественно белым, и она совсем никак не отреагировала на движения рук Екатерины Андреевны.

Напрасно та старалась возвратить ее к жизни. Тело женщины уже было почти во власти старухи с косой со страшным названием смерть!

Но Екатерина Андреевна много повидала в свое жизни и потому не растерялась и скорехонько вызвала Скорую:

– Девушка! Тут женщина отравилась, таблеток наглоталась! Приезжайте скорее! Лесная двадцать пять! Я вас встречу!

ГЛАВА ПЯТАЯ. ОТКРОВЕНИЕ.

Сегодня он освободился раньше. Поездка на дачу обычно не занимала много времени.

Ему нравились эти места. Они вызывали в душе чувство покоя и равновесия.

Вдоль дороги росли сосны. Ровные, упирающиеся вечнозелеными верхушками в самое небо, они были верными стражами лесной тишины. По пути на дачу можно было подумать о жизни и о чем-то еще.

Раньше, по пути сюда, после долгого и трудного рабочего дня, он обдумывал новые статьи. Здесь, и правда, хорошо думалось. Обычно на этой дороге рождались умные мысли. Может быть, это место, эта дорога были особенными, волшебными?

Справа появился поселок. Он словно родился в этом лесу, гармонично врезаясь своими милыми маленькими домиками в природу.

Погода продолжала радовать людей, уже отвыкших от прежних холодов, морозцем. Из труб домишек валил дым. И Сергей невольно вернулся мыслями в свое детство. Он вспомнил вкус блинчиков из печки и любимую бабушку.

Вот он сидит с книжкой в руках, прижавшись боком к теплой печке. А бабуля выкладывает на тарелку румяные, покрытые нежной золотистой корочкой, пухлые блины. Из этой самой русской печи. А вынимая, приговаривает:

– Вот ты, Сережка, все читаешь-читаешь. Давно бы сам взял и написал книгу. У тебя голова, вон какая круглая! Видать и мозгов в ней полным-полно!

– А ты, ба, мою книгу читать хоть будешь?

– А что не буду? С превеликим даже удовольствием почитаю, -отзывалась бабуля, ласково поглядывая на него.

Не почитала… Болезнь забрала ее раньше, чем он стал писать…

Воспоминания ослабили его внимание и мелькнувшая перед машиной       тень, заставила его резко крутануть руль и нажать на тормоза.

Хвала богу за его быструю реакцию, иначе он запросто бы сбил неожиданно выскочившую на дорогу женщину.

Наверное, он все-таки задел ее, потому что бедолага упала и Сергей, выскочив из машины, бросился к ней.

Она лежала на боку и пыталась встать, и Тягунов подал ей руку, помогая подняться, но, не сдержал гнев:

– Да что это такое, черт возьми! Вам что, жить надоело?

– Простите! Простите, ради бога!

Женщина умоляюще скрестила на груди руки. На ней была потрепанная дубленка, надетая поверх байкового халата и валенки на босу ногу. И к тому же, она была без шапки, несмотря на совсем не теплую погоду.

– Я ничего не вижу вокруг! У меня доченька пропала. Пока я кушать готовила, она и выскочила из дома. А тут лес кругом, дорога. Что мне делать?

Женщина заплакала, и Сергей попытался ее успокоить:

– Подождите, а почему вы решили, что она побежала в лес? Где ваш дом?

– Да вот! – ответила она, махнув в сторону старого домика неподалеку.

– Давайте посмотрим около дома! – Сергей решил непременно помочь ей и первым пошел в сторону построек. – Навряд ли, девочка побежала в лес.

– Да мы елку хотели ставить, может она и решила присмотреть подходящую, – продолжала всхлипывать женщина.

Искали недолго. Сергей заметил, за сараем с дровами, уходящую вниз, к реке, естественную горку и решительно направился туда, решив обследовать еще и эту часть лесного местечка.

Он не сделал и сотни шагов, как из-за угла сарайчика появилась девочка. Она волокла за собой на веревке желтую пластиковую «ледянку».

– Ваша потеряшка? – улыбнулся Тягунов.

– Рита! Где ты была? Я звала тебя!

Мать бросилась к дочери, прижимая ее к себе.

– Мама! Я не слышала, я каталась с горки, прости, мама.

Сергей заметил слезы в глазах женщины, но это были уже слезы радости, а не горя.

– Спасибо вам, добрый человек! Я так боялась! Тут дорога. Так вот посадят в машину мою Риточку и, концов не сыщешь. Сейчас злодеев много. Детей крадут и на органы режут. Телевизор страшно смотреть! Вон мамаша девочки, что украли в Горном, врач, лишить себя жизни хотела. Еле откачали. У меня сестра в больнице работает. Рассказывала.

Женщина прижала к себе девочку и побрела к дому, а Сергей вернулся к машине. Впервые за эти дни у него на душе было хорошо. Он смог сегодня хоть кому-то помочь, принести пользу, добавив копеечку в копилку добрых дел.

Тягунов построил себе хоть и не очень большую, но вполне добротную дачу. Впрочем, даже не дачу, а дом. Дачей он мог назвать менее грандиозное строение. А в его доме было все, что нужно для жизни. Трех комнат вполне хватало, чтобы чувствовать себя комфортно. Летом здесь было особенно хорошо.

Марина посадила перед домом много кустов роз и еще каких-то неведомых растений, которые разрастались, радуя глаз веселым разноцветием.

Сейчас, зимой, здесь все выглядело гораздо спокойнее. Только вот елка во дворе, уже наряженная к Новогоднему празднику, радовала взгляд.

Тягунов вышел из машины, стряхнул с ботинок снег и зашел в дом.

Марина с девочкой на руках сразу вышла ему навстречу.

– А вот и папа пришел! Папу кормить нужно, а у нас с Дашенькой       все готово! Картошечка с селедочкой, как ты любишь!

Мариша достала из холодильника селедочницу и, посадив ему, усевшемуся перед столом на руки малышку, выложила из кастрюли в тарелку картофельное пюре. Отправив его на подогрев в микроволновку, она присела на стул.

– Устал? – спросила она, заглядывая ему в глаза. – Ты долго ехал сегодня.

– Да, чуть женщину не сбил на дороге. Она дочку потеряла. Переживала очень, плакала. Я помог ее найти.

Лицо Марины вдруг изменилось, она встала, вытащила из микроволновки тарелку и, поставив перед мужем, тут же забрала у него девочку.

– Вот и молодец, что нашел.

Когда она ушла в комнату, Сергей не удивился и пожалел, что вообще рассказал ей о происшествии.

Он включил телевизор и, поедая ужин, поглядывал на экран, по давней привычке желая быть в курсе последних событий.

Милая женщина-диктор вещала:

– Поиски пропавшей девочки, Лизы Корчиной не дали результатов. В городе Горный поиски две недели вели полиция и волонтеры. На улице Лесной у дома двадцать пять были обследованы все подвалы и прилегающие к дому скверы. Мать девочки была доставлена в больницу. Ей была предпринята попытка суицида, но врачам удалось спасти ей жизнь. А теперь к другим новостям.

Сергей отодвинул тарелку в сторону и обхватил руками голову, словно пытаясь избавится от продолжавшего звучать голоса диктора.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. МУКИ СОВЕСТИ.

Тягунов не стал доедать ужин. Какая–то неведомая сила тянула его к дому на улице Заречной. Ему казалось, что диктор специально для него назвала адрес. Конечно, это было чистейшей воды бредом. Но, тем не менее, он решил – случившийся факт не был случайным. Он вообще не верил в случайности, считая, что все в этом мире закономерно.

Он даже не предупредил Марину о своем уходе. Может быть, он боялся, что жена остановит его? Не даст совершить задуманное?

Во всяком случае, Тягунов покинул дом очень тихо. Даже дверь за собой он постарался закрыть совершенно бесшумно.

Городок жил предновогодней жизнью. Уже почти во всех витринах горели разноцветные огоньки. Гирлянды были повсюду. Даже деревья превратились в сказочных рукастых существ. Их ветки уже нельзя было назвать голыми. Они торчали в разные стороны, блистая и синим, и красным, и желтыми огнями. Необычно, но вполне даже празднично!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. НЕВОЗМОЖНОЕ.

Тягунов сам бы не смог объяснить, если бы его спросили, зачем ему понадобилось сюда ехать. Но, тем не менее, не прошло и часа, как он остановил машину у дома под номером двадцать пять и, выйдя на улицу, направился прямиком к крайнему слева подъезду.

У дома, возле каждого подъезда разместились одинаковые сине-зеленые скамейки. Хилые кустики тянулись к небу украшенными снегом ветками. Метель закидала их ватой, превращая невзрачные растения в нечто сказочное.

Сергей смахнул снег с деревяшки скамьи и, усевшись, принялся рассматривать окна. Где-то уже горел свет, а где-то было совсем темно.

В ту самую минуту, когда Тягунова посетила здравая мысль, что сидеть здесь и пялится в окна глупо и бессмысленно, из подъезда вышла бабулька и небыстро преодолев несчастные метры, опустилась рядом с ним.

Она вытащила из кармана кулек семечек и ловким движением раскидала их перед собой, тем самым, быстро собирая возле своих ног стайку прожорливых голубей. Сергея увлекло это зрелище…

Забавно было наблюдать, как упитанные птицы отталкивают тощих заморышей-собратьев, борясь за каждое зернышко. Но те и не думают отступать и, потоптавшись в сторонке, упорно и героически возвращаются в самую гущу голубиной стаи.

Он не заметил, как к ним со старушкой приблизилась молодая женщина. А когда увидел, то удивился странному облику этой очень даже симпатичной особы.