Ливийское сафари

– Прости, командир, видно, это разочарование во мне говорит, а может, усталость. Ночь у гаража Кабира, а потом еще десять часов гонки по дорогам. Такое любого выведет из равновесия.

– Тогда докладывай коротко и иди спать, – скомандовал Богданов.

– Автомобиль похитителей прошел через Триполи, выехал на дорогу вдоль побережья и ехал так больше четырехсот километров. Никуда не сворачивал, нигде не останавливался, никаких признаков беспокойства не подавал. Я ехал за ними и все время держал определенную дистанцию, чтобы не выдать себя. Пару раз я намеренно останавливался, чтобы дать людям в машине расслабиться, потом нагонял. Все шло отлично, пока автомобиль не въехал в город Сирт. Не такой уж большой городок, но по ливийским меркам и не маленький. Водитель преследуемого мной автомобиля чувствовал себя в этом городе уверенно, продолжая вести машину вдоль побережья. Я снова приотстал, чтобы не мозолить глаза. Притормозил у продуктовой лавки, сделал вид, будто собираюсь что-то купить. Автомобиль с похитителями продолжал ехать прямо, затем обогнул здание, которое по какой-то причине оказалось прямо посреди дороги, и больше я их не видел. Я не выходил из машины, ничего в той лавке не покупал, но, когда я, как и похитители, обогнул здание, их машина исчезла. Дорога и дальше шла прямо, без поворотов и извилин, а машины не было. Как такое возможно, командир?

– Боковые улочки осмотрел?

– Так точно. Осмотрел, и не один раз. Сначала проехал пару километров вперед, в надежде, что водитель похитителей вдруг решил погонять и поэтому ушел далеко вперед. Но я ошибся. Впереди его не оказалось. Тогда я вернулся обратно к тому зданию и обшарил все улочки в округе. Все места, куда мог поместиться автомобиль.

– Ворота в соседних зданиях?

– Никаких ворот. Ему некуда было спрятаться.

– Местных не расспрашивал?

– Не стал. Они все равно не расскажут чужаку, да и вряд ли видели что-то. Ведь даже я их не обнаружил, а ведь у меня глаз наметанный.

– Ладно, будем считать, что вылазка не удалась. И все, забыли об этом, – заявил подполковник.

– Да как забыть-то? Всего на пару минут выпустил их из поля зрения, командир! Так обидно!

– Ничего, Коля, переживешь. Ты проводил похитителей до Сирта, можем предположить, что там они и остались. Получим дополнительную информацию – можно будет заняться проверкой Сирта. Пока тебя не было, у нас появилось несколько объектов для слежки, так что Сирт придется отложить.

– Есть объекты поважнее? Где, какие, что за важность? – начал расспрашивать Дорохин.

– Нашли дом Кабира, в который он возил Рифата, а в доме этом – подвал, полный взрывчатки, – поделился Богданов.

– Хотите сказать, этот дом и есть секретная база «оппортунистов»?

– Вряд ли, скорее перевалочный пункт, – поправил подполковник. – Установили в доме записывающие устройства, будем отслеживать, кто в доме бывает и о чем разговоры ведет.

– Значит, в Сирт никого не пошлешь, командир? – спросил Дорохин.

– Пока нет. Ты же сам сказал, что впустую проездил, так зачем мне повторно туда посылать людей? Подождем, Коля. Сейчас нам нужно Уфимцева дождаться и к десяти часам ехать к Рифату.

– Снова к нему? Из-за того, что вчера встреча сорвалась? – догадался Дорохин. – Думаешь, сегодня все получится?

– Уверен. Два дня подряд они Рифата забирать не будут. Кстати, вполне возможно, что на этот раз Рифат видел, куда его возили. Если в Сирт, он сможет подсказать дорогу. Вместе с твоими данными у нас появится вполне четкая картина, вот тогда можно будет ехать в Сирт и прощупывать базу.

– А Уфимцев куда подался? – задал вопрос Дорохин.

Не успел подполковник ответить, как лейтенант Зуйков, сидевший у окна, радостно провозгласил:

– Диман возвращается!

Зуйков соскочил со скамьи и помчался к порогу. До входной двери они с Уфимцевым дотронулись одновременно.

– Чего так долго, Диман? Хотели с собаками тебя искать. – Зуйков втянул товарища в дом, усадил на скамью. – Голодный? Чай будешь? Сейчас все организую.

– Зуйков, хорош суетиться. – Уфимцев в недоумении взглянул на Зуйкова, потом перевел взгляд на командира. – Разрешите доложить, товарищ подполковник?

– Валяй, Дима, по лицу вижу, что особо похвастаться нечем, – разрешил Богданов.

– Так и есть, товарищ подполковник. В грузовых доках я узнал следующее: на территории грузового порта некоторые ливийские мужчины, не слишком приверженные к исполнению догматов веры, находят для себя утехи сообразно своему вкусу.

– В порту что-то вроде притона? – переспросил Богданов.

– Не совсем. Скорее нелегальный клуб с определенным уровнем допуска, – после паузы ответил Уфимцев. – Как выяснилось, такое для Ливии в новинку, но уже не редкость. Кабир у них не в первый раз, и его интересуют карты. Вчера был его день: и пришел при деньгах, и выиграл хороший куш. Человек, работающий в игорном зале, сказал, что пару недель Кабира за игровыми столами не будет, слишком много выиграл, чтобы возвращаться.

– Обычно выигрыш, наоборот, подстегивает к игре, – заметил Богданов.

– Но не Кабира. Он парень со странностями. Когда выигрывает, пару недель наслаждается количеством налички и только потом начинает тратить.

– Ну, у каждого свои заморочки. А что сказал твой человек насчет того, откуда у Кабира деньги?

– Там считают, что Кабир выгодно женился и теперь потихоньку проматывает состояние жены.

– Значит, нужно узнать, что представляет собой его жена. Возможно, на этом можно будет сыграть… Так, бойцы, всем отдыхать. Зуйков, ты со мной в дом Рифата, – скомандовал Богданов. – Сейчас восемь, выезжаем через тридцать минут, успеешь парней накормить.

Зуйков помчался на кухню, Дорохин, Уфимцев и Лепилин поплелись следом за ним, а подполковник Богданов вновь спустился в подвал вместе с майором Дубко.

– Что обо всем этом думаешь, командир? – задал вопрос Дубко.

– Пока сплошная каша. Завязнуть не завязнешь, но и продвигаться невозможно. – Богданов хмуро смотрел на телефонный аппарат. – Вроде много информации, и действующих лиц тоже немало, и бездействовать не бездействуем, а по ощущениям получается, что мы не просто на одном месте топчемся, а нас словно постепенно вглубь засасывает. Кабир, Рифат, Мартин и Фил, внедорожник со взрывчаткой, засекреченная база, тайный загородный дом, иностранцы и ливийцы – все смешалось в одну кучу, и словно набат звучит предостережение: Каддафи в опасности. Наличие взрывчатки дает повод верить в то, что информация о покушении не липа. И нужно успеть сразу в несколько мест, а связи нет никакой. И каким образом разложить все по полочкам и понять, кто стоит за покушением на лидера Совета революционного командования?

– Ты слишком торопишься, Слава. Ты еще не встречался с Рифатом, не получил от него никаких ответов. Подожди, дай сведениям чуть-чуть «подкиснуть». Помнишь, как учил нас когда-то Семенов? Свежие новости – это не молоко, от выдержки только вкуснее.

Подполковник Богданов улыбнулся. Семенов Павел Андреевич, штатный сотрудник госбезопасности, был первым начальником и его, и Александра Дубко. Оба они попали в спецподразделение как раз в тот период, когда всем в группе «Дон» заправлял Семенов, тогда еще майор. Под его началом Богданов прослужил до шестьдесят первого, затем Семенов получил звание подполковника, а вместе с ним и должность заместителя начальника контрразведки. Богданов же благодаря уходу Семенова получил предложение возглавить спецподразделение и, с отеческого благословения Семенова, занял пост командира.

Дальше пути Богданова и Семенова разошлись. Последний раз Богданов встречался с бывшим командиром в далеком шестьдесят втором, когда между СССР и США развернулось противостояние, чуть не угробившее весь земной шар. Карибский кризис держал в напряжении весь мир не одну неделю, и все это время группа Богданова пыталась разрешить сложную ситуацию на Кубе. Там-то и пересеклись пути Семенова и Богданова. После этого дела Богданов много раз собирался встретиться с бывшим командиром, посидеть за рюмкой водки, поболтать о пустяках, вспомнить молодость, да так и не собрался. То, что майор Дубко вспомнил о Семенове именно сейчас, казалось Богданову закономерным. Дело обещало быть сложным, а Семенов, как ни крути, оставался мастером своего дела, способным выходить из самых сложных ситуаций.

– Хорошо. И как, по-твоему, поступил бы в данной ситуации Семенов? – принимая условия игры, спросил Богданов.

– Не знаю, но торопиться он точно бы не стал. Нужно увидеть картину целиком, тогда и станет ясно, как поступать. – Дубко взглянул на часы. – Пойдем, Слава, Алик нам сейчас не поможет.

Оба поднялись наверх, и вскоре Богданов и Зуйков уехали. Как и ожидалось, Юра Казанец сидел в машине напротив дома Рифата. Поручение командира он выполнил, записку с просьбой быть в гараже в двадцать два ноль-ноль положил, но никакой реакции от Рифата не увидел, поэтому было непонятно, придет он в назначенный час или нет. Оставив Зуйкова с Казанцом, Богданов ушел в гараж. На этот раз ожидания подполковника оправдались. Рифат пришел без четверти десять. Озабоченное лицо говорило о том, что у Рифата неприятности.

– Здравствуйте, Рифат, – выходя из укрытия, поздоровался Богданов.

– Здравствуйте, – произнес в ответ Рифат. – Насчет вчерашнего вечера…

– Мы знаем, – остановил его Богданов. – То, что вас снова увезли.

– Откуда?

– Видели, как вы возвращаетесь. К сожалению, проследить за автомобилем, который вас привез, не удалось. Так что мы по-прежнему не знаем, куда вас возят.

– Думаю, я знаю, – заявил Рифат. – Мои сведения неточные, но других, как я понимаю, нет.

– И что вы знаете? – спросил Богданов.

– Меня возили в Сирт. Возможно, вы слышали, что Сирт – место пересечения множества торговых путей, и в этом городе формируются торговые караваны верблюдов. У этого места свойственные только ему специфические запахи и звуки, так что ошибиться я не мог. Меня везли мимо площади, на которой формируются караваны, а спустя двадцать, от силы тридцать минут машина вошла в ворота и меня высадили.

– Значит, все-таки Сирт, – задумчиво произнес Богданов.

– Почему «все-таки»? – удивился Рифат.

– Неважно. Расскажите все, что происходило с того момента, как вас забрали, и до того, как вернули, – попросил Богданов, и Рифат рассказал.

После встречи с Богдановым в парке Рифат отвез сына домой и поехал на работу. На парковке у здания, где располагался аппарат Каддафи, к нему подошел ливиец. Рифат сразу его узнал, хоть и видел всего один раз. Ливиец сказал, что пора прокатиться и чтобы он предупредил семью, что не появится до утра. Рифат вошел в здание, а ливиец остался у машины ждать его возвращения. Рифату пришлось отпроситься у начальства, назвав причиной ухода неожиданное недомогание. Жене же он отправил записку, где говорил, что появились срочные дела и до утра он не появится. Прикрыв тылы, Рифат вернулся на парковку. Ливиец указал ему на автомобиль, припаркованный за углом, и велел идти туда. Это оказался все тот же автомобиль с замазанными окнами. Рифат снова ехал вслепую, но теперь он специально прислушивался к звукам, доносившимся с улицы, пытаясь понять, куда его везут.

На этот раз поездка длилась гораздо дольше, а когда Рифату позволили выйти из машины, он оказался во дворе-колодце. Внутренний двор образовывали стены дома, которые со всех четырех углов соединялись в монолитное строение. Прежде Рифат никогда не видел в Ливии таких построек, и его это напугало. Почему? Он и сам не знал. Принимал его снова тот же иностранец. Он казался вежливым и дружелюбным. Сообщил, что сегодня Рифату предстоит заниматься с новыми учителями, а в конце занятия выдержать экзамен. «Не подведите себя», – напутствовал он Рифата, когда два ливийца выводили его из комнаты, и эти простые слова напугали еще сильнее.

Занятия с Рифатом проводил угрюмый, немногословный человек, судя по акценту и внешнему виду, иностранец. Имени он не называл и именем Рифата не интересовался. Рассказывал о том, как работают подслушивающие устройства, в какие места лучше устанавливать микрофоны, а в какие не стоит, как настраивать аппарат на нужную частоту, и о других технических премудростях.

После него пришел другой, более общительный и открытый иностранец, но Рифату он сразу не понравился. Возможно, потому что он пытался натренировать его обманывать своих соотечественников так, чтобы они еще и благодарны оставались. Рифату данная процедура претила, и, видимо, поэтому у него ничего не получалось. В итоге учитель Рифата разозлился и, приказав ждать, ушел.

Ждать пришлось долго. Рифату показалось, что ожидание длится несколько часов, а когда его снова отвели в комнату к главному, он пожалел, что мечтал о том, чтобы его побыстрее выпустили. «Дела ваши плохи, – заявил главный. – Ваш наставник говорит, что вы не проявляете усердия на занятиях. Не хотите получить хороший результат?» Рифат заверил, что старается изо всех сил, просто раньше ему не приходилось добиваться чего-то обманом. «Жаль, – произнес главный. – Если у вас не получится, придется с вами расстаться. И говоря это, я не имею в виду расставание в общепринятом понимании этого слова». Больше он ничего не добавил, но Рифату хватило и этого. Весь обратный путь он думал о том, как выпутаться из сложившейся ситуации, но так ничего и не придумал.

– Я просто не способен обманывать! – в конце рассказа Рифата пробило на эмоции. – Не могу, и все! Они хотят, чтобы я вошел в кабинет секретаря господина Каддафи, якобы просто поболтать. Что значит поболтать? Да он со мной и парой слов не перемолвился за два года моей службы. А тут я вдруг приду и начну болтать о погоде? И что? Его это не насторожит?

– Скорее всего, он просто решит, что вы зарвались. – Богданов против воли улыбнулся, так наивно звучали слова Рифата. – В американском обществе могли бы подумать, что у вас пари с коллегами.

– Пари? Что еще за пари?

– Ну, что вы поспорили с коллегами, что войдете к секретарю своего начальника и будете пять минут говорить с ним о погоде, – пояснил Богданов. – Если выйдет, выигрываете вы, если нет – ваши коллеги. Для американцев это обычное дело.

– Ставить ставки на живых людей? Бред какой-то!

– Для вас – да, для них – в порядке вещей, – пожал плечами Богданов. – Но давайте вернемся к вашим проблемам. Вам уже сказали, чего конкретно от вас хотят?

– Еще нет. Полагаю, я должен буду проникнуть в определенные кабинеты, установить там «жучки» и прослушивать разговоры. А еще я должен буду выкрасть папку с документами из секретариата Каддафи, сделать копии всех документов и отдать их главному. Но сделать этого я не смогу! Нет, я не ханжа и не отказываюсь выполнить работу, от которой зависит моя жизнь и жизнь моей семьи. Да ради спасения детей я дал бы согласие на что угодно, но это!.. Это выше моих сил! Меня застукают еще до того, как я поставлю хоть один микрофон.

– Вы говорили об этом главному? – спросил Богданов.

– Нет, конечно! Зачем? Чтобы он в тот же момент избавился от меня, как от ненужного мусора?

– И не говорите. Ни в коем случае не говорите. Даже если ваши наставники будут в один голос твердить, что вы с данной работой не справитесь, стойте на своем: я все сделаю, и точка.

– Сказать-то я могу, но сделать…

– Это уже не ваша забота, – обдумав слова Рифата, произнес Богданов. – Когда придет время, я сам вас научу всему, что нужно. А пока живите так, как будто в вашей жизни ничего не происходит. Связь будем держать, используя машину или гараж. Следите за записками, и тогда все будет хорошо.

– Я вам не верю, – после паузы, произнес Рифат.

– И зря. Я ваша единственная надежда, – произнес Богданов и вышел из гаража.

Оставив Зуйкова у дома Рифата, Богданов и Казанец вернулись на улицу Ансар. Вся группа собралась в общей комнате. Богданов пересказал разговор с Рифатом, после чего в комнате установилась тишина.

– Он сомневается, – прервал тишину майор Дубко. – Для нас это плохо.

– Странно было бы, если бы не сомневался, – возразил Казанец. – К нему на улице подошел незнакомый человек, к тому же иностранец, и предложил помощь. Безвозмездную. Мотивов не объяснял, ничего взамен не требовал. Ты бы поверил в подобный альтруизм?

– У него выбора нет. Помнится, он пытался обратиться к соотечественнику, и тот его послал подальше. Хотя по идее должен был помчаться к своему начальству и доложить то, о чем узнал, – в свою очередь возразил Дубко.

– О чем доложить? Доказательств нет, только слова напуганного родственника. И то дальнего. Может, Рифат свихнулся от груза ответственности. Или он решил подставить своего родственника, – настаивал Казанец.

– Он мог хотя бы проверить его слова. – Дубко сердито сдвинул брови. – Думаешь, в охране Каддафи не хватило бы людей, чтобы установить за Рифатом слежку, как ее установили мы? Только им еще и прятаться не пришлось бы. Как только его забрали бы первый раз, все встало бы на свои места, и охрана могла бы начать действовать. Но нет, тот, в чьи обязанности входит охранять Каддафи, предпочел позаботиться о себе.

– Вопрос в другом, – перебил Дубко Богданов. – Что станет делать Рифат, если нервы у него не выдержат? Он открытым текстом сказал, что не доверяет мне. Доверие к Хмиду подорвал сам Хамид. Кабир его подставил, а ведь он тоже соотечественник. Так что делать Рифату?

– Бежать, – выдвинул свою версию Уфимцев. – Ему остается только бежать. Забрать семью, переправить в безопасное место и самому укрыться там, где его не найдут люди из оппозиции. И, разумеется, мы.

– Да, это наиболее вероятный вариант его действий, – вынужден был согласиться подполковник. – Хотя он знает, что мы за ним следим, и все равно может попытаться нас обхитрить. Не сегодня. Для этого он слишком напуган. Но после третьей встречи с «главным» он может сорваться.

– И что нам делать? – одновременно спросили Уфимцев и Казанец.

– Вычислить базу «оппортунистов» до того, как Рифата заберут в третий раз, – спокойно произнес Богданов. – Если мы будем знать, где окопался противник, мы сможем убедить Рифата, что сумеем защитить его, когда это потребуется.

– Так, может, пусть бежит? – вступил в разговор Лепилин. – Если мы будем знать, где находится база, то отсутствие Рифата нам только на руку. Пока они будут искать нового человека, у нас появится дополнительное время для разработки и осуществления плана.

– Нет, Леша, Рифат нам нужен, – ответил Богданов. – Про него мы многое знаем, его контролируем, а работа с новым человеком всегда связана с риском.

– Согласен с командиром, – поддержал майор Дубко. – Новый человек может оказаться куда сговорчивее и проворнее Рифата. И если это произойдет, мы – в проигрыше. Даже если будем знать местоположение базы.

– Но ведь Рифат может сбежать, – возразил Лепилин. – А вы сами сказали, что для нас это катастрофа.

– Поэтому мы и должны приложить максимум усилий, чтобы определить местонахождение базы, – заявил Богданов. – И сейчас нам нужно составить четкий план действий на первое время. Подобьем итоги, что мы имеем.

– Портовые приключения Кабира, – первым начал Уфимцев. – Кабир картежник, ни в семье, ни на работе об этом наверняка не знают, мы можем сыграть на этом.

– Каким образом? Собираешься заявиться к Кабиру и пригрозить разоблачением? – спросил Дубко.

– Почему бы и нет? Перехватить его у дома, сказать, что знаем о его пагубном пристрастии, а за молчание потребовать сдать людей из оппозиции Каддафи. Карточные игры для мусульманина – тяжкий грех, после такого прокола уважения в семье ему не видать, и сейчас я говорю не о жене, а о старших мужчинах. Не сработает это – пригрозим выдать его охране Каддафи.

– И у Кабира возникнет резонный вопрос: почему мы до сих пор этого не сделали? – Богданов покачал головой. – Нет, Дима, мы не можем в открытую идти к Кабиру. Сдать его охране мы не можем, по вполне понятным причинам. По крайней мере, не сейчас. А что касается старейшин рода… Не думаю, что угроза рассказать им о поведении Кабира остановит его. Только сами подставимся. Он тут же побежит к своим иностранным друзьям и выложит все про нас. И тогда мы не только не узнаем, где находится их база, но еще и спугнем оппозицию, и она уйдет еще глубже в подполье, но от планов своих не откажется. Это лишь подстегнет оппозиционеров к более быстрым действиям, на которые мы не успеем отреагировать.

– Значит, Кабир нам вообще не нужен? – Уфимцев недовольно поморщился. – Тогда зачем было отправлять меня в порт?

– Потому что мы не знали, с чем связана его поездка, – терпеливо объяснил Богданов. – Теперь знаем. И возможно, эта информация нам все равно пригодится. Пусть не сейчас, а в будущем. Нельзя пренебрегать сведениями о противнике.

– У нас есть зацепка – Сирт, – капитан Дорохин решил, что пришло время перевести разговор в другое русло. – Машина, которая привезла Рифата, оторвалась от меня в Сирте. О нем же говорил и Рифат. Можно предположить, что где-то в том районе есть база «оппортунистов». Район большой, но можно попытаться определить местонахождение базы.

– У нас три машины, – включился в обсуждение майор Дубко. – Одна задействована у дома Рифата, значит, в распоряжении у нас всего две. Можно разделиться на группы и завтра с утра ехать в Сирт.

– Шанс отыскать базу невелик, но попытаться стоит, – согласился Казанец. – Рифат описал дом как квадратное здание с глухим двором в центре. Не думаю, что таких домов в Сирте много. Вычислим дом, установим слежку и будем ждать результатов.

– Только вот все перечисленное можно сделать не так быстро, а мы говорим о небольших сроках, – напомнил Уфимцев. – Даже если найдем дом в первый же день, слежка может занять уйму времени, а Рифат уже сейчас на взводе. Кто знает, когда его повезут на третью, последнюю, тренировку? Может, уже завтра.

– Было бы неплохо, – вступил Дорохин. – Сейчас за домом наблюдает Зуйков. Как только Рифата заберут, он проследует за «оппортунистами», и это ускорит процесс поиска базы. Разве нет?

– Только вот неизвестно, сможет ли он довести их до конца, – заметил Уфимцев. – Ты же не смог. Почему думаешь, что у Зуйкова получится?

– Отлично. Теперь мы будем друг друга обвинять, – вспылил Дорохин, но Богданов не дал разразиться скандалу.

– Отставить пререкания, – тихо, но четко произнес он, и Дорохин отступил. – Сирт – это хорошая идея. Гораздо лучше того, что я планировал до встречи с Рифатом. Еще в первый день я обозначил на карте круг в сто шестьдесят километров, собираясь прочесывать один населенный пункт за другим. Теперь делать этого не придется. Один населенный пункт вместо десяти – это хороший результат.

– Все равно я считаю, что надавить на Кабира будет быстрее и эффективнее, – стоял на своем Уфимцев. – Судя по тому, что я узнал в грузовых доках, Кабир – не самый добропорядочный человек. Пусть моя идея с угрозами не подходит, но есть еще вариант.

– И какой же? – поинтересовался Казанец. – Поймать его и пытать?

– Нет, – Уфимцев не повелся на провокацию. – Мы можем его подкупить. Кабир получил от иностранцев пухлый пакет, как мы предполагаем, с деньгами. Почему бы нам не поступить так же? У нас ведь есть определенная сумма на проведение операции, почему не воспользоваться ею?

– Продался одним, продастся и другим? Резонно, – согласился Казанец.

– Не пойдет, – отмел предложение Уфимцева Богданов.

– Почему не пойдет? – потребовал ответа Уфимцев.

– Ты сам сказал: продался одним, продастся и другим, – повторил Богданов. – Нет никакой гарантии, что, получив от нас деньги, Кабир не доложит о нашем появлении иностранцам, и мы об этом даже не узнаем. Нет, Дима, это риск, а мы не в том положении, чтобы рисковать. Я уже говорил, но повторюсь: возможно, если ситуация зайдет в тупик, мы воспользуемся твоим предложением, но не сейчас. На этом закрыли тему.

– А по Сирту? – спросил Дубко.

– Сирт – хорошая идея. Единственная на данный момент. Только мы не будем действовать как слепые котята. Я свяжусь с Аликом, он живет здесь давно, должен знать и Сирт. Поговорю с ним, возможно, он подскажет, где в городе можно организовать место, которое не будет бросаться в глаза властям.

– Мысль неплохая, – похвалил Дубко. – Стоит попробовать.

– Значит, так и поступим, – подытожил Богданов. – На завтра у нас осталось еще одно дело. Нужно съездить к дому Кабира, где он встречался с иностранцами, забрать запись, если там что-то есть, поменять пленку и вернуться обратно. Так как машин у нас всего две, сначала едем за пленкой, потом выезжаем в Сирт.

– Кто поедет к Кабиру? – спросил Лепилин.

– Ты и поедешь, – ответил Богданов. – Дорогу ты знаешь, с аппаратурой знаком, значит, справишься быстро. Выезжаешь в пять утра, к семи ты должен быть здесь. Успеешь?

– Однозначно. – Лепилин был явно доволен полученным заданием. – Пойду проверю машины, чтобы завтра они нас не подвели.

– Загрузи добавочные канистры, – напомнил Дубко. – До Сирта четыреста пятьдесят километров.