скачать книгу бесплатно
Они пожали руки.
– Я чего пришёл-то: сейчас полуфинал, наши с вашими играют, а у меня телик накрылся. Ну, то-есть, вообще, тёмный экран! Пусти погреться, а? Я принёс!
Взору Андреева была явлена поллитра.
– О! А я чуть не забыл! Конечно, раздевайся и грейся!
Они уселись за стол, на который Люба поставила рюмки, корейскую морковку и солёные огурчики-помидорчики. По лёгкому, в общем.
Телевизор, разогревшись и насладившись ударом кулака, начал показывать зрелище.
– … итак, дорогие телезрители, мы начинаем трансляцию с центрального стадиона «Динамо»! Сегодня за право выступать в финале чемпионата СССР по футболу встречаются команды «Динамо» и «ЦСКА». Динамовцы сегодня в белых футболках и синих трусах, соответственно, вы видите белый верх и тёмный низ, а армейцы в красных футболках и белых трусах, соответственно, тёмный верх и белый низ. Вот капитаны бросают монету… Капитан динамовцев Хропачёв выбирает восточные ворота!
– ЦСКА – кони! – выразительно сощурился Тепляев.
– Зарэжу! – темпераментно отозвался Андреев.
На экране динамовцы пошли в атаку. Довольно вяло. Мужчины выпили по первой за начало игры.
– Слушай, Зяма, ты слыхал, что у нас на базаре всякими камнями, в том числе и рубинами, торгуют? – поинтересовался Андреев, с хлюпаньем всасывая солёный помидор.
– Слыхал… Противозаконно, конечно. Но уловить продавцов руки не доходят. А что?
– Да, так, интересно просто, где они их берут, камни?
– Э-э, Женя, это же Памир! Вспомни, где живём: на стыке трёх границ. Афганистан, Китай… Может, оттуда таскают?
– Китай, говоришь… Навряд ли! Люба говорила, что продавец белобрысый и с лица страшноватый. Явно не китаец.
– Белобрысый? Г-м… Десять лет тут служу, а блондинов не видал.
Они выпили по второй.
– Знаешь, я поговорю кое с кем. Интересно, что за народ и откуда.
К концу матча, закончившегося победой «Динамо», поллитра опустела.
– Пойду домой радоваться, веселиться и праздновать, – заявил довольный Тепляев.
– А я останусь горевать, печалиться и грустить, – тяжко вздохнул Андреев.
На следующий день Тепляев пригласил к себе для беседы старосту базара, пожилого киргиза Бекназара Даниярбекова. Тот пришёл, с достоинством поклонился:
– Здравствуй, насяльник!
– Здравствуй и ты, Бекназар. Присаживайся, окажи уважение, выпей со мной чаю.
После второй пиалы зелёного чаю, сопровождаемого рассыпчатым «Юбилейным» печеньем, Тепляев спросил:
– Что за люди у тебя на базаре камнями торгуют?
Бекназар развёл руками:
– Приходят иногда, всегда вдвоём, но редко. Раз в месяц, а то и реже. Так-то они продают кожу: сумки, чувяки, куртки. Качество отличное! И ножи, которые никогда не тупятся! За место платят, как положено. Русского не знают. Говорят немного на дари?, но плохо.
– А за место рублями платят?
Бекназар замялся:
– Рублями, да… Но, когда первый раз появились, с год назад, вот этим заплатили.
Он порылся в кошельке и достал золотую монету – английский фунт.
– Ого! – поднял брови Тепляев, – Сколько же ты им сдачи дал?
Староста отвёл глаза. Милиционер решил не усугублять.
– Когда снова появятся, дай знать. Хочу с ними познакомиться, документы проверить… и вообще.
– Я понял, насяльник!
Через два месяца, в разгар лета, дежурный доложил по внутреннему телефону:
– Товарищ подполковник! Тут к вам человек пришёл, говорит, староста базара его послал.
– Проводите ко мне, – коротко ответил Тепляев.
Вошёл молодой парень, киргиз:
– Уважаемый Бекназар просил передать, что люди, о которых ты спрашивал, снова на базаре.
– Какие люди? – не понял милиционер, уже подзабывший разговор со старостой.
– Которые камнями торгуют.
– А! Спасибо, дорогой!
Взяв с собой двух сержантов, подполковник поехал на базар. Можно было и пешком дойти, всего-то два километра, но на машине солиднее. Остановившись около конторы, он, оставив сержантов в машине, зашёл в крохотный кабинет Даниярбекова. При виде главного милиционера города тот торопливо вскочил:
– Пойдём, Зиновий Степанович, я тебе их покажу!
– Пойдём, только не спеши, чтоб не вспугнуть.
Прогулочным шагом все четверо прошли по базару, на котором торговали чем попало и всем подряд. Ковры, шкуры барсов и каракуль, упряжь и сёдла для лошадей и яков, посуда медная и глиняная, самовары, одежда поношенная и новая, ножи, стрептомицин, мумиё, радиоприёмники. Даже наконечники для стрел и копий! Ну, и, конечно, продукты: мясо, овощи, фрукты из долины. Обжорный ряд: плов десяти видов, манты, самсы, шурпа, баурсаки, лепешки. Дёшево!
Тепляев знал, что многие товары контрабанда, но предпочитал закрывать на это глаза. Главное, чтобы наркотой и оружием не торговали, а тряпки и транзисторы – это ладно.
Бекназар подвёл милиционеров к двоим мужчинам, торгующим кожей. В глаза бросилась их необычная внешность: атлетическое телосложение, хотя роста они были небольшого – сто шестьдесят сантиметров или около того. Грудная клетка у обоих широченная, как у гребцов. Головы непокрытые, длинные рыжеватые волосы до плеч. Лица странные: лбы низкие, покатые, нависающие надбровные дуги, подбородки как срезаны, но челюсти здоровенные. Носы большие, мясистые. Лица обветренные, морщинистые. Руки большие, как лопаты, торчащие из рукавов запястья чуть ли не вдвое толще, чем у самого Тепляева. Усы, бороды. Головы большие! Подполковник прикинул, что его шапка шестидесятого размера будет им маловата. А глаза отнюдь не азиатской формы, и серые, к тому же! Возраст не определить: не то двадцать лет, не то сорок. Одеты в кожаные комбинезоны, здесь невиданные. Что за народ? Тепляев раньше таких не встречал.
Среди сумок, курток и штанов, щедро украшенных бисером и бахромой, лежали и камни: небольшие кристаллы изумрудов, рубины, самый крупный с горошину, голубой камень – лазурит, а также аметисты. Было и несколько массивных серебряных браслетов с неограненными камнями.
– Здравствуйте, граждане! – поздоровался Тепляев, – Доку?менты предъявим!
Бекназар перевёл. Мужчины поняли не сразу, пришлось повторить дважды. Они переглянулись, и старший вынул из-за пазухи бумагу с фотографией. Присмотревшись, подполковник опознал арабскую вязь или что-то очень на неё похожее.
– Это по-уйгурски, товарищ подполковник, – пояснил сержант Субудаев, заглянувший через плечо.
– Ты знаешь по-уйгурски?
– Нет, но ихнее письмо видел.
Тепляев задумался.
– Бекназар, на каком языке ты с ними говоришь?
– На дари?, насяльник. Но они понимают меня плохо.
– Знаешь ли ты уйгурский?
– Нет, но могу позвать человека, который знает.
– Позови, пожалуйста.
Бекназар ушёл, но вскоре вернулся с пожилым седобородым человеком в ватном халате и чалме.
– Это уважаемый Самаган, он шерстью торгует. Знает и уйгурский, и русский.
– Здравствуйте, уважаемый Самаган! – прижал руку к сердцу и поклонился подполковник, – Пожалуйста, сделайте одолжение, побудьте переводчиком.
Аксакал приосанился:
– Конечно, насяльник!
– Спросите их, откуда они пришли в Хорог.
Услышав знакомую речь, пришельцы оживились. Старший сказал что-то, показав при этом на восток.
– Он говорит, что пришли с востока. Три дня пути. У них там селение.
– Как называется? Давно ли они там живут? Сколько их?
Самаган перевёл вопросы и внимательно выслушал ответы.
– Он говорит: город называется Лхаги. Живут они там недавно, двенадцать лет. Семьдесят тысяч человек.
– Ого! Вот это коллективчик!
Всё было ясно: люди, целая толпа, пришли из Синцзянь-Уйгурского Автономного Округа, из Китая, и теперь живут в Советском Таджикистане. Конечно, границу пересекли нелегально… но это головная боль Комитета. Да и границы, как таковой, практически нету. Так, несколько пограничных столбов. Уж больно территория неудобная: и горы, и ущелья, и ледники. Задержать этих двоих… в принципе, можно, за незаконную торговлю камешками, но не хотелось. Гораздо интереснее было вступить с ними в более тесный контакт.
– Скажи им, уважаемый Самаган, что я хотел бы посетить их город. Объясни, что я здесь главный надзирающий за порядком, и должен знать всех, кто живёт на моей территории.
Самаган переводил долго, гораздо дольше, чем говорил милиционер. Незнакомцы посовещались, затем улыбнулись и сделали приглашающий жест.
– Они согласны, насяльник. Они проводят тебя и твою свиту в Лхаги. Но дай им три дня, чтобы закончить торговлю. Не возвращаться же им домой с товаром!
– Годится! Да, как их зовут? Ну, имена?
Старший, выслушав Самагана, произнёс:
– Хи-Жэнь.
Младший назвался Хи-Вэнем.
Пожав им руки, Тепляев с сержантами удалился.
Вечером Зиновий Степанович зашёл к Андрееву и был усажен пить чай с эклерами, испечёнными Любой.
– Вкуснятина! – восторгался сладкоежка Тепляев, – Благорастворение возду?хов! Объедун! Любочка, я тебя поцелую! Потом. Если захочешь, конечно.
– Зарэжу! – многозначительно пообещал Андреев, хватая вилку, – Во: два удара – восемь дыр!
Польщённая Люба принесла мужчинам к чаю ещё и бутылку вишнёвки.
– Вах, какая правильная у тебя жена, Евгений!
После второй чашки Тепляев приступил к делу:
– Я сегодня на базаре был. Разговаривал с теми мужиками, что камнями торгуют.
– Задержал?
– Нет. Там всё так интересно… Семьдесят тыщ пришли на нашу землю и город построили!
– Скока-скока?!
– Говорю же: семьдесят. Двенадцать лет назад. А пришли из Китая!
– Нифига себе! – потрясся Андреев и выплеснул в рот рюмку.
– Ага, себе-то нифига… – фыркнул Тепляев, – Я, однако, с ними договорился об официальном визите. Ну, объяснил им, что они теперь на моей территории. Я уже Самсонову позвонил, объяснил ситуацию
Майор Самсонов был главой Хорогского КГБ.
– Только, тут есть одно «Но». Придётся тебе, Евгений, с нами пойти. Ну, и взвод солдатиков взять для представительности. У меня-то людей мало, да и как город без милиционеров оставишь? И Самсонов тоже: у него только четверо в штате плюс секретарша Пуля.
При упоминании о секретарше Андреев захихикал: отношения её с майором давно были в Хороге секретом Полишинеля. Об их связи не знала только жена Самсонова, Ираида Пантелеймоновна, в молодости мастер спорта по лёгкой атлетике и чемпионка Саратова по толканию ядра.
– Нет проблем! Конечно, пойду! Во-первых, интересно, во-вторых – насчёт призывников, а то мне за недовыполненный весенний призыв выговор влепили.
