скачать книгу бесплатно
– Ты говоришь какие-то глупости.
– Нет, просто оптимистично смотрю на жизнь. Почему не спускаешься? Ведь не боишься же? Нет, конечно, я так даже не подумала, но может все же снизойдешь до нашего общества, и мы поговорим о женском, о наболевшем?
Атаманша искусно спрыгнула с ветки и легкой походкой подошла к нам. Честно признаюсь, от того, что увидела, голова пошла кругом. Не подумайте, что мне настолько стало страшно от внешнего вида предводительницы бравых ребят, нет, просто передо мной стояла Я! Глюк? Быть может. Игра света? Вряд ли. Но это точно была я. Без сомнения. Единственное различие в одежде. На мне сарафан и волосы убраны в косу. На ней подобие кожаных брюк в обтяжку, а тело покрывает шкурка какого-то зверька. Волосы… длинные светлые пряди распущенны и лежат на плечах, медленно спадая на спину. Вроде сестры-близняшки у меня не было? Так что же это. Она, то есть мое отражение, подошла и недоверчиво окинула взглядом, затем аккуратно дотронулась пальцем до моей щеки. Потом внимательно посмотрела на этот палец.
– Ты кто? – удивленно спросила девушка.
– Маша… а ты?
– Тоже… Маша…
Сзади раздался грохот, оглянувшись, увидела – Фрося решила не напрягаться и отдохнуть в глубоком обмороке. Хм, в моем случае непозволительная роскошь. Как-нибудь в другой раз. Да, называется слабонервных просим удалиться. Мы стояли и глядели во все глаза друг на друга. Такое ощущение, что смотришься в зеркало, только твое отражение переоделось, не предупредив тебя об этом. А я ничего, даже симпатичная. Зато теперь понимаю смысл выражения – «посмотреть на себя со стороны».
* * *
– И с чего ты думаешь, что я тебе поверю? Это же полная чушь, выдумка, сказка, какую мне мама на ночь рассказывала в детстве, правда, фантазии на такое у нее не хватало. Тут тебе можно похлопать.
– Жизнь такова, какова она есть, и больше не какова. – Сделала я заключение.
– Глубокая мысль, – важно сказала Фрося, и уткнулась носом в коленки.
Мы седели в Машином домике на дереве. «Атаманша» была настолько любезна, что решила поговорить без своих телохранителей. Я честно рассказала своему двойнику всю историю, с чего все началось и, как глупо продолжилось. Но не очень-то она верила моим словам. Согласна, все это похоже на бред, выдумку, абсурд, но что мне поделать, если так оно и есть. Фрося сначала решила, что я пытаюсь прикинуться дурочкой, чтобы нас отпустили, и шла на подобного рода выдумки. Но когда я втолковала этой дурилке картонной, что все сказанное выше чистой воды правда, девчонка потрогала мой лоб.
– Я хочу видеть доказательства. – Сурово сказала Маша.
– В доказательство могу продемонстрировать только перстень.
С этими словами, я аккуратно начала развязывать повязку. Сейчас, он сверкнул как-то зловеще своим желтым сиянием. Фрося смотрела, не отрывая глаз и чуть приоткрыв ротик. Маша же, наоборот, с недоверчивостью и интересом. При виде камня, ее глаза сверкнули таким же огнем. Ничего хорошего от этого ожидать не следует.
– Ну, и с чего ты взяла, что оно волшебное? – Спросила она, не отрывая глаз от кольца.
– К сожалению, не могу продемонстрировать, так как еще не совсем поняла какие надо читать заклинания, чтобы оно сработало, а инструкция с правилами пользования не прилагалась.
– Я не вижу ничего, кроме ужасно дорогого кольца… отдай мне его, и я сохраню тебе жизнь.
– Ничего себе заявочки! Ты случайно с утра головой не стукалась? Я же ясно сказала, что даже с мылом снять не смогла! И, к тому же, вероятно это мой единственный билет домой!
– Если ты его не отдашь, он станет твоим билетом на тот свет. Не можешь снять, я сниму его вместе с пальцем!
– Ты не задумывалась о нашем сходстве? Я где-то читала, что у подобного рода близнецов, жутко развито чувство сродненной чувствительности. То есть, если одному становиться больно, то второй чувствует эту боль с такой же силой! Так что, отрубив палец мне, ты тоже его лишишься!
Уф, по-моему, объяснила доходчиво. Это как-то умерило ее пыл. Маша сидела и в задумчивости смотрела на перстень. Я, от греха подальше, начала тихонько обратно заворачивать палец тряпочкой.
– Знаешь, Маша, а ты мне нравишься, – сказала вдруг атаманша, – смелая! Это я ценю. Предлагаю выпить за знакомство! Хочу, чтобы вы вступили в наши ряды. Нам нужны смелые люди!
Она вышла за порог и крикнула:
– Вина! И побольше! Сегодня будет праздник!
Фрося сидела ни жива, ни мертва. Она подняла на меня свои большие глаза, полные страха и шепотом произнесла:
– Машечка, отпусти потом меня, я не хочу быть разбойником. Пожалуйста… я никому не скажу, что у тебя магический перстень. И только не превращай меня в кролика…
– Почему, в кролика, – не поняла я.
– Вообще ни в кого не превращай, – тихонько прошептала она, так, что я еле услышала.
– Что за глупости ты лопочешь! Ни в кого тебя превращать не собираюсь, да и не умею я этого! Даже если бы и умела… хотя… нет, ни в кого бы ни превратила. Но, танк бы в данной ситуации не помешал, или бронетранспортер, вертолет… но, чего нет, того нет. Придется действовать сподручными методами.
– Мы их убивать будем, да?
– Ничего не будем. Напоим, и сбежим.
– Я пить не буду.
– Все не будут, так, просто, чисто символически, для поднятия настроения. Выпьем, подебоширим и сбежим. Делов-то! Быть психом порой даже перспективно, а алкоголь…
– Психом я тоже быть не хочу, – надулась Фрося.
Маша вернулась держа в руках по бутылке вина. Следом влетели, в прямом смысле слова, деревянные кружки и пара яблок на закуску. Мы расселись на полу «по-турецки», и началось…
* * *
– Эх, Маша, Маша, если бы ты знала… ик… как тяжела жизнь разбойника! Да нам…
– Точно, вам молоко бесплатно должны давать, за вредность!
– Точно! Но лучше вино! Ик… за это надо выпить.
Выпили. Фрося уже после первой кружки, как-то странно захихикала и, мило скосив глазки, уползла в угол. Через пару секунд послышалось мирное посвистывание. Маша пила как… даже не знаю с кем сравнить. Но наравне с мужиком, это точно. И, что самое интересное, хмелела очень медленно. Я вообще не люблю крепкие напитки, а это их так называемое «вино», наверное, по градусам равняется нашей водке. Поэтому, пока Маша отвлекалась то на разговор, то кричала, что-то на улицу, я тихонечко выливала содержимое своего «бокала» либо в щель в полу, либо за порог. Насколько хватало наглости.
– Маш, а объясни мне, пожалуйста, как ты очутилась здесь, в лесу, с этими… милыми молодыми людьми.
Она громко засмеялась.
– Это они-то милые? Ха-ха-ха!!! Говори, как есть: грязные, грубые, не воспитанные подонки, которые за несколько монет мать родную продадут! Только я нашла на них управу, – гордо сказала она, высоко задрав носик, который так походил на мой. Надо будет в какой-нибудь подходящей ситуации попробовать так же. Очень мило смотрится.
– Но, так все же? – не унималась я.
– Если правильно поняла, ты уже успела побывать у меня дома… – начала она, погрустневшим голосом, – тебе ничего странным не показалось?
– Да, нет, вроде… а что, что-то не так.
– Ты не могла ничего не заметить, ведь ты – это я! Как сама сказала, мы одно целое, и если одна половинка что-что чувствует, у второй такие же ощущения! – Грозно прокричала она, – отвечай!
– Как тебе сказать… мне показалось странным, что…
– Ну?
– Что они слишком уж хотят выдать замуж свою дочь, даже не спросив ее мнения. Хотя, может в вашем мире, это в порядке вещей…
– Нет, не в порядке. Моя мать, была очень красивой, а папа богат. У нее было все, что душа пожелает. Но наш род стал бледнеть… ой, то есть… ик… беднеть, и есть два выхода из этой ситуации. Первый: умерить пыл, немного затянуть пояс. То есть не так роскошно питаться, не тратить огромные деньги на ткани, платья, заморские побрякушки, средства для «омоложения». Она просто все еще пытается вернуть себе утраченную красоту. Но ведь мы ее и так любим, за то, что она просто у нас такая есть… Второй выход: выдать дочь удачно замуж, чтобы ни отказываться от всего вышеперечисленного. Мама выбрала второй. И тут, словно затмение у нее в голове какое произошло. Это стало ее жизненной целью. Женихов перебирала и высматривала, кто побогаче. А так как наш род старинный, да еще и дочь-красавица, то недостатка в кавалерах не было. Ты права, моего мнения даже не спрашивали. Я не выдержала такой пренебр… прибр… пренебрежительности, – наконец выговорила она, – так как всю жизнь, моя душа была свободной, а тут, вдруг… – Маша заплакала, по ее разрумянившейся щеке, градом побежали слезы. Но она, тут же, как бы опомнившись, тряхнула головой, вытерла тыльной стороной ладони лицо, и сурово сказала, – ты этого не видела! Никто не должен знать, что я тоже слаба.
– Но, что же этого стыдиться, у каждого есть свои сильные и слабые стороны!
– Но не у меня! Я сильная. Ты не должна такого говорить. Потому, что это доказывает, что и ты слаба, а этого быть не должно!
– Я тебя не подведу, – сказала и невольно улыбнулась. Это то же самое, что стоять перед зеркалом, смотреть на свое отражение и говорить: "Ты самая красивая, ведь ты же знаешь это! Умничка. Сегодня идем гулять, не подведи меня!" Похоже на шизофрению.
– Так вот. Я не выдержала угроз матери, нередких теперь побоев и, сказав однажды, что пойду на базар, убежала. В лесу встретила этих ребят. Мы поговорили, мне устроили испытание, и я его с успехом прошла. Так и стала предводительницей этих козлов.
– Ты не скучаешь?
– Скучаю, очень. Особенно по батюшке. Он добрый… Но это все в прошлом, я теперь другая, свободная!
– Да уж. Получается, что как только ты исчезла из дому, появилась я, и твоя маманя, не заметив подмены, тихим сапом приступила к подготовке свадьбы. Ничего не скажешь, хорошего тебе женишка подсунули.
– Так ты его видела?! И как?
– О-о-о!!! Это что-то с чем-то! – и я ей все рассказала про Ванюшу. Маша повалилась на спину и, держась за живот, громко смеялась. Потом, у нее стали медленно закрываться глаза, и она уснула.
Что ж, теперь я кое-что узнала. Значит вот почему, та полная женщина приняла меня за свою дочь. Мы с Машей похожи не просто как две капли воды, а как две клеточки в тетрадке. Просто не знаю большего сравнения. У нас даже имя одно! Наверно, отпечатки пальцев также схожи. Чудесное совпадение. Вот только я никак не могу понять, почему попала именно сюда? Может, что-то должна была сделать? Ну, свадьбу расстроила, но Маша все равно вернуться уже не сможет. Я с ней согласна, у нее вольная душа, которой нужен простор, простор для выхода той энергии, которая не сможет удержать девушку в четырех стенах. Она выбрала себе жизнь… вот только бы не пропала… не попалась. Пусть у нее все будет хорошо. Это не только из-за нашего сходства, но и потому, что люблю таких сильных духом людей. Несмотря на все, я не такая, более трусоватая и не решительная. Никогда бы, наверно, не смогла убежать из дому… хотя, тут совсем другая жизнь. Можно податься хоть в лес (но, право, это крайняя степень безнадежности), здесь все намного проще… У нас бы она так не смогла, да, что я говорю, ни Фрося, ни Маша, даже пару дней не смогли бы прожить в городе, с огромными домами, дребезжащими трамваями, нервными, вечно чем-то недовольными и куда-то спешащими людьми, у которых даже нет времени, чтобы оглянуться, посмотреть на окружающий их мир… во что он превращается. Вечная борьба за прогресс. Техническая конкуренция со странами… как я раньше этого не замечала? Нет, не смогли бы они и дня провести в моем мире. Даже я уже начала смотреть на свой любимый Санкт-Петербург с другой стороны. Пожив пару дней на природе, все остальное выглядит устрашающе. Да, как писал один мне близкий по духу человек: "Сложно прокладывать путь в асфальтовых джунглях, чувствуя себя безобидным динозавром, среди млекопитающих хищников ". Вот такая она, жизнь…
* * *
– Ефросиния, да проснись же ты, наконец! – я с силой трясла ее за плечо. Ноль внимания.
– А? Что? Где я? – вот этого еще не хватало. Впервые встречаю человека, который так сильно пьянеет, от одного глотка.
– Ты! А ну-ка живо встала, и двигаем отсюда. На улице все спокойно, разбойнички наши спят. Самое время делать ноги.
– Зачем их делать? У меня свои есть!? Или… ик… уже нету? – она посмотрела на свои ноги бессмысленным взглядом, потом еще раз икнув, засмеялась, поднимая то одну, то другую вверх, – вот они, смотри, на месте… ик… мои. Собственные!
– Твои, твои. Вот теперь давай этими собственными двигай на воздух. Черт, жаль, тут нет душа, я бы тебе устроила «мокрую»!
Наверное, слово «душ» на нее произвело впечатление, так как хоть и пошатываясь, но она все-таки встала на ноги. Посмотрела на мирно спящую Машу, потом на меня, затем снова на нее и тихо произнесла:
– Мне нельзя так больше пить. Уже в глазах двоится. Хи-хи-хи.
– Что за чушь. Может, еще и меня не узнаешь?
– Почему же… ик… узнаю, ты колдунья, которая может превратить меня в танк и бронеспортер…
– Бронетранспортер… Тьфу ты, черт, вот привязалась, сказала же, что ничего этого делать не умею. Ты б меня еще ведьмой назвала.
– Ведьма?! Ты!!!
– Да не ори, твоим голосом и пьяного поднять можно! А нам нужно тихо и без неприятностей удалиться.
– Значит, и превращать не будешь? – голос прозвучал как-то разочарованно.
– Вот если не спустишься, то превращу в… в… не знаю во что, но у меня извращенная фантазия, так и знай.
Фрося в знак согласия кивнула головой, от чего чуть не упала. Тут только мне в голову пришла мысль: а как же она будет спускаться с дерева. В таком состоянии и шею свернуть не составит проблем. Но, как говориться: «Пьяному и море по колено». Она в два прыжка очутилась на земле. Разрумяненная, растрепанная, но вполне довольная собой. Мой спуск был немного дольше, так как я лет с пяти не лазаю по деревьям. Отвыкла. Да еще и этот мерзкий сарафан все время мешается. И, как результат, руки немного ободраны, волосы, выбившиеся из косы, торчат в разные стороны, но, главное живая и невредимая стою на твердой почве.
– Ну, что, горемычная, пошли, что ли?
– А куда?
– Уже забыла? К твоей тете, живет она в Большом городе, который где находится, мы понятия не имеем.
– А, ну ежели туда, тогда пошли.
Мы довольно-таки бодренько топали в направлении той тропинки, с которой нас согнали, надеясь, что постов девчонка не расставила. Хотя, какие посты, сегодня же великий праздник, как она сказала, а значит, все отдыхают.
Гостили мы, выходит долго, так как наступила ночь. Темно, но, ничего не поделаешь, идти надо. Я Маше оставила записку (нашла перо, чернила и жалкое подобие бумаги у нее в домике), получилось криво и с кляксами, но если она изучала грамоту, то должна меня понять:
"Маша, спасибо тебе за гостеприимство, за хорошее отношение. Поблагодари от нашего имени тех милых молодых людей (или не совсем молодых), и передавай привет. Прости нас, что ушли не попрощавшись, но ты сказала правильно: у нас с тобой одна душа, вольная и требующая свободы. А какая же это жизнь, когда надо вести существование под чьим-то предводительством. Ты меня поймешь, я знаю.
У меня никогда не было сестры, и поэтому мне вдвойне жаль с тобой расставаться. Странно, но я чувствую, что наши дороги еще пересекутся. Поэтому не прощаюсь, а говорю лишь до свидания.
Не скучай, сестренка."
На самом деле, мне было жаль уходить. Мы так похожи и в то же время, такие разные. Я не наврала, когда сказала, что буду считать ее своей сестрой. Порой необходимо, чтобы родной человек был рядом. И теперь, в этом чужом мире, у меня появилась близкая и такая похожая душа. Я очень этому рада. Надеюсь, что она считает так же. Фрося не в счет, она моя подруга, за которую я отвечаю головой, и не пожалею отдать за нее жизнь. Ох, сколько патетики во мне вдруг всколыхнулось и полезло наружу.
Как ночью тихо в лесу. Птицы не поют, листва не шуршит, звери не бегают. Стоит какая-то даже давящая тишина. Кажется, что вот-вот что-то должно случиться, и все замерло в ожидании. Я тоже насторожилась, но, по-моему, уже вижу неприятности там, где их просто ожидать невозможно. Хотя, что это я говорю, как это невозможно ожидать неприятностей в диком лесу, наполненном большим количеством голодных животных. Вот, теперь все в порядке, мне стало страшно.
– Фрось… помнишь, мы говорили про волков… а ведь у нас даже огня нет…
– Помню, и что? – Спросила она зевая.
– Да, так, ничего особенного. Ты, что не боишься?
– А чего мне бояться? Со мной рядом ты. Превратишь их в кроликов и, пусть себе бегают.
Святая невинность! Как она уверена в моем магическом искусстве. Посмотрю на нее, если сейчас сюда выбежит парочка другая диких серых собак.
– Может, приляжем, я так спать хочу, и голова болит. – Сказала она голосом капризного ребенка.
– А когда я просила? Фросечка, миленькая, давай отдохнем, до леса еще далеко…
– Так, то ведь другое дело. За нами могла быть погоня.
– А сейчас, что не может? Машка проснется и пошлет за нами своих «очаровашек». У меня отсутствует желание с ними вновь встречаться.
Ефросиния надулась, но все же пошла дальше. Надолго ее не хватило. Максимум мы прошли еще километр, как она села под деревом, сладко потянулась и, свернувшись калачиком, мгновенно уснула. Замечательно. А мне-то, что делать? Наверное, самое разумное будет – разбудить ее и, несмотря на недовольство, двинуться дальше. Хотя, сейчас, по-моему, хоть приедет Военный Оркестр и как грянет во всю мощь, ей будет все равно.
Ладно, пободрствую немного, посторожу сон девчонки. Но, даже случись чего, не смогу защитить ни себя, ни Фросю.
