Ад пуст. Все бесы здесь. Часть 3

Таня Ждан

Ад пуст. Все бесы здесь. Часть 3

Третья часть Блю

Боль. Боль в каждом нервном окончании. Изнуряющая, выматывающая, лишающая рассудка, заставляющая умолять всех святых о том, чтобы это наконец закончилось. И щемящая, пожирающая пустота. Никаких воспоминаний, никакого света в конце тоннеля, никакого долгожданного облегчения, ничего. Моя смерть никак меня не избавила от того, от чего я так отчаянно бежала и искала спасения в небытие. Словно судьба издевалась надо мной, лишив даже последнего, на что можно было надеяться в этой непроглядной тьме. Звук чьих-то голосов, какой-то раздражающий писк раздавался так, словно тонул в толщах, кубометрах воды. Я не могла разобрать и слова, пытаясь понять, какого черта вообще происходит. Почему даже теперь – никакого, черт возьми, покоя?!

Так вот она какова жизнь после смерти? Темнота и нервирующее эхо чьей-то определенно эмоциональной речи? Прямо скажу, не то, что бы я ожидала.

Ощущение собственного тела, словно чужого, изнывающего от боли, особенно в области чуть ниже груди, не оставляло никакой возможности снова вернуться туда, где мой рассудок хотя бы пару минут пребывал в забвении. Выбора у меня не было. Опять. Снова здорова, ну что за нелепость? Где бы я не была, по какую сторону завесы бы не находилась, в каком бы из миров не очутилось мое бренное тело, но иного выхода, кроме как открыть глаза и лично убедиться в том, что я опять облажалась, не было. Веки словно налились свинцом, отказывались слушаться. Но я должна была понять, где я, кто я (а я ли это вообще теперь, или воплотилась в новом теле младенцем?) и какого черта все так болит?

Я была готова к чему угодно, но явно не к яркому искусственному свету операционной. Да, это определенно была она. Какого Дьявола?! Я сложила свою голову в Инфернуме, там нет больниц! И там нет Мередит. Смертная никак не могла оказаться там, даже если весь мир сошел с ума, человек не способен попасть в иной мир. Если только… Неужели и она, и Асмодей, и Габриэль… Нет, нет, только не это! Они ведь не могли тоже умереть! Иначе, как еще объяснить знакомую мне светлую голову среди всей этой четверки, это веснушчатое, милое моему сердцу лицо моего дорогого Лайнуса?!

Но как? Почему? Что я пропустила? Неужели моя жертва была напрасна, завеса была прорвана, Терра, а за ней и Каелум с Инфернумом пали, и все, кого я знала, мертвы? Твою ж мать, Блю, да как ты вообще смела надеяться, что твоя смерть способна хоть что-то изменить?! Никогда такого не было и вот опять, вечно все через жопу. Даже благородный поступок не способен изменить того, что я – неудачница, и все мои планы перманентно летят к чертям.

Но что-то не клеилось. Не ладилось. Не срасталось, твою ж налево!

– Лайнус? – я не могла узнать собственного хриплого голоса, как и не могла поверить, что это – не галлюцинация, постигшая погибший мозг.

Чудо, наконец и остальные, минуту назад убеждавшие меня, что я жива и они тоже, благодаря мне, удосужились обернуться. Это он. Это точно он. По одним обезумевшим, побледневшим лицам было очевидно, что вижу Лайнуса не я одна. Как бы хреново мне сейчас не было, как бы не хотелось выть от ломоты и боли во всем теле, я не способна спутать облик своего умершего друга ни с чьим другим. Именно таким я его и запомнила, и, кажется, даже если пройдут сотни, тысячи лет, я не способна его забыть, как бы я этого не боялась в минуты отчаяния. Те же светлые волосы, пухлые губы, милое, наивное детское личико, бледные, едва заметные веснушки, что и у меня самой проявлялись после интенсивного загара, та же улыбка… Такое не стирается из памяти просто так. Но тогда… Какого черта вообще происходит? Такой же немой вопрос застыл на губах всех остальных, присутствующих в операционной.

– Какого Дьявола? Как? Я своими глазами видел твое бездыханное тело! – озвучил Асмодей то, что вертелось у меня самой на языке.

– Сейчас не время во всем этом разбираться, нужно уносить отсюда Блю в безопасное место и как можно скорее, – решительно бросил Лайнус, снимая капельницу со стойки. Голос. Голос, пусть и казался несколько изменившимся, более твердым, что ли, но это его голос. Таким он был до того, как ангел умер на моих глазах. – До начала рабочего дня здесь не должно остаться никаких следов вашего здесь пребывания. Мередит, справишься?

Моя соседка испуганно переглянулась со мной, хватая губами воздух так, будто она – рыба, выброшенная на сушу в разгар засухи. В глазах девушки застыли слезы, а ее кожа стала белой, как простыня, еще больше подчеркивая ярко-огненную шевелюру. На какой-то момент мне даже почудилось, что она напрочь лишилась дара речи. Этого еще не хватало!

– Погодите-ка, – вмешался Габриэль, наконец сложивший два плюс два. – Так это и есть почивший Лайнус Вайтвилл? Тот самый, про которого вы мне говорили? Но как? Вы ведь все, надо полагать, видели его смерть?

– Браво! Наконец дошло! – Асмодей взмахнул руками, выхватив из рук Лайнуса пакет капельницы. – Я не знаю, кто ты, и как нас нашел, но не позволю и пальцем коснуться Императрицы Инфернума.

– Да я и не претендую, можешь лично унести ее отсюда, только давайте оставим препирательства и выяснения отношений на потом. Сейчас нет на это времени, – Лайнус уставился на Габриэля с необъяснимым моему затуманенному рассудку предвкушением. И только сейчас я поняла почему, обратив свой взор на оголенную грудь ангела, на которой красовалась портупея из серебристой кожи, заканчивающаяся искусными ножнами, из которых лился загадочный голубой свет. Даже в самом бредовом сне я не могла бы до такого додуматься. Мираж был чертовски реален, словно весь мир сошел с ума, и я вместе с ним.

– Что это? Габриэль, только не говори мне…, – прохрипела я, чувствуя, как голова окончательно поехала кругом, но все же набралась сил и выдавила из себя фразу, которую до чертиков боялась озвучить. – Нет, нет, нет, только не это, только не сейчас. Почему… Ты? Именно ты? Почему реликвия выбрала тебя?!

Но мой ангел лишь обреченно вздохнул и кивнул. Объяснения тут были не нужны. Пророчество все еще имело свою силу, и именно сейчас второй элемент паззла явил себя миру. И предводителем войска Каелума Светящийся меч, Разгоняющий мрак ночи выбрал именно его, именно Габриэля. Сколько же времени я пробыла в отключке, и каким волшебным образом все происходящее сейчас напоминает дешевый роман? Светящийся меч, воскресший Лайнус, выжившая я. Это уже перебор! Во всех смыслах и во всех трех реальностях! И держать рвущееся из груди негодование не было сил.

– Что, мать вашу, здесь произошло, пока я была в отключке? Или я все еще в болезненном бреду и мне все это снится по ту сторону жизни? – рыкнула я, от полного непонимания происходящего уже выходящая из себя. Боль мало-помалу отступала, а взамен ей мне на пятки наступала ярость. – Ну? Вы так и будете молчать, как сборище идиотов? Никто не хочет объясниться?

Габриэль и Асмодей отчаянно переглянулись, в то время как Мередит, будто вынырнувшая наконец из плена оцепенения, подошла к Лайнусу, робко, словно боясь спугнуть этот мираж, коснулась его щеки, а затем заключила его в свои объятия, облегченно вздохнув.

– Я ни черта, абсолютно ни черта не понимаю, но я так рада тебя видеть, – промычала девушка и отпрянула от моего друга. Умершего, черт возьми друга. – Что нужно делать? И я согласна, Блю отсюда нужно уносить.

– Габриэль, тебе нужно вернуться в Каелум и оповестить Рай о том, что Сияющий меч нашелся спустя почти три тысячи лет. Асмодей – бери Блю и уноси ее в их квартирку на Бейкер-Стрит. Я помогу Мередит прибрать здесь, и скоро мы к вам присоединимся. И уже там, в безопасности, я попытаюсь ответить на все ваши вопросы, но сейчас нам и правда нужно поторопиться.

– А кто тебе вообще дал право распоряжаться? Кто ты, Дьявол тебя подери, такой? – фыркнул Асмодей, вперившись злобным взглядом в парнишку. – Ты умер, мать твою, я своими собственными глазами это видел! С чего мы вообще должны тебе доверять? Быть может, на Бейкер-Стрит только нашего появления и дожидаются, а, красавчик?

– Ты знаешь меня, Асмодей, уж не думаешь ли ты, что твое ранение на поле боя затмило и твой разум?

– А я с ним согласен, – вмешался Габриэль, скрестив руки на груди. – Кем бы ты ни был, я тебе не доверяю. И Асмодею самому нужна медицинская помощь, потому на Бейкер-Стрит ее отнесу именно я, а там уже посмотрим, сможешь ли ты меня убедить, но без защиты я Блю не оставлю, даже не рассчитывай.

– А моего мнения никто спросить не хочет? – я попыталась приподняться на локтях, тут же за это дорого поплатившись. Острая боль на какой-то миг ослепила, вышибла дух, вынуждая вернуться обратно в лежачее положение.

– Блю, пожалуйста, не тревожь рану! – тут уже вмешалась Мередит, бросившая на меня укоризненный взгляд. Девушка начала метаться по операционной, собирая медикаменты в прозрачный пластиковый пакет. – Давайте уже перестанем спорить, вытащим тебя отсюда, а там уже будем разбираться со всем этим дерьмом.

– Наконец хоть одна разумная фраза, – Лайнус одобрительно кивнул моей соседке, открыл один из металлических ящиков и закинул в ее поклажу пару сменных пакетов для капельницы. – Тогда встречаемся на Бейкер-Стрит. Асмодей, Габриэль, мне не важно, кто из вас отнесет Блю туда, но пожалуйста, не позволяйте ей пока вставать и уж постарайтесь, чтобы к нашему возвращению все труды Мередит не были пущены по ветру. С этим, надеюсь, вы способны справиться?

Асмодей и Габриэль переглянулись, практически одновременно тяжело вздохнули, и демон, поразив меня до глубины души, вручил пакет капельницы ангелу, жестом указывая на меня.

– Хоть один волос с ее головы упадет, я повыщипываю все твои ангельские перышки, и Сияющий меч тебе никак не поможет. Тебе просто повезло, что я пока не в состоянии поднять ее на руки. Но знай, это не будет длиться вечно, вот увидишь. Я ранен, да и Блю кое-как вернулась с того света только потому, что твои сородичи бросили нас один на один с вселенским злом. Помни об этом, ангелок.

– Уж поверь, этого я и сам не смогу забыть. И о Блю я теперь сам позабочусь, – рыкнул Габриэль, одарив Асмодея злобным взглядом.

Задаваться вопросом, что же черт возьми тут происходит, да и какая черная кошка пробежала между этими двумя, пока я была в отключке, не было сил. Мне до безумия хотелось оказаться где-то подальше отсюда, а горячие руки Габриэля, обвившие мою талию в следующий миг, тепло его такого родного тела и вовсе лишило желания сопротивляться и спорить. Я все еще не могла простить его за предательство, за его бесчувственность и холодность по отношению ко всему, что мы пережили. Но в этот самый момент была по-настоящему рада, что он – рядом, и теперь не бросается громкими фразами о долге и чести. На злобу попросту не было сил. Я даже упустила момент перемещения в пространстве, с невероятным облегчением чувствуя, что мое сознание снова проваливается в небытие. В кои-то веки боли там не было.

Глава 1

Я чувствовала себя как никогда отдохнувшей и выспавшейся. Приятные, родные запахи собственной спальни, погруженной в закатный полумрак, словно вернули меня в то время, когда предвкушение очередных разборок в баре «Перекресток Дьявола» было единственным, что меня заботит. Быть может все, что со мной произошло, смерть Лайнуса, возвращение Габриэля, восхождение на трон Инфернума, религиозные фанатики, Бали, предательство Кармы и гибель Альбы, завеса, портентумы, все это – было лишь бредовым, невероятно красочным сном? Сейчас я была бы даже не против повернуть время вспять. Но повязка на моем животе чуть ниже ребер, воткнутая в вену игла капельницы и дремлющий, сидящий прямо на полу у моей койки Лайнус красноречиво говорили об обратном. Мне все это не почудилось, не приснилось. На моей шее все еще невиданным грузом висит ответственность и сила, о которой я никогда не просила.

– Лайнус? – прошептала я хриплым, неузнаваемым даже для себя самой голосом. Отчаянно хотелось пить, жажда превратила язык, губы и глотку в пышущую жаром пустыню. – Лайнус, проснись.

Ангел встрепенулся, помотал головой из стороны в сторону, зажмурился, подскочил на ноги и присел на мою кровать.

– Доброе утро, точнее, вечер, Блю, – ну вот, все та же растерянная улыбка. Я не посмела бы и мечтать, что однажды увижу ее снова. – Как ты? Как себя чувствуешь? Что-нибудь болит?

– Нет, кажется, – дабы увериться в собственных словах, я приподнялась на локтях, усевшись у изголовья кровати. Удивительно, на этот раз боль не накрыла меня с головой снова, вторя каждому движению. – Не принесешь стакан воды? А лучше, наверное, целую цистерну. Я готова осушить океан.

– Да, конечно же, – Лайнус дотянулся до прикроватной тумбы и вручил мне в руки стакан с желанной жидкостью. – Вот, приготовил как раз к твоему пробуждению. Хотел бы предложить тебе пива, но Мередит была весьма убедительна, когда обещала за это содрать с меня три шкуры.

Я за минуту осушила весь графин, так предусмотрительно подготовленный ангелом, с упоением ощущая, что словно с каждой каплей ко мне возвращаются жизненные силы. Вот теперь я действительно чувствовала себя так, будто заново родилась. Хотя, если учесть тот факт, что моя жертва уничтожила целую армию портентумов, в своих сравнениях я была не так далека от истины.

– Где… Где все остальные? Все в порядке? Завеса уцелела?

– Да, твоими стараниями – завеса цела, – Лайнус выдавил грустную улыбку. – Габриэль не дождался твоего пробуждения и умчался в Каелум. Мередит, залившись добрым литром кофе, отправилась на работу, взяв с меня обещание каждый час докладывать о твоем состоянии. Асмодей, кажется, все еще спит на вашем диване. Его смертная тоже подлатала, понося неотложную помощь демонов на чем свет стоял. Демону здорово досталось на том побоище, я даже в определенной степени восхищаюсь тем, как стойко он снес свою рану, не отключившись в разгар наших жарких споров в операционной. Все в порядке, и я рад, что и ты идешь на поправку.

Я с добрые пол минуты переваривала полученную мною информацию, а в голове по кругу навязчиво крутилась одна единственная мысль, вопрос, который по своей значимости уступал даже явлению Светящегося меча в этот мир.

– Лайнус, – я помедлила, не понимая, с чего начать. Не отдавая себе отчета, положила свою ладонь на предплечье Лайнуса, чтобы наверняка убедиться, что он – жив, что моей погибший друг – здесь, сейчас. Из плоти и крови, а не сотканный из болезненных, несбыточных фантазий. – Я так скучала. Ты даже представить себе не можешь, как сильно я тосковала по тебе каждый проклятый день. Как ненавидела саму себя, как мечтала все исправить, но я не могла, Лайнус, я ничего не могла изменить…

На глазах навернулись слезы, когда теплая ладонь ангела легла на мою, переплетая наши пальцы. Вот теперь все снова было правильно, снова был шанс, была надежда, что я не потону в кромешной тьме, что у моей черной души все еще есть возможность найти путь к спасению. Боль, разочарование, обида, горечь, обреченность и одиночество, все они отступали, когда моя ладонь была в руке Лайнуса. Словно так всегда было задумано. Мой ангел будто всегда был моим личным спасательным кругом, какими бы глубокими и беспокойными не были пучины и водовороты событий, в которые меня беспощадно забрасывала судьба. Все было реально, когда мой добрый друг, пожалуй, единственный, кто никогда меня не предавал, был рядом.

– Тише, тише, Блю. Я все понимаю, – губ ангела коснулась легкая улыбка. – И я тоже скучал по тебе, каждый Божий день скучал. Но я не мог, я просто не мог…

В комнате повисла тишина, когда голос Лайнуса превратился в шепот. Не мне одной это долгожданное воссоединение приносило ровно столько же радости, сколько и боли. Сколько времени потрачено в пустую, сколько слез пролито, а ведь все могло сложиться иначе, всего лишь знай я, что для нас не все потеряно.

– Теперь, пожалуйста, объясни мне. Что… Как… Ты…

Слова комом застревали в моем горле, ведь я не представляла, как описать весь ураган эмоций в своем сердце. И только благодаря моему обессиленному состоянию после клинической смерти моя кожа не запылала огнями Инфернума, иначе я не могла этого объяснить. Ведь меня в этот самый момент буквально разрывало на части. Как такое вообще возможно?! Я своими собственными глазами видела его смерть! Видела, как вижу его сейчас, вполне себе живого и здорового! Мой мир безумен, но не настолько, чтобы мертвые возвращались к жизни. История не знает ни единого такого случая, если не считать библейских сказок, но ведь они не имеют никакого отношения к реальности!

Лайнус вздохнул, обреченно уставившись на наши переплетенные пальцы. Понурые плечи поднимались и опускались в такт каждому его вздоху.

– Я хотел бы целиком и полностью ответить на все твои вопросы, но я не могу. Ведь я сам толком не понимаю, что произошло, – пробормотал себе под нос Лайнус, не решаясь поднять на меня взгляд. – Я помню, как мы вернулись из бара, помню, что перешел границы дозволенного. Помню дождь, чей-то оклик из-за спины, острую вспышку боли и твое перепуганное лицо… А потом темнота, провал, и вот я очнулся на своей собственной кровати в Каелуме. Помню, как плакала моя мать, как злился отец, как они не позволяли мне и шагу ступить из собственных покоев на протяжении долгих дней, недель, месяцев, ведь о моей смерти всем было известно, а неожиданное, чудесное воскрешение в столь смутные времена могло лишь навлечь беду на наше семейство. Но я не мог остаться в стороне, когда, выбравшись однажды ночью из собственной спальни, рискуя понести за свое непослушание суровое наказание, узнал от одного из смотрителей границ Каелума, что стало с тобой. О троне, о Вершителе судеб, о полноправном статусе Императрицы, о заигравшихся фанатиках, о Габриэле, о завесе…

Он знал. Все это время он знал. Знал, что происходит, знал, во что я ввязалась. Знал, где я. Легко мог явиться на одну из Адских вечеринок, разузнать об Императрице, да хоть как-нибудь мог найти способ заявить о себе! В конце концов, даже не выбираясь из Каелума, можно ведь было, не рискуя практически ничем, дать знать, что он жив! Мог прийти в мои покои, мог добраться до Габриэля, о котором ему прекрасно было известно, хотя бы через него передать весточку, хоть какой-то намек, что он жив и здоров, чтобы я не винила себя каждый день в его смерти! Мы ведь были так близки, буквально жили друг другом, разве так поступают с теми, кто дорог?!

– И все это время… Ты никак не дал мне знать, что ты жив? Черт подери, Лайнус, ты сейчас серьезно?! – вся радость от воскрешения моего друга померкла на фоне его жестокости. – Ты хотя бы представляешь, через какой Ад я прошла, пока тебя оплакивала? Хотя бы на пару минут отдаешь себе отчет в том, что, знай я, что ты жив, что я по-прежнему могу найти в тебе безграничную поддержку того, кому я не безразлична, все могло бы сложиться совершенно иначе?!

– Знаю, знаю, Блю, но и ты меня пойми! – в сердцах бросил ангел, подняв на меня удрученный, потерянный взгляд. – В последнюю нашу встречу я сам перечеркнул всю нашу дружбу, опрометчиво поставил на кон все, что мы с тобой построили! Я не мог себе этого простить, а уж о том, чтобы внести в твою жизнь еще больше неразберихи, когда на твои хрупкие плечи обрушилась вся тяжесть правления Инфернумом, даже и мысли не мог допустить. Мне казалось, что я тебе не нужен. И я сам виноват в том, что так случилось. А потом началась вся эта чехарда с завесой, стало понятно, что Каелум вам не поможет. От своей матери я узнал, что Императрица Инфернума сложила голову на поле боя, немыслимым образом в акте самопожертвования уничтожив армию портентумов. Да, Рай в курсе, какой ценой тебе досталась эта победа, и все они, мягко говоря, в шоке. Ведь всем известно, что такой выброс энергии возможен только при гибели члена королевской семьи Каелума… И я не удержался, сорвался прямо на поле боя, но обнаружил лишь окровавленный кинжал Каелума с именными рунами рода Габриэля. Само провидение привело меня в вашу квартирку на Бейкер-Стрит, где я смог сложить дважды два, найдя пятна крови и перепачканные бинты на ковре. Я знал, что Мередит не позволит тебе умереть. И в своем предположении не ошибся. Остальное тебе уже и так известно. Но ты должна знать, что я безмерно, безумно виноват перед тобой. Я должен был найти способ сообщить тебе, что жив… Но я попросту струсил. А потом уже было поздно что-то менять.

Моя спальня погрузилась в молчание. Я не могла даже понять теперь толком, какие конкретно эмоции меня обуревают с немыслимой силой, ведь их было слишком много, чтобы попытаться облечь их в слова. Всего было слишком много. Как всегда в моей жизни – слишком. Но где-то в глубине души словно затеплился крошечный огонек, огарок свечи, погасший в день смерти Лайнуса. И злость уступила место радости, затапливающей сознание. Завеса цела, Лайнус жив. Разве можно мечтать о чем-то большем?

– Прости меня. Я не думала об этом… В таком ключе. Ведь и сама виновата перед тобой, сама тебя оттолкнула.

– Не стоит, Блю. Мы оба хороши, – губ Лайнуса коснулась легкая улыбка. – Но в конечном итоге, я рад, что ты смогла меня понять. По правде говоря, тебе это всегда мастерски удавалось.

– Ты знаешь… Знаешь, что произошло со мной? В моей памяти тоже провал с того момента, когда я без чувств повалилась на поле боя.

– Габриэль все рассказал. Пока дежурил у твоей постели, чуть ли не каждую минуту проверяя пульс. Честно сказать, никогда бы не подумал, что ангел Каелума будет так сильно печься о демоне. Мне даже казалось, что он готов в любой момент поменяться с тобой местами, – Лайнус ехидно улыбнулся.

– Даже так?

– Представь себе. Ну так вот, со слов твоего защитника, он нашел тебя на поле боя в Инфернуме, когда энергетическим выбросом на его глазах армию портентумов разметало на лоскуты. Ты и правда погибла там, Блю. Пусть теперь и абсолютно очевидно, что ты – первая в своем роде полукровка, да еще и королевских кровей. Но ты принесла себя в жертву, и мне безгранично жаль, что тебе пришлось выбрать такой путь, – ангел замялся, понурив плечи. – Габриэль не придумал ничего лучше, кроме как перенести тебя сюда, передать в заботливые руки Мередит. Они пытались тебя откачать, как и меня когда-то, но было уже поздно. Ты умерла, по-настоящему умерла на том поле боя. И ты бы не вернулась к жизни, если бы не произошло немыслимое. Ангел и сам не понимает, как это произошло, но он смог перенести Мередит в операционную.

– Что? Но как?! Как он смог?! Это ведь невозможно, никому прежде не удавалось переносить смертных через завесу! Это противоречит всем законам природы!

– Вот именно, Блю! Это просто из ряда вон! Но стоит ли нам удивляться? Нам, которые вернулись с того света… Что же насчет Габриэля… История не знает таких случаев, но, быть может, явление Сияющего меча что-то в нем поменяло еще до проявления реликвии на свет, даровало способности, которых мир не видывал… А там уже Мередит смогла воспользоваться имеющимися ресурсами, появился Асмодей, что так же пытался найти вас на Бейкер-стрит и сложил дважды два, а затем и я. Дальше, я думаю, ты уже сама понимаешь, что произошло.

Я пыталась переварить информацию, но мозг словно превратился в клубы ваты. В этой истории было куда больше вопросов, чем ответов. Одно удивительное событие было хлеще другого, таких безумных совпадений просто не бывает. Да каких там совпадений, иначе, как чудом, все, что произошло, назвать нельзя. Мое воскрешение, воскрешение Лайнуса, перенос Мередит в пространстве, обретенный Габриэлем Сияющий меч… И все это, черт подери, в один проклятый день! Пытаться найти причины и следствия – сомнительная затея, с какой стороны не посмотри. Мозг можно сломать, а так и не прийти к более или менее сносным ответам.

Словно почувствовав мои душевные метания, Лайнус присел у изголовья кровати рядом со мной, обнял за плечи, укладывая мою голову себе на колени. Размеренными, легкими движениями ангел принялся перебирать мои волосы. Как тогда, раньше, когда все было так просто. Будто и не было всего этого безумия. Заветное тепло моего старого друга, его необъяснимая умиротворяющая аура словно делали все проблемы и невзгоды невесомыми, незначительными, стирая усталость и боль. Именно то, что нужно было сейчас.

– Расскажешь мне? Обо всем, что с тобой произошло? – нежно улыбнулся Лайнус, глядя на меня сверху вниз. – Знаю, рассказ получится долгим, но я столько пропустил, да и нужно же чем-то себя занять, пока Мередит не вернулась с работы. Ну и знаешь… В голове не укладывается – ты и правление Инфернумом. Надо полагать, что это то еще и веселье! Хотя, ты столько лет прожила среди людей, в мире крупных корпораций и холдингов, что готов покляться, что для тебя трон – что-то вроде назначения в качестве топ-менеджера.

– Ооо, даа, – простонала я, лукаво ему улыбнувшись. – Надеюсь, ты удобно сидишь. Твои уши – именно то, чего мне так не хватало все эти месяцы.