Тайны иного мира: Рожденные бессмертными

– Умерь свой характер так же, как это делаю я, – посоветовала Элария, сжимая руки в кулаки.

– Учить меня вздумала? – возмутилась Моргана.

– Обычный совет, – улыбнулась Элария, – Ты же знаешь, как тяжело мне даётся пребывание у тебя.

– Значит, не мучь себя и просто уходи, – махнула рукой Моргана, прогоняя нас.

– Прошу прощения, – начала я, не сдерживая негодования в голосе. – Я не для этого мучилась месяц, обучаясь полету и терпя все нравоучения своего сурового куратора, чтобы вы лишили меня выпивки. Я пришла за жетоном и без него не уйду.

– Вот как, – внимательно изучив меня, Моргана, откинувшись на спинку кресла, которое тут же заскрипело. Её движения были изломанные и резкие, словно она была ожившей статуей. – Ты действительно стала куратором? – Элария молчала, не показывая никаких эмоций. Видно, что ей надоело отвечать на этот вопрос. – Теперь я должна пару золотых… – она посмотрела на меня снова. – Как зовут тебя, смелая?

– Сирана, – я удобно расположилась на стуле, пытаясь привыкнуть к крыльям.

– Сирана, – протянула она моё имя, словно пробуя на вкус. – Солнечный свет… – она наклонилась чуть ближе, рассматривая меня более подробно. – Ты отражение качеств сирены. Внешнюю привлекательность, талант в музыке и власть, чтобы покорять сердца всех, кого встречаешь.

– Вот только ни петь, ни покорять я, кажется, не стремлюсь. Разве что покорить вас своим терпением. – я шумно выдохнула, скрывая свою легкую раздражённость.

– Ерничаешь? – Моргана прищурилась, её взгляд обжигал, как ледяной ветер. – Или боишься, что мои слова слишком близки к правде? – Она улыбнулась хищной улыбкой. – Мы не выбираем, кем быть, дитя. Мы всего лишь раскрываем то, что уже заложено в нас.

– Если вы хотите читать нравоучения, то выбрали не ту аудиторию. – Я чуть подалась вперёд, опираясь локтями о стол. – Моё имя ничего не значит, как и ваши догадки. Так что, если мы закончили игру в пророчества, может, перейдём к делу?

– Горячая, как пламенная звезда, – Моргана кивнула, словно делая очередную заметку про меня. – Элария, а твоя подопечная, кажется, не слишком ценит наш разговор.

Я мельком посмотрела на Эларию, ожидая её реакции, но та оставалась невозмутимой, словно изваяние. Её молчание только подливало масла в огонь моего раздражения, но я старалась сдерживаться, как делала это Элария.

– Моя ученица знает, чего хочет, – наконец произнесла Элария. Её голос был спокойным, но я уловила в нём едва заметный намёк на усталость. – Это не делает её грубой. Просто прямолинейной.

– И всё же, Сирана, – Моргана прищурилась, снова переведя взгляд на меня. – Не стоит отвергать свою сущность так резко. Твоё имя может стать не просто украшением, но и напоминанием. И предостережением.

– Напоминанием о чём? – Я подняла бровь, чувствуя, как терпение снова начинает иссякать.

– О том, что внешность обманчива, – произнесла она мягко, но её глаза сверкнули. – И что покорённые сердца иногда оборачиваются острыми ножами.

– Значит, моё имя всё же больше сирена, чем Сирана, верно? – Я улыбнулась едко, пытаясь понять её загадочные слова. – Спасибо за предостережение, но я не планирую никого завоёвывать. Если только вас своей настойчивостью. Так что жетон, если можно.

– Настойчивость, говоришь? – Моргана замерла на секунду, а потом расхохоталась низким, звонким смехом, который разнёсся по кабинету. – Хорошо, Сирана. Давай проверим, что она тебе принесёт. Жетон будет твоим.

– Прекрасно, – радостно улыбнулась я, посмотрев на Эларию.

– Давай свою руку.

Она схватила мою вытянутую руку и быстрым движением разрезала мою ладонь кинжалом, который тут же появился в воздухе. Я подскочила на ноги и попыталась вырваться, но Элария одной рукой посадила меня обратно на стул. Прикусив губу, я зажмурилась, когда несколько капель моей крови повисли над моей рукой и смешались с одним из металлических камней на её столе, который тут же начал менять форму.

Тёплая кровь скатывалась ручейком по моей ладони, собираясь лужицей на столе, а её мертвая хватка ни на секунду не ослабевала на моей руке. Ощутив слабину, я прижала руку к себе, где уже не было раны, а лишь несколько полос от крови. Покрутив рукой, я посмотрела на Эларию, которая смотрела в пустоту перед собой. В одной из книг было описано, что бессмертные – бессмертны, и их раны залечиваются гораздо быстрее. Такая строчка в энциклопедии меня рассмешила, но проще и не написать.

Ведьма звонко бросила металлический кулон на стол, который беспрерывно менял форму, прыгая по деревянной поверхности. Растеряно, наблюдая за происходящим, я инстинктивно схватила кулон, зажав его в руках. Его вибрация щекотала ладонь, меняя форму раз за разом, от чего я ухмыльнулась. Раскрыв ладонь, я посмотрела на кулон, который лежал неподвижно. Черное кольцо, внутри которого парил голубой самоцвет. Лёгкая черная дымка рассеялась, оставив ощущение мороза, словно я держала в руках снежок.

– Любопытно, – прохрипела Моргана и бросила взгляд на Эларию, которая была холодна, как сталь. – Что-нибудь ещё тебе нужно?

– Думаю, нет, – отчеканила Элария и, развернувшись на каблуках, быстро покинула кабинет.

– А тебе, Разделённая? – обратилась ко мне ведьма, пока я удивлялась, что у кулона появился кожаный ремешок, стоило мне об этом подумать. – Эй!

– Нет, не нужно, – растерянно протараторила я и взглянула на неё ещё раз. – Я пойду?

– Иди, – усмехнулась ведьма, наблюдая, как я, споткнувшись о ножку стула, выбежала из её кабинета.

Нагнав демоницу на улице, которая стремительным шагом шла в неизвестном мне направлении, покручивая в руке серебряные часы, я остановилась на перекрёстке. Я заметила её суровый и задумчивый взгляд, который смотрел поверх всех существ вокруг. Элария казалась погружённой в свои мысли, словно рассуждала на темы, мне неизвестные, пока звонкая цепь на часах накручивалась на её палец и обратно.

Закрепив кожаный ремешок на шее, я провела рукой по кулону, который оставался таким же холодным. Даже чёрный металл не заглушал блеск камня, который мерцал на солнечных лучах. Осматривая улицу, где было менее оживлённо, я заметила мужчину, который продавал музыкальные инструменты. Он сидел на стуле и настраивал лютню, которая мягко играла под его пальцами. Редкие прохожие оборачивались на него, но не останавливались.

Осмелившись, я подошла к нему, рассматривая товар, на большей части которой на земле не играла, но я изучала их в книгах. Изящная серая гитара с металлическими струнами привлекла моё внимание. На ней белыми красками было нарисовано мужское лицо, часть которого пряталась под шляпой. Дотронувшись до гитары, я одним пальцем провела по грифу, восторгаясь искусной работой.

– Что за мастер делает такую изящную работу? – с улыбкой спросила я и посмотрела на мужчину. – Ваши руки такие золотые?

Мужчина поднял взгляд и пальцем приподнял шляпу, рассматривая меня подробнее, словно и не ожидал, что кто-то к нему подойдёт. Его тело было соткано из дыма и старого рассохшегося дерева, напоминая человеческую кожу. Вместо глаз были пустые светящиеся прорези, которые мерцали в такт музыке. Его пальцы были словно когти, но идеально играли на инструменте, пока он резко не оборвал музыку, поставив инструмент в сторону.

Встав во весь рост, он сгорбился, чтобы казаться ниже, и подошёл ко мне, не отрывая от меня взгляда. Его образ меня и пугал, и завораживал, но я не осмелилась уйти и лишь убрала руку от гитары, на что он обратил внимание. Обойдя меня, он облокотился о балку, что держала навес, и посмотрел на гитару, которая мне понравилась. Отойдя от него на несколько шагов, я сделала вид, что рассматриваю другой товар, и передёрнула плечами, ощущая, как он пристально следит за мной.

– Ты хоть умеешь играть? – его голос звучал, как множество отголосков, накладывающийся друг на друга. – Или тебя привлекла только внешняя красота?

– Я умею играть, – обернулась я к нему. – Музыка долгое время кормила меня, хоть не так много, как я планировала.

– Музыка создана не для заработка, а для демонстрации чувств твоей души и сердца, – с каждым словом его прорези вместо глаз мерцали зелёным светом. – Музыкой ты не заработаешь денег, а лишь истощишь себя.

– Может, поэтому я была бедной и несчастной? – с усмешкой спросила я и, заметив его холодный взгляд, отвела взгляд в сторону. – У вас прекрасный товар. Видно качество изделия и искусную работу. Вы на всех инструментах умеете играть?

– Да, – он кивнул в знак согласия и усмехнулся моему восхищению. – Каждый инструмент для каждого существа, – он провёл рукой по товару, демонстрируя разнообразие. – Удивительно, что тебя привлекла лютня.

– Вы очень красиво играли, – я посмотрела на лютню, которая стояла около его стула. – Романтичная мелодия, но такая печальная, словно вам разбили сердце, – я посмотрела на него. – Такое легко услышать через шумный город.

– Музыка – это не просто звуки, девочка. Это дыхание, тайный язык, – он указал рукой на прохожих. – Они все живут своей суетой, сплетая ритм шагов и шорох шепота. Они думают, что управляют этим городом, но это он управляет ими, напевая мелодию, которую они даже не осознают, – он поднял голову, и в его пустых глазах вспыхнул слабый свет. – Когда ты слышишь музыку, ты либо обращаешь на это внимание, либо уносишься прочь по улицам. Каждый город поглощает нас в свои правила, в свой ритм, демонстрируя свою боль и радость. Вопрос в том, станешь ли ты тем, кто играет свою музыку, или просто эхо в чужой симфонии?

– Может, вы и правы, – сказала я тихо, рассматривая прохожих. – Но я не хочу быть ничьей игрушкой.

– Этого никто не хочет, – мужчина поправил на себе шляпу, сложив руки на груди. – Но иногда такое происходит.

– Тогда встретятся с моим вредным характером, – улыбаясь, сказала я. – Устанут слушать мой нескончаемый поток слов, от чего вернут обратно и ещё денег предложат, – мужчина усмехнулся.

– Сильный характер, значит, – он пристально смотрел на меня. – Как тебя зовут?

– Сир…

– Здравствуй, музыкант, – Элария закрыла мой рот рукой и прижала к себе. – В Аду закончились несчастные души?

– Их везде в достатке, демоница, – он усмехнулся, обойдя нас и сев на прежнее место. – Решил навестить старых знакомых.

– Тогда следуй правилам, чтобы тебя и отсюда не поперли, – холодно отчеканила она и стала уводить меня в сторону.

– До свидания, музыкант, – я махнула ему рукой, пока он молча наблюдал за нами.

– Что ты творишь? – рычала Элария, когда мы ушли от него далеко. – Ему нельзя говорить своё имя!

– Почему?

– Если он произносит имя, обладатель этого имени может потерять себя, следуя за ним, как в гипнозе, – она отпустила мою руку и строго посмотрела на меня. – Когда он играет, звуки его гитары завораживают слушателей, погружая их в глубокий транс. Музыка может вызывать разные эффекты: от ностальгии и радости до ужаса и паралича.

– Звучит опасно, – я обернулась в его сторону, где он снова играл на инструменте. – Почему он свободно разгуливает?

– Он безобиден для представителя своего вида.

Бесконечный шум голосов вокруг нас смешивался с боем молота по наковальне и хлопками палки о ковры, что выбивали грязь. И среди всего этого шума я услышала голоса, которые стремились с горизонта, врезаясь в макушку, вызывая волну боли. Поморщившись от боли, я приложила руку к виску и обернулась, пытаясь понять, что за шум в моей голове.

– Ты что-нибудь помнишь о своей смерти? – внезапно спросила Элария.

– Последнее, что я могу вспомнить, это как я стояла на улице с котом, неподалёку от своего дома, – я нахмурилась, заставляя свой мозг вспомнить, что было дальше, но ощущала непреодолимое препятствие. Резкая слабость настигла моё тело, словно из меня высасывали силы. – Не могу вспомнить, что было дальше.

– Совсем ничего?

– Я всё время пытаюсь вспомнить, что было потом, но не могу, – я нервно массировала висок, ощущая боль, которая затихала, как и голоса. – Словно передо мной стена.

– Что-то новенькое, – тихо ответила Элария, искоса смотря на меня. – Значит, не стоит думать о своей смерти, если она не показывается, – она попыталась улыбнуться по-доброму, но получилось натянуто. – У тебя есть на земле близкие, соблюдающие похоронные традиции?

– Я.… – задумалась над её словами, вспомнив пару друзей, которые были мне близки. – Я так не думаю.

– Тогда нам нужно в Мастерскую Возврата, – она потянула меня за собой. – Эти ребята быстро приносят для Разделённых вещи, принадлежащие им в смертном мире.

– То есть я могу вернуть всё, что у меня было? – я поравнялась с ней, не скрывая восторга.

– Они постараются это сделать. Иногда не всё получается найти, – Элария усмехнулась, изредка поглядывая на меня. – Хотя, зная, в каком материальном состоянии ты жила, вещей у тебя не так уж и много.

– Но они есть! – рявкнула я, обижаясь на её слова. – Я хоть и жила в бедности, но всё, что у меня было, я зарабатывала своим честным трудом.

– Похвально, – на выдохе сказала она, будто притворно. – Вы, смертные, носитесь за материальными ценностями, теряя нить своего существования.

– Смысл жизни у каждого разный, – ответила я, закатив глаза. – Каждый человек желает прожить жизнь так, как сам того желает.

– Упуская нечто большее, чем красивая машина или особняк у берегов моря, – она посмотрела на меня, когда я не нашла, что ответить. – Так я и думала.

– Думала она, – буркнула я себе под нос и получила лёгкий подзатыльник от неё, дав понять, что она всё слышит.

Двухэтажный домик был обклеен яркими листовками с надписями о поисках, возвратах и других услугах для ознакомления прохожих. Зайдя внутрь, мы попали в огромный зал, где царил ритм слаженной работы. Не то гномы, не то карлики носились из стороны в сторону, держа в руках мешки с разными вещами или бумаги со списками. Элария, не глядя под ноги, подошла к стойке, за которой сидел мужчина на высоком стуле и громко диктовал кому-то список, что держал в руках.

Помещение было очень ярким, а вокруг нас летали небольшие фонарики, которые иногда слепили глаза. Оттолкнув один фонарик от лица, он устремился в стену, где и остался. Элария терпеливо ждала мужчину, который совсем не замечал высокую демоницу и продолжал дальше работать в том же темпе.

– Вопрос, – тихо прошептала я, дернув Эларию за рукав, чтобы она наклонилась ко мне. – Кто это?

– Кутный бог, – быстро ответила она и выпрямилась. – Вы же их называете домовыми. Одни из немногих представителей нечисти, которые до сих пор обитают в мире смертных.

– А остальные? – я задумалась. – Почему вся нечисть вообще здесь живёт?

– Было время, когда из-за нечисти чуть не погиб человеческий род, – легко начала она, стуча пальцами по столу. – Высший Совет решил предотвратить это, уничтожив большую часть нечисти, – она тяжело выдохнула. – На грани вымирания стала нечисть, и поэтому Сатана забрал их под свою опеку, не одобряя действия Рая.

– Почему они решили уничтожить их?

– Нечисть появилась от вспышки магии, делая смертных с особыми навыками, – Элария облокотилась на барную стойку и посмотрела на меня. – Смертные боялись их, стараясь своими силами истребить их, но не получилось. Рай помог. Ад был против, говоря, что они такие же живые существа, как бессмертные и смертные.

– И, конечно, у них начался конфликт из-за этого.

– Конечно, начался, – кивнула Элария и посмотрела на часы. – Ангелы и демоны начали войну на земле, которая перетекала и сюда. Так как нечисть прятали в землях Ада, Высший Совет не мог законно добраться до них. Лишь через несколько лет король Ада вместе с правителем Рая приняли решение оставить нечисть в живых на этих островах, запретив им пребывать на земле. – Её голос не терялся на фоне десятков голосов домовых. – Они обустроились здесь, и лишь единицам было дозволено возвращаться к смертным, остальные же наслаждаются жизнью в этом мире.

– Домовые защищают дома, – пробубнила я себе под нос, размышляя над её словами. – Они защищают смертных от нечисти, которая незаконно может оказаться на земле?

– Ты быстро соображаешь, – усмехнулась Элария, будто не веря своим словам. – Поэтому им так легко достать то, что можно найти только в мире смертных.

– Мои ребята способны достать что угодно откуда угодно, – перебил их домовой, подкатив на высоком стуле. – Главное, чтобы вы знали, где это, – он усмехнулся и, сняв колпак, поклонился. – Доброго времени суток, прекрасные дамы. Чем обязан столь милым девушкам?

– Я хотела бы забрать вещи с.… прошлого дома, – запнулась я, когда Элария не собиралась ему отвечать. – Я Разделённая, и у меня нет близких, которые соблюдают похоронные обряды.

– Это плохо, – взгрустнул он и тут же улыбнулся. – Для них, но не для тебя, – он звонко рассмеялся. – Мы достанем все, что ты пожелаешь, если ты знаешь, где это можно взять.

– А если я не знаю? Вдруг вещь переложили?

– Если эта вещь принадлежала тебе, и она лежала там, где ты её последний раз оставила, то мы обязательно найдём, – сказал он, указывая пальцем на дальние столики, где лежали бумаги. – Присаживайся там и составь список. Как закончишь, принеси мне. Я найду ребят, которые будут в том районе, и отправлю им твой список. Тебе же останется только ждать.

– Благодарю, – улыбнулась я и присела в реверансе.

– Какая милая, – усмехнулся домовой, поглядывая на меня.

– С чего бы мне начать, – вдохновенно начала я, грациозно упав на стул, и напротив меня села Элария. – Пожалуй, начну с гардероба.

– Нет смысла, – остановила меня демоница, положив руку на бумагу. – Смертная одежда тебе не подойдёт из-за крыльев, – она глазами напомнила мне про крылья, которые я плотно прижимала к спине, чтобы никого не задеть. – Лучше сходи к портному, и она создаст для тебя одежду, – Элария протянула мне кожаный кошель, в котором прогремели монеты. – На первое время тебе должно хватить.

– Гардеробная всё равно нужна будет, – я взяла перо, стараясь вспомнить уроки Эларии, когда она учила меня ей писать.

– В твоей комнате есть гардеробная, но там нет одежды, – она облокотилась на спинку стула, закинув ногу на ногу. – Ты не задумывалась, как легко ты надела эту футболку? Ткань не порвалась, а крылья свободны? Нет? – Я мотнула головой, понимая, что таким элементарным вопросом не задавалась. – Мастерицы портного дома создали нити, из которых плетут одежду для бессмертных и нечисти, которая подстраивается под хозяина. В нашем случае, одевая одежду, ткань перекраивается, и нашим крыльям свободно.

– Очень удобно, – одобрительно кивнула я. – А как раньше было?

– Ох, это было непросто, – усмехнулась Элария, будто вспомнила смешные моменты из личного опыта. – Всё было на верёвках и ремешках, приходилось помогать друг другу.

– Божественный мир, как и смертный, не стоит на месте. Прогресс всегда идёт вперёд, – усмехнулась я и посмотрела на пустой лист.

– Наш мир тесно связан с миром смертных, – она всё продолжала меня учить. – Следя за гармонией их мира, наш мир живёт в такой же гармонии. Конечно, мы подглядываем на технологии смертных, но некоторые не актуальны для нас.

– Я бы не сказала, – задумалась я, проведя пером по своему лицу, будто изображая писателя древних эпох. – Телевидение было бы кстати.

– Зачем? – рассмеялась Элария. – В нашем мире новости передаются быстрее и без СМИ.

– Так можно было бы транслировать телевидение с смертного мира, – отчеканила я, от чего Элария рассмеялась ещё громче. – Уверена, что для проведения досуга такая идея пригодилась бы.

– Поживи в этом мире куда больше, чем сейчас, и ты поймёшь, что у тебя не будет времени на земное телевидение, – к ней подлетел запечатанный конверт с чёрной печатью, на которую она не обращала внимания.

– Элария, а как вы отправляете друг другу письма? – я посмотрела на парящее письмо, которое пыталось привлечь её внимание.

– Пишешь текст, складываешь в конверт, пишешь имя получателя и ставишь печать, – она щёлкнула пальцами, и письмо упало ей на руки. На её руке блеснуло кольцо с орнаментом, напоминая печать. – Письмо само отправится к получателю.

Я молча кивнула, одобряя такую идею, которая была схожа с SMS-сообщениями на телефоне у смертных. Элария долго всматривалась в печать на письме, и её верхняя губа дернулась в нервном тике. Стараясь унять своё любопытство, я принялась составлять список, вдумываясь, что бы я хотела вернуть из своей квартиры.

Не зная, как всё-таки правильно составлять список для домовых, я, не торопясь прописывала каждый желанный предмет, описывая его внешность и где последний раз его видела. Элария же открыла конверт и достала письмо, содержание которого было коротким, но важным, раз она резко встала из-за стола.

Я посмотрела на неё. Её взгляд был жёстким, цеплялся за каждое слово, которое было прописано на бумаге, а на лице нарастал гнев, который она сдерживала. Сколько раз она прочитывала строки, я так и не поняла, но стоило ей отвести взгляд в сторону, как письмо в её руках загорелось, не оставив после себя и пепла. Шумно выдохнув, она посмотрела на меня, будто взвешивала, что делать ей со мной. Откинув локоны со своего лица, она легко сменила гримасу на лице, будто ничего и не было до этого, наградив меня натянутой улыбкой.

– Мне нужно слетать по срочным делам, – говорила она сквозь зубы.

– Как скажешь, – я отложила бумагу и встала со стола. – Напишем список в следующий раз.

– Ты остаёшься, – резко осекла меня Элария, и я села на то же место. – Лечу я одна. Закончи со списком, потом отправляйся к Вдове Минерве, домовые подскажут, где это. Потом можешь прогуляться по городу, – она оперлась на стол, сжимая его край. – Изучи город, что-нибудь купи и не забывай показывать свой жетон, когда заходишь куда-либо, хорошо?

– А как мне обратно вернуться?

– Я вернусь за тобой к закату, – она посмотрела на часы, будто прикидывая, сколько займёт времени её дела. – Жди меня у главных ворот. Энты могут докучать вопросами, но ты отвечай им честно, врунов они видят сразу.

– Хорошо, – кивнула я ей. – Закончить тут, сходить к Вдове, погулять по городу и ждать тебя у главных ворот.

– Никуда ни с кем не летай, – она поправила пиджак на плечах и выпрямилась. – Потеряешься где-нибудь, утомлюсь тебя искать.

Она направилась к выходу так же беззаботно, как и вошла, не дав мне ответить. Взмахнув крыльями, она за мгновение взлетела вверх, пролетая над крышами домов в сторону главных ворот города. Может, поэтому во всех домах и стоят большие панорамные окна – чтобы наблюдать за крылатыми, чтобы они не нарушали правила города.

Закончив список, добавив ещё несколько вещей, которые не принадлежали мне, но веря, что я смогу их достать, я подошла к домовому за стойкой. Не сразу обратив на меня внимание, он забрал лист, который был исписан с двух сторон, и бегло изучил каждый пункт, бубня себе под нос. Объяснив мне, что некоторые вещи будут приобретены иным способом, поэтому цена за услугу будет высока, он глазами стал искать Эларию. Я показала ему свой жетон на шее, на что он никак не отреагировал, но стоило мне протянуть золотые монеты, как он мне улыбнулся. Домовой на выходе любезно согласился помочь мне и несколько раз пытался объяснить дорогу, но в итоге просто нарисовал путь на бумаге.

Тёплый ветер гулял по улицам, где до сих пор толпились нечисть и бессмертные, а я всё пыталась понять, куда мне идти, рассматривая криво нарисованную карту до дома Вдовы Минервы. Торговцы окликали меня, пытаясь привлечь моё внимание к их товарам, но я лишь бегло осматривалась, восторгаясь, как вкусно всё выглядит, но не решалась остановиться.

Блуждая между ларьками и маленькими тележками, я дошла до чёрного дома с большой вывеской в готическом стиле: "Дом Вдовы Минервы". Большие винтажные окна были словно плетены нитями паутины, а дневное солнце по-хозяйски играло с витражными стекляшками, что висели вокруг дома. Музыка ветра тихо колыхалась, создавая металлическую мелодию, которая терялась в шуме улицы.

Озадаченно осмотревшись по сторонам, я выбросила бумажку в рядом стоящую урну и направилась к входу, откуда вышли две девушки. Ведя беседу и не заметив меня, одна из них врезалась в меня, на что я не обратила внимания, пока девушка что-то выкрикнула мне в спину, ожидая моей реакции. Я лишь фыркнула и вошла внутрь, пока девушки громко переговаривались.

Мрачная комната была заставлена различными платяными шкафами искусной ручной работы разных размеров и цветов, а ткани парили над головой, демонстрируя себя под светом восковых свечей. Не дождавшись хозяйки, я решила прогуляться по комнате, изучающе рассматривая товар и слушая беседы покупателей. Открывая дверцы шкафчиков, я нерасторопно закрывала их обратно, неплотно, и уходила дальше, пока за мной незаметно шла девушка и поправляла за мной дверцы.

Блуждая среди шкафов, я ожидала хоть какой-то помощи, пока ко мне не решилась подойти девушка в розовом пышном платье, что наблюдала за мной. Откашлявшись, я подошла к ней и, не успев что-то сказать, она тут же повела меня в другую часть комнаты, проговаривая что-то про мой жетон.