скачать книгу бесплатно
Чтобы купить «правильные» и безопасные продукты, нужно усвоить несколько несложных правил и ими руководствоваться, об этом ты можешь прочесть в конце книги в приложении.
Питание по триместрам
Во время моих 8 месяцев ожидания двойни во мне засела мысль: «Я и мои будущие дети живут тем, что я ем», поэтому я ответственно подошла к выбору продуктов, процессу приготовления, исключила почти всю «запрещенку», типа кофе, крепкого чая и, естественно, алкоголя.
Первый триместр – прощай, жареное, соленое, острое, кофе, алкоголь, черный чай. Объем потребления примерно 2400 кк.
Второй триместр после 12 недель. Примерный объем в сутки 2800—3000 кк.
Конечно, я принимала выписанные врачом витамины, но делала упор и на натуральные продукты. Кальций – творог, сыр, йогурт, молочное. После 30-й недели врачи посоветовали отказаться, как от творога, так и от лекарств с кальцием.
Отеками я начала страдать уже в конце первого триместра, поэтому против отеков мне помог брусничный чай и шиповник.
У меня была нехватка железа, поэтому в рационе я делала упор на мясо, язык, фасоль, чечевицу, яблоки, гранаты, зелень. Выписанные препараты железа принимают на сытый желудок, а при употреблении витаминов врачи советуют больше пить.
Я исключила возможные аллергены, типа шоколада, цитрусовых. Сократила потребления картошки, макарон, винограда, бананов, газировки с красителями. После еды – небольшая ходьба вокруг дома или офиса, если была возможность. Ела маленькими порциями. Кстати, курага, чернослив, мюсли, изюм, кефир, киви имеют послабляющий эффект, потому что и кишечник начнет со временем подводить.
Третий триместр
Соль, как и соленое, жареное, острое, маринованное, обилие специй – с этим тоже я повременила. Для полноценного питания беременной нужны – белки, живы и углеводы. В качестве белков делала упор на индюшатину, куру.
Углеводы, которые медленно усваиваются – это каши, овощи, хлеб грубого помола. Помимо комплекса витаминов для беременных, которые я принимала, я добавляла в рацион и естественные витамины:
Витамин А – абрикосы. Витамин Е – яйца, печень, салат. Магний – гречневая крупа, морская рыба. Клетчатка – тыква, овощи, фрукты, отруби.
В общем, образцовая беременная: тщательно следила за качеством продуктов, питалась дробно, пила до 2 литров воды и двигалась физически.
Не болит
У каждой беременной болит что-то свое и по-своему. У меня в первые месяцы жутко болел копчик, будто туда воткнули саморез и периодически его подкручивали в разные стороны – боль то усиливалась, то слабела. Внизу живота тоже что-то растягивалось и раздвигалось. Со временем, отекли ноги и мой 37-й превратился в полноценный 39. Я походила на расширяющийся шар в пространстве.
Я узнала столько новых глаголов, описывающих мое состояние, и тщательно записывала в блокнот обо всех ощущениях, что описать моему гинекологу на приеме – тянет, сводит, содрагает, дергается, расширяется внутри, сжимается. Потому что каждую минуту, если чуть отвлечься от рутины, я ощущала – во мне происходит активная жизнь.
Однажды утром, на пятом месяце, я проснулась и не почувствовала ничего. Ни сверлящей точки в копчике, ни тянущих болей внизу, ни сдавливаний. Ничего. Обычное тело. Меня охватила паника – «Раз ничего не болит, значит, ничего и не происходит. Ничего внутри меня больше не растет. Замерло».
Я просила, чтобы мои неприятные ощущения вернулись, но тело превратилось в равнодушно здоровое. Я позвонила в слезах маме: «Мама, у меня ничего не болит». Я всхлипывала, идя по тротуару, опаздывая на работу. «Прям ничегошеньки! Значит, с ними что-то не в порядке, раз ничего не растягивается, значит, они перестали расти».
– Не говори, глупостей, не должно же постоянно что-то болеть.
– Но ведь болело, а теперь ничего! – орала я в трубку маме, которая была за 300 километров и при всем желании ничего не могла подправить в моем животе. Она смеялась, как если бы я говорила какую-то чушь и ерунду и ни капельки не сочувствовала моему состоянию.
– Потом заболит, – успокоила мама, – если что-то пойдет не так организм даст знать. Природа умнее нас устроена. В конце концов, она избавляется сама от лишнего, чтобы сохранить ценное, и продолжить род, – зарассуждала мама, – радуйся передышке.
Я добрела до работы и добросовестно проработала до шести часов. Когда я встала с кресла внизу в пояснице резко кольнуло. С поясницы перешло на копчик, а потом и вниз живота. Я улыбнулась. Жизнь внутри меня продолжала кипеть. Счастливая я пошла домой.
«Синдром счастья»: подходить к зеркалу только с улыбкой
В один из первых приемов у гинеколога, врач сказал, что я хрустальная ваза и мне надо себя беречь. На дорогостоящий сосуд я плохо походила, потому что мне надо было работать, ходить на обследования, улыбаться и общаться с теми, кого хотелось схватить за подгрудки и трясти: «Да нельзя же так с людьми. Где ваша человечность?».
Я была роботизированной машиной: утром задавала себе программу, которую должна выполнить в течение дня. Если что-то шло не так, я учила себя решать вопросы, когда это возможно, и старалась не съедать себя заживо гипотетическими вариантами. Я просчитывала шаги, и это был отличный способ пройти до конца маршрута.
Первые несколько приемов я могла посещать врача только по субботам, когда приезжала из Москвы, поэтому каждый раз встречала нового врача, который дежурил в этот день. И после каждого приема уходила с маленькой порцией мудрости.
«От душевного состояния матери зависит состояние ее детей, – сказала немолодая женщина, когда я разревелась у нее в кабинете. – Хватит себя жалеть, Полина, люби себя. Может, у тебя больше не будет такого времени. Практикуй позитивный настрой. Вот чувствуешь, что накатывает паника, представь мысли как комки пыли, и в руках золотой совочек и золотой веник. Говори себе – „Я стряхиваю с себя все плохое“ и золотым совочком убирай».
Я вышла озадаченная. «Что она несет? Золотой инвентарь? Серьезно? А еще врач».
Но я решила экспериментировать. И в следующий раз, когда страхи обступили, я представила их жуками, я ловила их совком, веником и выбрасывала в золотую урну. (С фантазией никогда не было проблем). И так мысленно веселилась, что страхи на время отступали, мне становилось спокойнее, появлялась вера в положительный исход.
В другой раз я наткнулась на доктора, который исповедовал восточную философию.
«Кто загадывает далеко вперед, не спокоен сердцем. Не тревожься ни о чем заранее и не радуйся тому, чего нет». Я послушно кивала.
Еще одна врач научила меня «синдрому счастья». «Если подходить к зеркалу с улыбкой или просто чаще улыбаться, в организм поступают эндорфины, ты запускаешь естественный процесс, как если бы была счастлива на самом деле». Видимо, вид у меня был слишком опечаленный в тот раз. «Ты же носишь двоих детей. Бог не дает испытаний, если знает, что ты не выдержишь. Ты под защитой, понимаешь». Не помню, но, наверное, я и на том приеме ревела. «Если неприятности одолевают, то представь, что у тебя есть огромный щит. Щит любви. Если идея с Богом тебе не нравится».
Мои первые врачи оказались в большей степени практикующими психологами для меня. Они снабдили виртуальным хозинвентарем, мудростью и невидимым оружием.
Потом, когда я вернулась в родной город, то ходила на консультации к постоянному врачу и ее рекомендации касались течения беременности.
История скрининга
Я была дисциплинированной беременной. Сдавала вовремя анализы, придерживалась диеты, соглашалась на все анализы, потому что доверяла врачам, платила за необходимые процедуры деньги, потому что многое из желательного не входит в реестр обязательных.
Скрининг я делала в платной клинике у самого популярного врача в родном городе. Собственно, скрининг – это УЗИ и анализ крови. На второе УЗИ я шла с мамой.
УЗИ 12 недель – событие знаменательное для будущих родителей. У плода уже сформированы основные органы и их отчетливо видно на экране монитора. Можно и пол узнать, но обычно на этом сроке его говорят за отдельную плату.
Я дрожала и в тот день. Я боялась патологий. На тот момент, мне казалось, что если пойдет что-то не так и в малышах обнаружат изъян, вся вина ляжет на меня. Это же я их вынашиваю, это же во мне они зародились.
Врач медленно водил по обляпанному в смазке животу:
«Ну что вам сказать. Тройни у вас не получилось, – подмигнул доктор, – но вышла отличная двойня».
Я распылалась в улыбке, будто до этого не знала, что ношу двойняшек. Врач продолжал колдовать правой рукой, выписывая круги и смотря в экран.
– Патологий нет, – объявил он.
Я разревелась.
– Нет, реветь не надо, вы что тут устроили, – мягко сказал врач, – все хорошо.
– А воротниковая зона? – я стала начитанной на предмет возможных патологий, в частности синдрома Дауна, – носик прослеживается?
– Малыши отличные, – заверил доктор, – вот машет вам рукой. Сейчас фотографии напечатаем. Идите, гуляйте, думайте о хорошем, жду вас на 16-й неделе. Если не здесь, то делайте в другом месте скрининг. Его смотрят в динамике.
Потом я получила распечатку с анализом крови – список патологий и цифры напротив, которые мне ни о чем не говорили.
В 16 недель на второй скрининг я отправилась с подругой. К тому моменту из двух родителей осталась только я одна. Марина сидела рядом и держала за руку, когда врач обследовал мой живот.
– Хотите знать пол?
Мы хором ответили: «Да».
– Мальчики, – улыбнулся доктор, – два здоровых малыша, все в порядке.
Я сдала кровь, и мы с Мариной вылетели из больницы на зимний прохладный воздух. Мы бодро шли к ближайшему кафе, чтобы сесть и обсудить. «Пацаны, два пацана. Будут твоими защитниками». Маринка скакала впереди, окрыленная и счастливая. Я поддакивала: «Да-да, защитники».
Через несколько дней я вернулась за анализами в лабораторию, открыла листок и пробежалась по горизонтали. Глаза уперлись в первую строчку: «Высокий риск синдрома Дауна».
– Что это? – тыкнула я листком в девушку, – мне может, кто объяснить?
– Я только выдаю результаты, – равнодушно отрезала девушка на ресепшене, – вам ваш лечащий врач все объяснит.
Я вышла на улицу, задыхаясь. Но и там не хватало кислорода. Я набрала Марину и сказала, что у меня риск рождения ребенка с синдромом Дауна. То, чего я боялась больше всего, претворялось в жизнь. Марина на том конце трубке просила не реветь и во всем разобраться, ведь на УЗИ не было намека на какие-либо отклонения.
Я позвонила маме и продолжила реветь взахлеб. Я должна была давно быть на работе, обед заканчивался. Мама попросила скан результатов и тоже просила успокоиться. Я доплелась до работы, отсканировала бумагу и договорилась с собой: весь плач оставить до вечера, когда окажусь дома.
Мама в это время добежала до доктора, у которого мы проходили ультразвуковое обследование, с этими результатами. Врачу было все равно. Он заявил, что ничего страшного не видит, а если я такая трусиха и сомневаюсь, то «пусть делает прокол». Мама вечером повторила его слова в точности.
– Прокол?
Мы с Мариной коллективно изучали возможности и необходимость этого «прокола». Процедура называется амниоцентез – тонкой иглой прокалывают живот, берут оттуда образец околоплодных вод и делают точный прогноз, но при такой процедуре есть риск преждевременных родов, если коротко сформулировать суть процедуры.
Я отчетливо помню себя в тот момент. Осталась с урезанной зарплатой, без мужчины, на работе, где начальницам хотелось надавать по щекам, а не улыбаться, теперь, возможно, я ношу малышей с синдромом Дауна. Одного? Обоих? Я шла по темному коридору бывшего ткацкого завода, и с каждым шагом выстраивала план будущих действий.
«Прежде всего, никаких нервов и сантиментов. Если жалость возьмет вверх, я проиграю. Если эмоции захлестнут, я не смогу действовать рационально. А мне сейчас нужна трезвость. Что нужно сделать в ближайшее время? Пересдать анализ крови в лучшей клинике в Москве». Это первое, решила я.
Второе: «Найду лучшего УЗИста в стране и попаду к нему на прием. Если догадки двух обследований подтвердятся, сделаю прокол. А потом уже буду решать, что делать дальше».
Только постепенные продуманные действия. Раз за разом. Шаг за шагом.
Сейчас я понимаю, что только здравый подход помог мне не сойти с ума, не впасть в панику и истерику.
Я сделала повторный анализ крови. И в той клинике не просто взяли кровь из вены. Мы с врачом заполнили многостраничную анкету, чтобы компьютер мог точно просчитать риск, учитывая мои личные показатели. Анализ пришел к вечеру. Все показатели были в норме. Никаких рисков.
Но я продолжила осуществлять свой план. Мне надо было быть уверенной до конца. Я перечитала сотню сайтов и отзывов, чтобы найти того врача, в квалификации которого я не сомневалась бы.
Выбранный мной специалист проводил обследования строго в определенные недели беременности – в 19 или 21. Я записалась на ближайшее возможное время. До анализа оставалось больше двух недель.
Не помню в деталях, как провела эти две недели. Надо было ждать, и я ждала. Это как отплыть от берега и знать, что сил пока вернуться нет и надо просто покачиваться на волнах, копить силы для следующего рывка.
В день обследования я не дрожала привычно, как на первых двух УЗИ. Я доехала до больницы, нашла нужное отделение и прошла в кассу.
– А вы с врачом до оплаты говорили? – переспросила сотрудница на кассе.
– В этом нет необходимости, – заверила я.
– Ну, может, вам УЗИ и не нужно? Он обычно сначала беседует до УЗИ.
– Я оплачу заранее.
– Как знаете, – видимо, женщина увидела мой настрой и поняла, что доказывать что-то сейчас бесполезно.
Я заплатила и прошла в просторный холл с единственным кабинетом, где значилось имя врача.
– Я по записи, – заглянула я в нужный кабинет.
– Доктора нет, ожидайте, у нас живая очередь.
Я была третьей. Рядом сидели две пары. Врача мы прождали больше часа. В кабинет вбежал грузный мужчина и первая пара одновременно приподнялась, девушка, будто до последнего не решаясь, робко шагнула в кабинет. Их не было сорок минут. Мы, сидевшие в этом холле, переглядывались, но почти никто не переговаривался друг с другом. Это было похоже на то, когда обвиняемых, потерпевших и свидетелей просят подождать в одном помещении, пока суд принимает решение. Мы замерли, и изредка, пробежавшись глазами друг на друга, упирались в дверь, за которой выносят приговор.
Они появились так же беззвучно, как и вошли, в замедленной съемке. Он поддерживал ее за локоть, она делала короткие шаги. Если бы не его руки, так бережно обнимавшие, она бы свалилась на пол. Она, согнувшись, ковыляла, словно старуха.
«Ты останешься здесь», – приказала женщина следующая в очереди, когда ее спутник хотел последовать за ней. Он опустился на диван, а она влетела в кабинете и так же вылетела через пять минут со словами: «Я же говорила. Все в порядке». И они убежали, стараясь быстрее избавиться от этого места.
Мой черед. Я стучусь и говорю: «Вот оплата».
– Зачем ко мне? – врач ни строг ни мягок.
– Скрининг показал высокий синдром Дауна. У меня двойня.
– Господи, – вскидывает руками врач, – да, скрининг при двойне неинформативен. По УЗИ-то не было сомнений?
– Нет, – я в дверях, сжимаю в руках квитанцию об оплате.
– Надо было спросить, прежде чем оплачивать, – покачал головой доктор. – Ладно, проходи.
Он водит трубкой по животу и улыбается:
– Оба на вас похожи, как две капли воды, два отличных пацана. Сейчас фотографии напечатаем. Будет у вас фотография.
– Да, у меня еще не было фотографии за пять тысяч, – смеюсь я, мне наконец-то спокойно. – А может, можно и видео записать, – наивно интересуюсь я.
Они с медсестрой взрываются диким смехом.
– Ты сколько меня ждала?
– Почти два часа.
– Деточка, ко мне едут со всей страны, с настоящими патологиями, а ты видео записать. Иди, все у вас троих хорошо.
Я вышла из кабинета, как и предыдущая беременная, счастливая и успокоившаяся, но с массой вопросов в голове. Зачем назначать скрининг, если при многоплодной беременности он неэффективен? Почему меня никто об этом не предупредил заранее? Зачем требовалось, чтобы беременная девушка и так напуганная каждым необычным ощущением внутри себя, проходила через этот ад?
Сейчас научились выявлять по крови матери ДНК ребенка, тест дает полную картину от пола до возможных аномалий. Такой анализ не из дешевых, но лучше потратить энное количество денег, чем бесконечное количество нервов.
Как отвечать на неудобные вопросы
За время беременности я читала, какой путь проходит малыш в организме. И чем больше я читала, тем больше становилась уверенной в себе. Только представь, из тысяч яйцеклеток ты встретилась со сперматозоидом, который все-таки добрался до тебя. Потом не попала в матку, а преспокойненько вы вместе дошли до нужного места. Никакого поглощения не произошло. Ты родилась относительно здоровой. Ты не погибла от внезапной смерти новорожденного, менингита, краснухи, кори. В детстве на тебя не упал комод, ты не выпала из окна. Ты доучилась, вышла или не вышла замуж, а сейчас в тебе самой происходят такие фантастические процессы.
