Военный билет. Часть шестая. Декабрь 1941 года

На совещании в Орше вождь наци предписал группе армий «Север» прорываться дальше в северном от Тихвина направлении с целью соединения с финнами и «быть в готовности провести в этом районе зиму».

Далее вождь фашистов не мог обойтись без очередного пророчества: «В середине декабря на Восточном фронте должно наступить затишье».

Предсказанное вождем фашистов «затишье», которое должно было наступить по одному его волшебному слову, материализовалось следующим образом: 5 декабря 1941 года по всему фронту перешли в контрнаступление советские войска на московском направлении; 9 декабря 1941 года войска 4й армии освободили Тихвин; 12 декабря 1941 года принято решение о начале силами Ленинградского, Волховского и Северо-Западного фронтов Мгинской наступательной операции; 19 декабря 1941 года 54 армия освободила участок Волхов-Тихвин Ленинградско-Вологодской железной дороги; 20 декабря 1941 года началась Красноборская операция силами 42й, 55й и 8й армий; 21 декабря 1941 года подразделения 54й армии соединились в районе Лынка с войсками 4й армии; 25 декабря 1941 года произошла особо ожесточенная «Рождественская битва» в ходе Мгинской операции; 28 декабря 1941 года 54я армия отбросила гитлеровцев от железной ветки Мга-Кириши и перешла к жесткой обороне.

Глава пятая. «Неизвестная болезнь на Ленинградском фронте»

Но все эти события грядут в декабре, а пока к концу ноября 1941 года силами атак 55й армии был «очищен от противника» западный берег реки Тосна. Сколько крови вылилось в ее воды, известно одному Господу Богу.

Журналы боевых действий в непрерывных боях оценивали потери не в цифрах, а в определениях: «потери значительные», «большие потери»…

Командующий 55 армией генерал-майор Свиридов надеялся захватить узел сопротивления противника Усть-Тосно одним ударом, за один день боя – 23 ноября 1941 года.

Конечно, с такими силами, которыми располагала 55 армия поставленная задача – захват узла сопротивления, оказалась непосильной. Но, удар по врагу был неожиданно сильным, результативным и «произвел впечатление» на противника. Гитлеровцы засомневались в правильности своего представления о силе противника и решили провести разведку боем позиций 55 армии. Наши части посетили «незваные гости».

Яркий ночной эпизод боя привлек внимание военных корреспондентов. Из газеты «Ленинградская правда» от 27 ноября 1941 года, рубрика «Вести с фронта»: «Группа немцев, воспользовавшись темнотой, пыталась захватить наш секрет. Секрет в составе сержанта Волнухина, красноармейцев Нахаева и Ямщикова вовремя заметил приближающихся фашистов и отбил нападение. Во время перестрелки уничтожен один немец, оказавшийся ефрейтором Адольфом Фридрих».

В действительности события разворачивались следующим образом. Обратите внимание на несовпадения военных документов с газетным текстом.

Из боевых приказов по 55 армии: «Приказом по войскам армии № 48 от 26 ноября 1941 года награждена группа бойцов: Красноармеец Кузнецов, младший сержант Волнухин, старший сержант Амерханов, красноармейцы Перегуда и Рудный – ценными подарками – часами и представлением их к правительственным наград за то, что, будучи 23 ноября 1941 года в секрете на своем участке и другой группой в разведке, показали смелые и решительные действия и личную храбрость в борьбе с врагом. Под прикрытием сильного минометного огня группа немцев пыталась захватить секрет в составе: младшего сержанта Волнухина, красноармейца Нахаева и Ямщикова.

При разрыве вражеских мин и снарядов все трое были засыпаны землей, а красноармеец Ямщиков – ранен.

После окончания обстрела младший сержант Волнухин приказал раненому красноармейцу Ямщикову следовать на командный пункт роты, а сам с красноармейцем Нахаевым продолжал выполнять задачу.

Когда немцы приблизились на 10-15 метров, Волнухин и Нахаев открыли огонь. Во время перестрелки ими были убиты фашист ефрейтор Герберт Манке, а второй фашист успел прыгнуть в канаву, и бросил гранату, которой ранил красноармейца Нахаева. Младший сержант Волнухин оказался победителем в схватке.

Оказав помощь после схватки красноармейцу Нахаеву, Волнухин доставил трофеи: пистолет, автомат, гранаты и ценные документы немцев.

В ту же ночь другая группа наших разведчиков в составе: красноармейца Кузнецова, автоматчика старшего сержанта Амерханова, красноармейцев Перегуда, Рудный, Семтунова, Семенова, старшего сержанта Гудэй, старшины Владимирова и руководителя разведгруппы младшего лейтенанта Мотина произвела налет на два ДЗОТа противника.

Уничтожили станковый и ручной пулеметы противника с их расчетами, захватили раненого унтер-офицера Алфреда Фридриха, принадлежащего 3ей роте 410 пехотного полка.

Без потерь вернулись в свое расположение. Остальному составу групп объявлена благодарность от командования армией».

Газета слепила два разных эпизода в одну кучу. Пленного, которого на самом деле звали не Адольфом, а Альфредом, захватили во время налета на ДЗОТы противника наши разведчики, а не бойцы в пикете.

Альфред Фридрих не был убит, а только ранен, доставлен живым в нашу часть, и был в состоянии давать показания, для дачи которых его и захватили. И гитлеровская, и наша разведки в ту ночь 23 ноября 1941 года выясняли позиции, состояние войск, состав и численность противника, остро нуждались в «языках», поскольку самым лучшим источником информации считались пленные.

Столкнулись одинаковые боевые задачи, данные разведгруппам обеих противоборствующих сторон, поэтому 23 ноября 1941 года и состоялся такой «обмен визитами». Что касается опечаток, несуразностей и несовпадений газетных строк – они неизбежны. Интересно другое – 55 армию, газета называет «подразделениями»…

Естественно, публиковать название частей, их расположение и другие подобные сведение было запрещено. Но в данном случае, дело заключалось не в секретности, «зашифрованности» воинских частей, а в том, что в определении «подразделения» газетчики были абсолютны правы.

В конце ноября 1941 года по численности армия Свиридова даже полком права называться не имела. В самих полках 55й армии, при штатной численности в пять тысяч человек оставалось по 70–80 «боевых штыков».

Уносили жизни наших воинов не только пули, осколки мин и снарядов. Длительное нахождение на холоде, скудное питание, отсутствие отдыха в сочетании с физическим и нервным перенапряжением косили ряды бойцов не меньше чем железо врага.

Даже если бы в 55 армии была решена проблема с нехваткой боеприпасов и огневой поддержкой, достаточная результативность боевых действий была невозможна с «малочисленным» и измотанным до крайности личным составом. Причем коснулось сверхутомление не только рядового и командного состав, но даже штабы подразделений. Наступательные бои длились сутками напролет.

Из указаний штаба 55 армии за № 0169 от 23 ноября 1941 года: «… командиры штаба работают без отдыха и продуктивность их работы весьма низкая. Штабом Армии указано всем штабам: … в каждом штабе иметь график отдыха командира и представить таковой, хотя бы минимальный в течение каждых суток».

С 20 ноября 1941 года на передовой Ленинградского фронта частям даже первой линии стали выдавать 500 граммов хлеба в сутки или 300 граммов хлеба и 100 граммов сухарей, войска перестали снабжать мясом, жирами и крупами. На обед бойцам выдавали мучную похлебку, и темные макароны из смеси муки с зерновыми отрубями.

Недоедание, холод, ежедневное изнуряющее физическое и психологическое напряжение приводило к возникновению так называемой «отечной» болезни. Начались смерти от «странной» до сих пор неизвестной болезни. Солдаты и офицеры умирали не от ран, полученных в бою, а без единой царапины падали замертво от физического и нервного истощения.

Из донесения врача 55 армии от 5 декабря 1941 года: «По донесению армейского терапевтического врача за период с 19.11 по 3.12.41г в частях армии зарегистрировано 128 случаев отечной болезни, характеризующих общую слабость, исхудалость, потерю работоспособности и с появлением отеков на ногах, лице, а в тяжелых случаях и на других частях тела».

О диагнозе «отечная болезнь» было сказано в предыдущей части книги, так обозначали дистрофию – истощение организма, вызванного продолжительным голодом, непомерными нагрузками и длительным воздействием на организм низких температур.

Из архивных дневников ленинградцев. Воспоминания военврача: «Вскоре нашу санчасть посетил Крупнин, заместитель начальника санитарного отдела Балтийского флота. Мы были хорошо знакомы по Военно-Морской медицинской академии, где он был начальником нашего курса.

В конце беседы я спросила, почему у нас, не болея, умирают бойцы. Перед отбоем ходили, говорили, ни на что не жаловались, а утром их обнаруживали в кроватях мертвыми? Что это за болезнь? Такой мы в академии не изучали. В клиниках у профессора Лонга и Тушинского больных с такими заболеваниями не видали.

Крупинин тяжело вздохнул и сказал: «…такие болезни мы не изучали и таких больных никто из нас не видел. Эта болезнь называется дистрофией, она делится на группы 1, 2, 3. Это заболевание вызвано голодом – это болезнь блокированного Ленинграда».

Из отчета по санитарной службе 55 армии Ленинградского фронта за 12 месяцев войны с фашисткой Германией. «Объяснительная записка. Питание. С ноября месяца (1941 года) ассортимент продуктов резко ограничился, овощи и картофель отсутствовали. Все это вело к тому, что имевшиеся запасы организма стали постепенно расходоваться, а поступающие пищевые продукты не восполняли энергетических трат.

В результате снижения норм питания и замены некоторых пищепродуктов неполноценными по качеству, стали появляться случаи истощения. С 20 ноября 1941 года в частях и подразделениях армии стали наблюдаться ряд случаев заболеваний, связанных с недостатком питания. Количество указанных заболеваний нарастало в декабре, и в январе-феврале достигло своего максимума. В зимних условиях была резко ухудшена доставка пищи на передний край. В отдельных случаях пища доставлялась холодной, в недостаточно утепленной таре. Хлеб в ряде случаев доставлялся замерзшим. Транспортировка продуктов производилась либо на волокушах, либо на лошадях и автомашинах. Часто вместе с пищепродуктами грузилось горючее и другой хозинвентарь.

Наиболее слабым местом в питании был контроль за выдачей продуктов из кладовых, закладкой их в котел и за раздачей горячей пищи. В связи с ограниченностью пайка имели случаи раздачи пищи в количествах меньших, чем это предусмотрено в меню за счет более жидких супов, уменьшения порций и др.

В ряде случаев отмечается длительное применение одного и того же продукта, как, например, ржаной муки, пшена, риса, манной крупы и т.д.»

Калорийность фронтового пайка первой линии составляла (при условии полного попадания положенного рациона в руки солдата) 2616 калорий (на белки приходилось – 295; на жиры – 549; углеводы 1772).

Для мужчины среднего роста и небольшого веса при умеренных физических нагрузках необходимо 3221 калорий ежесуточно. Какие были нагрузки на передовой 55 армии можно себе представить.

Истощение и дистрофия были неизбежны. Если о страданиях ленинградцев в осажденном городе еще можно было писать и говорить, называя это «трудностями», «лишениями», то правда о настоящем голоде на Ленинградском фронте была приравнена к военной тайне.

И долгие, долгие годы этот факт обходили молчанием. Подвиг наших воинов не умаляет тот факт, что треть личного состава косила дистрофия и то, что битву за Ленинград выиграли голодные изможденные воины, на которых висели шинели, которые в лютый мороз на опухших ногах поднимались в атаку, а перед этим прорывали траншеи к противотанковому рву в каменной заледеневшей земле. И продолжали бить врага.

Из газеты «Ленинградская правда» от 27 ноября 1941 года, рубрика «Вести с фронта»: «На одном из участков подразделений Свиридова огнем нашей артиллерии, минометов и снайперами за последние два дня уничтожено два орудия, два пулемета, около двух взводов пехоты противника, разрушено четыре ДЗОТа, подавлено четыре орудия ПТО и три минометных батареи».

Глава шестая. «Продвигаясь ползком»

С 24 ноября 1941 года расход боеприпасов 55 армии вновь строго лимитируется, а боевая задача остается прежней. 55 армия имела право только на строго ограниченный расход боеприпасов, а приказ о захвате Усть-Тосно никто не отменял.

Если противник уже не мог похвастаться полной комплектацией личного состава, то «огня» разного вида и калибра у врага было хоть отбавляй.

Из разведсводок Штаба 55 армии: «По данным разведки на 24 ноября 1941 года на фронте Ям-Ижора – Усть-Тосно по-прежнему обороняются части 122й пехотной дивизии противника. На этом участке пехотная дивизия с сентября месяца. (Оборона) усилена огневыми средствами и пополнена огневой силой. Штаб дивизии, по данным радиоразведки, по-видимому – Никольское; штабы полков: в Захонте – 411 пехотный полк; в Воскресенское – 410 пехотный полк и в Феклистово – 409 пехотный полк».

Бойцы 55 армии не нуждались ни в разъяснениях, ни в агитации – Ленинград умирал от голода. Получая свои скудные пайки, воины могли себе представить, что творится в Ленинграде. Ранним утром 28 ноября 1941 года вновь зазвучал приказ о начале наступления, бой шел уже в самом противотанковом рву.

Из журнала боевых действий Ленинградского фронта: «28 ноября 1941 года. 55 армия: В 4.00 125я, 268я, 90я и 85я стрелковые дивизии приступили к выполнению поставленных задач. Противник сразу же оказал упорное сопротивление всей своей огневой системой огня, и к 16.00 положение наступающих частей следующее: 125 стрелковая дивизия левым флангом, имея незначительное продвижение, ворвалась в противотанковый ров, взаимодействуя с 268 стрелковой дивизией, вела бой за противотанковый ров на фронте 300 метров юго-восточнее отметки 12,6., пройдя противотанковый ров фронтом 200-300 метров, была сильным артиллерийско-минометным и пулеметным огнем противника в продвижении остановлена в 300 метрах от противотанкового рва. 68 стрелковый полк (70 стрелковой дивизии) во время наступления на противотанковый ров, стремясь расширить прорыв, был встречен сильным артиллерийско-минометным огнем, потерял около ста человек убитыми и ранеными, залег перед рвом в готовности к ночной атаке».

Сто метров продвижения в направлении противотанкового рва стоили в тот день 70й стрелковой дивизии жизни 250 человек.

Из боевых донесений Штаба 55 армии №№ 194-197: «28 ноября 1941 года. Небольшого частичного успеха на левом фланге (добилась)125 стрелковая дивизия. Был захвачен участок противотанкового рва. Но этот успех своевременно не был развит ввиду неясности положения, и батальон из состава 657 и 749 стрелковых полков, захвативший ров, к исходу дня своими остатками вышел обратно. К исходу дня 28 ноября 1941 года положение на фронте в полосе наступления частей армии было следующее: …329 стрелковый полк 70 стрелковой дивизии, введенный в бой в течение дня из-за правого фланга 268 стрелковой дивизии, занимал положение на уровне 942 стрелкового полка 268 стрелковой дивизии и 252 стрелкового полка той же дивизии.