Годана. Пламя Памяти

“Неужели все напрасно? – взгляд уперся в едва различимую трещину на потолке. – Если Вельгала пожертвовала собой ради мира, а ее возлюбленный – ради мести, то что останется от меня? Прах, унесенный ветром, или искра, что разожжет новый рассвет?”

Ружана вдруг прильнула ко мне, и я ощутила на щеке тепло ее дыхания:

– Сейчас ты сильнее, чем тогда… – прошептала девочка, будто прочитав мысли. – Ты еще можешь все изменить. Я в тебя верю…

Неожиданно сверху стали доноситься голоса монсогров. Они раздавались все ближе и ближе, пока не стало ясно, что эти остолопы подошли к одной из темниц неподалеку от нашей. Лязгнули ключи и заскрипел засов.

– Ты! Пошевеливайся! Хозяин ждет! – прикрикнул здоровяк. По–моему, это был Безсон.

– Пить… Дайте воды, прошу вас! – взмолилась пленница.

– Если порадуешь Слобесара, он разрешит тебе напиться. Даже поесть даст, – загоготал он в ответ и добавил, обратившись к кому–то. – Что стоишь? Руки ей связывай. И поживее.

– Чего раскомандовался? – возразил рыжий. – Главным себя возомнил? Что–то я не припомню, чтобы хозяин говорил об этом.

– Ты бы, вообще, молчал! – снова заржал Безсон. – Тебе сейчас снисхождения от него добиваться надо. Скоро и до черноволосой очередь дойдет к нему идти. Тогда конец тебе будет.

– Пошел к Бафосу! – злобно прорычал монсогр.

– Вот ты–то к нему как раз скоро и отправишься! – разразился хохотом другой.

Они еще спорили друг с другом, удаляясь к выходу. Когда же все звуки стихли, я подошла к решетке и нерешительно ее дернула. Заперто. Все молчали.

– Призови Зельного… Ты сможешь! Спасайся хотя бы ты. Тогда и нас всех освободишь. Потом… – раздался в темноте голос Агнессы.

– То есть, она свалит, а мы тут останемся? – недовольно запричитала Карна.

– Если она погибнет снова, никому спасения не будет! Она – наша единственная надежда… – сказала Агнесса. – Призови Зельного!

– Я не знаю как! Я пыталась, но ничего не вышло… – в отчаянии прокричала в ответ.

– У тебя получится! Верь мне. Верь в себя! – настаивала женщина.

– Я в тебя верю, – подошла ко мне Ружана.

– И я тоже! – донеслось из темницы напротив. И подобные слова стали раздаваться со всех сторон подвала.

Я обескураженно смотрела то влево, то вправо, как будто могла их видеть. Потом перевела взгляд на малышку. Та стояла рядом и теребила свое платьишко, которое в темноте казалось черным. Хотя я помнила, что оно было нежно–синего цвета. Улыбнувшись ей, сунула руки в карманы своего, но не нащупав ни в одном тетрадь Бежаны, растерянно уставилась на место, где недавно сидела. Спешно подошла к нему и пошарила рукой по полу. Потом рухнула на колени и лихорадочно стала рыскать.

– Что ты ищешь? Ты что–то потеряла? – поспешила ко мне девочка и присела на корточках рядом.

– Я… Нет. Все в порядке, – одарив ее подбадривающей улыбкой, встала с колен. – Ничего важного.

– Ты плачешь? Это что–то дорогое? – с сочувствием поинтересовалась малышка.

– Не волнуйся. Все нормально, – ответила я, чувствуя, как слезы влажными дорожками стекают по щекам. – Давай ложиться спать. Тебе необходимы силы, чтобы выдержать все это. Нам всем нужны силы…

Ружана с жалостью взглянула на меня. Хотела что–то сказать, но, промолчав, кивнула согласно и направилась к пыльной лежанке, расположенной в углу темницы. И стояла у нее, растерянно осматривая.

Постелью это место трудно было назвать. Оно представляло собой узкую, довольно неопрятную (даже в сумраке проглядывали темные пятна) и несвежую тряпицу, длиной около двух метров, от которой даже на расстоянии исходил неприятный терпкий запах. Под ней располагался слой соломы, по всей видимости, заменяющий матрас. Это своеобразное место для сна было сильно примято.

“Мда… Спать будет жестко,” – сделала я вывод.

И ни о какой подушке не могло быть и речи, конечно же. Я поежилась от отвращения. Но делать было нечего. Мы нуждались хотя бы в небольшом отдыхе.

– Я могу лечь рядом. Просто на пол, – заметила девочка мое замешательство при оглядывании лежанки и, указав на нее, еле слышно добавила. – А ты сюда.

– Не говори глупостей! Попробуем поместиться. Ты маленькая, – я заговорщицки подмигнула ей. – Много места не займешь! А я пристроюсь с краю.

– А если нам ее не хватит? – встревожилась малышка.

– Что ты! Посмотри, какая она широкая! – всплеснула я руками. – Да здесь предостаточно места. Втроем можно расположиться.

Ружана пожала плечами и присела на краю. Я подошла к ней, улыбнулась и показала на лежанку, давая понять, чтобы она двигалась на другую сторону ближе. Девочка вздохнула и легла, уперевшись спиной к стене. Я опустилась на колени, почувствовав колкие соломинки, которые тут же больно вонзились в ноги. Захотелось их почесать и я состроила недовольную гримасу омерзения, осознавая, что отвратительная вонь прошибла нос.

– Тебе больно? – обеспокоенно приподнялась на локтях малышка.

– Нет. Что ты! – заверила я ее. – Просто неудобно.

Я легла лицом к Ружане и, положив руку ей на пояс, понудила пододвинуться поближе ко мне. Затем погладила девчушку по мягким волосам и ласково коснулась нежной щечки. Она еще такая маленькая, но уже вынуждена мириться с этим омерзительным отношением. Совсем юная, но в то же время, очень сильная духом. Не каждому взрослому под силу стерпеть это все. Малышка растрогала меня буквально до слез и я, улыбнувшись, бережно чмокнула ее в носик. Девочка одарила меня улыбкой в ответ и, облегченно вздохнув, закрыла глазки, а я еще какое–то время смотрела на то, как она спит, охраняя хрупкие детские сновидения.

***

Сильван… Его образ возник перед моими глазами – могучий, дерзкий и… такой красивый, что где–то внутри, в животе, запорхали воздушные бабочки.

Он смотрел на меня с какой–то непонятной мне тревогой. Или блаженством? Я не могла разобрать, не смела. Отважилась только поднять на него взгляд и томно прикрыть глаза от удовольствия, рассматривая очертания мускулистого тела под рубахой, расстегнутой до середины груди. Одна пола его одежды вылезла из–за пояса штанов и свисала смятым концом вниз.

Я на мгновение остановила свой взгляд на ней и устремила его к мужественному прекрасному лицу человека, которого без памяти любила. Короткие черные волосы были взлохмачены. Его, четко очерченные скулы, хорошо просматривались на смуглой коже. Густые широкие брови выделялись яркими черными линиями, а глаза… От этих ярко–лазоревых, бирюзовых глаз, казалось, просто невозможно укрыться. Да и не хотелось…

Опускаясь взглядом ниже, наткнулась на невозможно манящие губы и замерла, неистово жаждущая ощутить их вновь на своих. Снова испытать неземное блаженство его сладостного поцелуя, ощутить жаркие объятия, почувствовать волнующие прикосновения его рук на своем теле.

Пока я нагло рассматривала брюнета, напрочь позабыв о приличиях, он также блуждал своими нереально–прекрасными глазами по моему лицу. Я настолько осмелела, что не потупила взор, смущаясь, а наоборот, улыбнулась и закусила нижнюю губу.

Ответом на этот мой жест был шумный выдох брюнета. Сильван стремительно подошел ко мне вплотную и, обхватив своими ладонями мое лицо, жадно впился в губы. Внизу живота тут же заныло какой–то сладкой истомой, и я невольно застонала, чем вызвала рычание у мужчины. Он опустил одну руку мне на талию, крепко прижав к себе.

Голова закружилась от удовольствия, и я лишь сильнее прижалась к его телу, ощущая грудью каждый мускул, который дрожал от напряжения. Распахнув губы, начала активнее отвечать на поцелуй, усиливая томление внизу живота и разжигая непривычный костер между ног. Потерев их одну о другую, попыталась прогнать удивительное, новое ощущение, которое отвлекало от потрясающих губ молодого человека. Тщетно. От этого движения печь стало только жарче.

Сильван прервал поцелуй и посмотрел мне в глаза, тяжело дыша. Я разочарованно вздохнула, а он подхватил меня на руки и куда–то понес. Предприняв попытку увидеть, куда мы направляемся, я обернулась назад.

В это время парень уже приблизился к кровати и аккуратно уложил меня. Я, не отрываясь, смотрела в его глаза, которые завораживали. Он наклонился, и мы снова слились в поцелуе. Рука Сильвана стала гладить меня сначала по плечам, а потом, осмелев, опускалась все ниже, заставляя сердце бешено колотиться в груди, из которой снова вырвался сладостный стон и…

Я открыла глаза.

***

Проснувшись, никак не могла сообразить, где сейчас нахожусь? Почему вокруг темно? И куда же делся молодой человек, который сводил меня с ума?

Беспощадный жар между ног снова и снова возвращал меня к нестерпимому желанию забыться удивительным, страстным сном, но… Но звуки лязганья ключей и хриплые, тошнотворные голоса монсогров, слышимые уже довольно близко, не давали погрузиться в царство Дарсониса, чтобы вновь очутиться в объятиях Сильвана.

“Чертовы чудовища! Бафос бы вас всех забрал! Разом! И прямо сейчас! Такой потрясающий сон… Единственная возможность побыть с любимым. А они приперлись так не вовремя и вырвали меня из его сильных, но таких нежных рук и лишили упоительных ощущений его пленительных губ,” – подумала я раздраженно.

Стало так нестерпимо обидно, что от разочарования чуть не заплакала. Было невероятным блаженством видеть любимого, трогать его волосы, кожу, чувствовать его, сводящие с ума, губы и содрогаться от неистового желания чего–то большего. Между ног вдруг стало влажно, но горячее томление не отпускало по–прежнему.

В этот момент монсогры подошли к темнице, в которой сидела Агнесса. Поняла это, потому что их гоготание стало слишком уж близким. Ружана испуганно дернулась и вскочила на лежанке, прислонившись спиной к стене. Она стала нервно теребить подол своего платья, встревоженно оборачиваясь то на меня, то на решетку нашей темницы.

– Они же не за нами? – шепотом произнесла она и тихонько всхлипнула.

– Нет. Конечно, нет. Не переживай, – попыталась успокоить я девочку, прошептав едва слышно.

Малышка согласно кивнула и доверительно прижалась к моей груди. Я положила руку ей на голову и ласково провела по волосам. Вдруг раздался скрежет засова и скрип открывающейся решетчатой двери.

– Эй, ты! Подъем! Пора к хозяину. Долго он тебя искал, – зычно заорал Безсон. – Свяжи ей руки. Быстро!

– Я не твои приказы исполняю! Так что, нечего тут командовать! – огрызнулся Невзор. – Руки ей веревкой стяну не потому, что ты так захотел! А потому, что хозяин приказал.

– Да тебе в ноги ему бухаться надо! Он же тебя сегодня уничтожит! Как же ты, идиот, не поймешь это никак? – удивленно воскликнул светлоголовый монсогр. – Эту девку–то тоже сейчас заберем!

– Как сейчас? – ужаснулся Невзор. – Мы же за лекаркой пришли…

– За лекаркой. И за черноволосой твоей! Хозяин посмотреть на нее хочет и понять, дать тебе сдохнуть, как собаке или разрешить еще немного потоптать Другомир? – расхохотался громила, явно получая удовольствие от испуга рыжего. – Ну что, готово?

– Да, я закончил… – протянул монсогр.

– Закрывай тогда и пошли за следующей!

В этот момент мне показалось, что земля ушла из–под ног и я проваливалась в бескрайнюю и бездонную бездну. А лучше бы это было на самом деле.

“Слобесар точно не оставит меня в живых. Он уже однажды убил меня, сделает это и сейчас. Шансы, что он не узнает меня ничтожно малы. Да нет их совсем!”

От раздумий о несчастной судьбе, меня оторвали бряцанье ключей и скрежет отрывающейся решетки.

– Эй, черноволосая! На выход! – прикрикнул здоровяк, освещенный факелом. – А ты куда, малявка? Тебе с нами не велено!

– Я с вами пойду! – возмутилась Ружана, отважно пытаясь загородить меня собой от монсогров.

– Тебе сказали, брысь! Пошла отсюда! – разозлился Безсон, отпихивая девочку назад к лежанке. – Не торопись. И ты пойдешь, когда время придет.

– Ружана! – строго сказала я малышке, оборачиваясь.

– Но я… – всхлипнула она, в попытке уйти вместе со мной.

– Ружана! – повторила я и посмотрела на нее еще сердитее.

Она обреченно вздохнула и опустила голову. Мне стало невыносимо жаль девочку, но рисковать и ее жизнью сейчас я не имела права. Повернувшись к монсограм, протянула к ним руки, сжатые в кулаки. Громила кивнул Невзору, напоминая, что меня нужно связать. На удивление молча. Рыжий подошел ко мне и, виновато пряча взгляд, опутал мне руки. Потом посмотрел на Безсона. Тот, продолжая молчать, подвел меня к Агнессе. Невзор в это время закрывал нашу темницу.

Я взглянула на Агнессу. Она смотрела на меня в упор. В глазах ее застыли слезы. Я остро почувствовала угрызения совести. Не за себя. Не за сегодняшнюю себя, а за ту, что была прежде. За Вельгалу. Та женщина была права. Это я виновата во всем…

– Давайте! Шевелите ногами, – почти спокойно проговорил громила. Я даже посмотрела на него удивленно. Неужели он жалел нас?

Безсон же, как ни в чем не бывало, забрал факел у рыжего и прошел немного вперед, освещая нам путь. Он начал насвистывать какую–то гадкую мелодию. Невзор двигался позади нас с Агнессой молча, будто раздумывая над чем–то.

Мы поднимались по ступеням подвала наверх. Я подняла голову и заметила, что впереди чуть брезжил свет.

“Что же меня ждет? Неминуемая смерть от колдуна, уже отнявшего мою жизнь однажды? Безусловно. Ведь, именно за этим он меня и искал…”

Наконец, мы были наверху. Я ступила ногой на самую верхнюю ступеньку и оглянулась на Невзора. Он тотчас потупил глаза вниз, словно пряча их от меня. Мне показалось это подозрительным.

“Ему что, стыдно? Хах! Знает, что меня ждет и теперь совесть замучила? Смотрите–ка, жалостливый какой! Что–то раньше я не замечала за ним подобного.”

На улице тускло светило солнце. Было пасмурно и мрачно. И вновь стояла зловещая, звенящая тишина. Резко отвернулась от него вперед, разозлившись, и увидела, что пробирались мы по неширокой мощеной дороге. Покрытие ее было твердым и прочным. И на удивление чистым. В отличие от улиц города за пределами замка. Значит, чистота для Слобесара имела какое–то значение. Может, и в замке будет не так противно находиться?

“Боже! Годана! О чем ты вообще думаешь?! Да какая тебе разница, в чистом или загаженном месте он тебя уничтожит?! Ведь убьет–то все равно!” – ругая себя, я шагала вслед за Агнессой.

Вдруг она обернулась на меня и посмотрела умоляюще. Я вытаращила на нее глаза, не понимая, что она хотела мне этим сказать? Что нас обеих ждет расплата в виде смерти? Ее тоже убьют? Как же так?

Умирать, естественно, очень не хотелось. Но и видеть гибель человека, которого знала, тоже. Должен же быть хоть какой-нибудь выход!

В отчаянии, я посмотрела вперед и увидела, что мы подходили к дверям самого замка. Они были высокими, металлическими, без намека на ржавчину, словно натертыми до блеска. Удивительно, такой контраст – полный бардак в городе и безупречно чистые двери убежища Слобесара. Приблизившись к ним, светловолосый взялся за объемное железное кольцо внушительного размера, установленное на двери, и постучал о металлическую накладку, расположенную немного ниже, несколько раз. Стук вышел громкий. Тут двери распахнулись, и мы вошли в замок.

– Голову опустить! Не смотреть по сторонам! – неожиданно заорал рыжий, и мы с Агнессой невольно дернулись.

Я склонила голову и медленно следовала за нашими конвоирами. Соблазн рассмотреть жилище Слобесара разжигал интерес все больше. Но я не позволила любопытству взять над собой верх. Все–таки боязнь получить физическое наказание, сопровождающееся жгучей болью, была сильнее. Да и возможность более быстрой смерти слишком высока.

Мы медленно продвигались вперед, пока не остановились у прохода в какое–то помещение. Я смотрела на свои ноги, не осмеливаясь поднять голову.

– Заведи их в комнату для досмотра. А я сообщу хозяину, что мы прибыли, – сказал негромко Безсон.

– Может, воды им дать? Боюсь, свалятся в самый неподходящий момент. Разозлится хозяин тогда, – как–то робко предложил Невзор.

– Думаешь, что заслужишь прощения таким образом? – весело проговорил громила и торжествующе захохотал.

– Иди к Бафосу! – прошипел в ответ рыжий. – Если хоть одна рухнет от обезвоживания, обоим головы не сносить!

– Ладно! Дай по глотку, – согласился светлоголовый монсогр. – Не то, и правда, подставят нас.

Когда он ушел, другой здоровяк подтолкнул нас вперед. Я отважилась оторвать глаза от пола и огляделась по сторонам.

Комната, куда он нас привел, имела темные каменные стены. Окон здесь не оказалось, но было достаточно светло, чтобы рассмотреть несколько топчанов у стены напротив двери. У каждого к ножке были приспособлены кандалы.

“Господи! Опять? Я так радовалась, когда эти монстры заменили их веревками на пути сюда. А теперь снова?” – расстроенно подумала я.

На низких деревянных лежанках располагались матрасы. Настоящие! Не солома в камерах, откуда нас привели, а именно матрасы! Аккуратные и на первый взгляд чистые. Набиты они, скорее всего, были той же соломой, но хотя бы без мерзких пятен и отвратительного запаха. Вообще, в замке не пахло ничем. Это уже прекрасно!

Я повертела головой по сторонам, пытаясь заприметить еще хоть что–то. Но больше ничего в помещении не было. Рыжий поднес кожаный бурдюк с водой сначала Агнессе. Она сделала глоток и, вытерев губы, взглянула на меня выжидающе.

Когда настала моя очередь пить, я обреченно выдохнула, вытянула вперед связанные руки, обхватила дрожащими пальцами бурдюк и отхлебнула, но не почувствовала той солоноватой, неприятно пахнущей воды. Она была чистая и вкусная. Невзор убрал мешок обратно в сумку.

– Ну что, готов сдохнуть–то? – раздался отвратительный хохот светлоголового.

– Пошел к Бафосу! – нарочито злобно ответил рыжий, пытаясь скрыть трусливо дрожащие нотки в голосе и нерешительно взглянул на проход в комнату.

– Так. Ты, черноволосая, отойди пока к стене. Сначала хозяин с ведьмой разберется, – скомандовал Безсон. – А ты, иди ближе.

Мы с Агнессой сделали так, как нам приказали. Я уперлась спиной к стене и замерла в ожидании своей незавидной участи. Агнесса же, сделала несколько шагов навстречу монсогру и, остановившись, обернулась на меня.

“Зельный…” – одними губами прошептала она.

Я закрыла глаза, представляя перед собой Бечета. Своего Бечета. Но тут…

– Кого я вижу! – разнеслось громогласное по комнате, и стены ее задрожали.

Я узнала этот голос. Именно им гремел во сне тот жуткий мужчина, зовущий кого–то. Меня… Он звал меня. И я сама пришла к нему в руки. Чтобы снова умереть…

Я устремила взгляд на него и боялась даже дышать. Он был именно таким, каким показался мне в тех снах. Высокий, светловолосый красавец с зелено–карими глазами. На вид около сорока лет. Он торжествующе улыбался, но воздух все равно напрочь пропитался его яростью, не обещающей ничего хорошего.

– Я вижу, ты соизволила снизойти до меня, Агнесса? Не прошло и десяти лет… – продолжал ухмыляться он. Но в глазах его не было ни единой смешинки. Они излучали ярость.

– Если бы на то была моя воля, никогда бы к тебе не пришла, – с вызовом бросила лекарка ему в ответ. И я не почувствовала страха в ее словах. Она его не боялась… Тогда о чем умоляли меня ее глаза?

– О, дорогая моя! Мне слишком нужен твой дар, чтобы не допустить этого, – произнес язвительно Слобесар. – Видишь ли, мои ловцы не имеют нашей особой силы. А потому, долгие поиски их изнуряют и могут даже убить. Но ты прекрасно справишься с их слабостью. Насильно или же по доброй воле.

– Никогда на это не будет моей доброй воли, Слобесар! И ты это отлично знаешь, – спокойно ответила ему Агнесса.

– Ты можешь выбирать и принимаешь такое глупое решение? – цокнул языком мужчина и покачал головой.

– Пусть так. Но таков мой выбор, – твердо произнесла лекарка.

– Что ж, я признаю его. Безсон! – окрикнул он монсогра, стоящего позади него. – Отведи ее в пристанище! Живо!

Тот подорвался и, спешно схватив Агнессу за связанные руки, потащил прочь из комнаты. Я остолбенела. Теперь моя очередь.

“А может, все–таки не узнает? Я же могла родиться совершенно другой внешности! Ведь, могла?”

– Где та, что ты нашел в горах? – повернулся он к Невзору. – Если она пустая, пеняй на себя. Никто не смеет красть мое время без видимой на то причины.

– Она здесь. Я сейчас, хозяин, – вскинулся рыжий, подлетел ко мне, схватил за руку и поволок ближе к Слобесару.

Тот стоял, трепетно поглаживая небольшую тетрадь в старом кожаном переплете черного цвета, уголок которой торчал из внутреннего кармана его темно-синего бархатного жилета. Когда я подошла, он поднял на меня глаза и хищно улыбнулся.

– Наконец–то… – радостно протянул мужчина и оскалился еще шире…

Глава 8. Тетрадь Бежаны

Мы сидели у костра, каждый думая о своем. Жар огня дарил тепло, давая возможность согреться. Пламя освещало пещеру, в которой мы с Богданом решили переночевать. В темноте ночи идти по незнакомой местности – бессмысленное занятие. Однако, меня все равно не покидало ощущение, что я бывал здесь когда-то. Странно это.

– Как ты понял, что уже был в той пещере раньше? – повернулся я к чернокрылому. – Ты же жил все это время в Ясномире.

– Не знаю… Просто почувствовал что–то родное, знакомое, – ответил ворон. – К тому же я знаю, кто такой на самом деле. Другомир – мой дом.

– Только не смейся. У меня необычные ощущения. С одной стороны, я уверен, что не был здесь. Но… – я отвернулся от пернатого и всмотрелся в пламень костра. – Но с другой, мне кажется знакомым это место. Не конкретно вот это, а сам Другомир… Абсурд, понимаю! Но ничего не могу с этим чувством поделать.