скачать книгу бесплатно
– Не знаю… – снова ушел в задумчивость Енька.
– Что-нибудь придумаем, – хлопнул по колену друг и поднялся. – Слышал, ты тут маневры устраиваешь? Крестьянам жить не даешь?
– Отстань, – раздраженно отмахнулся экс-мальчишка.
– Настоящую ведьму притащил? – улыбнулся садист. – Прямо к себе домой?
– Убью! – предупредил изувера.
Перед сном решил проведать Мелиссу. Вештица из всех предложенных лейтенантом хором выбрала угловую башню: стремилась к уединению. Или попросту не хотела мозолить глаза. Пересек двор, уже довольно привычно отвечая на поклоны – обслуги в замке два-три десятка, не больше, – и закрутился по винтовой лестнице вниз.
Полуподвал, у потолка – маленькие зарешеченные оконца. Просторная комната с низким сводчатым потолком – всюду развешаны сушеные травы, какие-то сморщенные плоды, крючковатые коренья, на столах – банки-склянки, деревянные короба, в углу – зачем-то куча соломы. У стены – постель, аккуратно застеленная меховой верюгой. Ведунья возле низенького столика, что-то рассматривает в свете масляной лампы. У другой стены на стуле настороженный стражник со взведенным арбалетом хмуро наблюдает за манипуляциями…
– Шутка?! – опешил Енька. – Чья идея?!
Боец подпрыгнул и чуть не выронил арбалет, Мелисса оглянулась и склонилась в поклоне.
– Господина лейтенанта, – смущенно забормотал вояка, – мало ли, вдруг вытворит что…
– Передай господину лейтенанту, – холодно порекомендовал Енька, – что «вытворю что» я, и не «мало ли», в сторону его лейтенантской задницы.
Страж подхватил арбалет и бочком по стене быстро скользнул к выходу…
– Ничего, высокая госпожа, – снова поклонилась вештица. – Он не мешал, смешной такой… – улыбнулась. – Я привыкла.
– Что-нибудь надо? – снова осмотрелся, пробежавшись взглядом по банкам-склянкам. – Не стесняйся, Мелисса.
Как быстро он стал княжной.
– Только разрешение выходить, – вздохнула и пояснила. – В лес. Иногда далеко, к горам. Всего этого… – жестом обвела травы и корешки, – мало. Многое надо искать. Чистик, трипестик, кардул растут только в горах… горе-цвет – на кладбищах, лишай-вонь – в болотах… Сердце и печень льдицы также, зубы таежного добра…
– Я скажу Айшику – выделит охотника-следопыта, – кивнул Енька. – Присмотрись к ребятам, может, есть не из пугливых? – по-мальчишески почесал затылок. – Приставили бы на постоянно…
– Благодарю вас, высокая госпожа, – улыбнулась ведунья. – Я сама.
Никогда не предполагал, что дорога сведет с ведьмой. С детства наслышан баек, одна другой страшней. Не верил, что еще остались…
Бытовало мнение, что всех истребил еще дед королевы Айхо. Ведьм убивали повсеместно, не только в Семимирье – расчленяли, четвертовали, сжигали. Со страхом шептались о лютой демонской силе, морах, жутких болезнях и проклятиях…
Люди испокон веков боялись тех, кто обладал неведомыми знаниями и силой.
На следующий день с самого утра начали прибывать крестьяне-армейцы. Те шестьсот с лишним, что вернулись из Ясиндола. На своих лошадях, группами от каждой деревни. В открытом поле за городом застучали топоры, начали подниматься палатки, натягивались шатры для трапезной, прачечной, вбивались сваи под загоны для лошадей. От арсенала потянулись подводы со снаряжением и оружием.
Повышенный тон добавил энергии капитану? Или все-таки взяла верх ответственность вояки?
К обеду прибыл полковник Демиссон, сквайр Североречья – самого крупного города Аллая. И по совместительству – командующий армейскими подразделениями княжества. «Ваше сиятельство! – выверенный полупоклон. – Не извольте беспокоиться, армия в точности выполнит все, что вы прикажете.» Енька кивнул, машинально одернув юбку и задумчиво улыбаясь вслед – мда… Три слова, и ему уже понравился этот седой, по-военному подтянутый дорн. Глава крупнейшего уезда Аллая. Может, он все-таки прав в своих начинаниях? К черту сомнения? Не всем по душе это медленное сползание в никуда?
Платье еще раздражало, своими многочисленными несовместимыми с мальчишеским взглядом вещами, но уже начало приобретать какую-то естественность. Как шпоры. Вроде мешают, звякают, цепляются, особенно когда сбегаешь по лестнице, – но разве кто-то жалуется? Нет, естественный, привычный атрибут повседневного быта.
Мужчины всегда косятся на грудь – лихорадит их этот элемент, не дает покоя. Заснуть не могут. Незаметно оглядываются на плавный овал задницы… Первые дни бесило. Хоть и понимал их интерес. Раздражающий фактор присутствует, никуда не делся. Но все меньше обращаешь внимание…
Разве не для этого как раз подчеркиваются эти плавные овалы?
Утреннее пробуждение уже в какой-то мере даже доставляло удовольствие. Умелые девчонки-юнгферы мягко помогают умыться, тщательно расчесывают и заплетают волосы – а он сидит, зажмурив глаза, как кот на солнышке… Потом надевают платье, затягивают талию, расправляют юбку, защелкивают в ушах сережки и за шеей кулончик.
В зеркале скромно смотрит сдержанная принцесса. Если такие бывают. Хоть сам любуйся. Терпеть не мог кринолина или многочисленных подъюбников, поэтому всегда выбирал что-то походно-дорожное, строгое и не яркое. Но все равно выглядел притягательно…
Любуйся, пока есть чем. Не забудь про выбор.
После обеда Уалл скрытно-приглашающе махнул в сторону апартаментов – Енька удивленно зашуршал к лестнице – что за секретность? На улице нельзя?
В комнате навстречу поднялся незнакомый пожилой дорн, с седыми висками и короткой эспаньолкой, в темном, наглухо застегнутом сюртуке…
– Господин Руэр, – представил аристократа ассаец. – Глава сыскной службы Юльды, и дознавательского ведомства всего западного округа Аллая.
Енька позеленел и выволок Уалла обратно в коридор: «С ума сошел?! Узнают! Два плюс два сложить несложно!» «Как? – зашипел в ответ горец. – Кто осмелится сунуть нос в личное хозяйки? – потряс пальцем. – Даже если придет в голову… – рубанул ладонью, – у твоих был сын! Понимаешь?! Сын! А ты девушка! Все! – перечеркнул крест-накрест. – Не катит! Конец домыслам! И потом… – вздохнул. – Ты знаешь способ лучше?» Енька тяжело засопел и потупился. «Поверь, никто в обозримых землях, – вдруг добавил друг, улыбнувшись, – не предполагает, что ты из простонародья, – многозначительно вздернул палец, – никто! – усмехнулся, покачав головой. – Поведение не катит». Это твое поведение не катит, чертов олух…
– Простите, господин Руэр, – извинился Енька, вернувшись в комнату. – Дело несколько личное…
– Конечно, госпожа, – поклонился господин. – Ваш защитник объяснил, в двух словах. Необходимо найти девушку по имени Весянка, ранее проживавшую в городе Городея, в семье приказчика, на Обозной улице. Правильно?
– Верно.
– Я могу выяснить все необходимые подробности в Городее?
– Конечно.
Вечером заявился капитан и нейтрально доложил, что офицеры ожидают в приемном зале. Енька никак не мог понять, глядя в его безучастное лицо, – яд? Ожидание оглушительного падения? Или действительно хочет помочь?
Никогда не доводилось убеждать людей. Тем паче, благородных дорнов. Пару месяцев назад мечтал стать воином-мечником – а теперь держит речь перед отцами-командирами. Куда тебя вечно заносит, Енька?
В просторном колонном зале собрались чуть больше тридцати вояк – лейтенантов-полусотников, капитанов-сотников, майоров-центурионов. Господа офицеры считали своим долгом представиться новой княжне. Енька страшно волновался и смущался.
– Уммы не нападают в окрестностях Ясиндола, или дозорных постов на Идир-Яш, или на контрабандные торговые караваны, – после короткого приветствия сразу перешел к главному. Не хотелось, чтобы возраст и девичья внешность затмили суть того, что хотел сказать. – Это известные факты. А знаете, почему? – обвел взглядом присутствующих – все, естественно, молчали. Даже если знали ответ. – Да потому, что боятся! – чуть помолчал. – Не раз получали отпор, не раз мерзости из недр вспарывали животы и надирали зад, – чуть возвысил голос. – Уммам ведом страх! Слышите? – короткая пауза, и проникновенно. – Их нельзя бояться, понимаете? – вздохнул. – Никак.
Люди молчали, смотрели, слушали. У кого-то из тех, кто постарше, в глазах читалось одобрение, у кого-то – недоверие или скепсис. У молодых – больше мужского любопытства и восторга красивой девчонкой. Если бы не был их княжной – давно посыпались бы шуточки…
– Способ борьбы известен, никакой тайны, – продолжал Енька. – Так же, как и с одержимыми зверями. Не подпускать близко. Рогатины, копья, алебарды, протазаны. Держать на расстоянии, не позволять укусить, – снова обвел всех в зале. – Отработайте это, за неделю. Как держать линию цепи в густом лесу, не разрываться, не терять друг друга из вида. Сигналы взаимодействия и оповещения, – в глазах молодых начало просыпаться удивление, от военной лаконичности из девичьих уст. – Через неделю выступаем, – кивнул полковнику. – У меня все.
– Благодарю вас, Ваше Сиятельство. Позволите? – командир дождался кивка и обернулся к остальным. – Господа! С утра – подгонка лат, экипировки, построение – в полдень. Всем командирам проверить личный состав, доложить…
Енька быстрыми шагами покинул зал, под удивленно-одобрительными взглядами офицеров. «Жжешь! – шепнул на выходе Уалл. – Хочешь влюбить в себя всех мужчин? Или получить офицерское звание?» «Хочу укоротить язык одному оболтусу, – огрызнулся Енька. – И еще двоим заодно…»
Уалл вчера нажрался до поросячьего визга. Вместе с Айшиком и Бруллисом, в таверне в Дартице, городке рядом с замком. Как быстро меняется время – неделю назад благородные дорны только хмуро косились на личного телохранителя княжны. Теперь – не разлей вода. Даже не обращают внимания, что Уалл не из дворян.
Енька завидовал. Черной завистью. С каким бы удовольствием сам расслабился в какой-нибудь проходной таверне, в хорошей компании. Сбросил бы накопившееся напряжение и нервы…
Забудь. Девушки не жрут водку и эль. Больше никогда не будет у тебя хороших мужских компаний, Енька…
Целый день колесил по полю, наблюдая за тренировкой бойцов. Среди луговой травы все выглядело великолепно – ровные цепи, доспехи, копья, никаких проблем. Хоть ворха вызывай на бой. Но как только ровные шеренги ныряли в чащу – все, фраасин дром. Конец порядку. Цепь выгибалась, кто-то отставал, кто-то вырывался вперед… Переклички помогали слабо. К вечеру бойцы вымотались: сорок килограмм на плечах – хорошая проверка выносливости.
К вечеру вдруг прискакал камердинер Йозз и доложил, что в замке ожидают аудиенции два дорна, и один из них ранен… или болен – не понятно.
– А я здесь при чем? – удивился Енька. – Я что, дом милосердия?
Великие северные Дома никогда не отличались добротой, благотворительностью или состраданием. Нет денег на лекаря? Иди к знахарке. В замке предоставят лазарет разве что в карцере.
– Заявили, что ответят только вам.
Оба стражника за спиной напряглись – охране не по нраву незнакомцы, требующие личной встречи с госпожой.
– Мне показалось, Ваше сиятельство, что они только что оттуда, – кивнул слуга на далекую дымку Идир-Яш.
Контрабандисты? Час от часу не легче. Если Йоззу кажется – будь уверен, это не кажется. И что теперь?
– Арестовать? – загорелись бойцы.
– Ладно, посмотрим… – пришпорил коня Енька.
Оба ждали в приемном зале. Крепкие, в мятых потрепанных кожанах дворянского покроя, на боку дорогие клинки. Изнуренные лица, один поддерживал под руку второго – раненный бледен и измучен, но держится. Уалл не спускал с обоих глаз.
– Если наши слухи не врут, – издалека заявил один из них вместо приветствия, – то нам здесь помогут.
– Какие слухи? – не понял Енька, без особого любопытства разглядывая непрошеных гостей. Дорны. Воины. Обессилены. Бывало-искушенные, привычные к неудовольствию окружающих, колючие глаза, короткая армейская стрижка. Мечи, боевые квилоны. Больше ничего.
– Закрытые, – хрипло ответил раненный и закашлялся. Напарник небрежно пробежался по Еньке и задержался на лице…
Что? Платье не нравится? Или баб не любишь? Что-то теплое вдруг родилось в районе груди, отдалось мурашками на спине и сбежало вниз… Еньку бросило в жар – мать твою!!! Серьезно?! Сразу оглянулся:
– Мелиссу сюда, живо! – подскочил и подхватил под другую руку. – Что с ним?
Один из бойцов хлопнул дверью и загремел прыжками по лестнице…
– Яд, – удовлетворенно улыбнулся первый и посерьезнел. – Вирига. Еще вчера. Обычные лекари не помогут.
– Прости, сестра, – выдавил умирающий, пошатнувшись – Уалл поддержал за спину, все поняв с полувзгляда, и помог опустить на пол.
– Откуда? – заволновался Енька.
– Из Диоры, – чуть слышно шепнул дорн, оглянувшись на стражников. – Нас ждали, пришлось уходить через горы…
Вот так, Аллан де Броз. Ты погиб, но оказывается, не совсем… И мы наверняка не раз еще встретимся, на случайных перекрестках пути…
Через минуту в зал влетела Мелисса и, сразу сориентировавшись, склонилась над умирающим.
– У него не… – раздраженно начал второй.
– Заткнись, – коротко обрубила – воин от неожиданности захлопнул рот. Пару секунд шевелила губами, прикрыв веки и что-то отсчитывая про себя, потом открыла глаза. – Вирига или одинец?
– Вирига… – ошарашенно ответил дорн.
Быстро оглянулась на бойцов:
– Подняли, живо! – стражники, суетясь и толкаясь, кинулись поднимать раненного. – Аккуратно! Не шевелить, не гонять кровь по венам! – оглянулась на второго. – Ты тоже.
Процессия ускоренно двинулась за двери, рыцарь изумленно оглянулся на Еньку:
– Ведьма?!
Енька развел руками. Воин удивленно покачал головой и выскочил следом.
К утру обоим стало легче. Переместили в гостевое здание, и Енька с головой ушел в подготовку.
С каждым днем боевые порядки держались все слаженнее и ровнее. Уверенно собирались в кулак, в случае вероятного нападения, и вновь равномерно разворачивались в цепь. Офицеры охрипли от криков, добиваясь более четких и собранных действий своих бойцов.
Управляющего и капитана не видел. Но подводы с провизией приходили вовремя, кухни дымились, лошади кормились, лагерь снабжался дровами. В барских хоромах и казармах по вечерам топились камины и печи, не смотря на брюзжание и недовольство – свое дело знали.
Енька волновался. Переживал. Мальчишка из простонародья, поднял тысячу войск, и повел на войну… Стукнулся головой? Крышу снесло, от собственной княжистости?
Тебе учиться надо, придурок! Разобраться во всех нюансах управления, и потом уже…
Через несколько дней Йозз доложил, что оба дорна чувствуют себя значительно лучше, и передислоцировались в господскую трапезную, где выжрали два галлона отличного выдержанного вина. Енька улыбнулся – королевских рыцарей не изменит и сам господь…
– Дай им все, что хотят, – попросил Йозза.
Бережливый камердинер глухо взвыл и с тоской закатил глаза к потолку…
Княжна. От горшка два вершка, но почему-то, по каким-то странным превратностям судьбы, выходит естественно…
Он начал привыкать. К замку, дружинникам, служанкам, и больной голове, от всего этого. К платьям и плетению волос. Ходить не широкими, размашистыми шагами. Руки держать не в карманах, а аккуратно придерживать юбку. Ощущать взгляды – от почтительных до хмурых. Завидовать Уаллу, надирающемуся в таверне с Айшиком и Бруллисом. И сидеть по вечерам одному у камина, скрестив руки на коленях, и неподвижно уставившись в огонь…
Через неделю армейские подразделения выступили в Густогай, поднимая густую завесу пыли на дорогах. Енька отправился вместе с ними, облачившись в свои облегченные изящные латы, и затянув пушаль вокруг бедер.
Глава 4
Выглядело серьезно. Величественно. Длинные колонны с пиками, бряцая латами и поднимая пыль, собирали всех крестьян в деревнях у дороги: «Куда? На нас напали?» «Говорят, новая княжна Густогай освободить хочет…» «От уммов? Божечки! Полягут!» «Тихо! Кажись, вон она сама, на лошади!» «Где?» «Вон, где дружинники… видишь?» «Батюшки! Молоденькая какая, краси-ивая…»
На дороге вся величественность и закончилась. В первой же попытке прочесать густогайский лес полегло четырнадцать человек – пара разъяренных роголобов смяла левый фланг, будто детскую игрушку. У Еньки ком застревал в горле, когда смотрел на изувеченные трупы под пропитавшимися кровью покрывалами…
Как тебе? Любуйся. По твоей вине.
Ваальцы не вмешивались, издали наблюдая за действиями местных армейцев.
Командор Демиссон собрал в своей избе всех майоров и сотников – не спали до полуночи, обсуждая и взвешивая силы. На утро заявился к Еньке:
– Ваше сиятельство, – сдержано поклонился. Наверное, даже в полыхающем доме флегматично поклонится и вежливо предложит покинуть помещение. – Мы все равно не охватим ширину массива целиком, – неторопливо разложил на столе огромную карту. – Недостаточно людей. Разрыв в цепи слишком велик.
Енька молча смотрел на карту. Зеленая зона дремучего урмана длинной полосой стлалась вдоль гор, взбираясь северным краем высоко на отроги.
