скачать книгу бесплатно
– Ну, и… – Марина не знала, как спросить. – Как вы поступили?
– Мы оставили всё как есть. Это может показаться странным, но нам хорошо вместе.
– Так это же замечательно.
– Да, неплохо.
– А секс?
– Нет, этого нет.
– Она не хочет? – уточнила Марина.
– Нет… В смысле да, не хочет.
Марина не знала, что и думать. Удивление от такого расклада оказалось сильнее гнева, который она начинала испытывать. Почему Олег сразу не сообщил, что он, так или иначе, женат?
– Ты за этим с другими женщинами знакомишься? – спросила она.
– Ну, в том числе, конечно. Я же лесбиянкой не стал.
– Тебе это не кажется мерзким? Душою ты, значит, с женой, а на стороне ищешь телесный досуг.
– Нет, не так. – поспешил откреститься от подозрений Олег. – Я не досуг ищу, а отношения… Дружеские или какие, но с таким романтическим компонентом.
– Дружба с компонентом? Чушь. – Марина злилась на Олега. Ей никогда не нравились мужчины, которые не могут определиться с тем, чего они хотят. Попытки Олега усидеть на двух стульях показались ей жалкими. Она вдруг подумала, что он гей, открытый или латентный. – А жена твоя как к этому относится?
– Положительно, конечно. Она ведь понимает, что мне это нужно, как любому здоровому мужику. Да она и участвует иногда.
– Что?
– Ну, знаешь, втроём.
– Знаю, знаю. – сказала Марина. – Это знаю.
– Но она только с девочками. Ко мне не прикасается.
Ей было нечего добавить. Марина немного поковыряла остатки блюда, но есть ей уже не хотелось. Оставалось только взять телефон и проверить почту, что она и сделала. Извинившись перед Олегом и ответив на несколько писем коллег, она, наполнившаяся тоскливым чувством, посмотрела ему в глаза. Вот почему он такой серьёзный. Если отбросить злость на Олега, связанную с её личным интересом, то, в общем, у него и правда невесёлая судьба. Особенно если он любит ту женщину, а так оно, наверное, и есть. Марина по своему опыту знала, каково это, когда любишь того, кто при всём желании не может изменить себя и подарить тебе ответные чувства.
– Подожди, – вдруг вспомнила она, – а афроамериканцы?
– Какие?
– Ну, ты сказал про лесбиянок и афроамериканцев.
– А-а, да. У Тани была любовница негритянка.
– Не может быть. – Марина была готова рассмеяться, отбросив всякую этику.
– Да, очень чувственная девушка. Тане с ней было лучше, чем с кем-либо ещё. Но ей надо было возвращаться на Кубу.
– И… Ты тоже в этом участвовал?
– В этом нет. – Олег сказал как отрезал, кажется, пресекая возможные расспросы. – Та девушка не переносила парней.
– А ты? Ты ревновал?
– Да не особо. – признался Олег. – К девушкам не могу ревновать.
– Ну понятно. – сказала Марина. – Всё очень интересно, жаль, что мне такой формат не подходит.
– Вот именно. – поймал её Олег. – Тебе формат не подходит. А ты думай не о формате, а о человеке, и если он тебе нравится, то какая разница, как всё происходит.
– Э-э, это какие-то ваши кино-штучки? У тебя, похоже, профессиональная деформация – строишь свою жизнь как в современном кино.
– Нет, просто так сложилось. И я нашёл в себе силы принять реальность, какой она является.
– А я не считаю, что ты что-то принял.
– Объяснишь? – он посмотрел на Марину с вызовом и даже укором. Ему и так нелегко. Зачем она критикует его попытки сделать так, чтобы хорошо было всем?
– Ну, реальность в том состоит, что она тебя не любит и не желает. Может, ей удобно или ты ей денег даёшь, вот она и остаётся с тобой. Что бы ты там ни думал, причины всегда проще и ближе к чему-то конкретному.
Олег, похоже, нечто подобное уже слышал. Слова Марины он впитывал со скучающим видом человека, который лучше всех знает истинное положение вещей.
– Можешь считать так. – ответил Олег. – И вообще я думаю, что не должен тебе что-то доказывать. Если ты не готова к тому, что я предлагаю, то просто так, за один вечер, этого не исправить.
– А вот тут ты прав. – сказала Марина.
– Но мы могли бы встретиться ещё?
– Не думаю.
Ей пришлось объяснить Олегу, что, несмотря на симпатию к нему, она не сможет с ним сблизиться из-за его неопределённого положения. Её-де влечёт к отношениям, в которых двое людей максимально открыты и доверяют друг другу. Когда состав «команды» растёт, неизбежны столкновения интересов и антипатий. Её, на самом деле, даже вдохновила готовность Олега жертвовать своими потребностями во имя любимой жены и её к нему хорошее отношение – верность или благодарность, как это назвать? Но между отстранённым восхищением зрителя и энтузиазмом участника есть большой зазор, заполнить который она пока что не в силах. Она хочет, чтобы мужчина был предан только ей и, с другой стороны, чтобы она могла помочь ему удовлетворить все своим потребности. Очень неприятно ей было бы быть для спутника своего только частью желанного мира, а не всем им. Словом, при всём понимании и сочувствии мотивам Олега, ей нечего ему предложить. Ну, разве что если он решится что-то в своей жизни переменить… А впрочем, и тогда вряд ли, потому что в душе его от этих отношений остался слишком значительный след.
Олег выглядел до боли – Марининой, конечно, – печальным. Его обычно сощуренные глаза округлились, а голова подрагивала в попытках разрушить внутреннее оцепенение. Её отказ много значил для него. Обладая особым, кинопродюсерским, зрением, он посмотрел на себя и свою жизнь как на неудачный материал, плохо сочинённый фарс. Мнение женщин всегда интересовало Олега в первую очередь. Он верил в законы природы и хорошо знал их. И вот Марина уже расплачивается за себя, поднимается и уходит. Как жаль: встретил бы он её лет пять назад.
Выйдя на улицу, Марина поспешила насладиться всем, что было утрачено ею за последний час – одиночеством, возможностью двигаться, быть на связи с обычными людьми. Она радовалась тому, что летом не нужно спешить домой: среди людей её нервы успокаивались быстрей. Предзакатное небо подарило Марине несколько облаков причудливой формы, а равномерный шум трафика предлагал себя как средство для растворения печали. Комья пуха, силившиеся покорить атмосферу, провоцировали детские воспоминания и мечтательное, отрешённое состояние.
Умиротворённость не задержалась в сознании Марины надолго. Как ей ни хотелось поскорее забыть про Олега, слишком велико было последействие её надежд, чтобы так запросто выкинуть этот случай из головы. Жена, вдруг становящаяся лесбиянкой, и Олег, вроде довольно мужественный парень, остающийся на третьих ролях, – пикантно и волнующе, хочется с кем-нибудь поделиться. Марина решила позвонить Веронике. Та не только согласится с ней в том, что случай вопиющий, но и поддержит её после неудачного свидания. В чьей угодно верности традиционным ценностям Марина могла усомниться, но не в Никиной. Уже пятнадцать лет жившая душа в душу с мужем, она ловко высмеивала всё модное и броское, а сама отдавала предпочтение проверенным, доказавшим свою эффективность способам жить. И ещё она очень чувствительна и внимательна к нуждам людей и лучше всех подруг Марины знает, как важна для человека поддержка близких. Вероника, родом из Израиля, но душою космополит, была настоящей жемчужиной в жизни Марины. Отойдя от ресторана метров на сто и убедившись, что Олег её не преследует, Марина достала из сумочки телефон и набрала старой подруге. На улице не было людно, и, находясь между двух плотных рядов низеньких строений, Марина чувствовала себя в безопасности.
– Алло. – сказала наконец Вероника.
– Алло, привет, Ник!
– Привет-привет!
– Слушай, извини, что не получилось сегодня. На свидании была, представь! И есть офигительная история, ты только послушай. А лучше знаешь что, давай-ка мы с тобой встремся! Там такое! Ух!
– Марин, Марин, Марин. – пулемётной очередью прибила Марину Вероника. – Ты меня тоже прости, но я уже в театр захожу.
Марина проходила мимо небольшого озеленения, окружавшего памятник. Заметив лавочку, она решила сесть.
– Ох… – Марина замялась. – Ну да, ладно. В другой раз тогда. Но история потрясная, так и знай.
– Всё в порядке хотя бы? Ты цела?
– Ты шутишь? Да, конечно. Просто забавный случай.
– Ну ладно. Тогда завтра я тебя послушаю, идёт?
– Да, да. Давай, театрал.
Они распрощались, и Марина снова осталась в одиночестве. Насколько чертовски приятно ей было, когда Вероника проявляла щепетильность в заботе о ней, настолько же сложно ей было смириться с недоступностью подруги. А в последние годы Вероника и не радовала её частыми встречами – нарожав полдюжины детей, Ника только и успевала что помогать каждому из них проходить через кризисы. Зато у неё были мальчики.
А Марина испытала обиду на жизнь: почему сегодня ей так не везёт? Все её свидания расстроились; ничего, из того, в чём она нуждалась, добыть не удалось. Далёкая от веры в знаки, символы и магию, она всё-таки начинала подозревать Борю в том, что его присутствие приносит неудачу. Может, именно поэтому в жизни Нади постоянно случались неурядицы? А что, если будет иметь место накопительный эффект – чем дольше Боря у них живёт, тем серьёзнее незадачи их ждут? Марина почувствовала себя уязвимой и очень одинокой. И когда она вспомнила про необходимость разработки маркетинговой стратегии расширения их компании на восток, ей стало так не по себе, что она решила немедленно с кем-нибудь встретиться. Хорошо, что Эля целыми сутками сидит дома. Её всегда можно вытащить на прогулку. Марина позвонила дочке, но не тут-то было. Та сообщила маме, что решила кое-что устроить, не то чтобы прямо сюрприз, но маме должно понравиться. Марина призналась, что хоть и рада предприимчивости дочери, но рассчитывала на её компанию. Эля, не оценив по достоинству потребности мамы, заявила, что будет дома через несколько часов. Марина ответила, что тогда нет поводов волноваться, они встретятся уже дома.
Снова отвергнутая жизнью в своих надеждах, Марина решила, что она никому не нужна. И она закипала от связанной с этой идеей злости. Ей, похоже, оставалось только встретиться с Борей и продолжать выслушивать его несправедливые упрёки, претензии и оскорбления. Это именно то, чего она, наверное, заслуживает. Ведь всякий недостаточно эгоистичный человек, типа неё, Марины, обязательно должен претерпевать жестокое с ним обращение, по какому-то неписанному закону природы. И чтобы добавить масла в этот огонь, ей стоит снять с карты побольше денег и под видом дружеских намерений вручить их Боре, чтобы тот потратил деньги на какую-нибудь дребедень. А ещё лучше будет броситься перед ним на колени и умолять его подать чёртовы документы в институт, строительный или какой они себе выбрали. А почему бы ей вообще не поступить вот как: взять и признаться Борису, что он приглянулся её дочери и та только немножко стесняется обозначить свой интерес. Если же он будет достаточно настойчив и при этом чуточку тактичен, то… Но от этих мыслей Марине стало дурно. Вдруг она вспомнила про Тимофея Ильича.
Точно! Вот он – её последний защитник от Бориных лап. Впервые за долгие годы Марина обрадовалась тому, что в её жизни есть этот извращённый, но добродушный и ласковый персонаж. Сейчас она ему позвонит и, если только он будет достаточно чуток, она поможет ему реализовать все его фантазии. Наблюдая за неспешно уходившими вдаль автомобилями, она сидела на скамейке в глубине скверика, в полном одиночестве, если не считать соседствовавшего с ней памятника. Брусчатка, которой была выложена поверхность земли, рябила у неё в глазах. Гудки телефона, куда менее частые, чем стыки этого камня, тем не менее не успокаивали, а лишь только тревожили.
– Алло! – донёсся до неё, наконец, голос Тимофея.
– Тим… – игриво сказала Марина. – Скажи мне, что твой вечер свободен.
– Абсолютно. – ответил Тимофей. – Лежу и смотрю телевизор, первый канал.
– Ты извращенец, Тим, ты знаешь об этом?
– Да! – признался он. – Но ведь и ты тоже?
– Прекрати. Короче говоря, я еду к тебе. Сделай всё красиво, пожалуйста. Разбросанных носков я не потерплю.
– О! – воскликнул Тимофей. – А я ведь только что о тебе вспоминал.
– Без лирики, Тим.
– Понял. Я очень рад, жду тебя.
Отправившись на такси, Марина вскоре очутилась близ отеля, где уже лет десять жил её замысловатый коллега. Это было ещё одной странностью Тима – уверять окружающих в том, что он не потерпит постоянства жизни в одной и той же квартире и вместе с тем забыть о возможности перемен, застревая в том же самом номере того же самого отеля десятки лет. Должно быть, думала Марина, ему важно иметь саму возможность сняться с места. Но то, что Тимофей предпочитал использовать вещи не по их прямому назначению, – это доказанный факт. Эта черта красной нитью проходила через жизнь Тима и ярче всего проявлялась в его сексуальных предпочтениях. Необычное использование предметов – сколько раз он задавал эту проблему соискателям на собеседованиях? А теперь Марина снова, после длительного перерыва, прибыла помочь самому Тиму в необычном использовании частей его тела. Тоже, получается, профессиональная деформация? Но Марина не согласилась сама с собой: судя по всему, от каких-либо ориентиров в том, что касается секса и отношений, ей вскоре придётся отказаться, чтобы не переживать столь интенсивно свою исключённость из общества, давно вставшего на сторону желаний.
Он встретил её внизу, в фойе, в одном халате. Его, похоже, совсем не смущал ни официоз гостей и персонала этого отеля класса «люкс», ни роскошь мраморных полов и высоченных потолков – Тимофей чувствовал себя совершенно свободным человеком. Она не сомневалась, что под халатом на нём ничего нет. Хорошо, если он не начнёт свои игры сразу в лифте.
– Всюду китайцы. – заметил Тим.
Марина задумалась: с каким посылом он это говорит?
– Они имеют какое-то отношение к твоим безграничным фантазиям?
Его лысая голова отражала свет бронзовых люстр.
– М-м-м. Только самое отдалённое.
– Что-то новенькое? – заинтересовалась Марина.
Они стояли у шахты лифта и ждали, когда их заберут. Швейцар счёл своим долгом отойти в сторону.
– Нет. – сказал Тим. – Но ты, наверное, знаешь, что самые необычные игрушки производят в Китае. Японцы тоже молодцы, но мне кажется, китайцы берут числом.
– Ты как будто под впечатлением от чего-то. – заметила Марина.
– Ты знаешь, я всегда такой.
Приехал лифт, и Тим вальяжно зашёл в кабину, шаркая ногами. На нём были его любимые тапочки – кажется, занести в номер грязь он совсем не опасался. И Марина знала, почему.
Тим занимал просторный, светлый номер на пятнадцатом этаже отеля. Панорамные окна, составлявшие угол, открывали вид на лучшие места Москвы. Марина почему-то вспомнила о Боре. Мальчику, подумала она, было бы полезно здесь оказаться. Впечатления, которые он мог бы получить, наблюдая эти виды, он запомнил бы на всю жизнь. Посредине номера как раз стоял рояль – Боря, большой любитель музыки, обрадовался бы. Катакомбы из обтянутых дорогой кожей диванов, барных стоек и всевозможной техники пробудили бы в мальчике жажду приключений. А массажное кресло, джакузи и огромная кровать помогли бы ему расслабиться после волнительной игры. Чего, ей всегда казалось, не хватало в этом жилище, так это искусства. Ни одной картины.
– У тебя тут ничего не поменялось. – заметила Марина.
– Это ты в тайничок не смотрела. – игриво ответил Тимофей.
Он имел в виду место за невидимой дверцей, где хранились игрушки на все случаи его, Тима, взрослой жизни. Но Марина ещё не чувствовала себя готовой отправиться на эту экскурсию. Она бы хотела хоть немного поговорить.
Сев на диван, на его спинке Марина раскинула свои длинные руки. Тимофей сел, ссутулившись, на барную стойку и внимательно посмотрел на неё. Наблюдательный человек, он с неудовольствием отметил, что да, придётся о чём-то болтать.
– Ты выглядишь расстроенной. – сказал он. – Всё хорошо?
– Да, да, вполне. Но сегодня ты спас меня от одиночества, и я всё ещё не верю, что я здесь.
Тимофей лукаво сощурился.
– Как только ты посмотришь в тайничок, ты сразу убедишься…
– Тим! – прервала она его. – Дай время.
– Сколько угодно. Как дочка твоя?
– Давай не будем?
– Ладно.
В наступившем молчании Марина почувствовала себя чуть спокойнее. Ей захотелось рассказать Тиму про её новое знакомство. Конечно, он не поймёт её так, как могла бы Ника, зато Тим наверняка выдаст какой-нибудь неожиданный комментарий, в его шутовском стиле.
Пока Марина пересказывала Тимофею обстоятельства свидания с Олегом, он внимательно слушал её, ни разу не перебив. Она ждала, что он заметит в этой истории что-нибудь такое, на что не упал её, конвенциальный, взгляд. Но он только иногда кивал, а когда она закончила, впал в длительное раздумье. Сидя на барной стойке, он наблюдал за движениями своих волосатых ног. Тапочек соскользнул с его правой ноги и бесшумно упал на покрытый ковром пол.
– Ты о чём-то думаешь? – спросила Марина.
– Вспомнил о том, какая ты была нервная на прошлом собрании. – ответил Тимофей. – Мне кажется, ты слишком вкладываешься в то, что происходит вокруг.
