Не узнавай меня

– Гусар с Даней пробежали. Надеюсь, оторвутся. Его отец уже заколебался его из ментовки вызволять, обещал, что прошлый раз был последним. А нам никак нельзя, чтоб Гусара на пятнадцать суток закрыли, у нас стрелка забита.

– Весело вы живёте, – язвительно заметила Ладка, отрываясь от своих подсчётов.

– Да не говори, – неожиданно серьёзно отозвался Милорд и комично схватился за голову. – Можно по пальцам пересчитать те разы, что я после ночных гулянок попадал домой, а не в отделение. Там, понимаешь, возле клуба ещё милицейская общага, вот где самая веселуха-то.

– Да вы сами нарываетесь. Думаете, раз сейчас мы живём в свободной стране, то можете творить любой беспредел.

– Да ты что, какой беспредел? Просто делаем то, что нам нравится. Я здесь посплю у тебя, ладно? А то метро только утром откроется, а больше мне в свои ебеня никак не добраться.

– Эй, погоди, как это посплю?! – возмутилась Лада, но Кирилл, которого покинули остатки сил, уже свернулся калачиком, закрыл глаза и провалился в сон. – Что за наказание!

Лада покачала головой и придвинула стул ближе к витрине, но взгляд сам собой притянулся к спящему. Лада покосилась на пряди тёмных волос, что смешно топорщились на макушке Милорда, вздохнула с еле заметной улыбкой и, сложив обе ладони под подбородком, задумалась.

***

Бабушка разбудила Ладку очень рано утром, ещё до восхода солнца, распахнула занавески, пуская в комнату нежный свет приближающегося рассвета, и сказала, прислушавшись к крику петуха:

– Ладочка, вставай. Пора. Ты сама просила тебя разбудить.

Лада быстро застелила постель, выбежала, ёжась от утренней прохлады, во двор, погремела там металлическим рукомойником, любуется розово-алой полоской неба на востоке, выпила на кухне стакан молока вприкуску с ватрушкой, надела плотный синий, с разноцветными полосками спортивный костюм и, подхватив плетёную корзину, вприпрыжку понеслась вниз по пыльной улице, пугая гусей, вышагивающих из подворотен. На углу она встретилась со своими друзьями, одетыми так же по-походному.

– Ну что, идём? – спросил Вовка, почёсывая нос и зевая.

– Ждём Юрку, – остановила его Ладка. Прошло минут пятнадцать, но Давыдова так и не появился.

– Я схожу за ним, стойте здесь, – отдала Лада уверенный приказ и развернулась. Миновала частные дома, сорвав по дороге длинную гибкую веточку, подошла к кирпичной трёхэтажке и пробралась к окошку на первом этаже, расположенному довольно низко. Лада закарабкалась на выступ фундамента, заглянула в окно, радуясь, что оно открыто, увидела на подушке Юркину макушку с торчащими в разные стороны волосами и осторожно пощекотала веткой его ухо. Он дёрнулся, что-то бормоча, и укрылся одеялом с головой.

– Юрка, а ну, вставай! – громко зашептала Лада. – Мы же за ягодами собирались, а ты дрыхнешь. Опять читал до ночи? Семеро одного не ждут.

– Ой! – Юра мгновенно сбросил с себя одеяло и сел в узкой кровати. – Блин, проспал, да? Я сейчас, быстро.

Лада прыснула смехом в кулак, оценив его растрёпанный заспанный вид:

– Я у подъезда, собирайся живее. Корзину не забудь.

– У меня бидон, бабушка дала. Я скоро.

Ладка обогнула дом и только-только седа на деревянную лавочку, как из подъезда вылетел готовый Юра.

– Быстро я?

– Быстро, но ты не умылся и ничего не ел.

– Да ладно, там, в ручье умоюсь, а потом пообедаем, я кое-что захватил. Бежим!

Они встретились с друзьями и побежали к кромке леса. Здесь было сухо, тепло и хорошо. Высокие сосны устремлялись в голубое июльское небо, на полянах жужжалм пчелы, шмели и оводы, качал своими цветками красивый Иван-чай, а черника, немного суховатая от жары, в большом количестве росла вдоль оврага. Солнце уже взошло и медленно катилось, освещая янтарные стволы и призывая птиц петь всё громче и веселее.

– Смотрите, дятел! – Лада, заслышав стук, и повертевшись, нашла глазами его красную шапочку.

– Здорово он стучит, настоящий барабанщик, – заметил Юрка, нагибаясь, нашёл в траве лесную землянику, нанизал её на тонкую палочку и дал Ладе. – Попробуй, сладкая!

– Вкусно, – согласилась она, губами и зубами аккуратно подцепляя душистые ягодки, и заметила, что Юрка смотрит на неё слишком долго. – Чего ты, Юр?

Он смущённо посопел, а потом зажмурился и быстро подался вперёд, коснувшись губ Лады невинным поцелуем.

– Вот чего. Я побегу, там малина ещё есть, принесу тебе!

Лада, опешившая и растерянная, проводила его взглядом и в удивление приложила пальцы к губам. Боже мой, Юрка в неё втюрился! Ну и ну!

– Привал! – объявила Лада через некоторое время, когда вёдра, корзины и туески доверху наполнились ягодами. Ребята перекусили хлебом и варёными яйцами, запил свой нехитрый обед водой из чистого ручейка и, немного повалявшись на поляне, отправились в обратный путь. Корзина Лады был очень большой и тяжёлой, и мальчишки несли её по очереди, время от времени споря и соревнуясь, чья сейчас очередь.

– Эй, стоп! – воскликнула Ладка, завидев, как Юрка и Серёга вцепились в ручку и перетягивают лукошко. – Вы мне все ягоды рассыплете. Серёжа, неси сначала ты.

– А пойдёмте сегодня в кино? – предложил Вовка. – Там новый фильм идёт.

– Про что? – Лада слегка побледнела. – Если про войну, я не пойду.

С момента гибели отца прошло уже полтора года, но она никак не могла с ней смириться и теперь всячески избегала военных тем и даже не играла в подобные игры, хотя раньше их очень любила.

– Про индейцев, – сообщил Вова, закидывая в рот горсть малины. – А ещё есть про любовь, но, говорят, мура полная.

– Давайте на тот, что про индейцев! – закричали Лёва с Серёгой, и все их поддержали.

– Тогда встретимся вечером у кинотеатра, а сейчас все расходимся по домам. Юрка, смотри, не проспи!

– Не, я сейчас не буду спать! – засмеялся Юра и будто невзначай взял её за руку, переплетая пальцы со своими. Лада вздрогнула, не понимая, как теперь вести себя с ним.

***

К семи утра у Ладки прибавилось работы: город постепенно просыпался, по серым мостовым топали на работу, учёбу и ещё чёрт знает куда самые разные люди, и многие из них что-нибудь да покупали по дороге, тем более ларёк был расположен так удобно, на перекрёстке, недалеко от метро. Дождя не было, но небо, тусклое и хмурое, облаками лежало на городе, норовя укутать его в плотную пелену тумана.

Лада посмотрела на сладко сопящего на грязном и твёрдом полу Кирилла и решительно затрясла его за плечо.

– Эй, как там тебя, Милорд! Просыпайся.

– Отстаньте, – пробурчал Кирюха и перевернулся на другой бок, явно не соображая, где находится и кто его поднимает, – меня нету, я сплю.

– Вставай-вставай, – не отступила Ладка, к тряске подключая толчки, – у меня сейчас сменщица придёт, или, того хуже, хозяин заявится. Как я им объясню твоё присутствие?

– Какого? Где я вообще? – приоткрыл один глаз Кирилл. – Киоск… А, вспомнил.

Он сел, покрутив шеей, размял затёкшие мышцы и зацепил взглядом пивные бутылки.

– О, пиво. Дай мне… Ну, похмелиться, и я уйду.

– Деньги гони, и бери, что хочешь. Я не Ленка, в долг ничего не продаю.

Кирилл отдал нужную сумму, и, неожиданно пробормотав скомканные извинения, побрёл в сторону метро и вскоре скрылся из виду между деревьями сквера.

– Блин, а блокнот-то! Кирилл! – окликнула его Лада, заметив вещь Кирилла, что так и осталась валяться на полу. Но он не услышал

Лада решила, что отдаст его потом, и мельком, не приглядываясь, пролистала страницы, чтобы понять, нет ли в блокноте чего-то важного. Но там были лишь рисунки, чертежи и обрывки каких-то лекций. Ладка уверила себя, что без этой «ценной» информации Милорд прекрасно проживёт день или два, а потому положила блокнот рядом с канцелярской книгой. Вернее, хотела положить, потому что вдруг вспомнила про свой портрет, который собирался нарисовать Кирилл, из любопытства нашла его и долго рассматривала, удивляясь, как буквально несколькими штрихами Милорду удалось передать сходство и уловить черты её лица.

– Ой, это ты? – возникла за Ладкиной спиной пришедшая менять её Лена. – Похожа. Кто рисовал?

– Да парень один, из тех, что в клубе зависают. Ты, может, знаешь его? Милордом назвался.

– Милорд… Не знаю, может, и видела когда-то. А какой он из себя?

– На деревенского гопника похож. Волосы торчком, широкие скулы, нос картошкой, глаза голубые и уши топорщатся.

– Уникальное описание, – хихикнула Ленка. – Каждый второй подходит.

– Я его не разглядывала, чтоб словесный портрет тебе сейчас выдать, – отмахнулась Лада, накидывая на плечи спортивную куртку. – Если будет кто спрашивать про блокнот, ты отдай, я его здесь оставлю, ладно? Вряд ли он очень нужен тому парню, но мало ли.

– Хорошо, – кивнула Ленка, и Лада со спокойной душой ушла, радуясь тому, что впереди у неё несколько дней отдыха, ведь в этом месяце она уже отработала оговоренное количество смен.