Добро пожаловать в Америку!

Агентство действовало положительно и на сотрудников, и на клиентов. Женщины подтягивались, старались больше следить за собой и красиво одеваться, даже незримый дух мужчин оказывал на них влияние. У них появилась вера: вера в счастье, вера в себя, вера в другую, лучшую жизнь. Казалось, что где-то там, далеко, есть другая, красивая жизнь, наполненная особым смыслом и любовью. Там не могло быть плохо. Нужно было только очутиться там и все изменится к лучшему. Они верили, и этим жили. И нельзя их было осуждать за это. Что они видели в своей жизни? Пьяных отцов или мужей? Вечно недовольные лица на улицах, скандалы в автобусах, хамство продавцов в магазинах, страх перед начальством? Всем хочется счастья, а русские женщины прежде всего ищут счастья в семейной жизни.

Вскоре агентство превратилось в своего рода социальный клуб. Рита увлекалась психологией, училась на курсах, много знала и умела интересно рассказывать и зажигать людей. Она подобрала библиотеку литературы по психологии, распечатывала информацию из интернета о том, что надо делать, чтоб понравиться зарубежным мужчинам, как себя вести и куда обращаться, если что-то с тобой случится. Рита любила помогать людям и делала это от всей души.

– Ну и как там твой Сри? – спросила, улыбаясь, Вера, – будешь ему писать?

Она сидела за компьютером и переводила письма клиенток.

– Ну писать, положим, будешь ты. Спроси, где он работает, чем увлекается. Запусти наше письмо №2 о Караганде и попроси фото выслать, – ответила Рита.

– Слушай, пошли ему свою фотографию, которую Марк сделал, ну, где ты в красном платье. Ты там такая сексуальная!

– О чем ты говоришь! В России секса нет, – строгим голосом ответила Рита.

Подруги захохотали. Эта была давняя шутка. Когда отношения между Россией и Америкой стали улучшаться, телевидение начало проводить телемосты, где американцы и русские рассказывали о своей жизни и задавали друг другу вопросы. Вот одна американка и поинтересовалась, как обстоит дело с сексом в России. Россиянка, к которой был обращен вопрос, растерялась. Здесь не принято было даже упоминать слово «секс». Вот она и сказала с гордо поднятой головой: «У нас в России секса нет!»

А фото на самом деле получилось красивое. На нем Рита в ярком облегающим ее фигуру красном платье сидела на ковре, прислонившись к мебельной стенке, одной рукой опиралась на пол, а в другой держала бокал с красным вином. С ноги как бы случайно соскользнула черная туфелька-лодочка на высоком каблуке, на губах полуулыбка и смущенно-призывный взгляд зеленых глаз.

– Весело вы тут живете: письма, кавалеры. Может и мне поразвлечься? – как бы с иронией спросила Вера, но Рита понимала, что подруге хочется всерьез заняться этим, чтоб хоть как-то скрасить свою однообразную жизнь.

– Посмотри в своих астралах, получится у меня что-нибудь серьезное, – продолжала Вера.

– Хорошо. А как же Сергей? Ты что, собираешься бросить его и мальчишек?

– Надоело все. Мужа не могу выгнать на работу, Максим отдельно живет. Он с немкой встречается. Ее семья на ПМЖ в Германию собираются. Он с ними поедет. А Димка в этом году 10 классов закончит, в Россию хочет ехать поступать. Так что я практически свободна. Не всю же жизнь мне лентяя мужа кормить. Ну так посмотришь? – повторила она свой вопрос.

– Да посмотрю, сегодня же. Напиши вопросы.

Рита с детства могла предвидеть некоторые события: знала, кто звонит, еще не снимаю трубку, знала, кого она сегодня встретит, но не придавала этому значения. А однажды, когда она вернулась из своих путешествий по «-станам» (Узбекистан, Кыргызстан, Казахстан) в Россию, на свою историческую родину, в квартире родителей попалась ей на глаза газета с объявлением, что Московская эзотерическая школа «Антарес» открыла выездной филиал в Кургане. Занятия проводились по выходным дням. Рита решила пойти посмотреть, что это такое, записала номер телефона на листочек и поехала в город. На остановке хватилась – листочка нет. «Ну и ладно, значит, не судьба», – подумала она. Зашла в автобус, стала садиться на свободное место и вдруг увидела ту же газету, открытую на странице объявлений. «Все-таки судьба», – поняла она. Закончив три курса этой школы, Рита получила удостоверение, что она может заниматься биоэнергетикой, ясновидением и бесконтактным массажем. Лучше всего ей удавалась диагностика и ясновидение. Она никогда до конца не верила себе, ей казалось, что она говорит неправду, но почему-то ее предсказания сбывались, люди, которых она искала, находились. Тренировалась Рита сначала на друзьях и родственниках, а когда переехала в Караганду и не могла летом найти работу, то эти навыки здорово пригодились. Маржан, новая соседка, пришла в первый же вечер знакомиться и в разговоре под рюмочку сказала, что найдет Рите клиенток, желающих узнать свою судьбу. Так все лето Рита и прожила на деньги от предсказаний. Да еще и серьги золотые заработала. А было это так. Пришла однажды женщина средних лет кавказского типа, ухоженная и привлекательная. С ней – двое мужчин. Она показала фотографию.

– Слушай, можешь найти этого мужчину? Живой он или мертвый? Где он?

– Хорошо, посидите в зале, мое рабочее место в спальне, – ответила Рита.

Она вошла в спальню. Там стояло большое темно-зеленое кресло-кровать. Это и было рабочее место Риты. Она села, выпрямив спину и прижав ее к спинке кресла. Внимательно посмотрела на фотографию, стараясь запомнить все детали лица мужчины, положила ее себе на колени, над ней сантиметрах в пяти от фотографии зависла ее левая рука, правую поставила под прямым углом к левой как экран. Рядом положила золотое кольцо на суровой нитке. Она использовала его вместо маятника, чтобы узнать, жив человек или нет. Затем закрыла глаза и стала проводить ритуал выхода в астрал. Собрала энергию тела в золотую каплю, вот у капли появились глазки, и она стала похожа на маленького золотого цыпленка. Затем на месте третьего глаза появилась хрустальная призма, и сгусток энергии, вращаясь по спирали, стал проходить сквозь нее. Вот он выскочил в космическое пространство. Теперь вся энергия и сила Риты были в этой капле. Там, на кресле, осталось только ее тело. Манящий и пугающий космос был перед ней. Он знал все, что было, есть и будет. Рита вышла в информационное поле, вызвала фантом человека с фотографии и взяла кольцо. Она держала его над фотографией. Маятник медленно начал вращаться против часовой стрелки. «Жив», – облегченно вздохнула Рита. Она начала задавать вопросы:

– Кто он?

Как всегда, началось сканирование внутренних органов, как будто он стоял под рентгеновскими лучами. «Повышенное давление, шрам на предплечье левой руки, скорее всего от ножа, гастрит, правая коленная чашечка была разбита, все еще болит на погоду», – запоминала Рита увиденное. Пошла информация: «Кавказец, скорее всего чеченец. Преступная группировка. Руководитель. Эта женщина – его жена, мужчины – ее охрана.»

–Что произошло? Где он?

Перед глазами поплыла картинка: кафе с низким потолком и белыми занавесками на окнах почти пустое, только один столик занят. За ним сидит тучный мужчина в серых брюках и голубой рубашке с расстегнутым воротом, он совсем лысый, рука с короткими толстыми пальцами, напоминающими сосиски, мнет льняную салфетку и время от времени вытирает ею свою лысину. Рядом с ним трое в спортивных костюмах. На столе пиво в запотевших бутылках и какая-то закуска в тарелках. Никто не ест. Смотрят на дверь. Входит мужчина с фотографии, тоже с тремя качками. Подходит к столу, садится. Видно, что не боится. О чем-то говорят. Вдруг из двери, ведущей из кухни, выскакивают люди, хватают пришедших и вытаскивают их в заднюю дверь. Все происходит быстро и бесшумно. Там их ждет машина, их заталкивают внутрь и увозят.

– Где он? – повторила вопрос Рита.

Теперь идет ответ: «В городе недалеко от Караганды, начинается с А. В подвале. Не хочет соглашаться на предложение. Он проиграет. Его группировку разгонят. Будет жив»

Рита делает ритуал возвращения, проходя обратно через сверкающий алмаз и очищая с себя все негативное, что можно было поймать в космосе. Золотая капля снова превращается в энергию, которая возвращается во все органы тела. Рита открывает глаза, мысленно повторяет все что увидела и услышала и выходит к клиентке. Та соскочила с дивана:

–Ну что? Живой?

Рита рассказывает. Она живет в Караганде первый месяц и не знает окрестностей, но женщина уверенно говорит:

– «А» – это Акмола, она в двух часах от Караганды. Да, он пошел на деловую встречу, и кафе ты правильно описала, там они были, и задняя дверь выходит на стоянку.

Мужчины вступили в разговор:

– Мы знаем, где он может быть в Акмоле, мы найдем его!

– Ну спасибо тебе, успокоила, живой, значит! Найдем его! – радуется клиентка, – На, это тебе суюнши за хорошую весть.

Она снимает с себя золотые серьги кольцами и протягивает Рите.

– Охрану тебе оставить? Ты не боишься, что нашла моего мужа и тебе могут мстить?

– Да нет, кто же узнает. Рите стало неприятно. Она никогда не думала о такой возможности, что кто-то будет мстить. «Издержки профессии», – подумала она.

Воскресный день был полон приключений. С утра Рита решила помыть окна снаружи, пока не наступили холода. Без лестницы до окон не достать. Рита решила использовать маленький кухонный стол вместо лестницы. Она взяла его за торец и стала толкать впереди себя в дверь. Стол зацепился за дверную ручку, Рита толкнула его со всей силы, но он пошел не вперед, а назад и угодил углом ей прямо под правый глаз. Она взвыла, бросила стол и побежала искать пятак, чтоб завтра не было синяка. Пятак не помог, глаз заплыл, щека ныла.

– Да отдохни ты, ради Бога, и так один выходной только. Я бы сама потихоньку сделала, – уговаривала ее Ая Павловна.

Но Рита не любила сдаваться, даже в таких мелочах. Выволокли они вдвоем этот стол, вымыла она окна.

Пришел сын.

– Мама, где Саша с машиной? Он должен был приехать к 11, а все еще нет.

– Ты звонил ему?

– Да не отвечает он. Позвонили, что груз пришел, скинут на Сортировочной, надо срочно забрать.

– Ну пошли к нему, может, что-нибудь с ним или телефоном случилось. Тут недалеко.

Саша Шепель был профессиональный водитель. Автобусный парк, где он работал, закрылся, и шофер остался без работы. Рита познакомилась с ним в клубе знакомств Дворца горняков. На фоне остальных мужчин он выглядел очень даже неплохо: высокий, жилистый с кудрявой светлой шевелюрой и васильковыми глазами, эдакий а ля престарелый Есенин. К тому же он неплохо танцевал, что особенно ценила в нем Рита, сама любительница потанцевать. Выбирать особо было не из кого, и когда он стал ухаживать, Рита не отвергла его. Пару месяцев она даже чувствовала какую-то влюбленность, сменившуюся вскоре скукой. Развлечения и отдых у Александра сводились к одному: к выпивке. Пьяный начинал ревновать и устраивать разборки кто кого уважает. Так постепенно любовные отношения сошли на нет, а деловые остались. Рита с Данилом недавно купили машину «Жигули-6», ходили оба на курсы вождения, а Сашу наняли шофером. В свободное время он таксовал на их машине, поэтому и сегодня машина была у него.

Пройдя через парк, Рита с сыном вышли к панельной пятиэтажке, стоящей торцом к дороге. Перепрыгивая через развороченный тротуар (ремонтные работы, как всегда, начинались осенью), они вошли в грязный вонючий подъезд, поднялись на пятый этаж и позвонили. В квартире орало радио. Никто не открывал. Данил стал бить кулаком в стальную дверь. Минут через пять послышались шаркающие шаги, затем дверь открылась, и они увидели какое-то подобие Саши. Лицо распухшее, глаз почти не видно, руки трясутся.

– Что с тобой? – испуганно вскрикнула Рита.

– Все нормально, все в порядке, – промямлил в ответ он.

– Да он же пьяный в дупель, – догадался Данил, – что же теперь делать? В Караганду груз везти невозможно, там рэкетиры привяжутся, прошлый раз еле отбились. И на Сортировке оставлять нельзя, надо сразу в машину и увозить.

– Данил, я недавно читала, что бананы снимают похмелье. Давай отпаивай его чаем, а я за бананами сбегаю, здесь в новый частный магазин их завезли.

Вернувшись через полчаса, Рита застала водителя на кухне. Данил затолкал его под холодный душ и теперь отпаивал чаем. Тот ныл, что не может ехать, хочет спать, но на его нытье не обращали внимания. Рита протянула ему банан:

– Ешь!

– Не хочу! Не люблю я ваши буржуйские бананы.

– Ешь, хуже будет!

– Хуже уже не будет!

Бананы были съедены, чай выпит. Время поджимало, до поезда оставался час с небольшим, а с таким шофером неизвестно за сколько доберешься.

– Давай езжай через город ты, а потом я поеду, – решил Данил.

– Ой, ну что же вы со мной делаете, – ныл Саша, неловко залезая в машину.

Когда выехали за город, он сказал:

–А бананы твои помогают, голова уже не болит, сам поеду, а то где-нибудь гаишник выскочит и тогда точно не успеем забрать оборудование. Оборудование для установки мини-АТС привозили из Москвы пассажирским поездом Москва – Караганда. Не доезжая до станции Караганда-Сортировочная, поезд притормаживал, и груз быстро сбрасывали на насыпь. Машинистам за этот маневр приходилось платить деньги, но это были копейки по сравнению с рэкетирами. Быстро погрузив коробки в машину, поехали обратно.

– Пойдешь сегодня в клуб? – поинтересовался Саша, глянув на нее в зеркало заднего вида.

– Куда я пойду с таким фингалом! – отмахнулась Рита.

– А я даже и не заметил.

Дома Ая Павловна встретила их борщом и котлетами с картофельным пюре. Втиснувшись втроем за маленький кухонный стол, они принялись с аппетитом за обед. Ая Павловна рассказывала свежие соседские новости:

– К Ленке из квартиры напротив парень приходил, ничего такой, видный. Ей уж давно замуж пора. Валик опять запил, а Ольга за товаром уехала, опять все из дома вынесет. Сережка Айнуру дразнил, она ревела, так я его отругала. Да, чуть не забыла, Нурилю привезли из больницы, надо бы зайти. Недолго уж, наверно, ей осталось.

– Сейчас пообедаю и схожу, – откликнулась Рита.

Нуриля купила квартиру на одной площадке с Ритой полгода назад. Была она женщиной простой, стеснительной, приехавшей недавно из аула, работала где-то в конторе уборщицей. Две замужних дочери жили отдельно, а с ней жил нигде не работающий двадцатилетний сын. У Нурили давно начало побаливать в правом боку, но она терпела, думала, что поболит и пройдет. Но не прошло. Когда она, наконец, пошла в больницу, ей поставили страшный диагноз – цирроз печени. Женщина пролежала две недели в больнице и вот теперь ее выписали домой. С легкой руки соседки Маржан все знали, что Рита раньше работала медсестрой, так что если нужно было выполнить какие-то медицинские назначения, то первым делом шли к ней. Делала она это бесплатно, считая, что клятва Гиппократа дается на всю жизнь.

Рита постучала в дверь Нурили. Открыла старшая дочь.

–Ой, тетя Рита, спасибо, что зашли.

–Как она?

–Месяц, от силы два ей осталось. Мучается сильно, – шепотом ответила та.

– Что ей прописали? – деловито спросила Рита

– Да только обезболивающее, морфий вроде.

–Я слышала, что Вы уколы ставить умеете, – подошла младшая дочь. – Можете маме приходить ставить? Мы заплатим.

– Конечно поставлю, – согласилась Рита.

Войдя в зал, Рита увидела лежащую на диване соседку. Та всегда была худой, но теперь это была пугающая худоба, лицо и тело приобрело желтоватый оттенок, а волосы стали тусклыми и какими-то неживыми.

– Рита, ты пришла ко мне первый раз в дом, а я подняться и угостить тебя не могу, – с виноватой полуулыбкой проговорила больная.

– Еще успеешь, угостишь, когда поправишься.

Рита оглядела комнату. Налево от входа – старый продавленный диван, на котором лежала Нуриля, напротив входа – большой обеденный стол, покрытый дешевой клеенкой. На столе пластмассовая ваза с искусственными цветами. Направо перед окном – старый черно-белый телевизор, а рядом два больших кованых сундука. На полу – домотканые дорожки. «Да, небогато, – подумала Рита, – это она, наверно, с собой из аула привезла.»

После распада Советского Союза многие уезжали из Казахстана на свою историческую родину: русские, которые приезжали поднимать целину и те, кто эвакуировались сюда во время Отечественной войны, немцы, высланные Сталиным из Поволжья, чеченцы и корейцы – с Кавказа. Квартиры в городах освобождались и их покупали аульные казахи. Они надеялись, что в городе легче можно пережить это трудное и непонятное время.

Попрощавшись и договорившись, когда она будет приходить ставить уколы, Рита пошла домой. Часы показывали уже 4, надо было готовиться к урокам, проверять тетради и хотелось вечером почитать новую книгу Марининой «Чужая маска».

В 9 часов с планами было покончено, Рита села на диван и взяла в руки книгу. За стеной в соседней квартире что-то грохнуло, послышались вопли. «Ну, опять начинается!» – в предчувствии испорченного вечера подумала она. За стеной в трехкомнатной квартире жил старик дядя Петя с любовницей-бечёвкой и с сыном алкоголиком, которого выгнала жена. Одну комнату они сдавали чеченской паре с двумя маленькими детьми. Муж-чеченец тоже был не дурак выпить. Ссоры и драки там были постоянно.

Рита пересела подальше с дивана в кресло, которое стояло в другом конце комнаты, начала читать, но даже захватывающий сюжет детектива не мог отвлечь ее от происходящего за стеной. Грохот становился громче, вопли пронзительней. Послышался детский плач. Этого она уже вытерпеть не могла. Вышла в коридор и нажала, не отпуская, кнопку звонка соседской квартиры. Никто не отвечал. Она забарабанила кулаками в дверь. Наконец, дверь резко распахнулась и в коридор выскочила чеченка Камила с годовалой дочерью на руках. За ней со стулом в руках гнался пьяный муж. Рита быстро затолкнула ее в свою квартиру и закрыла за ней дверь.

–Чего разбушевался? – зло спросила Рита

– Уйди, женщина, я ее убью. Она должна знать свое место! Я мужчина! – орал пьяный Тагир, колотя в Ритину дверь.

– Еще раз стукнешь– милицию вызову!

Тагир пытался еще что-то говорить, но она, не слушая его, зашла в соседскую квартиру, где все еще продолжалась драка. Заглянув в зал, она увидела, что Лиля, сожительница старика, сидит на весу в кресле, держась за подлокотники. Дна у кресла не было. Видимо в драке ее швырнули сюда, и она выдавила при падении сидение и теперь висела на воздухе. И смех, и грех.

– Так! – закричала Рита, – А ну прекратить!

Соседи по горькому опыту знали, что лучше с ней не связываться, стали извиняться и класться, что больше такого не повторится. Рита знала, что повторится, это было уже не первый раз, но хоть бы сегодня дали ей отдохнуть, да и Айнуру надо скоро спать укладывать.

Напоив Камилу чаем и выслушав ее причитания, Рита отвела ее домой. Там добавились еще гости-алкаши. На всю мощность включили магнитофон. Рита снова взялась за книгу. За стеной послышался страшный вой и крики: «Убивают!»

«Ну все, пора Амину звонить», – решила Рита. Она набрала домашний номер своего друга, работавшего раньше участковым их района, а теперь заместителем начальника районного управления внутренних дел.

– Амин, прости, что поздно звоню, опять соседи убивают друг друга, спать невозможно.

– Ритка, сам подскочить не могу, гости из аула приехали, я тебе сейчас наряд вышлю.

– Спасибо. С меня причитается.

«Как здорово ему его имя подходит, – подумала Рита, – ведь Амин – это честный в переводе с казахского. Я еще таких честных ментов не встречала. Да и отчество тоже говорящее – Биржанович – редкий, единственный».

Вскоре послышался вой милицейской сирены, затем топот ног в подъезде. В следующее мгновение музыка и крики стихли, а потом Рита увидела в окно, как из подъезда вывели соседей и их гостей и повели к милицейскому уазику. Один зажимал голову окровавленным полотенцем. Теперь можно было ложиться спать.

Утром первым в школе Рите встретился Игорь Васильевич, учитель английского языка. Он уже проскочил мимо нее, но потом вернулся.

– Маргарита Владимировна, что это с Вами?

Рита оглядела себя, думая, что что-то не в порядке с ее одеждой.

– Что со мной не так?

Он молча показал глазами на ее лицо. «Фингал!» – догадалась Рита. Она про него совсем забыла.

– Да это я вчера об угол стола ударилась, – начала она оправдываться.

– А-а-а, это теперь так называется, – недоверчиво протянул учитель и пошел в класс.

«Вот гад! Значит, заметно, а я вроде хорошо синяк кремом замазала. Ладно, переживем. Синяк как раз под цвет моего костюма», – успокаивала себя Рита. На ней был сегодня фиолетовый шелковый костюм, сшитый ею самой.

– Что это тебе наш красавец наговорил? – спросила подошедшая учительница русского языка Наталья Николаевна, не то, чтобы подруга, но хорошая приятельница Риты.       -Ты слышала, что он на историческую родину собрался? – продолжила она.

– Это куда? – удивилась Рита. – Фамилия вроде русская – Кулагин.

– В Германию.

– В Германию? – переспросила Рита, – да он и на арийца-то непохож. Черный, как жук, глаза, правда, синие. Теперь немочек с ума сводить будет своими гусарскими усами и томным взглядом. И что Олеська будет делать?

– Не знаю. Она уже по школе зареванная ходит. Может, хоть замуж, наконец, выйдет. Ей было всего 14, когда он ее совратил, а сейчас 21, так что 7 лет ее жизни забрал. Он тогда учителем физкультуры работал. Она его ученицей была, из-за него и в педучилище пошла, а он уж помог ей в наш лицей устроиться, чтобы встречаться было легче.

– Интересная история! А я и не знала! Думала, они в лицее познакомились.

– Ты много чего не знаешь. Ничего, кроме своих книг, не видишь. Я всю жизнь в Караганде прожила, многих здесь знаю.

– Наталья, вон ЗЯ марширует по коридору, давай разбегаться, а то привяжется.

Они юркнули каждая в свой класс. ЗЯ – Зинаида Яковлевна была директором лицея, грубая и беспардонная, получившая эту должность «по блату». Ходила она в костюмах мужского образца, в совершенно неподходящих к ним блузках с рюшками или бантами. У нее была походка лыжницы, громкий голос, бесцветное лицо с маленькими глазками, прикрытыми очками в массивной оправе, какими-то неухоженными коротко подстриженными русыми с проседью волосами. Ей было 50 лет, и все учителя с нетерпением ждали, когда же она уйдет на пенсию. Учителя называли ее Кабанихой за самодурство, а ученики звали ее ЗЯ. Преподавала она историю, к урокам особо не готовилась, в основном пересказывала учебник, часто вообще уходила из класса на и заставляла учеников читать параграф самостоятельно. Любила врываться в класс к учителю без предупреждения, когда урок уже шел минут пять и перестроиться на показуху было трудно. Все работали в постоянном напряжении.

Лицей преобразовали из обычной средней школы. Он открылся в 1992 году. Его полное название – экспериментальная профильная школа-лицей. Экспериментальная – потому что никто толком не знал, чему здесь учить и как учить. За шесть лет после открытия перепробовали разные варианты, разные программы, создали свои программы и методические пособия. Профильная – потому что классы здесь были профильные: математический, экономический, юридический и гуманитарный, в котором учились будущие журналисты и учителя. Чтобы поступить в начальную школу лицея, нужно было пройти довольно сложное собеседование. С четвертого класса учеников переводили в профильные классы в зависимости от их склонности к определенному направлению и оценкам по профилирующим предметам этого направления. Конечно, часто учитывали не желание ученика, а желание его родителей видеть свое чадо юристом или экономистом. Самым популярным считалось экономическое отделение, самым непопулярным – гуманитарное. Сюда часто направляли совсем бесталанных в этой области учеников, но надо же было куда-то пристроить детей новых русских и казахов, которые не могли справиться со сложной программой остальных направлений. Не идти же им в общеобразовательную школу! Лицей был платный, поэтому ЗЯ не отказывала никому, а потом заставляла учителей всеми правдами и неправдами вытягивать нерадивых учеников. В старших классах по профильным предметам преподавали сотрудники соответствующих ВУЗов. При поступлении в ВУЗ после лицея будущий студент имел большое преимущество.

На профильных предметах классы делились на две группы, так что в классе было по 12-14 человек, что способствовало лучшему усвоению материала. В программе обучения лицея было много факультативных курсов. Программы и методические пособия для факультативов учителя должны были писать сами. Составлять новые программы было любимым занятием Риты, вернее, Маргариты Владимировны, как ее звали в школе. Она написала программы по риторике, азбуке искусств, журналистике, театру и этикету. Факультатив по этикету пользовался большой популярностью среди учеников всех уровней и возрастов. Дети обеспеченных родителей хотели выделиться на фоне других, показать свое превосходство. Не обходилось и без курьезов. На одном из родительских собраний родители попросили Риту провести с ними занятия по этикету втайне от их детей. Многие состоятельные теперь люди – это бывшие уголовники или фарцовщики, которые при перестройке сумели отмыть свои подпольные деньги. Деньги были, спесь была, а вот элементарной культуры не хватало. Рита даже зауважала их за это. Теперь после родительских собраний она проводила краткий курс этикета для родителей, желающих приобщиться к внешней культуре.