Мне плевать!

Это неравный бой. Андрей проигрывает. Мне даже становится легче от того, что мы больше не будем вместе. И может быть, он станет мягче относиться к нашим детям. Нашим… Вспоминаю, что Комаров и тут успел нагадить. Я сильная. Я справлюсь. Должна.

Ужин принесли. Девочек уложила спать. На часах одиннадцать, а Саша всё ещё не пришел. Жду его, чтобы поговорить. Поблагодарить за то, что не полез в воспитание и не стал ругаться. Для меня это ценно. Важно настолько, что я даже готова сесть и поговорить спокойно.

По телевизору идет какое-то дурацкое шоу. Делаю потише. Хочу всё же дождаться Алекса. А диван и правда пора бы заменить. Девчонки скачут на нём, как на батуте и местами он проваливается.

– Спи-спи, – шёпот на ухо и мне становится жарко. Ладонь нежно проходит по бедру, поднимается к животу, задирает футболку, и меня плотно прижимают спиной к твёрдому торсу. Кожа к коже будоражит.

Ещё раньше, чем успеваю сообразить, подскакиваю с кровати. Андрей с ума сошёл? Он же давно со мной не спит. Сердце заходится в испуге. Оглядываюсь по сторонам. Ничего не вижу, в квартире темнота, но меня топит пониманием, что это не Андрей. Алекс. И я на диване уснула, а не в кровати. Стыдоба-то какая!

– Ну что случилось? Спи, – шепчет Морфей недоделанный. – Мне приятно, что ты меня ждала.

Прямо слышу, как он расплывается в самодовольной улыбке и закипаю от негодования.

– Не ждала, – отвечаю нервно и пытаюсь проморгаться, но вижу только мужской силуэт.

– Прекращай воевать, женщина, – устало произносит он, ловит мою руку, когда я пытаюсь встать, и затягивает обратно к себе под бок. – Твоё место тут.

– На диване? – Просто, потому что вредность вперед меня родилась.

– Рядом со мной. И давай поругаемся завтра. Сегодня я устал. Добрых снов, – Алекс целует меня в висок, сильнее прижимает к себе и расслабляется. Разворачиваюсь к нему лицом. Аккуратно провожу пальчиком по щетине.

– Спасибо, – тихо шепчу в темноту.

– Они просто дети, а машина – это просто машина, – он бормочет что-то ещё и окончательно засыпает.

А я лежу и пытаюсь в темноте рассмотреть морщинки на его лице, и тихие слёзы катятся по моим щекам.

Конечно, я сбежала. Мне было и стыдно, и волнительно одновременно. Поэтому, как только он крепко уснул, сразу выбралась из крепких объятий и сбежала к себе в комнату. Мне было не по себе от его слов. Столько лет жила с тем, что за каждый проступок, не важно, чей – мой или детей, мне выговаривали тонны гадости, что тут я растерялась.

Вообще с Алексом очень часто чувствую себя растерянной. Он напирает. Не оставляет выбора. Бесит своей самоуверенностью. И в то же время терпеливо ждет. Подталкивает меня в нужную сторону. Мягко разговаривает с девочками.

Кто ты такой, Алекс Риверс? И что тебе нужно? Мне очень нравится домашний Саша и бесит упертый Алекс. Как не потеряться в нем?

Остаток ночи провожу в мыслях. Пытаюсь оправдаться перед собой. Уговорить саму себя, что это не плохо и уже не будет считаться изменой. Чем я хуже Андрея? Мы уже скоро разведемся и это не шашни на стороне, как делал он. Это просто попытка устроить свою жизнь.

Пусть такая нелепая, но попытка. Я же ничего не теряю. Девочек не оденешь в собственную гордость. В этом Оля и Мила правы. В конце концов, все средства хороши. Да и, что скрывать, Саша мне нравится. Он притягивает. Завораживает. И ломает все мои «стоп-краны».

Сначала не отвечала ему, потому что любила мужа. Потом хранила репутацию семьи, на которую плевал муженёк. Так почему и сейчас меня что-то останавливает? Голова гудит от мыслей. В сон проваливаюсь только к утру.

В одиннадцать, как и договаривались, приезжает Ольга.

– Я смотрю ты подготовилась, – усмехается она, рассматривая контейнер с тефтельками, гречкой и салатом.

– Нет. Это то, что я приготовила нам с девочками, – на отдельное блюдо тратить время посчитала ненужным.

– Бельё красивое надень, – советует она.

– Уже, – порывисто вздыхаю.

Собиралась я тщательно. Чулки. Кружевное бельё. Темно-синее платье на кнопках спереди. Легкий макияж и весенние сапожки на диком каблуке. Хорошо, что погода тёплая. Да и идти мне только до такси.

– Оу, – мы обе слышим ворчание Олиного живота. – Можно, я у тебя пообедаю? Слишком вкусно пахнет.

– Вместе с девочками и поешь. Там ещё сырники есть, не стесняйся.

С девочками тоже договариваюсь. Меня спокойно отпускают. Особенно, когда видят большой деревянный кукольный домик, который тётя Оля привезла им. У них такого ещё не было, и они готовы уже приступать к сборке. Выдаю Оле пачку ценных указаний, она мне тоже даёт парочку уроков соблазнения.

Я мысленно скрещиваю пальцы и еду к Алексу в офис. Парочку сырников со сгущенкой тоже прихватила. Оля настояла на том, что мужчины жуткие сладкоежки.

Я послушалась. Отступать все равно некуда.

От волнения не запоминаю дорогу. Получается телепорт. Вот я выхожу из квартиры и вот уже вхожу в кабинет Алекса. На месте секретаря сидит уже знакомый парень, и он пропускает меня сразу. Даже дверь открывает и шубку в шкаф на плечики вешает. А когда та самая дверь хлопает за моей спиной, то я от страха прирастаю к полу.

Алекс что-то внимательно изучает, роется в бумагах, изредка отвлекаясь на ноутбук. Проворно стучит по клавиатуре, а потом снова утыкается в папку с бумагами.

– Не стой у входа. Что там у тебя? Опять без меня разобраться не могут? – Алекс поднимает глаза, и они округляются. – Ясмина? – Он несколько раз моргает, у меня от волнения пересыхает горло, и я просто киваю. – Ты что-то хотела? – Снова киваю и делаю робкий шаг в его сторону.

Сейчас, когда стою перед ним, мне дико стыдно за придуманный повод прийти. И жутко хочется сбежать.

– Я… – Прочистила горло. – Я принесла тебе обед.

Алекс расплывается в довольной улыбке. И складывает руки перед собой.

– Отлично. Если это такая благодарность за вчерашнее, то я готов покупать торты каждый день. Шучу. Иди сюда. – он манит меня рукой к себе, показывая куда надо встать.

Скидываю с себя наваждение и иду к нему. Он берёт телефонную трубку.

– Рома, погуляй часа два. И приёмную закрой, чтобы меня не беспокоили. Без «но». – решительно отрезает и заканчивает разговор.

После его слов мои ноги подкашиваются, но я из последних сил и на чистом упрямстве дохожу до стола и плюхаюсь в гостевое кресло.

– Вот сюда встань, – снова показывает он на место рядом с собой. Глаза уже не синие. Чёрные. И я почему-то подчиняюсь. Встаю на указанное им место. Смотрю на него сверху вниз, но не ощущаю превосходства. А он проводит рукой по моему бедру. Словно пробует на вкус. Закатывает глаза и шумно вдыхает воздух. – Ты пришла. Сама, – хрипло тянет он.

– Сама. Да. Мне нужна твоя помощь. – краснею я и стараюсь не дёргаться от его рук. – Я хочу узнать, где и что есть у Андрея.

Алекс улыбается и встаёт передо мной. Тянется к столу, так что прижимается лицом к моей груди и достаёт несколько листов.

– Я подготовился, – говорит он. Я тянусь за листами, и он тут же отдергивает руку от меня. – не так быстро. За это я хочу… Ты знаешь, чего я хочу. – проводит пальцами по небольшому декольте на платье.

Меня обжигают его прикосновения и дыхание. Смотрю ему в глаза. Расстёгиваю пуговку и провожу пальцем по открытому месту. Там всего сантиметр, но Алекс переводит взгляд с моих глаз и шумно сглатывает. Это приятно.

– Одна ночь, – предлагаю я, и он резко поднимает взгляд к глазам.

– Навсегда, – твёрдо и уверенно.

– Неделя, – еще пуговка и становится видна ложбинка между грудей.

– Что ты делаешь?

– Разговариваю на понятном тебе языке. Торгуюсь, – мило улыбаюсь я. Куда-то пропадает весь страх и теперь во мне горит азарт. Я так давно не чувствовала себя желанной, что сейчас упиваюсь этим чувством.

– Ты знаешь, чего я хочу, – так же твердо. Непрошибаемый. Ну, хорошо. Тянусь к нему и скидываю с его плеч пиджак. Он поддается, послушно протягивает руки, и черная материя летит на диван, снося с чайного столика сахарницу.

– Две недели? – предлагаю я и расстёгиваю третью пуговку.

– Яся, – хрипит он и его расфокусированные глаза говорят мне о том, что он уже мысленно трахает меня на этом столе.

– Что? – Выгибаю правую бровь и прикусываю губу, чтобы не застонать от того, как его пальцы впиваются в мои бёдра.

– Ты же уже согласилась. Зачем торги? – Он спотыкается. Похоже, не только мне плохо подчиняется язык.

– Как ты можешь хотеть меня навсегда? Может, я бревно в постели? Фригидна? Или тебе просто не понравится со мной.

– Вот и узнаем, – улыбается он. Наклоняется и целует. Страшно? Нет. Слишком сладко. Слишком пьяняще. Слишком вызывающе.

– Обещаешь не обижать меня? Обещаешь, что пока ты со мной, у тебя не будет другой? – выпаливаю на последнем дыхании, когда мы разрываем поцелуй.

– Милая, я не буду тебе врать – это всё, что я обещаю. Дай мне шанс.

– Посмотри мне в глаза, – я отстраняюсь и расстёгиваю четвёртую пуговку. Глажу рукой получившийся вырез на груди, а потом беру его руки в свои. – Месяц.

Он поднимает взгляд, и я понимаю, как сложно ему сконцентрироваться.

– Хорошо, но я не обещаю, что уйду, – глаза в глаза. Уже пахну им. Его запах везде, и я задыхаюсь от собственных ощущений.

– Да куда ты денешься? – Спрашиваю я, а сама сжимаюсь от предстоящей боли расставания.

– Никуда. Никуда я от тебя не денусь.

– Ты обещал не врать, – напоминаю ему. Отпускаю его руки и провожу ладонью по твердой мужской груди.

– Не вру, – из последних сил выталкивает звуки из своего горла.

Я берусь за расстегнутое декольте и дергаю ткань руками в разные стороны. Платье летит вслед за пиджаком. Мне уже не хочется дразнить. Мне хочется чувствовать.

– Ты что творишь?

Глава 19

– Нравится? – Провожу по своему телу руками и закатываю глаза в экстазе.

– Да, – Алекс тянется ко мне и тут же получает по рукам.

– А-а-а, – грожу пальчиком и нагло улыбаюсь. – Ты получишь это всё. Но. Только после моего развода, – смотрю трезвыми глазами в его. Понимаю, что довела мужика до точки. Всё, как девочки учили. – Помоги мне. И я на целых две недели твоя.

– Месяц. Последним был месяц, – сухо сглатывает он и держит свои руки поднятыми.

– Да мало ли что я говорила, – усмехаюсь ему в лицо. – две недели – это последнее предложение.

– Тебе надо открывать лавочку в Турции, – пытается подхватить меня и усадить к себе на колени.

– Так ты согласен? – не отвлекаюсь на его манёвр, и он снова получает по рукам, а я остаюсь на месте.

– Ясенька… – стонет этот несносный мужчина.

– Считаю до трёх. Раз. Два, – дублирую счёт пальчиками. Кажется, что он готов покусать меня со всех сторон.

– Да. Да. Согласен, – выдыхает и проводит рукой по волосам, словно сам не верит в то, что его так быстро развели.

– Вот и отлично, – разворачиваюсь, собираю со стола бумаги и стараюсь красиво дойти до платья. Вот же ж. Дёрнул чёрт девочек послушаться.

«Подразни. Распали» – говорили они. А что с собой потом делать? Я же тоже не железная.

Дыхание сбилось. Грудь потяжелела. Соски врезаются в кружево белья. Это больно и неприятно. Тело просит продолжения банкета. Я хочу его прикосновений. Хочу, чтобы не отпускал. Прижал к столу. От фантазии голову ведёт, и я стону, когда застёгиваю последние кнопки на груди. А он смотрит на меня и не отводит взгляд.

– Там не всё, – я застываю на предпоследней кнопке. Смотрю на довольного собой мужчину и понимаю, что не одна готовилась к этой встрече. – Вторую половину ты получишь после свидания. Нормального свидания. Я хочу целовать тебя. И хочу, чтобы сейчас ты сама меня поцеловала.

– Хорошо. Дверь откроешь? – Встаю и иду на выход.

– А как же…

– Всё будет. Только открой, – нетерпеливо перебиваю.

Выходим из кабинета, проходим через приёмную. Алекс подхватывает мою шубку и идёт за мной, как привязанный. Это чертовски приятно. Я готова повизгивать от чувства вседозволенности. Останавливаюсь посреди офиса. Кабинеты со стеклянными перегородками, так что всё видно.

– Поможешь с шубкой?

Конечно помогает. Он же джентльмен.

Разворачиваюсь и притягиваю его к себе за галстук. Давно хотела такое провернуть. Первые две секунды не отвечает. Не верит, что я могу вот так, на глазах у всех его поцеловать. Нежно прикусываю его нижнюю губу и мой тихий стон тонет в его ответе. Нас видит весь этаж. Это то, что нужно. Хотя сейчас уже не до игр. Мне хочется задохнуться в его объятиях. Он вжимает в себя. Знаю, что запах его туалетной воды останется на моей одежде, а движения рук я потом повторю ещё не раз уже своими руками.

Но это будет потом, а сейчас отрываюсь от мягких губ и поправляю воротничок его рубашки. Улыбаюсь и уверенной походкой иду на выход.

– Ой. Милый, я же забыла, – останавливаюсь и лезу в сумочку. Достаю контейнеры с едой и ставлю их на ближайший стол. – Кушай, родной. Контейнеры привезёшь домой.

– Ясь, ты на чём? – Прилетает мне в спину.

– Такси, Саш, – останавливает меня, придерживая за локоток, а потом из кармана брюк достаёт ключи от своей машины.

– Держи, мне будет спокойнее, – с этими словами он вручает их мне. – Давай провожу, чтобы ты по парковке долго не искала её.

– Уверен? – Смотрю на него. На ключи. Серьёзно?

– Более чем.

Он обнимает меня и ведет на парковку. Хочу возразить, что замёрзнет же, но одёргиваю себя. Я ему никто и не обязана о нём заботиться.

Машина оказывается близко к выходу из офисного центра, но ветер ледяной и поэтому мне всё же не по себе оттого, что он в одной рубашке.

– Ты обещала поцелуй, – прижимает к себе и не оставляет шанса увернуться. Готова возмутиться. – В офисе что было? Думаешь я не понимаю, что ты задумала? Даже не ты, а Мила.

– Так зачем подыгрываешь? – Между нами буквально пара миллиметров. Дышу этим несносным мужчиной. Ноги подкашиваются от близости и мне хочется чувствовать его руки на себе, а не через кучу ткани. Тёмные глаза лишают воли. Я уже готова снова поцеловать его. Сама. Без обещаний. Без уговоров. Просто сама.

– Это выгодно не только вам, девочки. И если ты думаешь, что расплачиваться потом не придётся, то, милая моя, ты ошибаешься. Я стрясу с тебя всё, что ты мне обещала и не обещала тоже.

Проводит руками по спине. Этот жест настолько чувственный и собственнический, что хочется дать нахалу пощёчину. Но весь мой протест тонет в поцелуе. Жадном. Жарком. Ломающем последние доводы разума. Всё происходит именно так, как летом. Парковка. Я. Он. И сумасшедшее чувство безнаказанности и правильности того, что происходит между нами.

– Свидание у нас будет сегодня, – шепчет на ухо и прикусывает мочку. – Договаривайся со своими заговорщицами. Кто там сидит у тебя с детьми? И сегодня мы поужинаем вместе. Вечер начинается в восемь, – смотрит мне в глаза, а я ещё дышу глубоко, пытаясь привести себя в порядок. – Платье хочу то самое. Красное. Запомнила?

Киваю. И он усаживает меня за руль.

– Документы в бардачке. Права с собой?

– Ты бы про это спросил, когда я домой доехала, – тихо ворчу. – Да. В сумочке. Ношу с собой по привычке.

– Умница. До вечера.

Он уходит, а я сижу и не могу сосредоточиться. Не с тем человеком собралась играть. Он сильнее. Даже в этом положении ведёт.

Ну, девочки! Ну, удружили. Я сама захлопнула свою ловушку и теперь уже поздно отступать. Красное платье. Красное… Ну, Риверс! Будет тебе не только красное платье.

Маска уверенной в себе женщины слетает ровно в тот момент, как я остаюсь одна в машине. В его машине, где каждый миллиметр воздуха пропитан его запахом. Картинки собственноручно творимых пошлостей никак не выветриваются из головы, и теперь мне становится стыдно.

А вдруг это выглядит так, будто пытаюсь запрыгнуть в последний вагон? Навязываюсь? Что там Мила говорила? Нужно притвориться, что уверена в себе. Не могу поверить в себя – значит надо сыграть роль. И играть её до тех пор, пока не пойму, что я и есть та самая уверенная в себе, успешная и непрошибаемая девушка. Не время жалеть себя, Ясмина. Ты должна справиться.

Выдыхаю. Настраиваюсь. Интересно, Алекс совсем не переживает за свою машину? Пару раз мне приходилось садиться за руль вместо Андрея. Столько мата в мою сторону не летело даже, когда я прожгла утюгом новую рубашку перед важным совещанием.

А если я поцарапаю его машину? Особенно страшно парковаться. За время дороги немного привыкаю к габаритам, но парковка не на своей машине – это же из разряда фантастики.

От волнения потеют руки. Фух. Справилась. Теперь бы с Олей обсудить, что мне дальше делать. Но дома меня ждёт сюрприз.

Уже с порога я понимаю, что у нас в гостях моя бывшая свекровь. Девочки что-то показывают и рассказывают ей, а Оля просто сидит и наблюдает за их общением.

– Здравствуйте, Алла Валентиновна, – чётко и громко произношу я.

– Ой, – подпрыгивает она на диване и прикладывает руку к груди. – Ясмина, ты меня напугала. И мы же договаривались, что ты называешь меня мамой.

В свои пятьдесят девять лет моя бывшая свекровь выглядит максимум на сорок пять. Невысокая полная женщина с капризным изгибом тонких губ. Короткие темные волосы красиво уложены, кожа чистая и гладкая. Вот уж кто каждую неделю бегает по салонам красоты, так это она. Дорогая одежда и густой тяжёлый парфюм.

Я за километр узнаю её по запаху. Плотный и сладкий. Он ещё долго не выветривается из квартиры. Хорошо, что она не стала со мной обниматься. Не люблю её показуху.

И пока я обнимаюсь с дочками, её взгляд мечется от меня к Оле. В этом вся мать Андрея. На людях она мягкая, чудесная женщина, которая заботится обо всех. На деле же она умело выносит мозг и добивается своего любыми путями. Обман, закатывание истерики, сплетни. Весь арсенал женского коварства, вплоть до шантажа. Я даже рада, что она в последние годы живет в Италии.

– С некоторых пор это обязательство перешло к другой, – мягко, но твёрдо произношу исключительно для того, чтобы она поняла, что больше не собираюсь с ней нянчиться.

– Милая, прекрати, – улыбается женщина. – Он нагуляется и вернётся. Мне не нравится эта Ксения, – от её откровенности у меня начинает дёргаться глаз.

Все знали. Даже она знала, что её сын мне изменяет. И чего я тянула? Позорилась только, сохраняя видимость семьи. Стоит признать, Мила была права. Я боялась взять ответственность на себя за разрушенный брак. Ведь считала, что репутация важнее всего. А оказалось, что этим самым сама же разрушила свою репутацию.

Давно могла бы жить спокойно. С того самого момента, как узнала об измене. Сейчас понимаю, что не надо было терпеть, не надо было жить иллюзией, а надо было брать всё в свои руки и начинать новую жизнь.

– Мама, бабушка привезла нам подахки, – восторгам девочек нет предела. Бабушка привезла им кукол. Впервые за столько лет она угадала с подарками.

– Какие красивые, – честно и серьёзно восторгаюсь игрушками. – Вы им уже дали имена?

– Мою зовут Анжела, – хвастается Настя.

– А мою Катя. Где ты была, мы кучаи, – пока Вероника говорит, мать Андрея морщится. Даже сочувствую ей. Сейчас она не может мне высказать всё, что думает о том, как мои дети плохо говорят.

– Я тоже соскучилась, родные. Сейчас переоденемся и пойдём гулять. Так что вперёд. Одевайтесь, – командую девочкам и поворачиваюсь к Алле Валентиновне. – Ваш сын подал на развод, – внутренне сжимаюсь и жду её реакции.

– Оля мне уже сказала, что ты поехала к адвокату, – вот тут везёт, и я выдыхаю. Сама бы не смогла так хорошо придумать, где была и почему дети с «чужой тётей». А ведь этот неудобный вопрос свекровь обязательно бы задала.

Я перевожу взгляд на подругу. Она мне подмигивает.

– Да. Андрей великодушно оставляет нам квартиру и машину. Правда машину разбили для того, чтобы я стала посговорчивее и быстрее подписала документы, но широты шага это не отменяет.

– Андрей не виноват, – запальчиво выкрикивает она.

– Детей пугаете, – напоминаю ей, что мы не одни, хоть девчонки и переодеваются в своей комнате.

– Это не он, – уже тише повторяет она. – Оля, вам пора, – а это уже прилетает подруге. Повелительный тон и явное раздражение, потому что Алла Валентиновна не любит, когда кто-то узнаёт о не идеальности их семейки.

– Это не вам решать, – парирует подруга. – У нас есть дела, которые нужно обсудить. Поэтому я остаюсь, а вот вам точно пора. Ваш сын в дополнительной защите не нуждается. У него хороший адвокат.

– Ясенька, я не хочу ругаться, – сдаётся женщина под напором Оли и семенит словами. – Девочки – мои родные, и я хочу с ними видеться.

– Ваш сын считает иначе, – мне становится легче от такого общения на дистанции. Этим «ваш сын» я как будто отдаляю их семью от себя и мне это нравится всё больше.

– Говорю же, это не Андрей. Это… Это его новая девушка. Он и со мной перестал общаться, – тут она всхлипывает, а я закатываю глаза. Началось. Хотя и не совсем похоже, что она играет. Обычно слезами она добивает противника, а тут я вижу мать, которая действительно переживает за своего сына и даже в чём-то понимаю её. – Можно, сегодня девочки останутся у меня? – Тихая просьба приводит меня в недоумение.

– Может я их вечером заберу?

– Нет. Я так давно их не видела, – Оля за её спиной мотает головой, показывая мне, чтобы я не соглашалась, но я почему-то снова ведусь на слёзы и несчастный вид женщины. Такое бывало. Она забирала девочек, гуляла с ними, но хватало её на пару часов.

– Хорошо, но я постоянно на связи.

– Мы сходим в кино, посмотрим мультики. Потом покушаем в кафе.

– Обычная еда, – перебиваю, но она даже не морщится от того, какая я невежливая. – Не кормите их креветками и всякой модной едой, им станет плохо, – быстро напоминаю я. Был у нас случай, когда Насте только исполнилось девять месяцев она дала ей королевскую креветку пожевать. Нам повезло, что скорая приехала буквально за две минуты.

– Ты мне это до конца дней будешь припоминать? – Дрожащим голосом изображает новый надрыв доморощенная актриса. – Обещаю кормить кашками.

– В кафе они кушают блинчики со сгущенкой, можно с шоколадом и бананом, – в конце концов, она же их бабушка и не желает им зла.

– Тогда собери им пижамки и запасную одежду. Завтра после обеда я их приведу обратно.

– Хорошо, Алла Валентиновна.

Ну, и на какого лешего я соглашаюсь? Опять поддаюсь её манипуляциям. Отпускаю девочек тяжело. Самой хочется плакать. На душе скребётся тигриное стадо, и меня терзают сомнения. Нужно ли это? Может, отказать? Смотрю на Аллу Валентиновну и мысленно соглашаюсь сама с собой. Ночевать я их там не оставлю. Вечером заберу домой.

По идее, в том, что девочки побудут с бабушкой, нет ничего страшного. А вот тревожная мама – это диагноз.

– Ты уверена, что там всё нормально? Подозрительно как-то. Пришла. Детей к себе забрала, – Оля, словно читает мои мысли, но и отказать на ровном месте не могу. Девочки её любят. Да и не бежать же прямо сейчас за ними. Пусть повидаются с бабушкой и дедушкой. Вот часа через три – другое дело.

– Она так и делала все эти годы. Правда, хватает её ненадолго. Думаю, вечером они уже будут дома, – не говорить же подруге, что уже придумала повод забрать девочек пораньше. – Твою ж!

– Что? – По лицу Ольги понятно, что она уже готова бежать вместе со мной отбирать детей у свекрови.

– Про свидание забыла, – наконец-то рассказываю Оле о глубине своего падения.

– Признаюсь честно, я в тебя не верила. А ты талант! Горжусь. И если будет нужно, приеду, – заверяет меня подруга. Теперь уже точно подруга. Иначе зачем ей со мной возиться? Ещё и с девочками оставаться.

– Я всё отменю. Они и так, сегодня меня не видели почти. Будут реветь. Как-нибудь в следующий раз. Половину списка он мне отдал, может, тут как раз то, чего нам не хватает?

Мы вместе с Олей изучаем список, сравниваем с тем, что у Милы и честно проваливаемся в шок. Этот говнюк умалчивал о многом. Ценные бумаги, какие-то ETF, голова идёт кругом от названий. Я даже толком не понимаю, о чем это. А вот Оля злорадно потирает ручки, явно понимая больше меня во всех этих кодовых названиях.

– Сфотографируй и пришли Миле, пусть тоже порадуется. И не грусти. Богатой будешь, – обнимает меня Оля.

– Я не знаю, что со всем этим делать.

– У тебя есть Алекс и его команда, поручи ему управление, получай прибыль и занимайся, чем захочешь, – светятся её глаза.

– Вот тут совсем проблематично, – моментально кисну. – Может, это можно получить просто деньгами и положить на вклад в банк?

– Дурочка ты. Нормальные люди давно инвестируют. Даже маленькие суммы должны приносить доход, а не пылиться в чьём-то кармане за мизерные проценты. Не хочешь Алекса, найдем хорошего управляющего.

Она говорит, а я не верю, что это про меня. Может, подписать документы на развод? Отмотать бы время назад и тогда не придётся всё это терпеть и разбираться в нюансах. Ловлю себя на этой мысли и понимаю, что снова боюсь ответственности.