скачать книгу бесплатно
Сбитая с толку, Вера замерла и схватилась за руку ниже ноющего плеча. На ее белоснежном рукаве остались пятна красного и черного цвета. Жирные и липкие на вид. Прикасаться к ним не хотелось.
– Извините, – пробормотала Вера и бросилась вперед, лавируя между людьми. И зачем она полезла? Может быть, в зоне не принято помогать друг другу? Нужно поскорее бежать отсюда.
Машин на улице Вера не видела. Тут не было ни городского транспорта, ни даже электророллеров. Только люди. Бесчисленное множество людей. Оказавшись около первого на краю площади дома, Вера замедлила шаг. Ей навстречу, размахивая длинной пластмассовой дощечкой, несся мальчишка лет пяти и улыбался. В оборванной одежде, чумазый, он выглядел вполне счастливым.
Какое-то незнакомое чувство шевельнулось в груди. Воспитанники ПЭЦ не были частью жизнь Вечных. Их держали словно рыбок в аквариуме. Раз в полгода их взвешивала и измеряла медсестра, чтобы выдать новую форму, типировали, проверяли и изучали преподаватели, по одному вылавливая сачком из воды и помещая под увеличительное стекло. Вера знала: в результате их ждет свобода и вечная жизнь, но до тех пор они были отрезаны от мира.
Вера шла узким переулком, который даже в полдень казался темным и опасным. Прохожие задевали ее плечами, кто-то наступил на задник балетки и чуть не сорвал ее с ноги. Прохожие говорили, спорили, возмущались. Они были шумными. Хотелось закрыть уши руками, чтобы не слышать этого гомона и криков. Из приоткрытого окна квартиры на первом этаже тянуло гнилостным запахом. Вера почувствовала невероятное облегчение, что выросла в чистом, даже стерильном ПЭЦ, где не пахло ничем, кроме нейтрального дезинфицирующего средства. Надо было и сюда баночку захватить.
Преодолев с десяток переулков, в час дня она наконец вышла к роддому № 1. На фасаде пятиэтажного здания было нарисовано абстрактное синее сердце. В некоторых местах краска облупилась, оголив серые проплешины бетонной стены. Многие окна заколотили пластмассовыми рейками. Около входа стояли мусорные контейнеры.
Здесь чувствовалась смерть.
Здесь родилась Вера.
От отвращения по спине побежали мурашки. Вера мысленно поблагодарила мать, которая сразу после родов отдала ее Сати. Иначе что бы из нее выросло? Зажав пальцами нос, Вера прошла мимо контейнеров и открыла дверь. Уже заходя внутрь, она краем глаза заметила какое-то движение на улице и быстро оглянулась. На углу соседнего здания припарковался серебряный электромобиль. Впервые Вера увидела в зоне машину, и она определенно принадлежала Вечному. Таких крутых тачек у второсортных быть попросту не могло. Вера прищурилась, пытаясь разглядеть, не сидит ли кто за рулем, но тонированные окна не позволили ей этого сделать.
Ходили слухи, что Вечные, пресытившись размеренной жизнью, отправлялись по другую сторону границы и оказывали помощь смертным. Речь в основном шла про женщин, которые брали на себя заботу о детях, неподходящих для ПЭЦ. Младшие школы, детские дома и спортивные площадки во втором округе должны были быть построены безымянными Вечными. Наверняка владелец серебряного автомобиля – как раз из таких заскучавших бессмертных. И Вера понадеялась, что он, увидев, в каком плачевном состоянии находится роддом, найдет средства его отремонтировать.
Вера пошире распахнула дверь и ступила внутрь. Здесь было не лучше, чем снаружи. От едкого запаха хлорки резало глаза. Лампы дневного света раздражающе мигали. На скамейках, расставленных вдоль стен, в больничных сорочках сидели беременные женщины. Глядя на их перекошенные от боли лица и руки, сжимавшие животы, Вера подумала, что им бы не вот так сидеть в коридоре, а прилечь в отдельные палаты, коих здесь наверняка и в помине не было. Какая-то часть ее радовалась, что инициация наступит в сентябре, уже через полтора месяца, и ей никогда не придется проходить через эти муки. Рожать детей Вечные не могли.
Вера вновь сверилась с маршрутом, свернула в коридор направо и подумала, что при первой возможности сама отремонтирует тут все, если только ее никто не опередит.
Она остановилась перед белой дверью, на которую были наклеены черные буквы: «Радий, главный врач».
Вера уверенно постучала.
Ей открыл мужчина в белом халате с бурыми пятнами на животе и на рукавах. «Пожалуйста, пусть это будут следы чего угодно, только не засохшей крови», – подумала Вера и нервно сглотнула. Короткие седые волосы с желтоватым оттенком и водянистые голубые глаза. Перед ней без сомнения стоял Вечный.
– Чем могу быть полезен? – спросил он и поджал тонкие, и без того почти незаметные, губы.
– Меня зовут Вера, – начала она, но тут из конца коридора донесся женский крик, от которого у нее заледенела кровь. – Приехала за документами для Сати, – еле слышно договорила Вера.
– Ну наконец-то, я ждал тебя, – отозвался Радий, никак не отреагировав на крик.
Он повернулся к Вере спиной и направился к своему столу. Когда она не последовала за ним, он бросил взгляд через плечо и кивнул, приглашая зайти.
– Садись, я как раз все подготовил.
Вера сделала нерешительный шаг вперед. Со стен кусками отваливалась лимонного цвета штукатурка. В углах кабинета справа и слева от окна собрались тени – засохшие темные дождевые подтеки. Окно закрывалось негерметично, поэтому в комнате стояла такая же жара, как и на улице. Вдоль правой стены тянулись картотечные металлические шкафы серого цвета. Вера невольно улыбнулась, вспомнив, что у Сати в комнате стоит точно такой же. Может, решение использовать бумагу она принимала не единолично?
Вера подошла к стулу, который стоял у рабочего стола и, по всей видимости, предназначался для посетителей. Его сиденье, обтянутое засаленной тканью неопределенного цвета, не вызывало ни малейшего желания присесть.
– Чего стоишь, садись, – бросил Радий через плечо.
Вера представила себе, как на ее белоснежной юбке остаются жирные пятна. Повертевшись и не найдя другого стула, она присела на самый краешек, на деревянный ободок.
На столе у Радия стоял компьютер – допотопная штуковина с толстыми кабелями и экраном на широкой ножке. «Он тут, наверное, еще с прошлого столетия», – подумала Вера. Радий должен был кого-то прогневать, чтобы застрять среди этой беспросветной нищеты.
– Вот. – На стол перед носом Веры опустилась толстая стопка исписанных от руки листов. – Я тут всех собрал, кто может подойти. Матерей мы пока не предупреждали, но детей всех протестировали. Есть очень интересные экземпляры.
На слове «экземпляры» Вера вздрогнула, но Радий, похоже, этого не заметил.
– Передай Сати, вот тут я отметил самых здоровых, – он ткнул пальцем на страницы, отмеченные зелеными круглыми наклейками, – а вот тут самых интеллигентных. – Другие страницы были помечены красными. – Как и договаривались, все с IQ не меньше 170. Исследования проводили новым прибором. Все-таки двести пятьдесят шесть ядер лучше, чем сто. Прибор мне очень понравился. Определяет все буквально за считаные секунды. Дети даже пикнуть не успевают. Можно тестировать в первый же день.
Вера уставилась на десятки страниц с красными кружками. Откуда в зоне столько людей с высоким IQ? И это только из тех, кого протестировали. Значит, возможно, их гораздо больше. Почему же они продолжают отказываться от бессмертия? Почему не грезят о нем? Это же просто безумие. Любой мало-мальски думающий человек захочет убраться отсюда поскорее!
– А вот тут, – как ни в чем не бывало продолжал Радий, опуская на стол очередную страницу – на ней отсутствовали любые наклейки, а записи были сделаны таким корявым почерком, что Вера не могла ничего разобрать, – как Сати и просила, я нашел потенциального кандидата. Мальчик только что родился. Думаю, Сати будет довольна. Передай ей, что я очень старался.
– Кандидата? Для чего? – переспросила Вера, окончательно теряя нить разговора. Информации поступало слишком много, чтобы успеть ее взвесить и разложить по полочкам.
– Сати знает. А теперь забирай все. Ты свободна.
Он указал ей на дверь, а сам отвернулся к окну. Плечи его опустились. Вере он казался расстроенным. Может быть, он ждал Сати, чтобы похвастаться своим уловом? Но вместо высокопоставленной Вечной сегодня к нему явилась Вера.
Поддавшись импульсу, она сказала:
– Я передам Сати ваши слова и подчеркну, какую важную работу вы проделали.
Радий обернулся и кивнул. На его лице отразилась благодарность. Наверное, он хотел получить заслуженную награду в виде повышения и возможности вернуться в первый округ.
Снова оказавшись в коридоре, Вера выдохнула. Зря она так волновалась, все прошло очень даже хорошо и совсем без происшествий. Она прижала папку к груди и направилась к выходу. На скамейках продолжали сидеть женщины, правда, были ли это те же, она сказать не могла. Вдруг кто-то истошно закричал, заставив Веру замереть на месте.
– Нет! – разнеслось по коридору. – Не отдам!
Какая-то женщина. Вера обернулась. Жалобная интонация отозвалась в сердце. Как будто она уже слышала когда-то подобный крик. Вера постаралась отыскать в памяти этот случай, но не нашла. Зияющая пустота. Вера попятилась, но неведомая сила тянула ее обратно.
– Нет! – снова прокатилось по коридору.
Откуда доносится этот крик? Он будто когтями впивался в сердце. Ругая себя на чем свет стоит, Вера направилась обратно вглубь роддома, мимо замерших на скамьях рожениц. Балетки мягко ступали по растрескавшемуся кафелю в ржавых пятнах. Папка в руках казалась щитом.
«Тебя это не касается. Уходи», – призывал внутренний голос.
«Не могу, – шептала Вера в ответ. Она и правда не могла. Внутри все переворачивалось от душераздирающего крика. – Кому-то нужна помощь».
«Что ты собираешься сделать? Ты понятия не имеешь, что происходит. Не вмешивайся», – голос становился настойчивее.
Игнорируя внутренний голос, Вера шла по коридору туда, откуда доносился крик. По левую руку находилось три двери. Первые две были из фанеры, покрашенной пожелтевшей от времени белой краской, третья – из исцарапанного металла со стеклянным окошком на уровне глаз. Вера дернула ручку первой – не заперто. Палата с одиноким родильным креслом пустовала. За следующей дверью было точно так же. Приблизившись к третьей, Вера заглянула в окошко и ахнула. В палате, стоя на коленях боком к двери, дрожала молодая женщина. Светлые влажные волосы ниспадали на лицо. Больничная сорочка была распахнута на груди. Двое охранников в черной форме развели и заломили назад ее руки. А третий охранник нависал над ней, держа в руках замотанного в белые пеленки младенца. Тот трепыхался и кричал.
Святая Вечность, что здесь происходит? Вера содрогнулась от паники и ужаса. Захотелось поскорее убежать отсюда, но тело не могло пошевелиться. Как заколдованная, Вера продолжала смотреть на женщину, дергавшуюся между двумя седовласыми охранниками с бластерами на бедрах. Были ли они Вечными? Имело ли это какое-то значение?
Любые движения причиняли женщине боль: при каждой попытке вырваться лицо ее перекашивалось. Она пыталась добраться до плачущего ребенка.
– Я не подпишу отказ! – закричала она. – Я хочу вырастить его сама!
– Не будь идиоткой. Ребенку будет лучше в первом округе, – безапелляционно ответил тот, который держал трепыхавшийся сверток.
Малышу было от силы пару дней, а может быть, и пару часов. Точно Вера не могла сказать. Она с трудом разглядела крохотное раскрасневшееся личико в пеленках. Не этого ли малыша назвал «интересным экземпляром» Радий?
– Для него лучше остаться с матерью, которая его любит! – закричала женщина, вновь дернулась и, ничего не добившись, разрыдалась.
Что говорит эта сумасшедшая? Лучшее место для детей – это ПЭЦ. Но малыш плакал, и Вера, не в силах больше выносить это, схватилась за ручку и распахнула дверь. Все разом обернулись к ней. Только теперь она заметила, что в дальнем правом углу, не видном через окошко, стоял Радий с папкой в руках, похожей на ту, которую Вера прижимала к груди. Глаза его расширились.
– Что ты тут делаешь? – спросил он, откладывая документы на столик с медицинскими инструментами.
На краю сознания Веры проскользнула мысль, что теперь их придется снова дезинфицировать, если тут вообще хоть что-то дезинфицируют.
– Я услышала крик, – предельно вежливо сказала она, поражаясь спокойствию в собственном голосе, хотя душа ушла в пятки при виде бластеров и испепеляющих взглядов охранников.
– Тебе запрещено здесь находиться. Уходи. Немедленно, – потребовал Радий.
Вера не привыкла спорить. И сейчас, услышав приказ, она тут же сделала шаг назад.
– Стой! – взмолилась женщина, поднимая на Веру заплаканные опухшие глаза. – Помоги мне!
– Вам лучше успокоиться. Ваш плач пугает ребенка. – Вера перевела взгляд на крохотного малыша в руках охранника.
– Но они хотят забрать его у меня! – взвилась женщина.
– Святая Вечность! – разозлился Радий. – Он станет гениальным музыкантом. Ему место среди бессмертных.
Вера кивнула. Конечно, он был прав. Если у ребенка есть шанс на лучшее будущее, он должен его получить. Как его получила Кира и все воспитанники, которых знала Вера.
Обернувшись к матери, она сказала:
– Вы слышали? Он может жить в первом округе среде лучших из лучших. Вы должны радоваться, что у малыша есть надежда на счастливое будущее.
Женщина медленно моргнула и, вдруг обезумев, вырвала свои руки из цепкой хватки охранников. Она бросилась к своему малышу, но третий охранник оказался проворнее – он ударил ее ногой в живот. Со всего маху она налетела на Веру и толкнула ее назад. Затылком Вера со стуком впечаталась в металлическую дверь. Папка с документами для Сати выскользнула из пальцев, отдельные листки взлетели в воздух. Волна тошнотворной боли вспыхнула в голове и разлилась по Вериному телу. Захотелось скукожиться, но какое-то чутье подсказало ей, что сейчас не время прятаться. Женщина поднялась с коленей и сжала кулаки. Вера бросилась к ней со спины. Руки сомкнулись замком вокруг мягкого живота.
Однако остановить ее не вышло. Вместе с Верой мать ринулась вперед. К своему ребенку. Но охраннику, державшему его, видимо, надоели эти игры.
«З-з-з-зынь», – прожужжало в воздухе.
Обжигающая боль пронзила подмышку – и Вера отпрянула назад. Женщина ничком повалилась на пол, на спине в районе сердца зияла дыра. Не в силах поверить в то, что видит, Вера подняла глаза. Радий вжимался в стену. А прямо перед Верой высился охранник, который в одной руке держал притихшего младенца, а во второй – дымящийся бластер. В воздухе запахло горелой плотью.
Вера опустила взгляд – блузка была прожжена лучом бластера до кожи, запекшейся коричневой коркой.
Веру начало тошнить. Она пошатнулась и сползла по двери на пол.
Глава 3
Левая рука горела огнем, ледяными иголками кололо грудь. Но Вера хотя бы что-то чувствовала. Женщина с дырой вместо сердца не почувствует уже ничего.
Прошло три часа с того момента, как Радий выволок Веру из палаты и утащил в свой кабинет. Убрали ли охранники труп? И что сделали с младенцем? С ним наверняка обращались осторожно. Ведь это будущий гений. Вера закрыла глаза и надавила на веки подушечками пальцев правой руки. Забыть бы все, чему она стала свидетельницей.
В семнадцать часов она должна была вернуться в ПЭЦ. Но вместо этого полулежала на сальном стуле, на том самом, на который так не хотела садиться при первой встрече с Радием. Белую блузку заменила больничная сорочка. Окажись эта женщина не такой сильной и не вырвись она из хватки Веры, сейчас на полу лежало бы два трупа. Лазер прошел под мышкой, задев лишь кожу. Ей повезло. Пара сантиметров вправо и… Вера запретила себе об этом думать.
Час назад Радий вколол ей вторую дозу обезболивающих и наложил повязку из эластичных бинтов. На удивление Веры они оказались чистыми, их явно использовали впервые. Шок и лекарства притупили боль, и теперь она рассматривала Радия, который то мерил кабинет шагами, то выбегал в коридор, то вновь возвращался. Радий бросал на нее косые взгляды и нервно вытирал ладони о халат. И да, те бурые пятна на застиранной ткани действительно были пятнами крови. Точно такие же остались на папке с документами, которые Радий собрал с пола палаты и принес обратно в кабинет.
Веру передернуло от отвращения.
– Мне нужно возвращаться, – выговорила она с трудом. Во рту пересохло, язык наждачной бумагой царапал небо.
Радий резко остановился и бросился к Вере.
– Рано! Рано!
Голос его дрожал. На лице отражалось беспокойство.
– Дайте мне еще одну дозу обезболивающего. Дальше я разберусь.
Еще никогда Вера не говорила таким тоном со старшими. Всегда вежливая, послушная, она вдруг без робости выдвинула требование. Она даже внутренне приготовилась к тому, что ее немедленно за это накажут, но ничего не случилось. Радий обошел свой стол, выдвинул один из ящиков и вытащил ампулу с желтоватой жидкостью.
– Мне бы не хотелось, чтобы у Сати сложилось неверное представление о моей работе, – проговорил он, протыкая иголкой мембрану и наполняя шприц. Ему было плевать, сильный ли у Веры ожог, похоже, Радий боялся только за свою шкуру.
Вера еле сдержалась, чтобы не фыркнуть, но все-таки напомнила:
– Погибла женщина.
– Она была ненормальной, – возразил Радий с непоколебимой уверенностью. – Ее поведение только лишний раз подтверждает, что у второсортных стоит забирать одаренных детей. Она своими двумя извилинами не смогла увидеть, какие возможности открываются перед ее ребенком в первом округе, и мешала его счастью. Она хотела, чтобы он гнил в зоне! Разве я мог этого допустить? Мы должны были защитить его будущее.
Вера понимала. Конечно, в ПЭЦ ему будет лучше!
Но убивать мать? Какое у этого есть оправдание? То, как жили второсортные, не желая двигаться в ногу с прогрессом, буквально застыв в позапрошлом столетии, не отменяло ценности их жизни. Смерть ее нельзя было допускать и оставлять безнаказанной! Интересно, случалось ли подобное ранее? Может, и от матери Киры пришлось избавиться? Нет. Радий так испугался, когда охранник выстрелил из бластера… Наверняка видел такое впервые. Сегодняшняя трагедия стала исключением из правил. Вера кивнула своим мыслям.
Радий присел рядом с Верой. Иголка шприца вошла в плечо. По руке от места укола разлился благодатный холод, за которым последовало онемение.
– Боюсь, останется шрам, – пробормотал Радий.
Вера, заметив его взгляд на своей груди, отчетливо проступавшей под больничной сорочкой, резко встала. Радий, помогая ей переодеться сразу после случившегося и накладывая повязку, тоже не упустил шанса будто ощупать ее глазами. Вера почувствовала привкус желчи во рту. Радий потянулся, чтобы поддержать ее под руку, но она отстранилась и взяла со стола папку с документами. Испорченную блузку забирать не стала.
– Я пойду, – отчеканила Вера.
Голова кружилась. То ли от усталости, то ли от обезболивающих, то ли от голода. У двери Вера замерла, пытаясь собраться с силами, прежде чем выйти из кабинета.
– Может, тебя отвезти домой? – предложил Радий.
– Я справлюсь, – ответила Вера и взялась за дверную ручку, но после непродолжительного колебания добавила: – С ребенком все будет хорошо?
Лицо Радия вытянулось.
– Иначе и быть не может. Теперь он в надежных руках.
Вера кивнула и, выйдя в коридор, захлопнула за собой дверь. Стараясь не смотреть по сторонам и подавляя желание на всякий случай зажать уши, чтобы вновь чего лишнего не услышать, она покинула здание роддома, дошла под испепеляющими лучами солнца до соседнего дома и тут же привалилась к стене в тени балкона, выступавшего на втором этаже. По глубоким трещинам в бетоне создавалось впечатление, будто балкон в любой момент оторвется и свалится Вере на голову. Что ж, это было бы достойным завершением прекрасного дня.
Святая Вечность, как на самом деле могло произойти то, чему она стала свидетелем? Сопротивление матери не вписывалось в картину мира, который знала Вера. Второсортные должны были с радостью отдавать своих детей в ПЭЦ, а не бросаться на горящие бластеры. Чем больше Вера думала, тем крепче становилась уверенность: убийство сумасшедшей, но беззащитной матери – это исключение. Должно было им быть! Иначе… Ноги стали ватными. Нужно срочно возвращаться в первый округ, поговорить с Сати, удостовериться, что она разберется с Радием! Нельзя применять силу там, где достаточно слов. Вера слегка приподняла левую руку, стараясь не замечать неестественный холод под мышкой, посмотрела на коммуникатор и ужаснулась. Стекло экрана покрылось паутиной из трещин. Зажав папку между коленями, она принялась водить и даже стучать по дисплею пальцем. Никакой реакции. И что ей теперь делать? Как найти путь обратно к пропускному пункту? Как связаться с Сати, Максом и девочками? Прошло больше девяти часов, они наверняка себе места не находят.
Что ж, стоит попробовать вернуться тем путем, которым пришла. Кажется, вот за тем покосившимся домом нужно свернуть направо, а потом дойти до конца улицы.
