Читать книгу Миротворец (Сергей Тамбовский) онлайн бесплатно на Bookz (3-ая страница книги)
bannerbanner
Миротворец
Миротворец
Оценить:

4

Полная версия:

Миротворец

В 1894-95 годах, впрочем, никаких существенных проблем во внешней политике России не имелось, чему в немалой степени способствовала ювелирная тактика Александра 3-го, известного в народе, как Миротворец…

Основных проблем в ближайшем времени виделось ровно две – как-то по возможности избежать, а если не получится, то не проиграть русско-японскую войну, раз, и не дать ввязать себя в общеевропейские дрязги, особенно это касается Балканского региона, это два. Ну и союз с Англией, случившийся в реальной истории в начале следующего века, это тоже что-то из разряда завязывания узла правой рукой через левое плечо. Австро-Венгрию, гадившую России при любом подвернувшемся случае, следовало держать на расстоянии, а с Германией в принципе никаких особенных расхождений у нас не было, холодный нейтралитет с ней был бы наилучшим выходом для межгосударственных отношений.


17 июля 1896 года, Нижний Новгород


Летом этого года российские власти запланировали грандиозную выставку достижений, так сказать, капиталистического хозяйства в кармане империи, в Нижнем Новгороде. Под территорию выставки отвели огромную площадь между путями Нижегородской железной дороги и имением графа Шувалова. К открытию запустили электрический трамвай, первый в России, возивший любопытных посетителей от вокзала, а также целых два фуникулера, поднимавших гостей с так называемого Нижнего базара в верхнюю часть города.

Государь-император вся Руси Александр 3й прибыл в Нижний Новгород ранним утром 17 июля на поезде, отправившемся с Ярославского вокзала столицы. Его встречала большая делегация во главе с губернатором Алексеем Одинцовым.

– Здравия желаю, ваше величество, – отчеканил губернатор сошедшему с подножки поезда Александру, – рад видеть вас в добром здравии!

– Доброе утро, Алексей Алексеевич, – проявил царь знание персоналий, – а это вот что такое? – показал он свежепостроенный павильон, который еще пах штукатуркой и краской.

– Это… – замялся губернатор, – это так называемый царский павильон, построен специально к вашему приезду, ваше величество.

– А не слишком ли это накладно, – поморщился царь, – для одного моего приезда воздвигать отдельное помещение?

Губернатор ничего не сумел ответить на этот вопрос, а только переминался с ноги на ногу, тогда Александр продолжил.

– Ну хорошо, покажите мне, что там в этом вашем павильоне.

– В вашем павильоне, ваше величество, – прорезался голос у нижегородского головы, – в вашем – пожалуйте сюда…

И он вошли через двери, открывавшиеся прямо на перрон – тут после прихожей налево значились покои императорской семьи, а направо помещения для прислуги. Все это было покрашено и украшено вензелями и росписями, на потолке имели место матерчатые плафоны с изображением ангелов и архангелов.

– Мило, – сказал Александр, обозрев помещения, – правда, Мария?

Супруга тоже посмотрела на все это великолепие и ограничилась кивком головы, вслух же ничего не произнеся.

– Вот что, милейший… – обратился царь к губернатору, – благодарю, конечно, за теплый прием, но в дальнейшем никаких особенных приготовлений к моим приездам делать не надо, договорились?

Губернатор тоже кивнул молча, сглатывая слюну.

– А это помещение отдайте… ну кому бы его отдать, Мари? – решил посоветоваться он с супругой.

– Под часовню пусть пойдет, – после небольшого раздумья сказала она, – Георгия Победоносца, например.

– Вот, – развернулся царь к губернатору, – под часовню и перепрофилируйте, а сейчас едем, куда там надо ехать по расписанию…

И вся процессия вышла на привокзальную площадь, где уже собрался простой люд, желающий поприветствовать самодержца российского. Простой люд сдерживала цепочка полицейских, не дававших ему прорваться напрямую к августейшему телу. Александр поднял руки над головой, сложил их в замок и поклонился народу сначала налево, потом направо, а уж в самом конце и по центру. Народ взревел и сделал попытку прорваться, которая, впрочем, была пресечена доблестной нижегородской полицией.

Вся процессия погрузилась на пролетки и двинулась налево в направлении Нижегородской ярмарки.

– А это что такое? – спросил Александр у губернатора, указывая на арку, под которую проехали пролетки буквально через минуту посте старта.

– Это триумфальная арка в вашу честь, ваше величество, – сообщил тот.

– Во-первых, можете обращаться ко мне не так уж официально, – поморщился царь, – можно просто Александр Александрович, а во-вторых… ну зачем все это, скажите на милость?

На губернаторе не было живого лица, ничего на этот вопрос он ответить не смог.

– Знаете, в каких случаях воздвигаются триумфальные арки? – спросил царь и, не дождавшись ответа, разъяснил сам, – строятся они в честь памятных исторических событий, обычно в честь важных побед в каких-либо военных кампаниях. Примерами триумфальных арк в мировой истории являются три арки в Риме, Тита, Септимия Севера и Константина, а также арка на площади Звезды в Париже, Нарвские ворота в Петербурге и Бранденбургские ворота в Берлине. Все это возведено в честь славных побед римлян, французов, немцев и русских. А вот эта арка зачем здесь?

Губернатор только глотал слюну, но вслух ничего сказать не сумел.

– Понятно… – не стал обострять ситуацию царь, – но раз уж построили, ломать не надо… но в дальнейшем воздержитесь от излишних трат из городского бюджета. А куда, собственно, мы едем?

Тут уж губернатор Одинцов сумел справиться со своими волнениями и начал отвечать точно и четко.

– Возможны два варианта, ваше… то есть Александр Александрович – первый это краткий обзор Нижегородской ярмарки, а затем заселение в гостиницу и краткий отдых перед посещением Всемирной выставки. А второй – наоборот, сначала гостиница, потоми все остальное.

– Как ты смотришь на это, Мари? – обратился государь к жене.

– Думаю, что сначала надо дела сделать, а потом отдыхать, – ответила она.

– Решено, – рубанул ребром ладони по воздуху Александр, – показывайте нам вашу Ярмарку.

– Да мы уже въезжаем на ее территорию, – обрадовался губернатор тому, что беседа, наконец, вошла в наторенное русло, – вот это главная аллея, улица Александра Невского, в конце ее стоит одноименный храм авторства Монферрана, слева Главный Ярмарочный дом и все остальные павильоны, а справа так называемые Гребневские пески, остров на реке, где располагаются хранилища товаров, собственно и продаваемых на Ярмарке.

– Я слышал, что население вашего города во время проведения Ярмарки увеличивается в несколько раз, – царь уже вышел из пролетки и с большим интересом разглядывал людскую толчею вокруг зданий ярмарки.

– Совершенно верно, ваше… то есть Александр Александрович, – тут же отвечал Одинцов, – увеличивается, и даже не в разы, а я бы сказал, что на порядок… зимой в городе числится порядка десяти тысяч жителей, а в летние месяцы более ста тысяч. Кстати, наиболее уважаемые члены ярмарочного сообщества ждут встречи с вами…

– И где они собрались? – уточнил царь.

– Так в Главном доме, на втором этаже – там есть специальный зал для приемов, называется гербовым… – уточнил губернатор.

– Надо уважить уважаемых членов сообщества, – серьезно ответил Александр, – ведите нас, Вергилий, – вспомнил он зачем-то трагедию Данте.

– А почему у вас тут так мерзко пахнет? – неожиданно спросила у Одинцова императрица.

– Так…так… – аж вспотел от волнения тот, но быстро справился, – ярмарка же, здесь разные вещи продают, бывает, что и дурнопахнущие… один римский император на этот счет правильно заметил, что деньги не пахнут.

– Да вы знаток римской истории, – пошутил царь, и все присутствующие рассмеялись, чувствуя, что атмосфера значительно разрядилась.


А в гербовом зале их уже ждала большая кампания уважаемых и знаменитых в узких кругах людей. Тут был и Николай Бугров, мукомольный король России, и Матвей Башкиров, конкурент Бугрова и гласный городской Думы, и Сергей Рукавишников, монополист по торговле солью и владелец крупнейшего банка, и Федор Блинов, успешный промышленник и владелец многих доходных домов городе. В целях разбавить это собрание нероссийскими представителями были приглашены также по одному китайскому, индийскому и персидскому купцу, они торговали на Ярмарке не первый десяток лет.

– Исполать тебе, батюшка государь-император, – синхронно склонились в пояс перед царем все, включая иностранцев.

– Разгибайтесь уже, – недовольно проговорил им Александр, – хватит спины гнуть.

И когда они вернулись в вертикальное положение, царь продолжил:

– Рассказывайте, добрые люди, как живете-можете? С какими проблемами сталкиваетесь, может быть, помочь чем-то надо нашему уважаемому купечеству…

– Ээээ… – не сразу смог сформулировать что-либо внятное купец Бугров, негласно выдвинутый обществом в лидеры, – так-то у нас все хорошо, государь, но если вглядываться глубже, то некоторые проблемы таки имеются, – выдавил он из себя.

– Поделитесь, – запросто ответил ему Александр, усаживаясь за стол, где стоял пузатый самовар и многочисленные столовые приборы, – я вас внимательно слушаю.

Купцы, глядя на верховного владыку, также уселись на свободные места, налили себе чаю из самовара и приготовились слушать.

– Надежа-государь, – проговорил, наконец, Бугров, но император поморщился и попросил без титулов, тогда тот продолжил без титулов, – Александр Александрович, все как будто неплохо на земле русской, не считая отдельных мелочей. Слуги государевы очень уж много дерут за возможность работать, это раз. А два это то, что наши затраты на благотворительность облагаются теми же налогами, что и остальная наша деятельность. Мы же не на свой карман работаем, а на российский…

– Ну так уж огульно-то не надо, – усмехнулся Александр, – в свой карман, наверно, тоже что-то попадает.

– Исправляюсь, государь, – быстро сориентировался Бугров, – свой карман, конечно, имеет место, как же без этого, но и государству мы отстегиваем немало. Наш подсчет показывает, что в случае обнуления налогов средств на благотворительность, эти расходы у крпных промышленников могут вырасти в разы…

– Я понял, – быстро ответил царь, отхлебнув ароматного чая из фарфоровой китайской посуды. – Еще что?

– Хотелось бы напомнить про нашу веру, – вмешался Башкиров, ражий мужчина с радикально красным цветом лица.

– Про какую веру? – не совсем понял царь.

– Мы тут все… – Башкиров оглядел собравшихся, – ну за исключением иностранных гостей, старообрядцы… и нам весьма прискорбно наблюдать продолжающуюся дискриминацию властей нашего учения…

– Так-так-так, – усмехнулся царь, – то есть все граждане, собравшиеся здесь… ну за исключением китайских и персидских граждан…

– Еще индийских, – робко вмешался губернатор.

– Хорошо, – не стал спорить царь, – приплюсуем индийцев… значит, все остальные собеседники это старообрядцы или староверы, так?

– Истинно так, – подтвердил Башкиров, осенив себя крестным знамением с помощью двух пальцев.

– Очень хорошо, – призадумался Александр, – а как, если не секрет, вас дискриминируют власти?

– Ээээ, – вступил в беседу хорошо подкованный в этих вопросах Рукавишников, – сейчас в России создана такая иерархия религиозных культов – православие наверху, это не обсуждается, ступенькой ниже идут христианские религии других конфессий, католичество, лютеранство, армянские и грузинские ветви…

– Так-так, – подбодрил его император, – продолжайте.

– Еще чуть ниже обретаются нехристианские религии, а именно магометанство, иудейство, буддизм, а также традиционные религии народностей России, шаманизм, менониты, гернгутеры. И совсем уже на последней ступеньке находимся мы, старообрядцы… а это удручает – нас ведь, почитателей старой веры несколько миллионов. Мы же законопослушные граждане России, которые исправно платят налоги и исполняют все обязанности, накладываемые государством – почему мы внизу религиозной лестницы, не очень понятно.

– Я вас понял, – Александр уселся во главе длинного стола и пригласил садиться всех остальных, – история российского раскола содержит немало страниц, и далеко не все из них сияют белизной, с этим я согласен… ладно, в ближайшее время мы обсудим этот вопрос в кабинете министров. Если что, могу я вызвать вас, как экспертов?

– Конечно, государь, – Рукавишников переглянулся с остальными участниками встречи, – мы всегда готовы приехать, куда скажете, и рассказать о наших заботах.

– Еще что-то есть у уважаемых купцов, что тормозит их работу?

– Есть, государь, – вступил в диалог Блинов, внешне сильно напоминающий и Башкирова, и Бугрова, – про пошлины хотелось бы упомянуть…

– И что не так с пошлинами?

– С Германией сейчас у нас очень неравноправные отношения в этом смысле, – продолжил Блинов, – их ввозные тарифы на наше зерно, например, гораздо выше, чем наши тарифы на германскую промышленную продукцию. В результате наш экспорт зерна в эту страну сильно тормозится.

– Так-так, – задумался Александр, – с этим тоже надо разобраться, я дам поручение господину Витте.

––

А после обеда кортеж с императором выехал, наконец, к конечной точке путешествия в Нижний – на 16-ю Всероссийскую промышленную и художественную выставку. Как видно из названия, до этого уже прошли 15 аналогичных выставок, самая первая из них, причем, случилась аж в 1829 году в Петербурге. А 14-я, предыдущая, была 14 лет назад на пресловутом Ходынском поле в Москве. Однако, в Нижнем Новгороде организаторы напряглись и сделали нечто небывалое – тут и территория в 10 гектар, и 200 павильонов, из них 70 казенные, и электрический трамвай до железнодорожного вокзала, а также круговая дорога вокруг территории. Председателем комиссии по организации выставки был назначен Витте, а в состав входили такие известные люди, как Савва Морозов и Савва Мамонтов.

Александр посоветовался с императрицей и попросил довезти августейшую семью до выставки на электрическом трамвае, первом в России. Губернатор слегка встал в тупик от этой просьбы, однако сумел собраться и организовать поездку… всех пассажиров, естественно, отсекли, царь с супругой ехали в трамвае в одиночестве, благо это было недалеко, не более трех километров.

– Мне нравится, – сказала Мария, когда вагон компании «Сименс и Гальске» отъехал от железнодорожного вокзала, – не трясет и лошадей не надо. И цена невысокая, как я увидела, всего пятачок.

– А еще у нас работает круговая железная дорога, проложена вокруг Выставки, – доложил губернатор, – остановки возле каждого павильона по пути.

– Тоже фирма Сименс делала? – спросил царь.

– Нет, – ответил губернатор, – там другие были задействованы, компания Рафаэля Гартмана, называется «Финляндская компания легкого пароходства»… они же проложили ветку по мосту на ту сторону и устроили два фуникулера по Волжскому откосу.

– Надо будет поговорить с этим Гартманом, – бросил в воздух такую тему император. – А мы, кажется, уже и приехали – ведите нас далее, Вергилий.

Вся процессия вышла из вагона и вступила на территорию Выставки – народ тут не был предупрежден о визите высоких гостей, поэтому поначалу царя никто и не узнавал. А когда начал узнавать, в дело вступила охрана, предохраняющая вельможных особ от нежелательных контактов.

– Начнем с центра Выставки, – продолжил разливаться соловьем Одинцов.

Они прошли через арку главного входа, миновали пруд, в котором плескались какие-то рыбки, и вышли на круглую главную площадь.

– Вот тут, изволите видеть, – показал Одинцов обеими руками в разные стороны, – и расположены основные павильоны, а именно Горный, Фабрично-ремесленный и Художественно-промышленный. С чего начнем?

– Я слышал, что тут какую-то необычную конструкцию соорудили, – ответил царь, – в виде башни… и фамилия автора, кажется, Шутов…

– Шухов, ваше величество, – поправил его Одинцов, – Владимир Григорьевич его зовут. Сейчас я постараюсь его найти, если желаете.

– Не торопитесь, – остановил его Александр, – поговорить с ним я всегда успею, покажите лучше его… гм… творения.

– Да вот, – махнул рукой вперед губернатор, – павильон фабрично-ремесленных работ, он целиком и полностью спроектирован и построен под руководством Шухова. А гиперболоидная башня чуть дальше, надо обогнуть вон то сооружение…

Но добраться сегодня до шуховской башни Александру, видимо, не было суждено свыше, потому что во время огибания вон того сооружения, про которое говорил губернатор (и которое являлось художественно-промышленным павильоном), от группы праздно гуляющих лиц вдруг отделился один, одетый в стандартную одежду для среднего класса. И это лицо в стандартном пиджаке, штанах и штиблетах резким рывком вытащило револьвер откуда-то из подмышки и с криком «Получай, изверг!» произвело подряд три выстрела в императора. Пока охрана на навалилась на него и не отобрала оружие. Гуляющие вокруг бабы завизжали, как резаные…


У Александра видимых повреждений не было видно, Мария тоже не пострадала, но губернатор лежал на песчаной дорожке, обливаясь кровью.

– Экипаж сюда, быстро! – зычным голосом прокричал император, и один из охранников сорвался с места, видимо в поисках пролетки, визжащие бабы временно притихли.

– Доктора здесь есть? – продолжил распоряжаться Александр.

От толпы отделился некий господин в пенсне, он подошел и представился:

– Петр Красницкий, лекарь второй категории, к вашим услугам.

– Посмотрите, что с Одинцовым, – приказал ему царь, а сам тем временем подошел к стрелявшему.

Тот сидел на скамейке со связанными сзади руками под бдительным присмотром двух охранников.

– Револьвер, – сказал царь одному из охранников, тот протянул ему стандартный для России Смит-и-Вессон калибра 4,2 линии (10,67 мм).

Александр переломил ствол, заглянул в барабан, потом вернул ствол на место и засунул револьвер себе в карман.

– Ты кто такой? – спросил он у задержанного.

– Леонид Бортников, – зло ответил тот, – студент.

– На кого учишься?

– На юриста.

– Хорошая смена юристов у нас подрастает, – усмехнулся Александр, – сами приговоры выносят, сами в исполнение приводят. За что хоть ты в меня стрелял-то?

– Земля и воля, – прохрипел тот, – а вас, Романовых, я всех ненавижу.

В этот момент к лежащему губернатору подкатила пролетка, запряженная двумя лошадьми. Губернатора бережно переместили на сиденье, лекарь сел рядом, а Александр спросил у него, куда повезут раненого.

– В первую городскую, – быстро ответил тот, – на Рождественскую улицу.

– Я зайду туда вечером, – ответил царь и машинально перекрестил губернатора, на всякий случай, после чего продолжил разговор с террористом, – а ты, юрист недоученный, готовься к настоящему суду, с присяжными заседателями.

Посещение юбилейной Выставки оказалось скомканным, царя с супругой отвезли обратно в гостиницу на крутом волжском берегу, уже не на трамвае, а в обычном экипаже. А вечером к нему в гости пожаловал командир корпуса жандармов Николай Игнатьевич Шебеко, генерал-лейтенант и товарищ министра внутренних дел. Марию попросили выйти в соседний покой, а эти два государственных мужа начали обсуждать государственные проблемы.

– Рад видеть вас в добром здравии, – сообщил генерал царю, – после сегодняшнего крайне прискорбного происшествия.

– С губернатором тоже должно быть все в порядке – рана сквозная и угрозы жизни не представляет… стрелок этот студент, как оказалось, такой же умелый, как и юрист. Быстро же вы добрались сюда, Николай Игнатьевич, – ответил Александр.

– Проволочный телеграф и спецпоезд – только и всего, – ответил тот, – допрос покушавшегося уже дал, кстати, свои результаты – этот Бортников оказался из той самой небезызвестной группы под водительством Ульянова, которые устраивали охоту на вас восемь… нет, уже девять лет назад.

– И он до сих пор студент? – удивился император, – или он входил в ту группу еще ребенком?

– Два раза бросал учебу и два раза восстанавливался… в Казанском университете он учится… то есть учился, надеюсь, больше ему туда на занятия ходить не придется.

– Только не надо его вешать, – поморщился Александр, – я очень прошу… пусть посидит где-нибудь в Сибири.

– Я вас прекрасно понял, государь (можно без титулов, предложил ему царь), Александр Александрович то есть…

– А я, собственно, вызвал вас немного по другому поводу, – сообщил Александр и, когда генерал кивнул, продолжил свою мысль, – надо укреплять вашу службу, вот что я подумал после сегодняшнего инцидента… сколько человек сейчас у вас в подчинении?

– Ээээ… – задумался шеф жандармерии, – с точностью до единиц я не скажу, но по всей России это примерно пятьсот офицеров и шесть тысяч нижних чинов…

– Очень мало, очень, – скорбно покачал головой царь, – даже по сравнению с полицейским департаментом. Это во-первых… а во-вторых – расскажите о структуре вашего корпуса?

– Если коротко, то это пять экспедиций, секретный архив и типография, – ответил собеседник.

– Расскажите коротко о каждом подразделении…

– Охотно… итак, первая экспедиция наблюдает за революционерами и общественными движениями, могущими создавать угрозу властям, составляет ежегодный отчет «О положении дел». Вторая экспедиция проходит по религиозному ведомству, в основном надзирает за отклонениями от официальных религий в виде сект, а также занимается преступлениями с применением технических средств.

– Это какими же? – полюбопытствовал Александр.

– В основном фальшивомонетничеством… также в в ведении этого подразделения находятся политические тюрьмы, а именно – Петропавловская и Шлиссельбургская крепости, Алексеевский равелин, Спасо-Ефимьевский монастырь и Шварцгольмский дом…

– Странное объединение обязанностей, – вслух поразмыслил царь, – где фальшивомонетчики и где секты с равелинами… но вы продолжайте, генерал.

– Третья экспедиция наблюдает за иностранцами, проживающими в России, а также за отечественными революционерами, которые находятся в эмиграции.

– Вот это правильное сочетание, – одобрил его слова Александр.

– Четвертая экспедиция у нас проходит по крестьянскому вопросу – волнения и серьезные происшествия на селе, возможные неурожаи и голод тоже по их части. И, наконец, последняя экспедиция, пятая по счету, это цензурный комитет… ваш батюшка, правда, передал эти вопросы в комитет по печати, но расформировывать эту экспедицию не стали, мы с ними творчески взаимодействуем.

– Про архив уточнять не надо, – сказал Александр, – а типография ваша чем занимается?

– Как чем… – даже растерялся генерал, – печатает внутренние инструкции и распоряжения сверху…

– В принципе структура неплохая, – вывел резюме из беседы царь, – но надо ее расширить и укрепить, чем я вам и предлагаю заняться незамедлительно…


– Выдаю вам, Николай Игнатьевич, полный карт-бланш и гарантирую содействие всех государственных служб и учреждений, сотрудничество с которыми вам понадобится…

– Я весьма польщен, – несколько растерянно отвечал генерал, – но хотелось бы узнать хотя бы в общих чертах размеры расширения моего ведомства и направления, в которых его надо укреплять.

– Записывайте, – царь положил перед Шебеко блокнот и карандаш фирмы Кох-и-Нур, – а то забудете.

Генерал послушно взял карандаш и приготовился слушать умные мысли верховного руководителя страны.

– Значит, первое, – царь встал со своего места и начал мерить шагами пространство номера, от входной двери и до окна тут добрых 20 шагов насчитывалось, – размеры корпуса… на первых порах достаточно будет простого удвоения численности, и офицерского, и унтер-офицерского состава. Отбор следует производить очень строго, в частности лиц, у которых в родне имеются так называемые революционеры, брать не следует ни в коем случае. Исключения я вам в конце продиктую.

– А может быть, сразу продиктуете? – осмелился возразить генерал, – а то забудем про это к концу разговора.

– Убедили, – улыбнулся царь, – записывайте исключения – Феликс Дзержинский, сын Эдмунда Дзержинского. Сейчас он, кажется, в Вильно учится и активно принимает участие в подпольных кружках марксистского направления. В ближайшее время его арестуют и приговорят к ссылке – тут-то и надо найти к нему подход и перевербовать, это будет полезный человек в вашей команде.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Вы ознакомились с фрагментом книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста.

Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:


Полная версия книги

Всего 10 форматов

bannerbanner