скачать книгу бесплатно
У Сеймура не было конкретных друзей. Он еще играл в детские игры. Чаще с мальчиками, и реже с девочками. Ссорился с мальчиками и обижал девочек, не понимая еще, что скоро с девочками будет интереснее. Рос быстро, а развивался как – то по своему – медленно и игриво.
Фархад для брата был примером для подражания. Смелость брата его вдохновляла, а вот дерзость Фархада его иногда тревожила.
Сеймур был чувственным ребенком, и лучше ощущал, что есть за гранью разумного, а что есть за гранью опасного. Но в дерзости он уступал старшему брату и, поэтому оставался в его тени.
– А у тебя еще остались деньги? – многозначительно спросил Сеймур брата.
– А что? – спросил старший.
– Да так, просто спросил, – ответил Сеймур, имея в глазах желание, заполучить тысяча вещей.
Фархад улыбнулся и стал шарить по карманам. Через мгновение, у него в руках появилась пятирублевая купюра.
– Видел?! – гордо заявил Фархад.
– Вот это да! – громко произнес Сеймур, как сразу получил оплеуху от старшего брата.
– Молчи! А то мама увидит, потом объясняй, откуда, что, – грозно произнес Фархад.
– Хорошо, хорошо, – тихо и совсем не обидевшись на оплеуху, произнес Сеймур.
– Так что, мороженым и газировкой мы уже обеспеченны. – Фархад владел ситуацией как старший по возрасту и как самый богатый по деньгам, – А будешь слушаться меня, дам тебе попробовать пиво.
– Пиво?! – Сеймур успел своевременно прикрыть рот и не выронить компрометирующее слово.
Глаза Сеймура сияли, а рот был прикрыт.
– Фархад! А ты что уже пробовал!? – Еле сдерживая эмоции, спросил Сеймур.
– Да, недавно, с ребятами, – довольно, словно ощущая вкус запретного напитка, ответил Фархад.
– И как? – Сеймур вплотную подполз к брату.
– Да так, что-то непонятное, – ответил Фархад любопытному брату, – И солоновато и горьковато одновременно. Но зато потом, приятно кружится голова.– Его лучше холодным пить, а то, как говорят мужики, оно не холодным, как моча.
– Фу! Как моча?! – воспротивился Сеймур. – Я пить не буду.
– Вот ты зануда, Сеймур! – Буркнул Фархад. – Как моча, но не моча, в самом деле. Разницу улавливаешь? И потом, ты что мочу пил?
– Не пил, но знаю что она противная, – виновато ответил Сеймур, – понимая, что перебил впечатления брата.
– Ладно, приедем на дачу разберемся, – авторитетно заключил Фархад. – Только не разболтай маме о деньгах, а то я тебя знаю, ходишь, ходишь, а потом начинаешь к маме тереться, на ухо что-то шептать.
– Честное слово даю, Фархад, не скажу я маме ничего, – Сеймур, не переставая, мотал шевелюрой, заверяя брата в своей преданности.
– Фархад! – Громко, перекрикивая шум работающего двигателя, Хиджран позвала сына.
– Что мам? – Отозвался старший сын.
Хиджран смотрела сыну прямо в глаза. Они так часто общались. Процедура уже была испытанная. Хиджран пыталась по глазам сына понять, что он затеял, а сын пытался, не отводя глаз, скрыть свои мысли и не обнаружить свои замыслы.
С Сеймуром было легче, тот только хлопал глазами, стараясь при этом, избегать строгих глаз матери.
– Фархад! Все в порядке? – гипнотизируя сына, спросила Хиджран.
– Да, мам! Все хорошо, – не отводя глаз, ответил Фархад.
– Сеймур?! – произнесла Хиджран.
Сеймур попытался быть стойким как брат, но ему это не удалось. Опять захлопал и забегал. Хиджран, как всегда, все поняла. – «Надо приглядывать» – подумала Хиджран.
Машина заехала под черногородский мост. Сеймур высунулся из окна, чтобы помахать грузовому поезду. Фархад улыбнулся брату, поняв, что махать некому.
– Пойдем на море сразу? – спросил Сеймур брата.
– Посмотрим, если мама отпустит, – ответил Фархад, высматривая в окне микроавтобуса группу мальчиков стоящих у светофора.
Еще мгновение и голова Фархада уже торчала в окне машины, и он выкрикнул; – Эй Козлы! Фраера вонючие! Чего стоите?
Сеймур тоже попытался повторить нечто подобное за братом, но тот его остановил, преградил ему дорогу, точнее его желанию высунуть голову и выкрикнуть нечто неприличное. И это все неприличное излилось в салон микроавтобуса.
– Козлы….! – У Сеймура не получилось, машина миновала светофор на скорости.
– Сеймур! Когда ты прекратишь паясничать, – Сказала Хиджран, при этом, пристально посмотрев на старшего брата. – Фархад! Ты же старше, что ты себе позволяешь!? Зачем ты обругал детей!? Ты их знаешь, или они тебе что-то сделали?
– Нет, мам, – виновато ответил Фархад.
– Тогда зачем обругал?! Ответь мне! – Хиджран настойчиво смотрела на сына.
– Просто так, мам, – кратко ответил Фархад, усугубляя тем самым свою вину, ввиду отсутствия явных причин на выкрик непристойностей в адрес совершенно незнакомых ребят.
– А ты что повторяешь?! – Хиджран обратилась к младшему сыну, который уже успел отползти к своему матрацу.
Младший смотрел перед собой, опустив голову, изредка поглядывая на старшего брата.
Хиджран отвернулась и, не видя своих сыновей, произнесла,
– Я вас накажу! Я решила, что вас надо проучить. Вот приедем на дачу, и вы сегодня море не увидите.
За спиной матери молча, сидели два сына и смотрели в окна, каждый со своими мыслями, но с одним желанием быть прощенными и попасть к морю.
Время всегда на стороне детей – их быстро прощают, потому, что сильно любят.
– Хиджран ханум. – тихо обратился водитель Вагиф. – Это от них не зависит. Они мальчики. Они всех сверстников делят на две части – это с кем можно дружить и с кем надо подраться. Это у нас в крови. Такова природа мужчин. Друзья и недруги.
– О чем это Вы, Вагиф? – Спросила Хиджран, чуть не поняв мысль Вагифа.
– Я о том, что задиристость у мальчиков явление обычное, даже я сказал бы, что это в порядке вещей. – Завидев сверстника, мальчики сразу могут определить возраст. Что – то им подсказывает о силе и слабости сверстника. – Это как в природе не размер клыков, а бойцовский дух ставит точку в схватке. – А я заметил, что Фархад у Вас дерзкий и духом сильный, настоящий лидер.– У него по жизни не будет проблем, чтобы отстоять свое.
– У него точно не будут…, а вот у меня, они с ним уже и сейчас есть. В школе на него жалуются, соседи тоже не отстают от учителей – постоянно выговаривают мне. – Его поступки, всегда решительные и дерзкие, как у взрослых людей. А ему всего 13 лет, – сокрушалась Хиджран
– Знаю я все про него, я же вас каждый год перевожу, вижу, как он меняется. – Вы его просто часто ласкайте и не ругайте много. – Строгость не всегда полезна. У меня у самого три мальчика. Знаю, каково с ними. Но есть хороший метод, – Вагиф на секунду обернулся на детей, чтобы не выдать родительский секрет и продолжил мысль:
– Не скрывать любовь к своим детям, даже, когда отчитываешь их за содеянные шалости, – У моей жены есть золотая фраза, которой она каждый раз завершает свой воспитательный процесс с нашими мальчиками.
«Не огорчайте меня, пожалуйста, вы же знаете, как я вас люблю» – Вагиф улыбнулся, ощущая прилив чувств к своим детям и жене.
Хиджран не возразила, и тоже улыбнулась, а потом задумалась. Пауза получилось содержательной. Вагиф мысленно умилялся своими близкими, а Хиджран не могла представить себе, как это у нее может получиться – проявлять любовь и выказывать строгость одновременно.
Дорога увлекала микроавтобус своей широтой и ровностью. Машина неслась с ветерком. Московский проспект был основной артерией, которая питала побережье Каспия отдыхающими горожанами. По двум сторонам широкого проспекта располагались жилые дома, а местами встречались промышленные объекты – заводы и фабрики. Дома людей были маленькими и большими, красивыми и неприметными, как и заводы- были значимыми и не совсем престижными, но все равно, все они были полезными для тех, кто в них работал и удобными, для тех, кто рядом жил – радость для ног и продолжительность сна. А впрочем, кому как.
Сеймуру стало скучно обозревать не совсем ему понятные объекты промышленного назначения, и он перебрался ближе к брату – на его сторону обозрения.
– Фархад! А что это за здание, такое большое и длинное? – Спросил Сеймур, уткнувшись лицом в плечо брата.
– Винзавод, – ответил Фархад.
– А что там выпускают? – спросил младший.
– Вино, наверное, – неуверенно ответил Фархад. Будучи еще не взрослым и неискушенным знатоком питейной продукции, старший брат исходил от простого, от знакомого ему слова.
– А лимонад? Там выпускают? – Сеймур желал газировки, и вопрос был уместен.
– Может быть, и выпускают, там же бутылок много и на лимонад думаю, хватает, – задумчиво ответил Фархад.
– Их, наверное, много?
– Вот бы их все сдать, А… Фархад? – Довольный своей идеей Сеймур спросил брата.
– Ты что чокнулся!? Как ты это себе представляешь, Фархад хихикнул, и постучал кулачком по голове младшего брата.
– А что если одолжить у Газанфара на несколько дней тележку и сдавать понемногу? Я думаю, получилось бы за несколько дней вывезти и заработать, – Сеймур смотрел на брата в надежде на похвалу.
– Ты точно ничего не соображаешь, – жестко ответил Фархад. – Ты представляешь, что это надо украсть, а не одолжить или попросить. Это воровство. За это могут и в тюрьму посадить. Смотри сколько там охраны, это тебе не хромой Газанфар, у этих, наверное, и пистолеты есть, и собаки сторожевые бегают. И потом, Сеймур, запомни, мы с ребятами не воры – мы мстители. Этот хромой черт Газанфар, просто совсем обнаглел и зажрался, вот поэтому пусть знает свое место и пусть делится. Двор наш и все что в нем – наше.
Фархад был преисполнен уверенностью, продолжать вершить правосудие у себя во дворе и своими, даже очень выгодными, методами.
– Фархад, я хочу пить! Купи газировки, – спрятав глаза, Сеймур обратился к брату.
– Напрасно я тебе сказал о деньгах, теперь ты меня замучаешь своими просьбами. – Я же тебе сказал, на даче будем тратить, чтобы мама не узнала. – Лучше ползи к маме, и попроси купить лимонад, пока из города не выехали, а за городом все дорого, жалко переплачивать, – Фархад ткнул локтем и велел брату исполнить его указание.
– А почему я, а ни ты? – Справедливо возмутился Сеймур.
– Потому что у тебя лучше, получается, разжалобить маму, – слегка улыбнувшись, почти с насмешкой, ответил Фархад.
– Сам такой! Жалкий! – буркнул Сеймур и стал перекочевывать свое тело к водительскому месту, где мама и дядя Вагиф обсуждали учебу его детей.
– Мам! Фархад хочет пить! – Сеймур хитрил, и притом, по крупному. Не желал растрачивать количество своих личных просьб.
– А ты сынок, не хочешь? – Спросила Хиджран.
– Я не очень. Фархад больше.
Сеймур вздрагивал. Его дергал за ногу Фархад, расслышавший хитрый ход брата.
– А у Фархада что языка нет? – спросила, улыбаясь Хиджран.
– Просто он дальше от тебя находится, чем я, вот и попросил меня сказать тебе. – Буйная шевелюра Сеймура зависла между матерью и Вагифом в ожидании ответа на маленькую хитрость, придуманную наспех и не совсем обдуманно.
Хиджран и Вагиф громко рассмеялись. Машина стала отклоняться к обочине, к ларьку прохладительных напитков. Дядя Вагиф вышел и ушел.
Въехав под Багировский мост, машина на мгновение попала в темень.
Сеймур напрягся, сжимая в руках свой «Дюшес» – бутылку лимонада. Этот промежуток моста ему никогда не нравился, как и сам весь мост. Будучи каменным и большим, мост вселял чувство тяжести и страха быть придавленным. Единственное, что радовало Сеймура это каменные звездочки, высеченные по всему периметру моста. Они вносили некую веселость в тело этого монстра.
Говорят его построили из- за постоянной лужи, которая образовывалась каждый раз, когда на Баку обрушивался дождь и лужа была такой большой, что машины не могли проехать, и ждали, когда она высохнет. А потом решили по этому месту провести железную дорогу, и получился Багировский мост, дорога для машин, а мост для поездов.
Идрис Мансурович каждый раз, когда семья проезжала под мостом, с гордосью говорил, что его построил сам Багиров, и, что он, Багиров, был настоящим мужчиной.
Сеймур никогда не видел Багирова, но знал, что настоящие мужчины всегда бывают строгими. Как- то раз, он попросил отца, показать ему Багирова, на что Идрис Мансурович ответил; « Его расстреляли за дело, которое многим не нравится – когда ими правят. И вообще сынок, настоящие мужчины долго не живут, потому что борются»
– Сеймур! – окликнула Хиджран сына.
– Да, мам! – охотно отозвался Сеймур.
– Ты взял учебники и тетради?
– Да взял, – у Сеймура вдруг произошла смена настроения.
– А то смотри, опять забудешь и будем ждать, когда папа из города твои летние задания привезет, – у Хиджран это получилось как всегда строго, ведь речь шла о заданиях на лето и о школе вообще.
«Чертовы задания, ненавижу!» подумал про себя Сеймур.– « Все равно же спишу я их, не сам же буду решать, ведь знают эти училки, что списываю, и все равно задают, вот вредные тетки»
Сеймур откинулся на тюк с вещами и посмотрел на Фархада.
– Ни чем помочь не могу, – участливо сказал Фархад, – у тебя почерк неподдельный, ужасный, второго такого нет, а то я помог бы, написал бы за тебя немного.
– Ладно, сам как-нибудь отпишусь, – обреченно отмахнулся Сеймур.
Ему было не привыкать, он закончил четвертый класс и, уже как третье лето выполнял принудительные летние задания по математике – списывал решения с тетрадей друзей- отличников. Этой маленькой хитрости его научил Фархад.
Душный город остался позади, за спинами братьев, которые про него уже забыли, и жили мыслями о ближайшим будущем. На два месяца Баку для них будет закрыт, чтобы стать необычно большим и красивым и нужным, потому что лето кончается, и море становится холодным.
Сеймур допивал свой «Дюшес» и морщил свой нос от запаха. Они проезжали место, где не было красивого обзора и буйной растительности.
Одни только нефтяные качалки населяли это место и едкий запах нефти, который преследовал проезжающие машины, одурманивая их пассажиров.
Хиджран наспех закрыла окно и попросила детей последовать ее примеру.
