Бой с невидимкой

– Так как же быть? – расстроенным голосом спросил председатель. – Ведь и в самом деле, не оставлять же людей на улице. И в клуне[1] их не поселишь. Где же это видано, чтобы гостей селили в клуне?

– Значит, пускай поселяются у меня, – сказал участковый. – Я живу один, места хватит всем.

– Так ведь и в тебя могут стрелять! – возразил Михайло Хижняк.

– Ну так и я могу стрелять тоже! – возразил участковый. – В отличие от тебя. Знаем мы, какой ты стрелок…

– Да и мы умеем стрелять тоже, – отозвался из темноты Тарас.

– А тогда и вовсе нет никакой беды! – рассмеялся участковый. – Уж вчетвером-то мы как-нибудь отобьемся! Марко, а вы-то как сами смотрите на то, чтобы поселиться у меня?

– Нормально смотрим, – сказал Марко. – Пока можно пожить и у тебя – коль не гонишь. Ну и, конечно, будем иметь в виду и клуню. Как запасной вариант.

– А тогда – пошли, – сказал участковый, поднимаясь и натыкаясь в темноте на всяческие обломки, валявшиеся под ногами. – Черт, шагу не ступишь!..

Все шесть человек – трое смершевцев, участковый, председатель сельсовета и Евген Снигур вышли на улицу.

– А темно-то как! – впервые за все время отозвался Мартын: он вообще был человеком немногословным. – Хоть бы какая звездочка блымкнула!

– Ничего, блымкнет! – сказал на это Тарас. – Что-нибудь обязательно блымкнет! Уж без этого в нашем деле никак!

Павло Онысько коротко свистнул. Из темноты раздался ответный свист, и вскоре перед участковым и его спутниками возникли три едва различимых во тьме силуэта. Это были «ястребки», выставленные в охранение.

– Что, тихо? – спросил у них участковый.

– Вроде бы тихо, – ответил один из «ястребков».

– А тогда снимайте дозоры – и по домам, – сказал участковый. – А завтра утром быть в сельсовете. Будем ликвидировать разруху. Всем понятно?

– Понятно, – отозвались три голоса в темноте.

– Кстати, а куда подевался Олекса Цыганок? – припомнил участковый. – Что-то его не видно и не слышно.

– Да кто ж его знает, куда он подевался? – неуверенно произнес один из «ястребков». – Днем-то он был здесь. А вот как начало темнеть, так и пропал. Появится утром, куда он денется!

– Бабу, наверно, нашел наш Олекса! – хохотнул в темноте другой «ястребок». – Какую-нибудь вдовушку. Их много в Березичах, да и на хуторах хватает! А Олекса – хлопец на это дело проворный! Так что…

– Вдовушка – это, конечно, хорошо, – согласился участковый. – С нею, я думаю, потеплее, чем в ночном дозоре. А только… В общем, как только Олекса завтра объявится, скажите ему, чтобы бежал ко мне. Скажите, что я его очень хочу видеть.

– И я – тоже, – раздался из темноты голос Евгена Снигура, и это было настолько неожиданно, что все разом притихли.

– Ага, – отозвались «ястребки» в три голоса. – Обязательно скажем.

И они растворились в темноте.

* * *

– Надо бы чего-нибудь перекусить на сон грядущий, – сказал Павло Онысько, когда привел гостей к себе в дом. – А для этого нужно зажечь лампу. В темноте какая же вечеря?

– Так и зажигай, – сказал Марко. – Не век же толкаться в этой окаянной темноте. Ставни-то на оконцах имеются?

– Имеются, – сказал участковый.

– Ну вот и хорошо! – проговорил Марко. – Прикроем ставни поплотнее, да и ладно. Ну и, конечно, не будем близко подходить к окнам. Сколько окошек в твоей хате?

– Три, – сказал Онысько.

– Подходяще, – сказал Марко. – Три – это не десять. В три окошка попасть труднее, чем в десять.

– Это так, – согласился участковый.

Он закрыл ставни и зажег керосиновую лампу, висевшую под потолком. Свет от лампы, конечно, был не слишком ярким, но все равно после темноты он резанул по глазам так, будто это была не керосиновая лампа, а истинное солнце.

– Э, да у тебя просто панские хоромы! – огляделся Тарас, когда глаза привыкли к свету. – Целых две комнаты!

– А еще сени и комора[2], – добавил участковый. – Дом остался от родителей. Жить можно.

– И даже – жениться! – добавил Тарас. – Что ж не женишься? Ты вот какой видный парубок! К тому же при власти. Да еще и просторный дом. Любая за тебя пойдет.

– Не до женитьбы сейчас, – сказал Онысько. – Сам видишь, какие у нас дела. Сплошные похороны, а не свадьбы. Вот наведем порядок, и уж тогда… А то, не дай бог, получится, как у Снигура.

– Может, ты и прав, – согласился Тарас. – Но, как бы там ни было, когда надумаешь, не забудь пригласить на свадьбу. Уж очень мне по душе здешние свадьбы! Ах! Так что не забудь. Явимся всем личным составом. С богатыми свадебными подарками, само собой!

– Обязательно приглашу! – улыбнулся Павло. – Не забудь только оставить адрес. А то где я тебя буду искать?

– Ради такого случая – обязательно оставлю! И прибуду в обнимку с гармошкой. Ты знаешь, как я умею играть на гармошке? Никто так не умеет, как я! В былые времена публика просто-таки рыдала от восторга! Ах, где те былые времена! Куда они подевались? А, Павло?

Онысько ничего не ответил и стал накрывать на стол. Достал хлеб, соленые огурцы, маринованные грибы, шмат сала.

– Ого! – прищурившись, весело сказал Тарас. – Богато живут в ваших краях! Но и мы прибыли не с пустыми руками! Мартын, доставай из наших запасов!

Мартын порылся в вещмешке и извлек оттуда две банки тушенки, галеты, сахар и пачку чая.

– Вот, – сказал Тарас, – чай! Самый настоящий. Редкий напиток по нынешним временам!

– Ну, мы такого здесь не пьем, – сказал Онысько. – У нас другие напитки.

– А какие? – спросил Тарас.

– Завариваем листья смородины, брусники, черники… В лесу и на болотах – много всяких трав. Вот их и завариваем.

– Тоже неплохо! – согласился Тарас. – Что ж, угощай тогда своими деликатесами, коль оно так!

– А, может, добавим ради знакомства еще что-нибудь? – осторожно поинтересовался участковый.

– Это что же именно? – весело спросил Тарас. – Здесь необходимо уточнение!

– Понятно что, – все так же уклончиво произнес участковый.

– А что, и это дело у тебя имеется? – рассмеялся Тарас. – Говорю же, богато живешь!

– Ну так как же в селе – и без этого дела? – развел руками Павло Онысько. – Без него – никак…

– Отставить, – спокойным отеческим тоном произнес Марко. – Как-нибудь в другой раз.

– Да! – по-гусарски склонил голову Тарас. – Это мы понимаем! Не до самогонки! Вот так и проходят все земные радости! Ни тебе выпить, ни… – он не закончил и театрально взмахнул рукой.

Когда с ужином было покончено, Павло Онысько сказал:

– Значит, такое дело. Размещайтесь в этой, большой комнате. А я – лягу в другой комнате, передней. Или даже нет – в сенях.

– А почему не наоборот? – спросил Марко.

– Ну, так гостям – лучшие места, – сказал участковый.

– А в сенях что же, не дует и не капает? – спросил Марко.

– Да я привыкший, – ответил участковый. – Летом я всегда сплю в сенях. С самого детства.

Марко хотел спросить еще что-то, но не успел. Откуда-то из темноты вдруг раздалась автоматная очередь. Вначале одна, затем еще две. Пули захлопали по закрытым ставням, зазвенело стекло. Мартын одним прыжком подбежал к лампе и погасил ее. В руках у него был автомат. Автоматы оказались в руках и у Марка с Тарасом. Павло Онысько выхватил из кобуры пистолет.

– Занять позиции у окон! У каждого окна – по человеку! Не высовываться! – скомандовал Марко.

– Я – в сени! – крикнул участковый.

Из темноты раздались еще четыре очереди. Правда, на этот раз все пули ушли выше – в деревянную крышу дома и в беспросветное темное небо. Марко, Тарас и Мартын выпустили в темноту ответные очереди. Несколько раз сухо хлопнул пистолет участкового. Стреляли вслепую, через запертые ставни. Чтобы их открыть, надо было выйти из дома, а это было опасно.

Затем на короткое время стрельба стихла. А потом возобновилась. Правда, стреляли уже не по дому участкового, а где-то в стороне. Но выстрелов было много: то и дело раздавались автоматные очереди, щелкали винтовочные выстрелы и даже – ухнула граната.

– Это «ястребки»! – пояснил участковый. – Услышали, что у нас тут стрельба, и бегут к нам на помощь!

– А стреляют в кого? – спросил Марко.

– Ну, наверно, есть в кого, – пожал плечами Онысько. – Может, натолкнулись на бандитов… Те – в них, а они – в ответ. Думаю, скоро все выяснится.

Стрельба в отдалении и впрямь вскоре утихла.

– Подождем, – сказал участковый. – Сейчас должны прибежать «ястребки» и все нам расскажут.

– Что, все целые? – спросил Тарас. – Отзовитесь из тьмы!

– Вроде все, – ответил Марко. – А ты-то сам – как?

– А что со мной станется! – беспечно произнес Тарас. – Стало быть, с боевым крещением всех нас, дорогие мои товарищи! С почином! А ведь и в самом деле – этот волк совсем близко. Я говорю об их атамане Перемоге. Не успели мы прибыть в село, как они уже про нас узнали и прислали нам горячий привет.

За окном послышался топот и приглушенные голоса. Спецназовцы схватились за оружие.

– Это, наверно, «ястребки», – предположил участковый.

– А хрен их поймет в темноте – «ястребки» они или вороны! – сказал Тарас. – Если что, у своего окошка.

– Эй! – раздался из темноты голос. – Вы там живые? Если живые, то отзовитесь! Это я, Олекса Цыганок!

– Живые! – крикнул в ответ Онысько.

– А тогда пускайте меня в дом! И Евгена тоже! Надо поговорить!

– Входите! – крикнул участковый. – А все прочие пускай остаются во дворе и караулят!

Глава 7

– …Случайно мы на них натолкнулись, – пояснил Олекса Цыганок. – Услышали выстрелы у твоей, Павло, хаты, побежали тотчас же на помощь. А тьма вокруг – себя самого невозможно разглядеть, не то что кого-то другого! И вдруг – выстрелы из кустов! Ну, хлопцы попадали на землю и давай шмалять в ответ. А куда, в кого – поди разбери… Темно же! Но, думаю, мы их все же одолели!

– И с чего ты это взял? – спросил участковый.

– С чего я взял? Да ты зажги лампу-то! Думаю, сейчас уже можно… Потому что – далеко они сейчас. Уползли в свои болота… Мы-то их гнали до самых болот. Ну а в болота, конечно, не пошли.

Участковый зажег лампу. Особых разрушений в доме не было, если не считать выбитых стекол. Ну и, конечно, множественных отметин от пуль, застрявших в стенах.

– А это кто? – прищурился Олекса на спецназовцев.

– А не надо шляться по бабам, так и знал бы, кто это такие! – огрызнулся участковый. – В них и стреляли…

– А-а-а… – с усмешкой протянул Олекса. – Тогда – понятно. А то я гадаю – отчего это вдруг они стали стрелять в участкового? Главное, до сей поры не стреляли, а тут на тебе! А это, оказывается, не по тебе, а по ним… Ну, понятное дело! А насчет баб – это ты зря. Что же поделать, если эти два предмета – бабы и война – существуют одновременно? Поневоле приходится совмещать…

– Зацепили мы кого-то из них, – отозвался молчавший до сих пор Евген Снигур. – Сами-то мы все целы, а вот их, похоже, достали. Может, даже и не одного.

– Почему ты так думаешь? – спросил Марко.

– Кричали они в темноте, – коротко ответил Снигур. – Громко кричали, как кричат от боли. Значит, достали.

– Резонно, – согласился Марко. – Когда тебя зацепили, тогда, конечно, от крика не удержишься. А, может, кого-то и убили… Кстати, что они делают с теми, кого подранили, и с убитыми?

– Раненых уносят с собой, а убитых оставляют, – сказал Павло Онысько. – Зачем им таскаться по болотам с убитыми? А раненый – он живой. А коль живой, то, значит, может попасть в наши руки и сообщить нам что-нибудь этакое… Оттого и уносят.

– Да, но их же надо лечить! – в некотором недоумении произнес Мартын. – Врачи, лекарства… Это в болотах-то!

– Ну, этого я не знаю, – развел руками участковый. – Но уносят. Потому что сколько бы мы ни искали, а ни одного раненого так и не нашли.

– А может, плохо искали? – спросил Мартын. – Или – не в тех местах?

– Может, и не в тех, – согласился Павло Онысько. – А только чего не нашли, того не нашли.

– Поискать бы их надо, – сказал Евген Снигур. – Убитых или раненых.

– Что, прямо сейчас? – удивленно спросил Олекса Цыганок. – Так ведь темно же! Кого найдешь в такой темноте?

– Да, прямо сейчас, – сказал Евген Снигур. – Возьмем фонари, зажжем факелы и будем искать. Потому что к утру искать будет уже некого. Мертвые, конечно, останутся, а вот раненых – приберут.

– Каких таких раненых? – не понял Марко. – Ведь их же всегда уносят с собой в болота!

– Сегодня – это не всегда, – сказал Снигур. – Во-первых, глухая ночь. Тяжело тащить поклажу в такую ночь по узким болотным тропам. Того и гляди оступишься… Но даже не это главное. Главное – в другом. Сегодня мы наступили им на пятки. В затылок им дышали! Мы – за ними, а они – от нас. Какие уж тут раненые? Разве с такой поклажей уйдешь, когда тебе наступают на пятки? Вот и оставили они их где-нибудь в кустах, чтобы потом, когда все утихнет, вернуться и забрать их. Думаю, так оно и есть.

– Может, и так, – почесал затылок Олекса Цыганок. – А может, и не так. Может, как-нибудь по-другому. Например, они их просто добили, своих раненых. Ну а что? Разве мы не знаем похожих случаев? Распрекрасно знаем! А ведь есть еще и третье предположение…

– Это еще какое? – спросил за всех Тарас.

– Какое? – помедлил с ответом Олекса. – Самое обыкновенное. Вот мы думаем, что они все ушли в болота, а они ушли, да не все. Кто-то из них затаился в стороне, и попробуй ты его увидеть в такой-то темноте! Для чего затаился? А для того, чтобы до рассвета пристроить куда-нибудь своих раненых. Куда именно пристроить? В крайние от болота сельские хаты – куда же еще. Вот мы сейчас ушли от болот, а они немного подождут и выползут из них, чтобы перепрятать своих раненых.

– Э, братишка, ты погоди со своими предположениями! – не согласился Тарас. – Пристрелить раненого, по-моему, это куда проще, чем его прятать! С их точки зрения, понятное дело…

– Ну это смотря кого ранили, – не согласился Олекса Цыганок. – Иному раненому надо бы и жизнь сохранить. Раненые – они могут быть всякие. Есть – шестерки, а есть – валеты…

Такое образное сравнение произвело впечатление на всех, потому что ведь оно и в самом деле – есть валеты, а есть шестерки. Шестерку не жалко и пристрелить, а вот что касаемо валета, его-то, наверное, надобно и поберечь. Шестерок в бандитской колоде – много, а вот валетов много не бывает.

– А, может, жители крайних домов и не захотят такого подарка, – предположил Мартын.

– Будто кто-то станет их спрашивать! – фыркнул Олекса Цыганок. – Не захочешь – вот тебе пуля в лоб и красного петуха под крышу… Простое дело!

– Я тоже так считаю, – отозвался Евген Снигур. – Надо искать… Даже если никого до рассвета мы и не найдем, это без разницы. Если мы будем мелькать и светить фонарями, вряд ли они рискнут выйти из болота. А утром – будет видно.

– А тогда – надо идти, – согласился Павло Онысько. – Сдается, это правильное решение. Евген, командуй своими хлопцами. А я кликну свое милицейское войско. Да и пойдем по тому самому пути, по которому вы гнали их до самого болота.

– Мы пойдем с вами, – сказал Марко.

– А для чего? – спросил Снигур. – Чтобы вам провалиться в какой-нибудь байрак[3]? Мест наших вы не знаете, а байраков у нас – на каждом шагу. И не хочешь, так угодишь. Мы уж сами… А вы сидите здесь и ждите нас. Так будет и вам лучше, и нам спокойнее.

– А что, дело! – согласился Тарас. – Байрак – место безрадостное… Тем более что и без поисков у нас дел невпроворот. Я прав, командир?

– Да, наверное, – согласился Марко.

– Ну тогда мы пошли! – преувеличенно бодрым тоном произнес Олекса Цыганок. – Ждите нас к рассвету с подарками и трофеями!

* * *

Когда голоса и шаги «ястребков» и милиционеров затихли вдали, Тарас потушил лампу, ощупью нашел скамью у стены, уселся, оперся спиной о стену и вытянул ноги.

– Темнота и тишина. Вот так бы и сидел до самого рассвета, – сказал он. – А то, может, и дольше. Но, видать, и в этот раз не судьба, как и во все предыдущие разы. И вечный бой, покой нам только снится… Ну что, командир, будем подводить первые итоги? Я правильно понимаю суть момента?

– Правильно понимаешь, – сказал Марко. – Мартын, начинай.

Это была давняя, укоренившаяся традиция этой маленькой сплоченной команды – предоставлять в первую очередь слово именно Мартыну. Мартын был немногословен, умел подбирать нужные слова, мыслить логически и делать правильные выводы. Он был юристом – правда, из-за войны не доучившимся, но все же. После войны он планировал вернуться к учебе, окончить курс и стать следователем. Он был прирожденным следователем и аналитиком. Поэтому ему, как говорится, и карты были в руки. Обычно он начинал, а Марко и Тарас слушали, подхватывали мысль, развивали ее, уточняли детали. И в итоге получалась законченная картина обсуждаемого. А когда перед тобой законченная картина чего либо, то исходя из нее и действовать дальше значительно проще. Потому что есть от чего отталкиваться.

– Значит, так, – сказал Мартын. – Стреляли безусловно по нам, а не по участковому. По нему могли выстрелить и раньше, а вот не выстрелили. Значит, по нам. А из этого следует вывод: те, кто по нам стрелял, во-первых, знали, что мы прибыли в Березичи, во-вторых, знали, кто мы такие, и в-третьих – знали или, во всяком случае, догадывались, где мы остановимся на ночь. Почему стреляли издалека, а не в упор? Скорее всего, потому, что считают нас важными персонами. А важным персонам полагается охрана. Нарваться в темноте на затаившуюся охрану они, естественно, не хотели. А издалека – почему бы и не пострелять? Глядишь, и зацепишь кого-нибудь.

– Допустим, – сказал Марко. – Но отсюда следует еще один вывод. Вернее, вопрос. А еще вернее – и то, и другое вместе. Откуда они могли так быстро узнать, кто мы, зачем приехали и, главное, где мы остановились?

– Ну это совсем просто, – ответил Мартын. – Из города с нами ехала целая орава. Целых две подводы народа. И все знали, кто мы такие и для чего едем в эти места. Вот кто-то из них и доложил по бандитским инстанциям.

– А это значит, что эти самые инстанции и в самом деле совсем рядом с нами, – сказал Тарас. – Коль уж они так быстро сориентировались и дали задание бандитам пострелять по нам. И это – во-первых. А во-вторых, кто-то ведь донес в эти самые инстанции, что мы приехали! Спрашивается – кто? И вот тут-то у меня начинают возникать очень даже интересные мысли и выводы. С нами ехали шесть милиционеров и участковый. Плюс этот парень, у которого бандиты убили семью. Встретил нас председатель сельсовета. Итого – девять душ. И отчего-то кажется мне, дорогие мои товарищи, что именно из этой девятки кто-то и есть доносчик.

– Насчет инстанций ты, пожалуй, прав, – согласился Мартын. – Тут и стрельба по нам, и вчерашнее происшествие на кладбище, и разграбление магазина… Чтобы все это осуществить, и в самом деле нужно быть совсем близко. А что касаемо твоих подозрений насчет доносчика… Думаю, что не стоит делать такие скорые выводы. О том, что мы едем и кто мы такие, могли знать и другие люди. Обмолвился, допустим, кто-то из милиционеров какому-нибудь «ястребку» о нас, а «ястребок», предположим, своей жене, и вот уже пошла молва по селу. В селе вообще скрыть что-то трудно. Тем более что мы-то особо и не скрывались. Так что не спеши с выводами.

– Да, но откуда бандиты прознали, что мы будем ночевать у участкового? – не желал сдаваться Тарас. – Тут-то уж точно никто ничего знать не мог! Во-первых, мы решили идти к нему в самый последний момент, во-вторых, шли мы к дому участкового в темноте. Кто бы нас увидел в такой тьме? Да если бы и увидел, что с того? Как бы он определил, куда мы направляемся? Может, он за нами тайно проследил? Так это вряд ли.

– Это тот самый вопрос, на который пока что не существует ответа, – согласился Мартын. – Что ж, будем думать и анализировать…

– А вот мне представляется, – сказал Марко, – что бандиты знали о том, что мы прибудем в село, еще вчера. Вот как только участковый с милиционерами и командиром «ястребков» отправились в город за подмогой, так бандиты сразу же об этом и узнали.

– Это почему же ты так считаешь? – недоверчиво спросил Тарас.

– Ну так ведь сельсовет и милицейская комната как раз и были ограблены в это самое время! – пояснил Марко. – Хотя могли ограбить и раньше – в любое время. Но ограбили именно тогда, когда участковый поехал просить подмоги. Случайность? Не думаю.

– А коль не случайность, то, значит, закономерность, – пошевелился в темноте Тарас. – И в чем же она заключается?

– В тех документах, которые бандиты унесли с собой, – ответил Марко.

– Не понял… – растерянно произнес Тарас. – Объясни мне, непонятливому, при чем тут документы.

– Мартын, объясни ты, – попросил Марко. – У тебя это получится лучше. Понятнее.

– Думаю, дело здесь вот в чем, – сказал Мартын. – Документы, хоть председательские, хоть милицейские, действительно важны для бандитов. Но еще важнее те самые бумажки, которые бандиты оставляли на месте каждой своей акции. Бумажки-то написаны от руки! А это означает, что по ним можно вычислить и того, кто их писал. По почерку, по стилю изложения… И таким образом, можно выйти на эти самые руководящие бандитские инстанции. Даже, может быть, на самого Перемогу. А может, это он сам их и писал? Почему бы и нет? Это же улика! Вот Перемога и дал задание перед нашим прибытием уничтожить такую улику! Все просто и логично.

– Я тоже так считаю, – сказал Марко.

– Да, но почему бандиты задумались об этой улике именно сейчас, а не раньше? Ведь сколько таких бумажек собрал участковый! Добрых два десятка, если не больше! – спросил Тарас.

– Почему именно сейчас? – переспросил Мартын. – Думаю, по одной простой причине. Потому что должны были приехать мы. Мы из города, а значит, народ ученый. Следовательно, можем владеть такими азами криминалистики, как умение вычислять человека по почерку. Тот же участковый или, скажем, те же «ястребки» вряд ли могли додуматься до такого. Они, скорее всего, даже и не знают, что такое возможно. А вот Перемога знает. Оттого он и дал поручение – украсть из сельсовета эти самые бумажки. А почему вместе с другими документами? А потому, что бандиты торопились. Сгребли все в кучу – и ходу…

– Но из этого сам собою следует вывод, что этот самый Перемога, кем бы он ни был, – человек умный и грамотный. Прямо-таки вровень с тобой, Мартын! – невесело пошутил Тарас.

– А почему ты думаешь, что он распоследний сиволапый хуторянин? – спросил Мартын. – Что, у нас есть основания так полагать?

– Да нет у нас никаких оснований, – вздохнул Тарас. – В какую сторону ни кинься, а нет… Ладно, будем считать, что с этим вопросом мы разобрались. То есть – в наличии имеется организованная бандитская структура с ярко выраженным националистическим уклоном. Это раз. Скрывается она в непроходимых болотах, и до ее логова, по этой самой причине, добраться очень даже непросто. Тем более что нам неизвестно, сколько бандитов там скрываются, как они вооружены, да и об их бандитских ходах-выходах из болот мы пока не знаем ничегошеньки. Это два. Судя по некоторым данным, у болотных разбойничков есть свой атаман – личность предельно таинственная и загадочная. И о нем мы, опять же, ничего не знаем, за исключением предположений, что этот самый атаман, не исключено, человек грамотный и пребывает где-то под самым нашим носом. Само собою, у него имеется сеть осведомителей и информаторов – без этого уж никак. Кто они, эти информаторы, мы пока что также понятия не имеем. Это три. Ну что, Мартын, как видишь, я тоже умею логически мыслить не хуже твоего.

– Кто бы сомневался, – усмехнулся в темноте Мартын.

– Но вот одно мне непонятно, – сказал Тарас. – На чем, так сказать, мы будем делать акцент? На выкуривании разбойничков из болот? На разоблачении и поимке Перемоги?

– Чтобы выкурить разбойничков из болот, здесь, пожалуй, нужен целый батальон, – сказал Марко. – Наших силенок, даже если добавить милиционеров и «ястребков», явно не хватит. Да и не стал бы я покамест так уж рассчитывать на местную гвардию. Кто-то из нее наверняка бандитский осведомитель. И я думаю, что даже не один.

– Верно, – сказал Тарас. – Мы будем строить коварные планы, а они – доносить о том бандитам. Хорошенькое дело!

– Вот именно, – согласился Марко. – Да и вызывать сюда батальон рановато, даже если бы мы того и захотели. Тут прежде нужно провести разведку и узнать возможности противника. А то ведь сколько народу зазря поляжет в тех болотах…

– Следовательно, – продолжил мысль Мартын, – нужно сосредоточиться на поимке Перемоги. Возьмем его – бандиты останутся без главаря. А это великое дело. Кто-то решит после этого выйти из болот и сдаться, кто-то затаится. И то, и другое хорошо, потому что прекратятся их людоедские акции и народ наконец вздохнет свободно. А уж дальше – будем вылавливать разбойничков по одному.

– Знать бы еще, с какого конца за этого Перемогу взяться, – вздохнул Тарас.