ШИЛО_В

1. Елена Федоровна – знает как обеспечить устойчивое технологическое развитие.

2. Вадим Максимович – знает как обеспечить устойчивое экономическое развитие.

3. Я – знаю как обеспечить устойчивое правовое развитие и грамотную законотворческую деятельность.

4. Социальная сфера, научная сфера и бизнес – должны быть саморегулируемыми в рамках общих правил и принципов.

5. Каждому должно быть гарантирована максимальная реализация созидательного потенциала.

Собственно, наш «политический слоган» и звучал, как «Созидание на благо личного в интересах общего». Разумеется, весь этот концепт был разработан при непосредственном участии Авдея Наумовиче и при поддержке научного сообщества. Видов даже как-то сказал: «С такой вот базой, я бы задумался над тем, чтобы пойти дальше, чем просто стать во главе общественно-политического движения.»

Матвей, сказать-то он сказал, но, думаю, он понимал, что у нас подобных планов и быть не могло, так как Шилов «выжег» из нас без остатка все политические амбиции, поэтому все эти «пляски с движением» мы воспринимали не иначе, как технические процедуры, пусть и многоходовые.

И с чего же начался ваш пиар в этом качестве?

Как уже отмечалось, нас нужно было вывести в широкую публичную сферу до того, как должны были начаться основные процессы по «ДВиК», чтобы не сложилась ситуация «передаем непонятно кому», как это бывало неоднократно, и на самом высоком уровне. Мероприятие же для нашего заявления было выбрано самое, на тот момент, очевидное – внеочередной общегосударственный научный конгресс, и тема его была соответствующей: «Преимущества саморегулирования перед единоначалием». Для освещения этого мероприятия были задействованы все возможности научного сообщества, как внутригосударственного, так и общемирового, так-что распространение и резонанс получились существенными. На этом конгрессе мы озвучили сказанные ранее тезисы, а также каждый из нас выступил с сорокаминутным докладом по своему направлению, заявленному в тезисах. Завершался тот конгресс огромным количеством подготовленных нами наглядных примеров, доводов фактов и кучей разной конкретики, которую можно найти в архивах академсовета. Не скрою, что абсолютное большинство материалов было основано и взято из нашей деятельности по программе и ГОИ. А как иначе? Конечно, можно было бы истолковать это использование нашего опыта «работы на государство» против него же, чего мы, по итогам «трибунала» над нами, обязались не делать, но формально и юридически это было сделать очень сложно. Вот ни госаппарат, ни Лобов лично, делать этого не стали, хотя подобный вариант Шиловым рассматривался и учитывался. Так-что результаты того мероприятия можно назвать успешными.

Так и есть. А потом начались бесконечные подключения к информпотокам, виар-конференции и публикации, публикации, публикации. Благо, для всего этого у нас, опять же, были опыт и материалы по программе и ГОИ. Но суть не в этом, я лично не думала, что эта пресловутая публичность отнимает только времени. Нет, я, конечно, догадывалась, что быть публичным – отдельный образ жизни, даже отдельный вид деятельности, но чтобы до такой степени. И кстати, после этого я еще больше начала понимать и разделять позицию Шилова относительно публичности. А есть ведь те, которые этой публичностью бредят, не понимаю. Да и не должна я это понимать.

А можете припомнить самые запоминающиеся подключения к информпокам? Для каждого из вас.

Конечно, можно. Лично для меня это не составит труда. Видишь ли, взялись мы вместе с Шиловым за наш пиар со свойственной нам основательностью. В результате, это все приобрело такой масштаб и охват, что начало доставлять некий дискомфорт верхам, вот они и решили нас «остудить» типа дебатами с их «ручными» прокачанными болтологами. Одним из таких болтологов, с которым мне довелось «подебатировать», был президент фонда крупнейшей на тот момент политической партии. Имея его даже вспоминать не буду, сам найдешь, но содержание разговора было занятным: «

Президент фонда: То есть Вы утверждаете, что любая политическая партия в нашей стране является коммерческой корпорацией?

Я: Это утверждаю не я, а Авдей Наумович Шилов, и я с ним солидарен. А я утверждаю, что модель и структура под названием «политическая партия» уже давно себя изжила. На данный момент гораздо более актуально формировать движения по сферам деятельности, которые бы вбирали лучшие практики, вне зависимости от политических взглядов. И вообще, степень политизированности всего и вся такая, что многое работает на политику, а не наоборот.

Президент фонда: Странная логика – уничтожить эффективные консолидированные структуры, а вместо них создать некие «проходные дворы». Это во-первых, а во-вторых, кто вам мешает создавать подобные движения при наличии политических партий?

Я: Вы меня, как всегда не слышите, собственно, Вы и не должны слышать, это нормально. Для получателей потока разъясняю: политические партии стали общегосударственной издержкой, мы с вами их оплачиваем во всем, они присутствуют в цене всего, что мы покупаем. А оценка типа «эффективные консолидированные структуры» это только их субъективная оценка…

Президент фонда: Знаем мы все эти приемы «я говорю не с вами, а с людьми» – это ничто иное, как уход от прямого конкретного вопроса. По-факту получается, все Ваше предложение сводится к тому, чтобы все разрушить и ничего не делать…

Я: А если и так, то даже такой подход даст лучшие результаты, чем есть сейчас. По крайней мере, политика начнет выстраиваться в интересах чего-то, а не мы будем подстраиваться под политику.

Президент фонда: Отличные рассуждения, надо отрезать руку, чтобы перезапустить организм.

Я: В случае гангрены – да.

Президент фонда: И чем же таким, по-Вашему, политические партии заражают государство? Ведь, мы и есть государство.

Я: Многовато Вы на себя берете, тем самым подтверждая мой тезис о том, что сейчас все для политики, а не политика для всего.»

Дальше было много долгих интерпретаций того же самого. Тут надо отметить, что я не случайно сослался на Шилова, это он просил, даже требовал, так делать. С какой целью он это просил, достоверно сказать не возьмусь, но предполагаю, чтобы в случае чего неудачные ходы и высказывания «адсорбировались» на нем.

Юрий, Вадим, прошу прощения, но мне кажется, что мы немного забежали вперед. Прежде чем вспоминать про включения в информ-потоки, надо кратко рассказать принципиальный концепт будущего «ДВиК». Проще говоря, что мы с ним собирались сделать, так как вопрос по передаче был уже решен, ну очень оно мешалось Лобову и «веселой троице». А концепт был простым, и заключался он в следующем: «Будем исходить из названия движения «Для всех и каждого», поэтому цель сделать движение действительно для всех и каждого, без всяких членств и прочей корпоративной интеграции. Для этого, в рамках движения, мы создадим несколько саморегулируемых рабочих направлений, которые вы будете координировать и доносить решения и предложения во всеуслышание. А дальше действуем, как по программе и ГОИ», такую вот простую, но емкую, установку мы получили от Авдея Наумовича. Собственно, это отстаивал и развивал Вадим Максимович с этим партийным функционером. А что касается «дальше действуем, как по программе и ГОИ», тут на сто процентов очевидный и разумный ход. Зачем что-то придумывать, если уже все это проходили, пусть и в другом виде? Тем более, другие задачи с нас никто не снимал.

Матвей Сергеевич, а для Вас какое публичное включение до реформы «ДВиК» было самым запоминающимся?

Если честно, то я ко всем ним относился, как к проходным рутинным мероприятиям. Но, было одно, которое меня чуть не вывело из равновесия. И, как ни странно, было оно с одним из «веселой троицы», Беглым – самым подчеркнуто наглым из них. Тема была, что-то о юридическом статусе государственных корпораций. В общем, вечный спор – особый он ли нет. И вот момент, на котором я чуть не высказал о нем все, что думаю: «

Беглый: Матвей Сергеевич, Вы несете какой-то несусветный бред, что не позволительно для человека с Вашим опытом в юриспруденции. Ну что это за термины «тираническая олигополия» или «межкорпоративный каннибализм»? Давайте вернемся в рамки определений закона.

Я: С радостью бы вернулся, это единственно верный подход, только вот вся законодательная база написана под вас и в вашу пользу. Разумеется, странно было бы, если бы было по-другому, но вы же, пользуясь этим, «выжигаете» все вокруг себя. Спрашивается, если вам итак «зеленый свет» во всем, зачем еще вокруг себя все «выжигать»?

Беглый: Ну вот опять, «выжигать», что это за термин такой? Давайте возвращаться в область нормальных юридических терминов, или эта дискуссия бессмысленна. По оценке многих международных рейтинговых и экспертных организаций у нас созданы оптимальные условия для деловой активности в любой сфере, в том числе и в законодательной. Вы же руководствуетесь какими-то своими субъективными соображениями и доводами, при обсуждении данной темы это не позволительно.

Я: Вот только в конечном итоге все сводится к реальному положению дел, которое прямо показывает, что темпы капитализации госпредприятий, даже не в разы, в десятки раз выше, чем у любых других…

Беглый: Разумеется, так и должно быть, это стратегические, ключевые предприятия, на них и работают лучшие из лучших, отсюда и результаты. И да, к некоторым ресурсам и возможностям у госсектора больше допуска, но, как я уже сказал, на нем и ответственности существенно больше.

Я: В чем же это проявляется?

Беглый: Ну, это уже к теме дискуссии не относиться. Если говорить обо всем, это пустой треп получается. Может это связанно с Вашими собственными неудачами на малых территориях или ГОИ? Более того, Вы ведь и сами некоторое время возглавляли, пусть и не большое, но государственное предприятие, что-то тогда Вы не заикались про несправедливо особые условия для подобных организаций.

Я: Я могу привести Вам тысячи задокументированных свидетельств обратного, но это бессмысленно, так как всей нынешней дискуссией Вы показываете, что у предприятий госсектора принцип один: «у нас все хорошо, а остальные нас не волнуют». Это естественно, только есть одна проблема для вас, в случае чего, вы не сможете изолироваться или отвертеться, это я Вам гарантирую.»

Признаю, что последняя фраза была похожа на угрозу, и была лишней. Собственно, это мне и бросил Беглый, прервав свое подключение, дескать на «языке угроз» они не общаются. А из равновесия меня вывела именно его вселенская безразмерная наглость, типа он на что-то способен, он только на эту наглость и способен. Соглашусь, что не надо было реагировать, но это все вылезло на фоне очень большого количества задач. И надо сказать, что ни Шилов, ни Видов, ни друзья-коллеги мне по этому поводу вообще ничего не сказали, как-будто не заметили. Очень им за это благодарен, а я уж выводы про себя сделал.

Матвей, а нам-то, что на это реагировать? Каждый из нас мог оказаться в подобной ситуации. Вот и я, если вспоминать о самом ярком моем пиар-мероприятии в информпотоках, нарвалась на одну чрезвычайно стервозную и высокомерную губернаторшу мегаполиса. Вопрос был что-то типа о технологичном переустройстве и переоснащении мегаполисов. Тема сама по себе чрезвычайно дискуссионная и острая, а тут еще ее замашки «повелительницы урбанизации». В общем, вот, как мне это запомнилось: «

Я: Зачем нагромождать такое количество, да еще и слабо динамичных технологий, если можно создать несколько крупных сверх динамичных самообучающихся ядер?

Губернаторша: Елена Федоровна, Вы еще и специалист по настройке технологической инфраструктуры мегаполисов? Что-то я не припомню, чтобы Вы когда-то имели к этому отношение. Поэтому, любое Ваше мнение относительно этого вопроса является дилетантским. У Вас уже был шанс проявить в себя в рамках управления мегаполисами, когда занимались этой вашей аферой с локациями досуга. Напомнить результаты?

Я: Будьте добры, напомните. Напомните про: снижение заболеваемости в короткие сроки, ранее диагностирование, снижение количества разбойных преступлений и так далее. Напомните. Также напомните про: технологическую отсталость наших мегаполисов, даже не от мегаполисов соседних государств, это характерно и для столицы; необоснованно высокую плотность застройки, связанную с патологическим нежеланием расширять инфраструктуру; «золотые» коммунальные ресурсы. Напомните про все это, пожалуйста.

Губернаторша: И что толку от того, что Вы сейчас все это перечислили? Лично я, все эти вопросы поднимала неоднократно, и добилась немалых результатов. Да, есть большое количество нерешенных вопрос, но не я их создала, и не за один день они решаются, а огульно критиковать проще всего.

Я: Верно, решаются они не за один день, но и не за десятилетия, которые были у Вас в распоряжении. Но я нисколько не ратую за Вашу отставку, и уж, тем более, к это не призываю. Я всего лишь обращаю внимание на то, что в управлении мегаполисами, и не только в этом, очень много внимания уделяется показным вещам, и практически не уделяется внимание вещам насущным. Прекрасно понимаю, что такое положение вещей сформировалось давным давно, и Вы, почему-то, считаете это неким оправданием, только это все ведет прямо к коллапсу, от которого пострадают все.

Губернаторша: К такому же коллапсу, какой был при кризисе общественных институтов? Кризисе, к которому Вы имеете непосредственное отношение, и катализатором которого послужили Ваши действия, в том числе? После этого Вы имеете наглость заявлять нам что-то о коллапсах.

Я: Это все трактовки и интерпретации, от того, кто эту проблему озвучивает, проблема не исчезнет. У нас есть предложения с хорошо просчитанными результатами. Не устраиваем мы, есть еще пару групп с адекватным видением. Вы же просто этот вопрос, фактически игнорируете. Но проблема эта наступит, не сомневайтесь, и Вы будете первой, на ком это скажется. Собственно, мне без разницы, со своей карьерой Вы разберетесь без меня, а вот парализованные мегаполисы могут стать проблемой для всей страны.

Губернаторша: И все же, одним из самых главных залогов того, что подобный коллапс не случился является то, чтобы держать Вас и подобным Вам подальше от вмешательства в эти процессы.

Я: А кто же в таком случае будет крайним?

Губернаторша: Я отказываюсь вести дальнейшую дискуссию в подобном ключе…»

На этом включение было завершено. А главный его итог, да и всех остальных подобных включений, заключался в том, что промахи с интеграторами, кооператорами, инвестклиматом и кризисом общественных институтов нам будут вспоминать до скончания времен, что предсказуемо и понятно, но надо было как-то минимизировать негатив от этого. И первым решением было провести своего рода «работу над ошибками» и опубликовать в свободном доступе результаты этой работы.

Да уж, задачка была веселенькой. С одной стороны в этой работе мы ни в коем случае не должны были компрометировать госаппарат, и даже его касаться, с другой стороны содержание должно было быть настолько понятным и прозрачным, чтобы его интерпретация была непосильной задачей. Вот мы и решили публиковать по одному аспекту за раз, так и началась та самая серия статей, которая потом переросла в большой цикл, и благодаря которой мы втроем получили необходимый пиар-эффект. Содержание этих статей Вам хорошо известны, некоторые из них стали хрестоматийными.

Я вам больше скажу, благодаря этим публикациям, во многом, сформированы мои взгляды на общество, бизнес и государство. Пожалуй, во время моей учебы эти статьи были единственной здоровой альтернативой «официальной образовательной линии» в плане государственного устройства.

Ну-ну, ты, Юр, преувеличиваешь, просто эти публикации были до такой степени конкретны, показательны и обезличены, что резко выделялись на фоне всего остального, что тогда публиковалось. С моей, точки зрения интереснее то, как эти статьи писались. Алгоритм написания был довольно стандартный, хоть и требовал обработки огромного количества информации и данных, благо, таковые в нашем распоряжении имелись. В общих чертах, алгоритм состоял в следующем: отфильтровывались все данные, согласно выбранного аспекта, по нашей деятельности; отфильтровывались все данные, согласно выбранного аспекта, по деятельности государства; данные обезличивались и абсолютизировались; данные накладывались друг друга; выявлялись и описывались проблемные места при наложении. Финальная редактура, разумеется, была за Шиловым. Более того, в самых спорных и «опасных» местах он делал прямую ссылку на себя. В результате всего этого получалась статья с очень прозрачными и понятными ответами на вопросы: «Что делать не надо» и «Как надо делать», по конкретному узкому аспекту функционирования связки «общество-бизнес-власть».

Глава 23.

А это самопожертвование Шилова было специальным и осознанным, или это было неотъемлемой частью его характера?

Вы о просьбе или предложении ссылаться на него в случае чего? Он точно не считал это самопожертвованием. Это был обычный расчет и один из вариантов разрешения «опасных» ситуаций. Такой подход объясняется несколькими причинами, во-первых, самая очевидная, Авдей Наумович был гораздо известнее и авторитетнее нас, а его репутация говорила о том, что лучше с ним лишний раз не сходится в прямых дискуссиях, особенно если позиции очень шаткие, как у большинства аппаратчиков, поэтому они старательно избегали публичных контактов с ним. Во-вторых: на Шилова итак было завязано много негатива, в связи со всем тем, что мы уже рассказали, так-что тут рассуждение простое – «один негативом больше одним меньше», Авдей Наумович спокойно это все принимал, и даже многое использовал в свою пользу. «Абсорбировать весь негатив лучше на ком-то одном, чем «размазывать» его ровным слоем по всем», таков был аргумент Шилова по этому поводу. Плюс ко всему Авдей Наумович был с самых истоков настроен на подобное положение дел, так-что можно сказать, что для него противоположная ситуация была бы странной и непонятной.

Понятно. А когда, по-вашему, завершился этап вашего широкого пиара?

Ха, пиар – процесс постоянный и непрерывный. Но, если говорить о тогдашних текущих нуждах «ДВиК», то в течение полугода мы стали узнаваемыми на уровне самых известных представителей выборных органов, этого было достаточно, чтобы спокойно представить нас в качестве нового руководства движения. Это и было сделано, причем без всякой помпы, пафоса и прочих атрибутов, свойственных ведущим политическим организациям, и не только им. Процедура передачи прошла очень буднично, даже рутинно: «веселая троица» написала заявление о выходе, «в связи с пассивностью движения, на фоне их активности»; голосующие участники движения, практически единогласно, так как не было альтернативы, избрали нас высшим руководящим органом; мы подписали соответствующее соглашение и все, начался период, когда мы были лидерами «ДВиК». После всей этой ускоренной передачи, мы начали сразу же реализовывать все те тезисы, о которых было сказано раньше. Происходило это все, разумеется, при непосредственном и активном участии Шилова, иногда подключался Видов. В частности, Геннадий Евсеевич предложил нам эффективный механизм по выявлению «деструктивных элементов», после применения которого были выявлены практически все анархисты, «шпионы троицы» и просто праздно шатающиеся.

И как же вы в отношении них поступили?

А ничего особого мы выдумывать не стали, мы их сделали, номинально, публичным активом. Проще говоря, они проводили согласованные виртуальные митинги, дискуссионные площадки, «одобренные» пикеты и тому подобное. Конечно же, тематикой всех этих акций был чистейший популизм и демагогия, но главная задача в отношении этой части движения решалась – удовлетворялась потребность в чувстве собственной важности. Мы же могли спокойно сосредоточится на реализации главных задач. Например, мы достаточно быстро смогли сформировать наполнение персоналом для ОАММ из участников движения. Для многих это даже стало профессиональным занятием.

Очень хорошо, что Вы вернулись к ОАММ. Сам хотел предложить это сделать. Как же функционировала связка ОАММ-«ДВиК»?

А очень связанно они функционировали, тут по другому и не скажешь. ОАММ, в том числе с помощью сил движения, собирал и обрабатывал данные, делая на их основании отчеты, выкладки и прогнозы по различным сферам и направлениям. «ДВиК» же выступал легитимной площадкой для оглашения данных и выводов. Более того, теперь даже научное сообщество и академсовет могли использовать движение для публичных обсуждений вопросов, по которым раньше была с этим проблема.

Тут, думаю, надо пояснить почему была проблема. А проблема была из-за, якобы, низкого интереса к информации и публичным мероприятиям научного сообщества со стороны широких масс. Проще говоря, все информационное поле, персональные ИИ, информационные потоки были настроены и заточены исключительно под развлекательный и «быстро продающий» контент. Ресурсы научного сообщества просто не могли через это пробиться, то есть были, как бы, невидимыми для подавляющего большинства. У общественно-политического движения же было свое гарантированное законом место в «видимом» информационном пространстве. Этой возможностью мы также воспользовались.

Возможно глупый вопрос, но как этим вам позволили воспользоваться верхи?

Отнюдь, вполне логичный вопрос. Мы, признаться, тоже были в некотором недоумении по этому поводу. А ответ на него был достаточно простой, хоть и комплексный. Во-первых, очевидно, фактор административного и государственного ресурса никто не отменял. И давно уже никого из аппаратчиков не волновало, что этот административный ресурс, как правило, применялся в интересах частного во вред общему, это давней болезненный вопрос, не будем его сейчас развивать. Второе, все-таки объем покрытия и охват официальных и государственных информпотоков был несравненно шире нашего информпространства, мы могли претендовать только на не самые заметные ссылки с государственных ресурсов. Ну, и третье, роль «крайних» лучше всего реализуется теми, кто всегда на виду. Как ты что-то свалишь на никого? А тут пожалуйста, известные, медийные персоны, тут тебе и резонанс, и распространение, и пиар-эффект, в общем, все, что угодно. Да еще и с нашим послужным списком, при неразрывной ассоциации с Шиловым. То есть, наше постоянное нахождение на виду верхам было выгодно, да до такой степени, что они даже начали нас приглашать на расширенные мероприятия госсовета. В качестве, как им казалось, «шутов», разумеется. Мы это понимали, поэтому, чтобы не давать им возможности закрепить за нами подобную роль, в дискуссии и полемики не вдавались, а оперировали только фактами, и ставили вопросы на основании реальных данных.

Вадим, думаю, что для демонстрации подобных типичных мероприятий госсовета с нашим участием, можно вспомнить примерное содержание какого-нибудь мероприятия. Мне вот, например, вспоминается обсуждение вопроса применения данных в государственной деятельности. Если позволите, приблизительную суть нашего выступления я озвучу. Только, для начала, надо обозначить, что наши выступления всегда жестко регламентировались, и даже не по времени, а по объему информации, так-что мы всегда были вынуждены подгонять наши доклады под дозволенный объем. Вот, что это из себя представляло: «

Председательствующий: Традиционно, как в любом цивилизованном государстве, даем высказаться представителям альтернативных и неофициальных точек зрения. Руководители «ДВиК», пожалуйста.

Вадим Максимович: Всех приветствуем! Много времени не займем. В очередной раз вынуждены обратить внимание, что официальные данные расходятся с данными ОАММ на десять-пятнадцать процентов минимум, в сторону выгодную государству. Это уже становиться некой нерушимой закономерностью. Особенно это примечательно в контексте заявленной темы. Вот вам и принципиальный ответ на многие озвученные здесь вопросы – с какими данными работаете, такие результаты и получаете. И это не говоря уже о проблеме подгонки данных под нужные значения.

Председательствующий: Предложения, Вадим Максимович, предложения, а-то от вас постоянно только критика.

Вадим Максимович: Предложение простое, вы хотя бы из всех доступных данных выводите среднеарифметические значения, и уже будут несколько другие результаты, гораздо более объективные и отвечающие общественным интересам. А-то когда государство делает все только в свою пользу, страдает, прежде всего, самого государство, об этом говорят множество фактов, приведенных в пояснительных материалах к нашему сегодняшнему выступлению. Елена Федоровна же, коротко озвучит предложения по сегодняшней повестке.

Елена Федоровна: Действительно, очень коротко. Первое, рекомендуем брать консолидированные данные с частных предприятий, они более объективные. Второе, упростите процедуру доступа к данным, не сопряженных с безопасностью суверенитета, это позволит выявлять неточности на ранних стадиях. И третье, необходимо использовать специальный набор данных под соответствующие задачи, а не руководствоваться только макроданными.