скачать книгу бесплатно
– Санта-Барбара какая-то получается, – ошеломленно ответил я, – Си-Си Кэпвел и Иден Кэпвел.
– Какая еще Санта-Барбара? – не понял Шура.
– Сериал такой американский, – пояснил я, – у нас его пока не показывали, но скоро наверно будет. Про жизнь одной американской семьи, тыща с лишним серий. Один из главных героев всю дорогу в коме лежит.
– Ну похоже…
– А сама-то она где, Нинка? – спросил я.
– С утра приходила, а потом отпросилась в эту вот областную больницу. Буквально минут десять назад уехала.
– Больница-то имени Семашко? – уточнил я.
– Она самая, на 60-м автобусе прямо до нее доберешься.
– Она большая, в каком отделении там он лежит, не знаешь?
– Знаю, – спокойно ответил Шура, – я все знаю – в общей хирургии на втором этаже… вот номер палаты не подскажу.
– Тогда я поехал в Семашко, – сказал я, – заодно и побазарю с Нинкой. Привет Бессмертнову передавай.
– Сюда-то еще заедешь? – спросил он, – Сергеич с тобой бы с удовольствием пообщался.
– По обстоятельствам, – бросил я на ходу и вернулся на автобусную остановку.
Время уже близкое к обеду настало, народу в транспорте было немного, так что до больницы имени основателя советской системы здравоохранения Николая Александровича Семашко я добрался со свистом. Это был огромный комплекс из десятка зданий разной этажности на краю города… сейчас на краю, а в 21 веке все вокруг жильем застроят.
Справился у первой встречной медсестры, где тут общая хирургия, и отправился по указанному направлению. Больница хоть и областная была, но порядки тут ничем не отличались от нашей районной сороковой – никому ни до кого дела не было. Даже и халат не заставили надеть и на ноги никаких бахил не предусматривалось даже в отдаленной перспективе. Тщательно вытер ноги, снял куртку и засунул ее в предусмотрительно взятый с собой пакет, а потом поднялся на второй этаж… так, номера палаты у меня нет, спросим что ли у дежурной.
Дежурная подняла усталые глаза от гроссбуха и на вопрос, где тут раненый афганец лежит, просто ткнула пальцем куда-то влево. Через пару дверей услышал знакомый голос, Нина там беседовала с каким-то врачом…
Я засунул голову в щель между дверью и косяком и обнаружил в оной палате Нину, тихо беседующую с местным врачом. Афганец, видимо, на левой койке лежал, подключенный к какому-то аппарату многочисленными проводами. А справа еще один больной в аналогичном положении находился. Не стал мешать разговору, а отошел к окошку, которое выходило на зеленые задворки больницы. Вдали виднелась великая русская река Волга, а чуть ближе частная застройка, гаражи и сараи, слепленные из говна и палок, ну вы и сами все знаете, наверно, что у нас строят, если не ограничивать это дело сверху. Диалог в палате стих примерно через пару минут, потом оттуда вышел врач, скользнувший по мне невнимательным взглядом. Сказать он ничего не сказал, а просто скрылся из виду быстрым шагом. Тогда уж я и зашел внутрь, не забыв тяжело вздохнуть.
– Ой, Петя, что это ты тут делаешь? – это все, что сумела сказать Нина, увидев меня.
Запашок тут конечно стоял тяжелый, оба больных лежали себе по стенкам и не шевелились.
– Тебя ищу, – ответил я, – с ног сбился.
– Это вот Николай, мой однокурсник, – сказала, подумав, она, – получил тяжелое ранение в Афганистане, сейчас в коме лежит.
– Могла бы и рассказать про однокурсника, – заметил я, – а то сорвалась без объяснений…
– Извини, из головы совсем вылетело, – растерянно начала оправдываться она, – пойдем в коридоре что ли поговорим.
– Пойдем, – легко согласился я, и мы вышли к тому самому окну, выходящему на гаражи, там я и задал основной вопрос, – у вас что-то было, когда вы на одном курсе учились?
– Было, – с глубоким вздохом ответила Нина, – много чего было.
– И как же так вышло, что оно все закончилось?
– Долго рассказывать, – хмуро сказала она, – но сейчас я просто не могу оставить его одного помирать в этой больнице.
– По данным статистики, – сообщил я ей, – из комы выходит процентов 10-15 народа. Остальные на тот свет отправляются.
– Значит, шанс еще есть…
– То есть на этом мы с тобой расстаемся, ты хочешь сказать? – я слез с подоконника и внимательно посмотрел ей в глаза, – и свадьба отменяется?
– То есть да, – сжав губы, упрямо ответила она. – Так получилось, не сердись.
– Ну окей, тогда я пошел, – и сделал попытку удалиться, но она поймала меня за рукав.
– Стой… у тебя же способности эти… экстрасенсорные, – напомнила она.
– Ну и? – справился я.
– Ты же можешь его вылечить – с другими-то справлялся?
– И зачем мне это надо? – с горечью вопросил я.
– Потому что я тебя прошу… ради всего того, что между нами было.
Я трезво оценил ситуацию, вспомнив все, что между нами было, и… махнул рукой. Ну да, знаю, вы сейчас скажете, что я идиот, которым манипулируют, а я с вами соглашусь. Да, идиот, да, манипулируемый, но есть вещи и более высокого порядка, чем идиотизм.
– Рассказывай, что там с ним, – сказал я деревянным голосом, – только в подробностях.
––
В институт я все же после визита в больницу заехал, захотелось посмотреть на товарища Бессмертнова в новой ипостаси. Он теперь сидел на шестом этаже в кабинете бывшего начальника Семен-Наумыча, а в предбаннике у него сидела… трам-парам-там-там… дура-матответственная Валюха. Ну и подругу он себе подобрал, внутренне усмехнулся, лучше никого не нашел что ли?
– Ой, Петя, – расцвела она в улыбке, – совсем ты, говорят, большим начальником в Москве стал.
– Ну не так, чтобы совсем, – отговорился я, – но приподнялся чуток, это да. Сергеич-то у себя?
– У себя – заходи, не стесняйся, – сделала она приглашающий жест в сторону дубовой двери, отделанной узорчатыми филенками.
Я и зашел – Бессмертнов стучал по клавишам микро-ЭВМ ДВК-2, очевидно программу какую-то отлаживал.
– О, Петя! – обрадовался он, – а я про тебя вот только что вспоминал.
– Надеюсь, что хорошее вспоминали, – ответил я, присаживаясь на стул напротив.
– Исключительно, – отодвинул он клавиатуру в сторону, – чай-кофе будешь?
– А что, и кофе есть? – спросил я.
– А как же, – и он достал из тумбочки стола банку растворимого отечественного продукта производства Днепропетровского завода пищевых концентратов.
– Ого, – сказал я и зачем-то прибавил фактов, – дефицитный продукт, 6 рэ по госцене, а у спекулянтов все 10.
– Я по госцене купил, – ответил Сергеич, одновременно насыпая кофе в чашки, – сахара сколько?
– Один кусочек, – уточнил я. – Смешать, но не взбалтывать…
– Джеймса Бонда смотрел? – хитро прищурился он.
– Было дело, в Москве чего только не увидишь…
После дегустации напитка, оказавшегося вполне съедобным, Бессмертнов продолжил:
– Супруга совсем выздоровела – вчера на рентгене была, там ничего не осталось, ну там, где раньше было…
– Очень рад за нее, – вежливо ответил я.
– Я теперь твой должник до гроба, – продолжил он.
– Да ладно, Сергеич, – осадил его я, – до гроба не надо. Просто одну мою просьбу выполните, будем в полном расчете.
– Говори, – предложил он.
– Пока не готов, – отставил я чашку в сторону. – Вот если из Москвы меня попрут, и я сюда вернусь, тогда и озвучу.
– А что, есть такие предпосылки?
– Все под богом ходим, – хмуро ответил я, – так что зарекаться ни от чего не надо. Расскажите лучше про свою октябрьскую революцию, мне это очень интересно.
– Раз интересно, слушай, – и Бессмертнов коротко, но доходчиво изложил изменения в жизни 410 отдела.
Пожар в джунглях, 83 год, Гавайи
Мы с Цоем шли очень быстрым шагом добрых двадцать минут, собачий лай при этом позади то стихал, то разгорался с новой силой. Вдруг мой напарник встал, как вкопанный и заявил следующее:
– Приплыли… дальше тут два хайвея, тот, что прямо, из центра в Каполею идет, второй, что слева, ответвляется от него на Еву-бич, ни один из них мы не перейдем, чтобы незаметно было.
– А справа у нас что остается? – махнул я туда рукой.
– Справа Уэйпау – ты же там недавно виски покупал, – пояснил он, – это тоже не вариант.
– И что делать будем? – заволновался я. – Я больше подопытным кроликом работать не хочу.
– Я тоже, – хмуро бросил он, – надо подумать…
– Думай скорее, – предложил ему я, – ты же местный, тебе и карты в руки. Если б дело в нашем Нижнереченске происходило, я бы быстро разобрался в ситуации…
Цой сел на ствол поваленного дерева и изобразил мыслительную активность, а я тем временем сделал небольшой полукруг вокруг него и тоже напряг свои мозги.
– Ну как? – спросил я у Цоя через минутку, – какие-то здоровые идеи появились?
– Ничего, – потряс он головой, – совсем ничего.
– Зато я, кажется, что-то придумал, – огласил я результат своего личного мозгового штурма. – Вон там на берегу что такое?
– Лодочная станция и яхт-клуб, – ответил тот.
– На воде же наших следов не останется, так? – продолжил я, – возьмем в аренду лодку или сразу уже яхту и свалим на другой берег этой бухты, не?
– Там все охраняется, – заметил Цой.
– Нет такой охраны, которая постоянно бдит на посту, – ответно заметил ему я, – отдыхать-то они должны, вот во время этого отдыха нам и надо сделать свои дела.
– А ты с яхтами когда-нибудь дело имел? – спросил он.
– Честно говоря, не приходилось.
– И я тоже – значит, яхта отпадает… да и охрана у них наверно посерьезнее будет. Так что остановимся на лодке или катере, что попадется.
– И хорошо бы, если б оно с мотором было, – добавил я, – быстрее отсюда уплывем и дальше. – С лодочными моторами я в принципе знаком, штука нехитрая.
– Согласен, – Цой вскочил на ноги, как освобожденная пружина, только что без звука «блямс», и мы двинулись в сторону стоянки водных транспортных средств.
А позади нас собачий лай раздавался совсем уже недалеко, по моим подсчетам у нас пара минут оставалась в запасе. Причал делился на две половины – справа стояли большие, средние и крохотные, но яхты, а слева метров на сто тянулись притороченные цепями к железным столбикам катера и лодочки. Мы быстро пробежались вдоль этого левого ряда (никакой охраны я лично не заметил), и Цой наметанным глазом углядел самое слабое звено в этой цепочке.
– Вот тут замок на цепи открыт, – показал он на маленький катерок с надписью на борту «Алиса».
Я немедленно разомкнул этот замок, вытянул цепь из ее гнезд и освободил катер. Мы оба запрыгнули в него, Цой оттолкнулся ногой от причала, а я тем временем попытался разобраться в управлении.
– Тут весла есть, – сообщил он мне, – в случае чего можно просто грести.
– Подожди минутку, – наморщил лоб я, разглядывая приборы и рукоятки управления. – Есть надежда, что грести не придется.
Сложного, собственно, ничего там на этой приборной панели не было – большая круглая кнопка «Пуск», индикаторы уровня топлива и температуры двигателя, датчик числа оборотов да еще пяток лампочек, назначение коих я не понял. Снизу еще пара рычагов торчала, ну и штурвал, конечно, имел место, коим направление движения надо было регулировать, а ключа для запуска я не увидел, наверно не предусмотрены тут такие штуки. Тормозов вот не нашел, как ни искал.
– Какие тормоза на лодке? – взволнованно спросил Цой, из чего я сделал вывод, что задал я этот вопрос вслух, – давай заводи, а не то нагонят нас.
Я вытащил на себя до упора рычаг снизу с надписью «Fuel supply» и нажал, что было дури, на пусковую кнопку… пару секунда ничего не происходило, потом мотор взял и зарокотал мерным бархатистым тоном.
– Охрана, кажется, идет, – прошептал Цой, – погнали уже отсюда.
Далее я выжал рычаг сцепления и установил переключатель газа на «Малый» – катер вздрогнул и медленно начал отходить от причальной стенки. Сзади раздалось два выстрела, надеюсь, что не в нас, а в воздух, а из зарослей показалась та самая собачка, что лаяла все это время, а за ней здоровенный полицейский с револьвером в руке. Но мы уже оказались вне досягаемости и собачки, и охранника с полицейским.
– Ура, – не сдерживаясь, заорал Цой, – мы сделали это!
Собачка с разбегу кинулась в воду и немного даже поплыла за нами, но видимо быстро поняла, что это бесполезно, и вернулась к здоровому полицейскому. Который начал о чем-то совещаться с охранником.
– Куда грести-то, кэп? – осадил я немного его радость, – ты же местный, подсказывай.
– Так, – быстро собрался он с мыслями, – греби к выходу из бухты, в открытое море. Это вон туда, – указал он пальцем.
