Мне плевать!

– Так ты поедешь к нему? – Смотрит она на меня с надеждой.

– Понимаешь…

– Собирайся, – приказывает мама. Что? – Думаешь, не слышу, как ночами воешь? Думаешь, так просто забудешь его?

– Мама и Лора, – стараюсь чётко проговаривать, но эмоции зашкаливают. – Я не могу вот так просто к нему явиться и сказать: «Прости, я была не права».

– Можешь, – хоровое пение двух женщин, что сидят напротив меня, пугает.

– Машина ещё стоит у дома. Я не отпустила такси, – тихо признаётся девушка и прячет взгляд.

– Но…

– Хорошо. Не езди, – снова перебивает мама. – Найдешь себе нового мудака, как Андрей, потом снова пострадаешь, а ещё лучше оставайся одна и весь остаток жизни вспоминай своего Алекса и кляни себя за то, что сегодня не поехала.

Признаться честно, от представленной картинки меня передёргивает. Умеет мама убеждать. Встаю и иду в нашу с девочками комнату. Пока роюсь в вещах ко мне сзади подкрадывается Лора.

– Вот это надень, – протягивает она комплект черного кружевного белья. – Чулки есть? – Деловой тон обескураживает.

– Да, – и где остались слёзы? Только глазки поблёскивают хитрецой. Нет. Я не сомневаюсь в её чувствах к отцу, только вот маленькая хитруля задумала нечестную игру.

– Значит, надеваешь ещё чулки и плащик. Он оценит. Можно прямо с порога плащ снять, – смотрю на неё и не могу понять, откуда такие познания. – Что? Тут и дураку понятно, что без этого не обойдется. А бабуля всегда говорит, что мужа и жену крепче всего мирит постель.

– А ты? Ты разве не со мной? – Мы обе виноваты, обе и должны с ним поговорить.

– Не-а, мне тётя Аня разрешила тут остаться. Пирожками пообещала накормить. Эрик уже в курсе. Он сказал, что завтра вечером заберёт. Не смотри так на меня. Я там лишняя, только мешаться вам буду. А тут с девочками познакомлюсь и с новым дедушкой, – расплывается Лора в улыбке.

– Меня не покидают смутные сомнения…

– Да знаю, знаю, – усаживается она на кровать. – Я бываю несносная. Зато искренняя, но плакать за этот месяц устала. И действительно поняла, что ты для него важнее тех, остальных. Там он не сомневался в выборе. Тут же мы обе остались ни с чем. И пусть ба меня отругала, но зато я поняла, что нам не надо его делить. Он просто наш. И смотреть, как он подыхает там, в одиночестве, я не собираюсь. Ты нужна ему, а сам он больше не придёт. Уж я-то знаю. У меня его характер. Вижу цель, не вижу препятствий. Добиваемся своего любыми путями, но и точка предела тоже имеется. Когда понимаем, что всё бесполезно, мы просто переключаемся. Как бы ни было больно, он сам больше не придёт.

Столько горечи в её словах. Оборачиваюсь на Лору. Она снова смотрит вдаль через окно. Ей сейчас тоже не сладко.

– Готова, -произношу, и сама не верю в то, что собираюсь ехать к Алексу.

У выхода встречаю девочек и папу.

– Мама, мы поймали огромного кар-р-рася, – кричит Настя.

– А есё катаись на ётке, – младшую тоже переполняют эмоции.

Дети дружно рассказывают свои приключения. Перебивают друг друга и голосят со страшной силой.

– Ой, а это кто, – замечает Настя Лору.

– Надеюсь, ваша старшая сестра, – выходит девушка из-за моей спины. – Так вот из-за кого мой папа не смог улететь, – улыбается она девочкам. – Я тоже рисовала у него в паспорте, – понижает она голос до шёпота. – Я сейчас вернусь. И мы будем с вами нормально знакомиться.

Лора протискивается в двери и сталкивается нос к носу с папой.

– Здравствуйте, девушка, – строгим голосом произносит папа и подозрительно косится на Лору.

– Здравствуйте, дедушка. Я сейчас отправлю Ясмину мириться с моим папой и вернусь. Мы и познакомимся, и поговорим, и я, наконец-то, пирогов поем.

Нельзя сказать, что папа в шоке. Он провожает взглядом девушку. Смотрит на меня. Кивает чему-то в своей голове.

– Аня, ты мне тыщу проиграла! – Орёт так, чтобы даже в самом дальнем углу его услышали.

– Хоть две, всё равно бюджет общий, – появляется мама позади и суёт мне в руки пакет. Прекрасно. Они ещё и ставки делали. Хочется уткнуться в стенку и постучаться об неё лбом.

Смотрю на пакет. Пироги. Соглашаюсь с мудрой женщиной, которая постоянно твердит, что голодный мужчина – злой мужчина, и укладываю пакет к себе в рюкзачок.

– Девочки, переодевайтесь, руки мойте и за стол. Будем с девочкой знакомиться. Она сегодня ночует у нас. Еле уговорила остаться, – расплывается мама в улыбке. – А ты чего стоишь? Тебя машина ждёт.

Подчиняюсь. Целую девчулек и выхожу на улицу. Открываю ворота, а там… Лора стоит в объятиях Эрика. Такси? Вот же врушка!

– Кого-то папа не погладит по голове, скорее по попе, – подмечаю я, а они даже не думают разлепляться. Лора целует Эрика в губы, обнимает и отходит ко мне. В руках у неё объёмная сумочка.

– Купила девочкам кукол. Полдня в магазине игрушек проторчала. Замучила консультантов и отвела душеньку. Когда я ещё смогу вот так запросто купить три куклы, – она же ещё ребёнок. Как Эрик посмел? – Только не говори ему. Я сама потом расскажу, – моментально понимает моё пыхтение и делает виноватое личико, хотя вины за собой совершенно не ощущает.

– Напомни, сколько тебе лет? – Смотрю по очереди на неё и на мужчину.

– Восемнадцать, – грустно вздыхает девушка.

– Ладно. Это ваше дело, не моё, но потом ты мне всё расскажешь – соглашаюсь поддержать их авантюру.

– Как скажешь, мамочка, – вот же язва. Сажусь в машину, а хитрюга машет мне ручкой и скрывается за воротами.

По дороге выпытываю у Эрика подробности, но он – крепкий орешек. Отвечает слишком обтекаемо или уводит разговор. Единственное, чего я от него добиваюсь, это того, что он отлично понимает последствия и готов нести ответственность за девушку. Значит, намерения серьёзные, да и парень он хороший. Парень… Мужчина. Насколько помню, Алекс говорил, что ему почти тридцать.

Немаленькая разница. Впрочем… У нас почти такая же. Так что осуждать их не имею права. Ох, и попьёт она его кровушки…

– Спасибо, – выдыхаю, когда мужчина паркуется у нужного дома.

– Завтра вечером привезу всех девочек, – подмигивает мне партнёр Алекса. – Сами разбирайтесь со своим балаганом.

– Ты скоро станешь его частью, – кровожадно ухмыляюсь ему в ответ.

– Да понял я, что спасаться уже поздно, – отмахивается Эрик, а я выхожу из машины.

Ну, что ж. Мне предстоит тяжёлый разговор. Как бы я ни бодрилась, а руки от волнения трясутся, как осинка на ветру. Вдох. Выдох. Толкаю дверь. Закрыто. Ты от меня не избавишься, Алекс Риверс. У меня всё ещё есть ключи.

Не иду, а ползу по дому, словно к ногам привязаны стокилограммовые гири. Слышу тихий разговор в кабинете. Дверь приоткрыта. Окунаюсь в дежавю. Всё это было. Тогда. Он даже сидит в той же позе, как в тот вечер. И снова эти белые наушники. Они мне весь месяц в кошмарах снились. Не знаю, почему так сильно засели в голове.

Колени немеют и пересыхает горло. Не могу произнести и звука. Застываю в дверях. Подмечаю детали. Мне срочно нужно найти разницу. Всё на своих местах. Ничего нового. Ничего лишнего. Только на ноутбуке открыт какой-то документ, рядом лежит телефон. На экране светится имя «Роман». Алекс смотрит на ряды строчек и даёт наставления своему помощнику. Вот оно! Вырываюсь из липких воспоминаний, успокаиваюсь. Делаю тихий долгий выдох и смотрю на дорогого мне мужчину.

– В целом, я доволен твоей работой, – говорит бодро, и я улыбаюсь. Его голос. Родной. Прекрасный голос, от звука которого сердце трепещет и мурашки разбегаются по телу. – Исправь то, что мы обсудили и можешь отдавать на подпись. Что ж, теперь моя последняя просьба к тебе, как к моему помощнику. Отправь документы Вебер Ясмине Робертовне, – слышу своё имя и делаю небольшой шаг вперёд. Хочу сказать, что я тут, но голос не подчиняется. – Да. Они должны уже быть на твоём столе. Нашёл? Отлично. Именно через неё. Номер телефона там написан. Поздравляю с повышением. Мне будет отчаянно тебя не хватать. Хорошо. Пока.

Алекс потирает ладонями лицо и зарывается пальцами в волосы. Устал. Мягко подкрадываюсь и кладу руки ему на плечи. Напрягается. Глажу его по шее. Откидывает голову и смотрит на меня.

– Я забыл, как ты пахнешь, – разворачивается, хватает меня за талию и устраивает на своих коленях. Утыкается мне в шею и надрывно дышит. Щекотно, но увернуться не смею.

– Ты уезжаешь? – Спрашиваю, а сама сильнее прижимаюсь к нему. Обнимаю из всех своих сил. Мускусный запах его тела расслабляет. Это мой личный сорт валерьянки.

– Уезжаю, – смотрит в окно. Сейчас будет гадость.

– А как же я? – Отстраняюсь и хочу посмотреть ему в глаза, но его взгляд всё так же направлен в окно.

– А ты ушла, – бросает безжизненно.

– Прости, – прижимаюсь к нему снова. Мне нужно его тепло, но Саша холоден.

– Это не отменит самолёт, – каждое его слово ранит, словно острый лёд.

– А что отменит? – Бурчу себе под нос. Он имеет право злиться на меня. Пусть дуется, но не бросает. Месяца без него было достаточно, чтобы разобраться в себе. Я не хочу его терять.

Алекс встаёт вместе со мной и идёт к дивану. Падает на него и устраивает меня на своих коленях, чтобы мы смотрели друг на друга. Платье, то самое, синее на кнопочках, задирается и становятся видны кружевные резинки чулок.

– Да, так определённо лучше, – он проводит горячими пальцами по черному кружеву, а я смотрю на его руку.

Осторожно, словно исследуя новую территорию запускает руки под платье. Гладит бедра. Расплавляюсь от простого ощущения его ладоней на моей коже. Я скучала по его прикосновениям. Расстёгивает снизу одну пуговку. Вторую. Третью. Мне жутко хочется освободиться от платья, но он не даёт это сделать самой. Убирает мои руки назад.

– Вот так, – заставляет опереться ладонями в его колени. – Теперь я могу и смотреть, и трогать, – действительно, в этой позе я словно натянутая струна.

Чёрные омуты глаз поглощают и растворяют в себе любые протесты. Просто подставляю своё тело, чтобы ещё ярче ощутить его прикосновения. Кнопка за кнопкой и вот уже синяя ткань летит на пол, а меня Алекс заставляет принять ту же позу.

Проводит горячими пальцами по кружевной кайме на груди. Очерчивает соски. И опускает с плеч лямочки лифчика. Обеими руками мягко сжимает грудь. Плавным движением спускается к талии и жёстко с силой прижимает мои бёдра к своим. Контрастные ощущения заставляют поскуливать от удовольствия. Делаю недвусмысленные движения вперёд и назад, но Саша останавливает.

– Ты же не думала, что твоё «прости» решит всё? – Что? Выпрямляюсь и открываю рот для возмущения, а он просто закрывает его пальцем. – Руки на место, – в голове и мысли нет о том, чтобы не подчиниться, и я ставлю свои ладони обратно ему на колени. – Так лучше, да. Так я не хочу говорить гадости и спрашивать всякие глупости вроде «почему ты поверила ему, а не мне?» – Оттягивает резинку у трусиков и отпускает. Ау! Это не больно, но неприятно. – Так почему?

– Не знаю. Я… – Локти подкашиваются от того, что он большим пальцем описывает круги около клитора, а затем давит ровно на чувствительную горошинку. Подставляет вторую руку мне под спину, чтобы не упала.

– Руки, – снова командует и я послушно вытягиваюсь по струнке. Продолжает гладить моё тело. Не могу сдержаться – дрожу и подаюсь вперёд. Знаю, что так нельзя, но трусики уже давно промокли, а его слишком острые прикосновения не дают того, что хочу. Разговаривать не разрешает. Приходится просить так, как получается. – Хорошая, послушная девочка, зачем ты пришла?

– Помириться, – из последних сил выдыхаю я.

– Не-е-е-ет. Мириться я с тобой не собираюсь. Мы не ссорились, ты просто сбежала и очень хотела сделать мне больно той запиской. Признаюсь, у тебя получилось, – подхватывает за шею и тянет на себя.

Не успеваю опомниться, как мои губы обжигают поцелуем. Твёрдый. Решительный. Непоколебимый, словно скала, он намеренно делает больно своими размашистыми движениями. Опускается к шее и жалит губами так, словно ставит на мне клеймо. Щетина колется нещадно, но я терплю.

– Руки, – снова вытягиваюсь перед ним. Он приподнимается, чтобы устроиться поудобнее, и я подстраиваюсь под него.

Нежно опускает кружево бюстгальтера под грудь и целует соски. Так хочется снять и эту тряпочку, ёрзаю в попытке освободиться. Получаю какой-то непередаваемый рык, замираю и вздрагиваю от того, что Алекс сдвигает трусики вбок. Приставляет головку члена к влагалищу и медленно входит.

Это пытка. Каждый раз я готова убить его за медлительность, а он упивается своей властью над моим телом. Резко подаюсь вперёд. Тоже могу быть вредной и непослушной. Шипит, и я продолжаю сама двигаться на нём.

Наполняюсь им снова и снова. Это безумие. Он – мой. Мы слишком сильно совпадаем, чтобы находиться отдельно друг от друга.

Перехватывает за талию и с силой насаживает на себя. Да. Я тоже соскучилась. Поднимаюсь и обнимаю за шею. Острые соски при движениях трутся о его кожу, но мне хочется большего. Одной рукой глажу и сжимаю свою грудь, а Саша продолжает контролировать темп и натягивает меня на член. Он рычит и яростно, жёстко входит до самого упора. Сладкая боль разливается внизу живота.

Меня выгибает от наполненности и вибрации внутри. Влагалище сокращается с бешеной скоростью, и я от бессилия падаю ему на грудь. Разряды оргазма прокатываются волнами и бисеринки пота проступают на спине.

Целую своего любимого мужчину в шею и пальчиками вырисовываю на груди завитушки.

– Ты простишь меня? – Тихо шепчу ему в ухо.

– Если ты пообещаешь не творить больше такую ерунду, – получаю свой нежно-колючий поцелуй. – В душ, – командует Алекс и я получаю шлепок по попе. – Ты ещё не всю вину загладила, – он смотрит на меня и улыбается. Готова поспорить, что это от того, как в удивлении вытягивается моё лицо.

После секса в ванной мы сидим на кухне. Друг напротив друга. Оба понимаем, что нужен серьёзный разговор, но если будем сидеть слишком близко, то нам точно будет не до разговоров.

– Может это не моё дело, но зачем ты так с дочерью? – Решаюсь на первый шаг.

– Как? – Поднимает на меня брови.

– Она же просто ребёнок. Приревновала. С кем не бывает? Но не пускать в дом зачем? – Мне очень обидно за Лору. Наказание не равноценно её поступку.

– Её никто не выгонял. Вещи в комнате лежат, можешь проверить, – наверное, моё лицо снова вытянулось, потому что Алекс фырчит и натянуто улыбается. Вижу же, что хочет засмеяться, но сдерживается.

– Она сказала…

– В основном правду, – ухмыляется интриган. – Я и вправду два дня с ней не разговаривал. Мне нужно было прийти в себя после твоего, назовём это «скоропалительного отъезда». Лора слишком близко к сердцу приняла моё молчание и прилетела сюда. Не смотри так на меня.

– Но Эрик…

– Да. Он сильно застрял в бумагах, поэтому я попросил, чтобы он хоть немного выгуливал мою неугомонную дочь. Она кого хочешь расшевелит. Ему полезно, – отмахивается Алекс. Может, их отношения для него не станут сюрпризом? Хочу поведать, что Лора отлично «расшевелила» своего экскурсовода, но вспоминаю её виноватый вид и умолкаю. Потом разберёмся.

– Чай? – Спрашивает Саша и встаёт, чтобы достать кружки.

– Ой. Мама же послала тебе пирожки, – вспоминаю и несусь к входной двери за рюкзаком, пытаясь прикрыть его футболкой свой голый зад. Бельё пришлось сполоснуть и стребовать хоть какую-то временную одежду, потому что платье он «взял в заложники» и обещал вернуть только после разговора.

Усаживаюсь обратно за стол и раскрываю пакет с ароматными пирогами. Мясными. Вот мама! А меня морковными кормила. Нет. Их я тоже люблю, но мясные больше.

– М-м-м, Анна Станиславовна, говорила, что они вкусные, но я и не подозревал, насколько, – первый пирожок Алекс буквально проглатывает. Мне нравится смотреть, как он ест.

Что? Говорила? Мои глаза сейчас точно напоминают чайные блюдца. Возмущение застревает в горле, потому что Саша отскакивает от стола.

– Только не кричи, – предупреждает он.

– Ты. Говорил. С моей. Мамой, – чеканю по словам, словно зачитываю смертный приговор. – Когда?

– Когда отправлял к вам Лору, – его лицо становится хищным. – Не могу же я отправить собственную дочь к незнакомым ей людям. У тебя чудесные родители, – оглядываюсь в поисках чего-нибудь, чем можно кинуть в интригана, а он с проворностью и ловкостью ниндзя убирает от меня даже чайную ложку. И кружка с чаем тоже исчезает из-под моего носа. – Спокойно! – Да-да. Именно после этих слов я стану спокойна. Держи карман шире!

– Так вы… – осеняет меня.

– Да. Определённый сговор имел место быть, но это же только потому, что я люблю тебя, – его невинный вид совершенно не подкупает.

– Не надо мне здесь твоих обтекаемых фразочек! – Рявкаю я.

– Никакие они не обтекаемые, – выставляет руки вперед, так чтобы я их видела и делает мелкие шажочки ко мне навстречу.

И ведь могла же сама догадаться, что что-то тут не так. Слишком быстро меня снарядили и вытолкали из дома. Не дали подумать, опомниться. И в комнате, когда переодевалась, тоже не оставили одну. Просто дожали. Выходит, даже мама принимала в этом участие? И папа… Задыхаюсь. Воздуха в лёгких от возмущения слишком мало. Он бы ни за что не согласился, если бы точно не знал, что Алекс не виноват.

Пока складываю в голове два и два, несносный тип не теряется и вытаскивает меня из-за стола. Обнимает. Мы просто стоим посреди кухни. Не могу сдержаться. Начинаю хлюпать носом. От обиды накатывают слёзы. Он снова сделал всё по-своему. Сделал так, что сама пришла к нему.

– Тихо-тихо. Не плачь. Я просто устал ждать, – устал он. А я не устала?

– Знаешь что? – Произношу через всхлипы.

– Что? – Правильно, да. Обними крепче.

– Ты совершенно невыносим, – пытаюсь отойти от него, но он не даёт. – Шесть лет отравлял мою жизнь, а потом, когда я тебе доверилась, обманул. Только не начинай про то, что это был не обман, а умалчивание. Вещи разные, итог один, – очень сложно говорить серьёзно, когда тебя буквально расплющивают в объятиях. – Ты был рядом, и я думала, что хуже быть не может, – вздыхает. – Дослушай! А когда осталась одна, чувство, что из меня словно душу живьём выдирают, поселилось вот тут, – показываю себе на грудь и возвращаю руку Саше на спину. – Ты мне нужен, Алекс Риверс. Очень, – последнее слово произношу тихо и утыкаюсь ему в грудь.

– Я тоже тебя люблю.

Эпилог 2

Через два месяца

– А-а-алекс, рада тебя видеть, – с наигранным радушием перед нами появляется дамочка в дорогущем блестящем платье.

Здесь все такие. У меня уже болит голова от яркости тканей и блеска драгоценных камней. Всем интересно посмотреть на избранницу закоренелого холостяка. Женщины нескончаемой вереницей подходят к нам и заводят светские разговоры. Ни одного имени не запоминаю, и от натянутой улыбки уже сводит скулы.

Поскорее бы этот вечер закончился. Я, как китайский болванчик, только и делаю, что киваю и отвечаю короткими фразами. Иногда совсем не понимаю, о чём они говорят, но всё равно улыбаюсь. Как жаль, что отвертеться от этого приёма не удалось.

Татьяна Арнольдовна пообещала, что будут только самые близкие друзья. Никто же не сказал, что их наберётся больше сотни. Приехала познакомиться с родителями Алекса… Попала на праздник в честь победы балетной школы в престижном конкурсе. Лучше б дома сидела. Из обычного приёма смотрины устроили.

Сама же мама Алекса сияет от радости. Мало того, что это её балетная школа получила награду, так ещё и сын приехал. С невестой. Они так и объявили. Невеста. Минут пять рассерженной кошкой шипела Саше в ухо свои возмущения. Почему не назвать меня избранницей? На худой конец спутницей? Он только весь вечер нежно гладит по спине и мягко целует в щёку. Давно пора смириться с его непрошибаемостью.

– У тебя появилась невеста? Признаться, я не поверила Лоре, когда она рассказывала о своём путешествии по телефону, – женщина трогает волнистые русые волосы, которые уложены в элегантную прическу. Хищным взглядом профессионально оценивает меня с ног до головы. Неприятное чувство.

– Ясмина, – Деловой тон Алекса меня пугает ещё больше. – Познакомься. Это моя бывшая жена Мери. Мери, рад познакомить тебя с Ясминой, моей невестой, – конкретно эту дамочку я теперь точно запомню. Хочу вежливо улыбнуться ей, но она делает вид, что меня тут нет.

– А другой, помоложе, не было? – Это сарказм? Или я что-то неправильно понимаю? – Она слишком юна для тебя. Я разочарована в твоём выборе. Ты становишься таким же, как престарелые мужчины, которые пытаются молодиться за счёт спутницы, – выговаривает холодным тоном.

– Есть и помоложе, не переживай, – лёгкая улыбка, но голос такой же холодный. – Вероника, Настя, подойдите, – просит он, девчонки срываются с небольшого диванчика и, путаясь в пышных платьишках, бегут к нам. Он привычным движением подхватывает их обеих на руки. – Познакомьтесь с тётей Мери, девочки. Это мама Лоры. Ну, как? Достаточно юные особы? – Алекс подпрыгивает на месте, и хулиганки слишком громко хохочут. Мне остаётся только вздыхать и смотреть на них.

– Ты невыносим. Я тебе не завидую, – последнюю фразу бывшая жена моего мужчины говорит уже мне и уходит.

– Пошла капать ядом Карлу в ухо. Не поверишь, у него за много лет развился такой иммунитет, что покусай его королевская кобра – не помрёт, – громким шёпотом, словно по секрету, говорит Саша. Еле сдерживаю смех. Мне кажется, что это будет выглядеть слишком неприлично, если я расхохочусь. – Устали? Поедем домой?

– А кто такая королевская кобра? – Любопытствует Настя.

– Ядовитая змея, – девчонки крепко прижимаются к мужчине, и мы направляемся на выход. Наконец-то этот вечер заканчивается.

– Мизя? – Делает большие глазки Ника.

– Хорошее название, мизя, – Алекс целует хулиганок в щёки и спускает с рук.

– Уходите? – Подлавливает нас на выходе Татьяна Арнольдовна. – Я хотела бы, чтобы вы остались у нас.

– Девочкам пора спать, они устали. Мы заедем завтра, – обещает своей маме Саша.

– Наверху есть свободные комнаты, оставайтесь, – просит она. И правда. Дом огромный, но очень уютный. Вся обстановка подобрана со вкусом. Богато, но не броско. С шиком, но настолько утончённо и изящно, что мне хочется учиться у тёти Тани создавать такую же красоту.

– У нас нет с собой вещей, чтобы переодеться, – встреваю в разговор.

– Пустяки. Найдём. Тебе отлично подойдут Лорины вещи, а девочкам я купила пижамки и чудесные костюмчики. Оставайтесь, – снова просит женщина.

Мы ещё немного спорим, но в итоге побеждает отец Алекса, который подключается к разговору и буквально убеждает в том, что ночная поездка из пригорода в Лондон никому не нужна. Девочки устали и лучше их не мучить, а уложить спать. Нас провожают наверх, обещая, что скоро все разъедутся, и будет тихо. Детская и гостевая комнаты находятся по соседству, так что я могу быть спокойна.

– Твоя мама подготовилась, – рассматриваю детские вещи. Она купила им даже носочки с динозаврами и единорогами. Удивительная женщина. Она подмечает каждую мелочь и девочкам нравится с ней проводить время.

– В этом вся она, – Саша помогает переодеть девочек и укладывает их. – Кровати купила. Тут раньше была простая гостевая комната. Мама сделала детскую. Теперь понимаю, почему она ворчала, что не предупредил о нашем приезде недели за две.

Меня слишком смущает забота Татьяны Арнольдовны о нашем комфорте. Я ожидала, что родители Алекса меня не примут, но всё оказалось наоборот. Дядя Бен, а именно так Сашин отец просил его называть, с первых же минут заявил, что счастлив увидеть ту, ради которой его сын готов на безумные поступки. С мамой Алекса мы договорились, что буду её называть тётей Таней, но у меня всё равно проскакивает обращение по имени и отчеству. Она не обижается и не поправляет. Странные ощущения. Они напоминают моих родителей – с ними есть о чём поговорить, и они не лезут в душу.

Когда девочки засыпают, мы спускаемся вниз. Там уже царит пустота. Остались только родители Алекса и Лора. Все сидят на диванчиках и что-то обсуждают.

– Папа, Яся, – замечает нас Лора. – Вас уже можно поздравить? Я немного припозднилась, но точно знаю, что новость о невесте произвела фурор! Мама в шоке, – на одном дыхании выпаливает девушка.

– Ещё нет, но вот сейчас, – Алекс достаёт из кармана яркую синюю бархатную коробочку, а я смотрю на него и в панике мотаю головой из стороны в сторону.

Сглатываю ком в горле. Внутренне сжимаюсь. Я же просила, умоляла и требовала. Объясняла, что не готова так быстро снова бежать под венец. Реальность убивает, руки дрожат и мне просто обидно, что он меня не слышит и снова поступает по-своему. Разворачиваюсь и убегаю в гостевую комнату. Запираюсь изнутри. Оседаю на пол. Так нельзя! Он обещал не торопиться!

– Яся, солнышко, – тихий стук по двери заставляет вздрогнуть. – Открой, – снова мотаю головой, всхлипываю.