Не узнавай меня

ТаМиш

Не узнавай меня

Жаль, не Мерседес

Весь день по стёклам шарашил дождь. Холодный, несмотря на середину июня, противный. Стекал ручейками по засранной обляпанной витрине и оставлял грязные разводы на выцветшем жёлтом пластике киоска, стараясь смыть и без того вытертый рисунок одинокого верблюда. Лада очень хорошо представляла эту картину, несмотря на то, что сидела в относительном тепле ларька, насквозь пропахшего табаком, сухариками, разлитым пивом и ещё чёрт знает чем.

Если честно, Лада чувствовала себя тем самым нарисованным верблюдом с рекламы, которому сели на горб непрошенные туристы. Она бы ни за что не согласилась работать в этом вонючем ларьке, постоянно сталкиваясь с местными алкашами, наглыми подростками и прибандиченными братками, если б не нуждалась отчаянно в деньгах. Что поделать, студенческая самостоятельная жизнь требовала жертв.

– А можно жвачку? – раздался писк за окошком.

– Какую? – Лада, погрязшая в своих мыслях, ответила лениво и грубовато, но потом встретилась с просящими глазёнками двух мелких ребятишек лет шести-семи, и улыбнулась.

– Чтоб с переводкой была!

– Пожалуйста, – прибавила девочка, перебирая в ладошке мелочь.

– Держите, – Лада забрала горячие монетки, выдала ребятишкам два кубика «Дональда Дака» и долго смотрела, как они перепрыгивают лужи, укрывшись одним дождевиком на двоих.

***

13 лет назад

– Ладка, выходи гулять! – кричал во всю мощь Юрка, темноволосый мальчуган лет семи, держа за руль расхлябанный ржавый велосипед в два раза больше его самого. – Ладка! Ну ты где?

Лада со всех ног подбежала к окну, но заметила у калитки бабушку и спряталась за шторкой.

– Что ты кричишь? – бабуля вытерла перепачканные землёй руки о край передника и укоризненно покачала головой. – Лада болеет. Температура у неё, и горло краснющее. Накупалась в речке до посинения, и вот результат.

– Жалко, – Юра шмыгнул носом и явно огорчился. Лада хихикнула, глядя, как он с трудом вскарабкивается на велосипед, и стала ждать его возвращения. Он прикатил через десять минут и больше не стал ломиться в калитку, а тихонько пробрался через палисадник прямо к окошку.

– Юрка! – Лада тут же высунулась из-за шторки, радостно захлопала в ладоши и улыбнулась, шмыгнув носом и незаметно поправив волосы, как делала это мама.

– Это тебе, – он вывалил на подоконник все свои гостинцы: баночку алтайского мёда, журнал «Весёлые картинки», слегка потрёпанный, и настоящее сокровище – упаковку жевательной резинки, выпущенной в Советском Союзе специально к Олимпиаде-80. – Не люблю болеть. Ты тоже?

– Ага, надоело дома сидеть. Ух ты, какая жвачка! Это мне? Спасибо! Давай пополам?

– Давай, – обрадовался Юрка, которому точно было жалко расставаться с такой крутой штукой, – — Лад, ну я побежал! Пацаны ждут, у нас там битва! А ты это… Поправляйся. А я ещё приду. Завтра, можно?

– Приходи, – разрешила Лада, весело помахав ему, но потом грустно скривилась: эх, все игры без неё. Ладка дни напролёт проводила на улице, домой прибегая только на обед, носилась по городку наравне с мальчишками, придумывала разные проказы, махала кулаками не хуже ребят и вообще любила держать пацанят в узде, командуя.

– Лад, ты почему не в постели? Опять на сквозняке, с такой-то температурой. Батюшки, а это что?

– Юра принёс, – Лада безропотно забралась в кровать и зевнула.

– Ох, вот я ему, неслуху! – заворчала бабуля, посмотрела мёд на свет, легко улыбнулась и укрыла Ладу одеялом. – Совсем твои мушкетёры без тебя носы повесили. Бродят по улице, как в воду опущенные, а как меня завидят, так сразу давай расспрашивать, когда же ты выйдешь. Они там карту нашли какую-то, хотят на поиски клада отправляться.

– А, нашли всё-таки! Я же им столько подсказок оставила! Ба, а можно, они ко мне завтра придут? Мне уже гораздо лучше, честно-честно!

– Хорошо, позову, стрекоза, так уж и быть.

Следующим утром небольшая разношёрстная компания слегка смущённых пацанят действительно оказалась на пороге дома. Лада утянула их к себе в комнату и тут же начала воспитательную работу.

– Вовка, ты видел свои коленки? Совсем разбитые, да ещё и грязные. Вот подхватишь это… как его… Заражение крови, вот! Ну-ка, дай обработаю. Ба, принеси аптечку!

Бедный Вовка испуганно округлил глаза, но мужественно вытерпел холод от намоченной ваты и кусачую зелёнку.

– Молодец! Так, кто у нас следующий пациент? – полная решимости Лада подняла вверх спичку с намотанной ваткой и немного огорчилась – Что, больше нету? А давайте тогда играть в больницу! Юрка, скидывай сюда все игрушки! Будем их лечить.

– Фу, девчачья игра… – скривился Серёжка, и Юра его поддержал. Лада на секунду задумалась и предложила:

– Тогда давайте по-другому, как будто идёт война, и вы солдаты, а я медсестра.

Такую игру мальчишки одобрили, а Юрка вытащил из карманов потрёпанных шорт на лямках стреляные гильзы.

– Смотрите, что у меня есть! Папка в отпуск приезжал и привёз со стрельбища.

– У, как здорово! – ребята склонились над его ладонью, едва не стукнувшись головами.

– А ещё… – он перешёл на шёпот, – у меня есть немного пороха, во!

Этого ещё не хватало! Лишь Юрик достал тканевый мешочек, Лада тут же вырвала его из рук мальчишки и сказала строгим голосом их учительницы:

– Давыдов, отдай мне это немедленно! Никакого пороха. Мой папа тоже военный, и он всегда мне говорит, что с порохом шутки плохи.

– Эй, ты чего? Это моё, – возмутился Юрка, но Лада спрятала мешочек в коробку под кровать.

– Он нам зимой пригодится, вот папа вернётся, и сделаем к Новому году настоящий салют!

Юра обиженно побурчал, сел в угол отдельно от всех и стал катать туда-сюда металлическую машинку, найденную в бездонных карманах. Лада махнула рукой и устроила с Вовой и Серёжей шумную войнушку. А потом бабушка позвала их пить чай с домашними булочками, а прабабушка, сидя в глубоком потёртом кресле, долго рассказывала старые страшные сказки. Многого она уже не помнила и додумывала сама, красочно описывая лохматого лешего, вздорную Бабу Ягу и скандальную зелёную кикимору. Юра, заинтересовавшись, перестал дуться, смирно устроился рядом с Ладой на диване и засопел ей в ухо.

Они познакомились в начале учебного года. Как потом узнала Ладка, его отправили в этот городок с пограничной заставы родители, доверив воспитание бабушке. Переезд дался Юре трудновато, он быстро заскучал по маме, а тут ещё и школа навалилась. Там надо было подолгу сидеть тихо, выполнять задания, слушать учительницу, и Юре это совсем не нравилось. Он часто отвлекался то на птиц за окном, то на одноклассников, то на свои фантазии, терялся в многообразии букв и цифр, а первое время даже бродил по классу. На одноклассников смотрел немного настороженно, не пытаясь первым наладить контакт, и поэтому словил пару прозвищ и насмешек, но в обиду себя не дал. Ладка, легко освоившись в коллективе, состоящем на половину из её садичных и дворовых приятелей, быстро пресекла все разборки и стала втягивать Юрку, который ей приглянулся, в разные школьные дела и игры, тем более оказалось, что живут они на одной улице совсем недалеко друг от друга.

***

– Эй, продавщица! Ты где потерялась?

Лада, услышав голос назойливой бабки, неспеша посмотрелась в карманное зеркальце, взбила светлые выжженные кудри и открыла окошечко.

– Ну что за клуша! Вот раньше-то в универмагах расторопные девчонки были, всех быстро обслуживали, а сейчас…

– Женщина, если вам поболтать не с кем, – оборвала её ворчание Лада, – то идите на переговорный пункт и позвоните кому-нибудь. А раз сюда пришли, так покупайте, что хотели.

Бабка молча открыла-закрыла рот, как выброшенная на берег рыба, и, поджав губы, попросила банку тушёнки и пачку сигарет «для деда».

– «Примы» нет. И «Беломора» тоже. Берите «Бонд».

– Эх, дорогой, зараза. Давно говорю деду, чтоб завязывал с этим куревом. Булку хлеба не на что купить, а ему сигареты подавай…

Лада, почти не слушая поток высказываний, вручила бабке её покупки, но про себя согласилась, что продукты и правда дорожают прямо на глазах. Рыночная экономика, туды её в качель, коснулась всех сфер жизни. Институтская волейбольная команда, в которой играла Лада, переживала не самые лучшие времена, и игрокам почти ничего не платили. А Ладке не повезло вдвойне: травмировала плечо, и неизвестно, когда снова сможет начать играть.

Стрелки маленьких часиков, красующихся на левой руке, перевалили отметку в шесть часов, и у киоска стало многолюднее: подтянулись за пивом и водкой работяги, отпахавшие смену. Хмурые и недовольные, они крыли матом всех подряд от своих начальников до мэра, губернатора и, наконец, самого Ельцина. Лада в разговоры не вступала и просто делала своё дело, пересчитывая деньги, и новые, и ещё старые советские, до сих пор не полностью выведенные из оборота.

Через пару часов поток рабочих уменьшился, и всё чаще в окошко ларька стали заглядывать молодые парни. Где-то неподалёку был ночной рок-клуб. Ладе совершенно не нравилась музыка, что доносилась оттуда, да и сами посетители тоже: цепи, кожаные куртки, яркие причёски и дебильные пошловатые шутки.

– Привет! – перед окошком нарисовался пьяный улыбчивый лопоухий парень в косухе на размер больше, чем нужно. – О, а где Ленка?

– Я за неё. Что вам? – холодно сказала Лада, невольно скривившись, но парень, не собираясь сразу что-то покупать, начал хихикать.

– М, как в фильме, да? «Где бабуля? Я за неё». А тебя как зовут?

– А тебе зачем это знать? Не покупаешь – отойди. Следующий, говорите!

– Мне бутылку Кока-Колы, пожалуйста! – втиснулся парнишка-подросток, но пьяный пацан толкнул его в плечо:

– Так, стоять, мелюзга, куда лезешь? Моя очередь. Ну так как зовут-то тебя, прелесть моя?

Лада закатила глаза и потянулась за газировкой, но настойчивый парень не сдвигался ни на сантиметр.

– Красавица, ну давай побазарим. Что ты такая скучная.

Он всё норовил взять её за руку, схватить за пальцы, и Лада, не растерявшись, звезданула бутылкой по его светловолосой голове.

– Ё, ты чё творишь-то? – завопил он, потирая ушибленную макушку.

– Мешаете, молодой человек, – вежливо улыбнулась Ладка, как будто ничего и не произошло, и обратилась к смеющемуся подростку. – Извини, я сейчас другую бутылку дам, эта вспенилась.

– Кирюха, ты до сих пор не купил сигареты? – ещё один парень в чёрной тканевой куртке и с гитарой за плечами подошёл к ларьку. – Юрок ждёт, давай быстрее.

– Антох, на меня тут напали, а ты про сигареты, – ответил пацан, оказавшийся Кириллом, всё ещё держась за голову.

– Кто напал? – Антон напряжённо огляделся, Лада засмеялась с издёвкой:

– Давай, расскажи, кто же это был, такой грозный. Наверное, целая банда, да?

Взгляд Антона-гитариста поменялся, он отвесил Кириллу лёгкий щелбан и чуть склонил голову:

– Вы его извините, пожалуйста, он, когда выпьет, вообще вести себя не умеет. Можно «Магны» две пачки?

Он забрал сигареты и потянул за собой упирающегося Кирюху.

– Да погоди ты! Красавица, ну скажи, как тебя зовут? Должен же я знать, от кого мне прилетело.

– Лада, – коротко ответила девушка, сердито захлопнув окошко, и услышала удаляющийся хохот Кирилла.

– Лада, ты понял? Как Жигуль. Жаль, не Мерседес.

Глава 2

Лада, от души хлопнув дверью, вылетела в полупустой институтский коридор, стуча подошвами по паркету. Слетела по крутой лестнице, едва не поскользнувшись на последней ступеньке, замерла у широкого окна в пролёте между первым и вторым этажом и с размаху хлопнула ладонью по деревянному облупившемуся подоконнику.

– Какая же она противная! Как можно было поступить так подло! – выругалась Лада и долго смотрела, как с наружной стороны по окну стекают капли дождя, быстро собираясь в ручейки и дорожки. – Чёрт возьми, погода ещё эта сраная, а я опять в спешке забыла зонт…

В надежде, что дождь скоро закончится или хотя бы утихнет, Лада спустилась в буфет на цокольном этаже рядом со спортивными залами, пересчитала деньги, взяла самый дешёвый салат, тушёную капусту, чай с пирожком, и села в углу, погружённая в свои мысли. В буфете было малолюдно, и Лада даже вздрогнула, когда напротив неё шумно приземлилась однокурсница Лилька.

– Ну что, как твоя пересдача?

– Да никак, – мрачно отозвалась Лада и отправила наконец в рот злосчастный зелёный горошек, еле попав в него вилкой. – Эта старая карга мало того, что деньги с меня содрала, так ещё и без стипендии оставила. «Вы не знаете материал, но, так уж и быть, поставлю вам тройку»… Тьфу…

– Ой, Ладка… Как же ты теперь?

Девушки дружили с первого курса, и Лилька прекрасно знала, что финансовой помощи Ладе ждать неоткуда: отец её давно погиб в Афганистане, а мать живёт одна в областном городе, где совсем крошечные зарплаты, и все деньги уходят на лечение тяжело больной бабушки. Лада даже чуть завидовала Лиле, благополучной девочке, коренной петербурженке, любимой дочке успешных понимающих родителей, легко обустроившихся в новой реальности, и её месту в резерве спортивного клуба «Зенит».

– Да уж как-нибудь, не пропаду, – улыбнулась Лада, не жалуясь и не унывая. – Вот только придётся и дальше работать в этом гадюшнике на Ваське. Ты представляешь, хозяин мне сказал на днях, что теперь киоск должен работать круглосуточно!

– Ой! А как ты там одна ночью-то? Сейчас и днём страшно по улицам ходить… Вчера у нас возле соседнего дома стрельба была, представляешь? Говорят, какого-то криминального авторитета прикончили…

– Хозяин уверяет, что его лавочку сразу с двух сторон крышуют, и менты, и бандиты, типа, мне ничего не грозит. Ты не знаешь, там дождь закончился?

– Нет, когда я шла, моросил, – Лиля махнула своим мокрым зонтом, и Лада вздохнула:

– Эх… Ну, ладно, посижу ещё, я в одной футболке пришла. У тебя сейчас какой-то экзамен?

– Нет, я пришла зачётку сдать. Подожди, за мной скоро папа заедет. Подкинем тебя до общаги.

Лада на долю секунды задумалась: она очень не любила обременять людей своими просьбами, а все проблемы решала самостоятельно в гордом одиночестве.

– Ладка, и думать нечего, поехали вместе!

Они вместе поднялись в деканат, сдали зачетные книжки, выслушали скупые поздравления с переводом на третий курс от заведующей учебной частью и на пару месяцев попрощались с институтом.

Отец Лили уже ждал их на парковке в подержанной иномарке. Лада пригляделась к машине, чёрному тонированному Мерседесу, и невольно усмехнулась.

– Лад, ты чего? – непонимающе улыбнулась Лиля, садясь на переднее сидение.

– Ой, Лиль, не поверишь. Был случай один, недели две назад наверно. Пьяный покупатель пристал, всё выпытывал, как меня зовут, а потом огорчился, что я всего лишь Лада, а не Мерседес.

– Может, он «Графа Монте-Кристо» перечитал? – засмеялась Лилька.

– Ой, по нему не похоже, что он вообще что-то читал. Знаешь, такой неформал, панк, что ли. Бухой в конец. Их там полно таких ошивается, в клуб ходят, знаете, который недавно открылся.

– О, это сейчас модное место среди музыкального андерграунда!

– Я таким не интересуюсь, – отмахнулась Лада. – Ох, скорее бы вернуться к тренировкам, но плечо никак не даёт мне покоя…

– Ничего, Лад, всё обязательно восстановится, – успокоила её Лиля, пока отец парковался возле общаги. – Звони мне, ладно? Или в гости заходи. Не теряйся летом, хорошо?

– Да, конечно, Лиль. Удачной тренировки!

Лада перескочила большую лужу, разлившуюся прямо возле входа в общежитие, и весело ткнула пропуском чуть ли не в лицо сонной недовольной вахтёрше. Завидев девушку, та оживилась, улыбнулась и принялась рассказывать свежие новости и сплетни, а потом долго сокрушалась, что не успела обменять советские деньги.

– Ерунда, обмен до конца года продлили, ещё успеете.

– Правда? Вот это отличный новости, Ладонька. А ты слыхала про Машку, чего учудила?

Лада покачала головой, и женщина радостно рассказала ей новую общажную историю о Машкином ухажёре, который решил залезть в комнату через окно и застрял. Лада заливисто рассмеялась, а когда вахтёрша поинтересовалась, где же её кавалер, легко махнула рукой.

– Был да сплыл. Да мне никого не надо, тёть Зин, я сама себе хозяйка.

Лада поднялась к себе в комнатёнку, которую делила ещё с двумя соседками, переоделась и легла. Наконец-то можно было перестать притворяться весёлой и жизнерадостной и с тоской задуматься о своём ближайшем будущем. Лада понимала, что июль и август придётся провести в Питере, ведь в родном городке работы не найти, а снова сесть на шею маме она никак не может, ей и без того непросто.

– Какая же сложная штука жизнь… – задумчиво сказала сама себе Ладка и мысли её вновь возвратились к детству.

***

– Юрка, а ты чего домой не идёшь? – Лада сдёрнула с крючка в раздевалке неудобную, но тёплую чёрную шубейку, и заметила сидящего на корточках в углу мальчика.

– Не хочу, – пробурчал тот, но, когда Лада встала прямо перед ним, выдавил из себя подобие улыбки.

– Что ты натворил? – проницательно спросила она, поправляя ему покосившийся пионерский галстук.

– Двойку получил, – пожал плечами Юрка, но Лада догадывалась, что он чего-то не договаривает: из-за плохой оценки он не стал бы сидеть здесь с таким убитым видом.

– Это не всё. Давай, рассказывай, что случилось.

В этом году ребят разделили и перетасовали, лучших отправили в четвертый А, а остальных – в четвертый Б, поэтому Лада и была не в курсе, что произошло в Юркином классе.

– Так это… – замялся Юрка. – Ну, помнишь, была большая перемена… А снег такой классный, мокрый, снежки знаешь как лепятся здорово! Ну и мы соревнование устроили, кто попадёт в открытую форточку в нашем классе.

– И вынесли окно? – догадалась Лада, прижимая ладони к губам. – То-то было звону!

– Ну оно разбилось, да… Елена Петровна нас мариновала-мариновала, я и признался, потому что зачем весь класс из-за меня будет страдать? – объяснил Юра и сокрушенно вздохнул. – А она мне не только двойку за поведение за четверть влепила, но и бабушке позвонила, чтоб она новое стекло своими силами вставляла. Так что я теперь боюсь домой идти.

– Дурачок, – Лада ласково потрепала его по тёмным стриженным волосам. – Бабушка тебя так любит, что всё тебе простит. Ты только извинись нормально, а не бубни себе под нос.

– А вдруг бабуля маме всё расскажет, и она не приедет на Новый год? – тихо спросил Юрка, не поднимая глаз. – Из-за того, что я плохо себя веду.

– Ну ты чего? Приедет, конечно. Тебя ведь любят не за оценки и не за поведение, – уверенно сказала Ладка, хотя порой тоже боялась своей матери, которая в гневе страшно ругалась. – Вставай, пошли. Ты же не трус?

– Нет, конечно! – сразу вскочил Юра, явно устыдившись слов Лады, а когда они по заснеженной тропинке дошли до её дома, спросил. – Встретимся вечером, ладно? На горке покатаемся.

– Хорошо, – улыбнулась Лада и скрылась за своей калиткой. Дома её сразу же придавило темнотой и гробовым молчанием гнетущая атмосфера, а плачущая бабушка обняла и прижала к своей шерстяной кофте.

– Ба, а что случилось? – задрожала Ладка, чувствуя, как испуганно начинает биться сердце: наверное, пришли новости от отца, который сейчас на службе в Афганистане, где идёт война. – Что-то с папой?

– Он… Да вот, смотри…

В помятом конверте спряталась страшная весть. Отец погиб при выполнении боевого задания.

– Не может быть… Ба, а где мама?

– Улетела в Москву. Ну не плачь, Ладонька, родненькая.

Лада не стала плакать.

***

Погрузившись в мысли и воспоминания на полную катушку, Лада незаметно заснула, а проснулась уже под вечер. Бросила взгляд на часы и так быстро подскочила с кровати, что в глазах потемнело.

– Чёрт, я же сейчас опоздаю, Ленка меня уничтожит! Девчонки, вы чего меня не разбудили?

– Ты так сладко и крепко спала, – засмеялась хохотушка Верка, – мы не стали тебя тревожить.

– Мне ж на смену пора! Киоск сейчас 24 часа работает, сегодня моя очередь в ночь идти! – Ладка поспешно влезла джинсы, доставая из шкафа чистую футболку, выбежала на кухню, сделала себе кофе 3 в 1 из пакетика, параллельно беседуя с готовящими ужин соседями, и сломя голову понеслась в сторону метро.

Грязно-жёлтый одиноко стоящий ларёк стоял недалеко от станции, поэтому Лада прибежала почти вовремя.

– Привет, подруга! – радостно встретила её Лена и чуть смущённо зашептала. – Лад, там у меня недостача небольшая… Если получится, надуй какого-нибудь простачка, ладно?

– Лен, ты же знаешь, я на такое не подписывалась, – возмущённо ответила Ладка, сверля её взглядом. Не хватало ещё влезать в какие-то мутные махинации.

– Ну, Ладочка, будь другом, – заискивающе попросила девушка, поправляя длинные чёрные волосы. – Не забывай, это ведь я тебя сюда устроила.

– Не дави на жалость. Откуда недостача-то? Опять своим дружкам в долг товар отпускала?

– Ну… Да. Но они хорошие честные ребята, всё вернут.

– Вернут, как же… Откуда? По твоим же словам, они не работают, а только музыку свою дурацкую слушают да по городу бродят, людей ночами пугают.

– Лад, ну всё, мне некогда, – отмахнулась Ленка, надела свою кожанку и ушла, оставив Ладу наедине с проблемами и покупателями, которые уже настойчиво стучали в окошечко. Лада открыла и последующий час почти без передыху считала деньги и выдавала покупки. Когда поток клиентов наконец закончился, Ладка села на покосившийся стул, включила недавно появившееся «Авторадио» на старом УКВ-приёмнике, чтоб тишина не была такой гнетущей, и взялась пересчитывать выручку.

Смена шла на удивление спокойно: никто не приставал, не лез с дурацкими расспросами, не скандалил по поводу сдачи, и Лада даже расслабилась, откинувшись на спинку стула и почти задремав, как вдруг раздался сильный грохот. Ладка подскочила, непонимающе крутя головой, и не сразу сообразила, что стучат в заднюю дверь киоска. Крепко сжав в руках перцовый баллончик, который на всякий случай лежал под прилавком, она подошла к двери и настороженно спросила:

– Эй, кто там ломится?

– Ленка? Или ты не Ленка… Да пофиг, пусти, пожалуйста, – раздался задыхающийся мужской голос. – Ну правда очень надо отсидеться!

Лада покачала головой, но залезла в карман за ключами, открыла сквозь решётку наружную дверь и сразу узнала в неожиданном посетителе того парня, Кирилла. Он тяжело загнанно дышал и размазывал по щеке кровь.

– Там легавые совсем озверели, – объяснился он, обдавая её запахом спиртного. – Мы бросились все врассыпную… Блин, ну пусти, пожалуйста! Догонят – изобьют к чертям, Гусар их здорово разозлил.

– Заходи, – Лада открыла решётку, пропуская парня внутрь, и тут же снова закрылась. – Уверена, я пожалею об этом, но так уж и быть, можешь переждать тут. Только ничего не трогай!

Глава 3

Кирилл на удивление послушно устроился на полу возле пивных ящиков, прислонясь к ним спиной, и задумчиво сказал, скользя взглядом по лицу Ладки:

– Слушай, а я тебя уже видел, да? Не напомнишь, как тебя зовут?

– Лада, – она выглянула из окошка на улицу, но там было тихо и пусто, лишь мигала перегорающая лампочка в плафоне фонаря, который раскачивался, поскрипывая на ветру.

– А, точно, Мерседес! – парень задорно расхохотался, хлопая себя по коленям. – Можно звать тебя так?

– Тогда ты будешь Эдмоном, – слегка улыбаясь, ввернула Ладка, ожидая, что он не поймёт прикола.

– Не, я про тачку, а не про тёлку. Мы ж не это… Не в романе Дюма, да? – вопреки ожиданиям, он уловил смысл и, хитро сощурив один глаз, склонил голову набок.

В глазах Лады мелькнуло некое удивление, шаблон рухнул, и она спросила более миролюбиво:

– Ты читал «Монте-Кристо»?

– Да где уж мне, – Кирилл почесал затылок, – необразованному двоечнику. Я фильм смотрел. Короче, ты Мерседес, а я Милорд.

– Отчего же не граф? – Ладе не нравилось, как уверенно и даже развязно держался этот Милорд, так и хотелось снова огреть его по голове чем-нибудь тяжёленьким.

– Фамилия у меня Милорадов. Вот и прозвали Милордом. Всё же без Дюма не обошлось, – Кирилл опять широко улыбнулся, разглядывая Ладу всё внимательнее. – Слушай, а ты такая… Интересная такая. Можно я тебя нарисую?

Он провёл руками в воздухе, очерчивая подобие кругов. Ладка сделал вид, что ей всё равно, хотя внутри всё передёрнулось, и отвернулась. Вновь стала пересчитывать деньги, записывая цифры в большую бухгалтерскую тетрадку, и нервничала, чувствуя повисшее в воздухе неприятное ожидание. Наконец вязкая тишина разорвалась, с улицы донёсся топот, милицейские свистки и отборный мат. Милорд резво отложил блокнот и приник к витрине между выставленным бутылками. Лада видела, как он сжимает-разжимает кулаки, азартно дыша, но шум стих так же быстро, как и появился, удаляясь всё дальше от ларька.