скачать книгу бесплатно
– Чай будешь?
– Конечно, Дмитрий Дмитриевич! – в душе умирая от своего вранья воскликнула волшебница. Он чуть зажмурился от ее бодрого голоса.
– Это хорошо.
Мороз достал из ящика ещё одну чашку, снял с золотого брюхатого самовара заварочный чайник, и подал волшебнице вместе со скромным кусочком от своей булки, с отрезанным от откусанного краем.
– Ой, ну что Вы? Это совсем лишнее. – дурным голосом сказала Лидия, ерзая на мягком стуле.
– Да ладно, – сказал просто волшебник – думаешь я не знаю, как этот черт может достать: ты ему про Фому, он тебе про Ерему, ты ему слово, он тебе десять. Мне было важно, чтобы ты про нас ему ничего плохого не сказала. Я бы по-хорошему Веру сюда пригласил, но Вера работает, а ее доппель, – он глянул в непонимающие глаза подчиненной, – то есть, двойник, будет ехать сюда полчаса. Неудобно.
Лидия чуть не захлебнулась. Мороз посмотрел на нее как умел: холодно.
– На свой страх и риск. Один единственный раз. Верю.
Лидия скоро запихнула в себя кусок, запила почти кипящим чаем, и, чиркнув кривую подпись на короткой жалобе, поднялась.
– Позови мне Евгения, Лидия.
– Конечно.
Уходя, она прижала руку к ключицам, под рубашкой пружинили дикие розовые гвоздики, цвет стыда.
– Спасибо большое. – сказала она, закрывая за собой дверь, вся липко-вспотевшая.
Она знала, как это работает. Это, в смысле, у Мороза с ее мужем. Лидия скоро спустилась по лестнице, заглянула в распахнутую дверь к Жанне: она, мягкорукая и пышная, распустившийся пион, как обычно сидела на столе, будто это софа, откинувшись спиной и локтем на дрожащую стопку бумаги. Под взглядом ее зеленых глаз в глубине хранилища летали бумаги. Миновав ее, Лидия распахнула дверь в комнату за номером ноль, оказалась сразу в кабинете мужа. Тот сидел к ней спиной в своем высоком навороченном кресле, на котором можно сразу в космос, а на столе у него лежал блестящим ковром механизм, брюхо которого разверзлось проводами, подключенных к зеленым и плоским микросхемам. Пальцы мага технологий рыскали в печенках микросхем и кишках проводов. От красивого черепа Евгения исходил тихий белый шум. Она демонстративно закашлялась. Ответа не последовало.
– Евгений Игоревич, – холодно сказала она.
Ответа не было. Он ушел очень далеко. Волшебница подошла ближе, сложила ладони друг в друга.
– Любимый, пожалуйста…
Трогать его руками в таком состоянии не следовало. Она знала это по собственному опыту, что если вырвать мужа из так называемого “шума”, он может больно ударить током. Лидия вышла из кабинета, в широкой светлой прихожей в шкафу взяла швабру с резиновой ручкой. Но потом поставила ее обратно. В ее положении, а Лидия уверена, что она проштрафилась, лучше взять резиновую перчатку. Дело опыта. Список диэлектриков был богат и Евгений заставил ее выучить его еще на третьем свидании. Техника безопасности.
Рука ее у него на спине, широкой, прямой, с геометрией плеч и стрелой позвоночника. Сквозь пленочку вины, под кожу ей забралось его сладкое тепло, она улыбнулась. Под ее настойчивой лаской он встрепенулся, шум в голове у него стих.
– Если ты извиняться, могла бы и подождать, пока я закончу.
Лидия сдернула перчатку.
– Тебя Мороз.
Волшебник покосился на механизм, потом на жену. Резко поднялся.
– Ладно.
– А что у тебя? – она кивнула на стол.
– Ты не поймешь. – бросил он и исчез за дверью.
– Не пойму. – сказала тихо Лидия, смакуя звуки, внутри было гадко. А потом она вздохнула и добавила уже сама себе. – На правду не обижаются.
Глава третья.
Мороз любовался своим блестящим, пышущим теплом самоваром. На столе у него, помимо стопок бумаг, лежала поломанная по всем девяти хребтам дорогая квадратная шоколадка, на блюдце рядом домашняя выпечка, а в низкой баночке – земляника с сахаром, перетертая его женой Ульяной Игоревной. На работе было так спокойно и так тихо, что тревоги о пяти его дочерях шумели у него в ушах и разрушительные мысли о том, какой мир он ставит на их хрупкие плечи, омрачали благородное, вьющееся бородой лицо мужчины. Кто как не он ощущал на своих широких плечах давление неба, в высоте которого много сотен лет назад вакуум победил эфир, и на землю, как из чернильницы, разлилось черное зло, и стала жизнь на его тверди похожа на морское дно, где найти правду можно только наощупь. Вспомнилось, как он пять раз ударял линейкой по детским пальцам, пытающимся нарисовать кружок солнца не в углу листа, а поцентру. Помнит, как он опускался на корточки, пятикратно перед плачущей девочкой четырех лет, и говорил ей: “Танечка, Машенька, Варечка, Ингусик, Серафимочка, доченька моя, нельзя рисовать солнце кружочком, потому что солнышко больше не солнышко, а глаз бессмертной темной богини Тиамат, под которым могут без страха гулять чудовища, а мы, светлые маги, вымираем вместе с нашей истиной под его разрушительным ветром и каждое северное сияние, это безвозвратно ушедшая в ледяной вакуум светлая человеческая душа…” В дверь постучали, он сразу пригласил Евгения. Тот по обыкновению держал спину прямо, а руки, подобно крыльям благородной хищной птицы, прижимал к себе.
– Зачем звали, Дмитрий Дмитриевич?
– Поговорить с тобой хотел. О планах. Посоветоваться.
Начальник предложил техномагу место по правую руку, налил горячего чая.
– Я готов высказать мнение, как технического специалиста. – начал Евгений как обычно.
Под пшеничными усами на секунду поднялась улыбка. Как обычно.
– Как технического специалиста я мог позвать Валиева из третьей, Кошкина из первой…
– Я их начальник. Ваша воля распространится на них через меня и мной будет проконтролировано ее исполнение.
– Ты правильно говоришь, Евгений. – он подвинул к гостю баночку с ягодой. – Я позвал тебя, как начальника. Как ответственного. За них, за себя, за свою семью.
– Я сказал Лидии, что это неприемлемо. – быстро ответил Евгений, не моргнув и глазом.
Мороз помолчал.
– Что именно?
Евгений взял паузу.
– Наведываться в Черный лишний раз. – он поморщился. – Мало ли какая у них там грязь…
– Ты же помнишь, что вы с ней в большой опасности из-за способностей Майского?
– Да.
– Ты считаешь целесообразным, с моей точки зрения, подвергать тебя, хранителя многих наших тайн, всех наших данных, несмотря на то, что я сделал для них черный ящик, – он потрепал светлые волосы на голове подчиненного. – ох, как я старался это сделать и ведь получилось!
– Я очень благодарен, Дмитрий Дмитриевич.
– Так вот как я могу подвергать такого незаменимого человека для отдела, поведение которого во многом определяет его работу, такому риску?
Евгений помолчал.
– Честно говоря, мне тяжело себе представить ваши мотивы, Дмитрий Дмитриевич.
– Тебе не нравится порученная работа? Только скажи.
Евгений знал, что ответить.
– Мне исключительно не нравятся темные маги.
– Хорошо. – нахмурился Мороз. – Я облегчу тебе задачу: сейчас на твоей работе совершенно не важно на каком уровне мастерства ты общаешься с темным представительством. Ты можешь позволить себе глупые предрассудки, по типу того, что у них по отделу бегают обнаженные мертвецы и незакупоренные пробирки отращивают щупальца. Сейчас ты работаешь, как глубокий специалист. – Мороз придвинул к техномагу свою настольную лампу с зеленым плафоном. – Скажи, пожалуйста, где сейчас Андрей?
– Можно? – Евгений показал на светильник из вежливости. Начальник понимающе кивнул. Это было что-то сродни гаданию по внутренностям, или по костям, с одной лишь оговоркой, что вместо хитросплетений бараньих кишок, ему достаточно было просто коснуться ровной спирали патрона лампочки. Секунда белого шума, как вдох на другом языке.
– Он у себя. В черном. Таращится в зеркало.
– А еще там кто-то есть? – сразу оживился волшебник.
– Я не вижу.
– Хитрое животное. – сказал Мороз. – А где Майский?
Евгений сложил руки, улыбнулся.
– В перегоне между станциями Новокузнецкая и Белорусская. Работает.
– А Вера Павловна?
Евгений тут же перестал улыбаться, снова потянулся к лампочке. Мороз выставил ладонь, останавливая его.
– Так вот ты очень хорош в своем деле. И я говорю не только о твоем таланте, но и об интеллектуальных способностях.
– Дмитрий Дмитриевич, мне просто это очень ценно.
– Еще ценнее тебе будет услышать вот что: я хочу, чтобы ты относился к этому, к интеграции, как к большой-большой проверке.
– Проверке?
– Вчера у меня был Прохор Олегович.
– Я уже поблагодарил его за службу. – сомкнул кончики пальцев Евгений. – В этом квартале он украл поразительно мало.
– Сыграла ставка на миллион евро.
Волшебник вздрогнул. Обычно суммы, которым оперирует маг удачи в десятки, а то и в сотни раз меньше. Дмитрий Дмитриевич положил свою руку на плечо Евгению.
– Моей старшей внучке вчера исполнилось пять. А мои дочери? У меня их пять: – он показал свою огромную ладонь. – Татьяна Вьюга, Мария Метель, Варвара Буран, Инга Слякоть и Серафима Снежинка. А моя жена? Разве Ульяна Игоревна не заслуживает, чтобы я возил ее, в Павлопосадском платке на яхте по Чудскому озеру?
– Заслуживает, конечно. – плоско сказал волшебник. Увы, он потерял нить.
– Я устал быть злым большим начальником. – Дмитрий Дмитриевич поставил на стол пять пальцев – Я устал ругаться на чужих людей. А ты… – рука его в указующем жесте, – Ты в точности я в молодости.
Мороз положил фотографию на стол. Полярная арктическая миссия 1989 года: мужчина-великан в огромном тулупе, с пышной, заледенелой бородой и знаменем в длинной руке.
– Да… – сказал Евгений, интонацией, что вот ещё немного и станет вопросительной.
– Я хочу, чтобы ты в этой интеграции проявил себя очень ярко.
– Я прилагаю все усилия.
– Нет, ты не понял.
Повисла тишина. Мороз воровато огляделся. Челюсть у молодого волшебника дернулась, зубы его тихо клацнули, но услышал это только он, потому что в эту секунду Мороз начал говорить.
– Не важно, когда и как вы раскроете это дело. – сказал он. – Даже не важно, что произойдет, пока вы его расследуете. Но сейчас Андрей относится к тебе, как к мальчишке. Ты должен это исправить. Сделаешь так, что эти черти будут как дрессированные маршировать – получишь все мое царство. И их, – палец его уперся в стол – под-царство. И Суд Правды. В придачу.
Евгений улыбнулся нежно, поправил очки.
– Дмитрий Дмитриевич, это очень серьезное дело.
– О, да! Снимаешь с языка. Андрей – приходящий маг. Только доказанных итераций три, а, зная его характер, настоящее число где-то в районе шести. Ему в общей сложности больше двухсот лет. Он таких, как мы с тобой, ел на завтрак во времена войны эфира с вакуумом, и я прошу тебя об этом не забывать ни на секунду. Дело серьезное: ты можешь погореть на любой глупости, так что думай, много раз думай, перед тем, как что-нибудь делать.
Техномаг вспомнил про чашку с чаем. Черт возьми, как же у начальника вкусно.
– Хорошо, Дмитрий Дмитриевич.
– Или тебе это не нужно? – вдруг спросил Мороз.
– Обижаете, Дмитрий Дмитриевич.
– Просто ты должен понимать, что никто не обязывает тебя воевать. Непротивление злу тоже хорошая концепция. Истина не отрицает ее.
Евгений отставил чашку. В поднявшихся волосах промелькнуло золото.
– Я не из тех, кто будет терпеть глумление над Светом и нашей Истиной, Дмитрий Дмитриевич. – тихо сказал он. – Хоть и уважаю непротивление злу.
Мороз откинулся в кресло, кивая головой.
– Это хорошо. А теперь мы вернемся к Лидии.
– К моей Лидии?
– Да, твоей Лидии.
Евгений холодно посмеялся.
– А она тут при чем? – мужчина взял чашку снова. – Полигений четвертой величины. Простите за честность, но вы ее взяли в интеграцию, чтобы она окончательно на “три в ряд” не подсела. Я благодарен.
По лицу начальника было сразу ясно, что Евгений сказал что-то совсем не то, и тот увел взгляд в завихрения шпона на стеновых панелях. Мороз начал говорить медленно, смакуя ледяное разочарование.
– А при том: – тучи над подчиненным сгустились – она твоя жена. Лучшая твоя половина. Твоя ценность. А ценности надо хорошо оберегать. Мой дорогой Евгений, истина в древнем: дорогое надо прятать. В том числе от Майского.
Волшебнику кольнуло сердце и отдало в висок. Мороз продолжал.
– Так что даже если ты все идеально сделаешь: и тварь найдешь, и строптивых укротишь, а она, женщина, хоть как-то нас подведет, хоть что-то им продаст или проболтает. – он развел руками. – Все.