скачать книгу бесплатно
– Вот черт! – воскликнул Северин. – Кто вы, дядя?
Андрей ответил одними бровями. Седины его как ни бывало. Темные волосы, густые и длинные, были убраны назад, а лицо разгладилось, сохранив только воспоминания о морщинах, да и то только тех, которые проклевываются на коже тридцатилетних насмешников: это сеть вокруг глаз, идущий хитрым руслом в обход скул вниз мрак и симметричная тень у губ широкого рта.
– Какая жуть. – сказал Северин, глядя на почти незнакомого человека. – но у меня есть, чем перебить твою карту.
На тарелке в руках мага безумия было мясо, костный мозг отдельно от костей, зеленые овалы лука в сером паштете и жареный хлеб. Наставник скривился.
– Есть врагов привилегия Мечников.
– Еще никому и никогда не подавали такого врага.
– Это глумеж над трупом. – повысил голос маг смерти.
– Это ключ к могуществу, которого ни у кого не было.
– Я не падальщик!
Северин пожал плечами, но все равно решил провести экскурсию. Его пальцы все еще были красными от ожога Агилерой.
– Здесь, месье победитель, вы видите мясо на кости. Это передняя лапа вашего преследователя, та самая, которой он пробил вам легкое. Я обжарил ее оливковом масле до хруста. Здесь, Андрэ, вы видите участок сердца, которое вы остановили своей жестокостью, здесь же паштет из печени, что питала это сердце с перцем халапеньо и жареным багетом, а дальше вареный язык с брусничным соусом, ведь нет ничего прекраснее сочетания мяса и сладости. Костный мозг, популярный деликатес, я выбил его из плеча твари молотком. Глаза же оставил сырыми. Отдельно любимые всем нашим темным представительством каперсы. Как видите, месье, здесь всего понемногу. По традиции Мечников вы были бы обязаны сожрать его полностью и в сыром виде, но я уступил традиции, предав все части родному вам огню. С вашей стороны остается только проявить немного уважения к сопернику.
Северин показал Андрею вилку. Темные глаза наставника сузились.
– Пошел вон отсюда сейчас же!
Маг безумия выпрямился.
– Хорошо. Сам съем.
– Оставь. – переменился маг смерти. – И принеси вина. Красного. Ты знаешь где.
Андрей уже забыл, как требовательна молодость. Он набросился на мясо со злостью тигра и ел руками. Штопор ловко ввернулся в бутылку Шато Грави.
– Как тебе это удалось, Андрей? – спросил Северин, заливая красное в протянутый бокал. Сам он сидел на полотенце рядом.
Маг тянул с ответом, наслаждаясь дыханием в обновленных легких.
– Узнаешь на Суде Правды завтра. – мужчина усмехнулся. – А ты что, уже думал, к семье вернешься?
– На самом деле, да. – легко признался подросток. – Я рассматривал твою гибель как возможность отдохнуть пару месяцев. Пока мне найдут нового мучителя, пока он поймет мой уровень и найдет подход… Сам же я разыграл бы драму “питбуль без хозяина никому не поверит”.
– И как бы ты потратил свое бесценное время?
– Мне бы пошло на пользу спокойно подумать о вещах, связанных с моим движением вверх.
Андрей улыбнулся побелевшими ровными зубами.
– Как ты все распланировал всего-то за четыре часа! Даже немного жаль тебя огорчать. Не поделишься своими переживаниями?
Северин помолчал.
– Я темный маг, и в исполнении зла меня должны ограничивать только мои способности.
– И фантазия.
– Да. – вздохнул он. – Обе эти вещи у меня есть, но зла я не делаю. Следовательно, я ограничиваю себя, и мне не то что не дадут больше сил, у меня могут отнять и то, что есть у меня сейчас. Это же так работает?
– Так и работает. – закивал темный маг. – Что ты хочешь сделать?
– Я хочу лечь в эту ванну, пить это вино, и глодать в ней кости Евгения Игоревича Лебедева…
Андрей подождал пару секунд и молча ушел под воду. Северин подался вперед. Положил руки на край ванной. Из крана лениво капало, звук дрожал на стенах. Через сорок капель Андрей всплыл.
– Спасибо. – сказал он. – У моей седьмой жизни появился смысл.
Северин не понял.
– Ты идиот. – пояснил Андрей. – Дурак. Дурила. Ребенок. Ты ребенок? Мальчишка?
– Да. – не моргнул он и глазом.
– Тебе повезло, что я – нет. Уже сколько жизней нет. И ты перестанешь. – Он налил себе еще и выпил. – Запомни раз и навсегда: Евгения не существует.
– Звучит безумно.
– Твоя вотчина, Северин, привыкай. Ты знаешь, как бы я поступил на твоем месте?
– Да. – закрыл глаза он, косо улыбаясь. – Но зла Лидии я не могу сделать, несмотря на все желание.
– Почему?
– Я не могу ее трогать…
– Без соплей. Говори. Почему?
Ромб его лица пошел вбок.
– Я желаю, чтобы она меня сама пожелала. Так, как будет желать она и именно меня. Хоть на секунду. Уж тогда я весь ее…
– Какое отношение к этому вопросу имеет Евгений?
– Она его любит. – руки Северина двинулись вперед, показывая поток.
– Какое он имеет к этому отношение?
Северин опустил руки на борт ванной.
– Он любит ее? – скривился он.
Андрей помотал головой.
– Его не существует. Повторяю. Его нет. Nicht[1].
– Я не понимаю, как его может не быть, когда он есть…
– Так пойми. Ты маг безумия или где?
– Но она его любит. – улыбался Северин беспомощно.
– Она. – скалился на него Андрей.
Подросток помотал головой, глаза у него безумно блестели.
– Ты же сказал молчать…
Наставник зарычал.
– Ты не понимаешь. – налил он себе еще вина. – О том молчать. Всю жизнь. Как я и сказал. Мы вообще не об этом.
– Потому что его нет? – еле предположил он.
– Так. – поставил он бокал. – Сейчас будет еще одна мудрость. Как интермедия. Надеюсь, у тебя не поедет крыша. Слушай: ты создаешь плохие новости. Ты не доставляешь их. Когда я был, как ты, гонцов с плохими новостями топтали лошадьми, поэтому я говорю тебе: нет. Ты молчишь. Всю жизнь. Ясно?
– Ясно.
– А теперь к черту его. Нужен он тебе? У тебя к нему чувства?
– Нет.
– Она любит. Она это делает. Она. Ты слышишь меня?
– Но она выбрала его!
– Бинго!
Наставник снова ушел под воду. Северин схватился за стекло, перевернул черным горлышком вниз. В рот ему упала красная капля. Так наступила полночь.
Воскресенье
Глава девятая.
Если хорошенько согреть мага смерти в огне страстей, он покроется карамельной корочкой молодости. Темноволосый и темноглазый, как Жозеф Бальзамо, биографию которого он рассказывал, когда его просили поделиться тайнами прошлых жизней, в длинном черном плаще на скелете танцора, потерпевший, на вид ему было чуть больше тридцати, вышел из лифта и направился прямиком в лабиринт Белого. Почувствовав фигуранта дела, лабиринт не стал валять дурака и обратился в коридор: сизо-синие стены, светлый березовый пол, теплый свет золотых ламп, стилизованных под подсвечники. Через три метра паркет обрывался и начинался белый щебень приусадебной дорожки, еще через три метра возвышался беломраморный борт фонтана с медными стрекозами, в воздухе вокруг него мелкие капли, а за ним был виден дом в стиле арт-нуво с витражными окнами.
Это был Суд Правды. Самый справедливый из всех, управляемый чувствительнейшими к обману судьями. Андрей распахнул двери светлого дерева с симфонией витражно-металлических вставок в виде крыльев стрекозы, повернул налево. Миновав анфиладу четырех эр: стихий, чудовищ, волшебников и людей, он отворил еще одни двери, раскинув длинные сильные руки, и оказался в овальном зале со вторым светом, спиной к которому стояла кафедра Суда Правды из березы со вставками из минералов в виде растущих на ней ирисов. Между высокой трибуной и входом, по центру, стояли медные весы на переплетенном сотней отдельных листов основании, одна чаша, по традиции, была изгажена птичьим пометом.
По левую руку суда располагались столы и одинаковые узкие кресла темного представительства: там сидел Северин в компании мужчины, похожего своими паучьими пальцами и спутанными русыми волосами на высохший куст шиповника, и изысканно молодящейся женщины средних лет, тоже русой, но со строгим каре под шелковым оранжевым тюрбаном с синим берилловым камнем на голове. Ее обнаженные ключицы и плечи были пробиты ровными рядами золотых полумесяцев. Чуть дальше от них сидела возвращенная ведьма Оксана, не изменявшая своей стальной осанке и немигающему бледному взгляду.
На светлой стороне, по правую руку от суда, отдельное широкое кресло занимал Дмитрий Дмитриевич Мороз, дальше в кресле поменьше уютно спрятался космато-бородатый и прищуренный глава измайловского профсоюза и на табуретке рядом сидела совсем молодая волшебница в красном платье, которую Андрей видел впервые. Ее огромные глаза с темными ресницами, казалось, начнут крутиться произвольно друг от друга, как у хамелеона, и это неудивительно: у всех, кто здесь впервые, кружится голова от стекол, оставляющих побежалость на всех предметах, полутонной люстры из железного самородка, керосиновых светильников на столах темной стороны, малахитовых орнаментов на столах светлой, потолочной лепнины, и паркета на полу. Также бедняжку очень отвлекали замысловатые украшения на темной волшебнице в тюрбане.
Андрей помахал ладонью Морозу, тот, скрестив руки, лишь кивнул, пожал руку мужчине-шиповнику, его все звали Нож, поцеловал плечо его сестры, которая не отличилась ничем особенным, и ее называли просто "сестра Ножа" или Аделаида, если помнили ее имя, коротко кивнул Оксане, протягивая ей коробку с новым мобильным телефоном. Андрей занял свое место на темной половине между двумя ведьмами, и ему на лицо тут же упал косыми реками зелено-голубой свет из окна. Увидев на себе взгляд светлой волшебницы, он тут же подмигнул ей, шумно цыкнув зубом. Волшебники напротив сразу подались вперед на Андрея, но оснований им хватило лишь на то, чтобы отвернуться от него и отчитать девочку в два голоса.
“Не следует пялиться на этого человека. Он не достоин этого.” – сказал борода-лопата.
“Он понял вас неправильно, потому что плохо воспитан.” – добавил Мороз.
– Как трогательно меня от вас защищают, девушка. – ответил за себя Андрей. – Ваш взгляд так же опасен как взгляд прекрасной Медузы? Если да, я этого не заметил. Неужели я один на всем свете способен его выдержать? Я задал вопрос.
Лицо школьницы, красное, под цвет платья, спряталось в руки. Мороз ударил ладонью по столу.
– Ну вот что ты делаешь, паскуда?
Андрей посмотрел на пустующее место судьи. Вопреки своим ожиданиям, он не единственный опаздывал. Прошло еще долгих пять минут, за которые самым интересным было то, как Северин потянулся, на что его тут же начал щекотать Нож, отчего первый чуть не вывалился из своего кресла, а его высокий истеричный смех пронесся эхом по овальному залу.
– Я бы попросил у темной стороны уважения к месту, где они находятся. – сказал Мороз и его голос поддержали разукрашенные стены.
– А мы бы попросили у отсутствующей судьи уважения к нашему времени. – ответила сестра Ножа. – Жаль только, что придется попросить вас передать ей нашу просьбу.
Холодный голос пролетел по залу.
– Вашему времени я оказываю глубокое уважение.
Вера Павловна, перламутрово поблескивая голым черепом, пересекла на своих длинных ногах овальный зал и забралась на трибуну. В одной руке у нее была стопка файлов, в другой золотая клетка, набитая до отказа птицами. Она тут же затараторила.
– Слушается дело номер 17 точка 1 о применении коллективных темных чар с целью получения энергетической выгоды от убийства темного волшебника неопределенной магической величины. Главный и единственный судья: Ракита Вера Павловна, светлейший маг правды минус первой величины. Подсудимые: три колена Воронова ковена. Всего подсудимых двадцать четыре, возрастом от семи до пятидесяти трех лет магическая величина не известна ни у одного из подсудимых. Обращение в птиц верифицировано по государственному стандарту номер 667/9 от 24 ноября 1994 года экспертом Ракита Верой Павловной в девять утра по московскому времени. Пострадавший: Человечкин Андрей Олегович, – она закашлялась. – темный приходящий маг неопределенной магической величины в третьей итерации. Из группы Скипетров Запада, магов огня и смерти в общем смысле.
Глава профсоюза начал что-то тихо объяснять волшебнице, она снова вперилась глазами в Андрея, а тот снова ей улыбнулся. Судья продолжала.
– Для выяснения обстоятельств дела приглашается первый свидетель, Повиликин Александр Владимирович, полигениальный светлый волшебник второй величины, главный организатор Измайловского магического профсоюза. Александр Владимирович, подойдите, пожалуйста, к весам и встаньте на изображение весов на полу в границах печати.
Мужчина с косматой бородой бодро поднялся с места, занял место в рыже-зеленом мраморном круге у весов. Медные чаши покачнулись, перекладина, балансируя, показала на стоящего волшебника.
– Итак, с какой проблемой вы обратились в Комитет в субботу?
– Дом в нашем районе всегда приносил неудобства, ваша честь: там пропадали люди…
– Вранье! – вскочила Оксана под грохот упавшей чаши. Светлейшая Судья сделала глоток из серебристой фляги, занюхала рукавом, после чего посмотрела на возвращенную сверху вниз.
– Я вижу, что это обман. Садитесь, пожалуйста.
Оксана села.
– Впредь прошу не прерывать свидетеля. Я имею право аннулировать ваше свидетельство в случае игнорирования моей просьбы. Человечкин, – обратилась она к Андрею – как маг смерти вы можете меня заверить, что возвращенной ясно, что я сказала?
– Волжской Оксане Денисовне, – начал Андрей кротко. – возвращенной ведьме из группы Кубков Севера, магов воды и яда в общем смысле, предельно ясно каждое слово, и мое посредничество в диалоге я считаю грубым и неуместным.
– Возвращенной ясно, что я сказала?
– Да! – дико глянул на ее кафедру Андрей.
