Эйс. Книга 1

– Никак брюхо набить не может. Ей постоянно всего мало. Продаж, денег, еды, – с усмешкой ответила Лена.

– Так ты попробуй 200 килограмм чистого веса прокорми. У неё хлеборезка в режиме нон-стоп работает.

– Я вообще не понимаю, как можно себя так распустить. Тридцать два года всего, а выглядит просто жесть…

Коллеги обсуждали шефиню Викторию Вячеславовну Невзорову. Руководитель филиала вела себя как полновластная собственница бизнеса, не стесняясь каждый раз напоминать при удобном случае: «Я хозяйка!». На самом деле её претенциозность не соответствовала действительности. Супервайзеры раскусили ложь спустя несколько месяцев после начала работы в компании, наткнувшись на договор. Невзорова являлась всего лишь агентом, имея пять процентов от выручки. Не франшиза, но что-то близкое к этому. По сути, такой же наемный работник, только с особыми условиями.

– Мы тут на собрании с супервайзерами из Тюмени угорали, – продолжала Лена. – У них региональщика уволили. Я им говорю: «Нашу заберите», а они мне как начали руками махать: «Нет, нет, нет, спасибо! У нас у самих неча жрать».

Яна рассмеялась:

– Да уж… Слух о нашей стерве по всем федеральным округам прошел.

Антипатия к начальству основывалась не на пустой неприязни или сплетнях, а имела под собой серьёзные основания. Невзорова была прирожденным манипулятором, и ей доставляло особое удовольствие стравливать между собой линейных руководителей, подставлять коллег, плести интриги. При этом она умудрялась сохранять к себе уважение собственника как к профессионалу. Едва Виктория оказывалась в головном офисе, с ней приключались чудесные метаморфозы. Она мигом становилась обаятельной и доброжелательной. Однажды весь персонал магазина был поражен разительной перемене, случившейся с шефиней после нежданно нагрянувшей проверки. Если бы выручали офисный Оскар за лизоблюдство и актёрскую игру, то он, несомненно, достался бы Невзоровой.

Секунду назад тучная женщина с красной рожей орала, как потерпевшая: «Собрались тут в стадо как бараны! Я сказала коврики не развешивать, а в корзину накидать! Кидайте! Чего вы мелете языком, что их там не видно? Люди любят ковыряться в корзинах!». Но только порог перешагнул аудит, её лицо мигом просветлело. Виктория превратилась в милейшую, порядочнейшую и справедливейшую начальницу. Приветливо кинулась обниматься с проверяющими: «Как мы рады вас видеть. Как доехали? Да вы прекрасно выглядите! Молодеете на глазах! Наташенька, золотце, включи кофеварку».

Виктория одной фразой убивала даже не двух, а трёх зайцев одновременно: показывала подчиненным, какие отличные отношения у неё с офисом, ласковым обращением «к Наташеньке» показывала теплоту с коллективом и успевала чмокнуть в жопу проверяющих. С такой пронырливостью свалить её с кресла не было никаких шансов.

– А знаешь, что самое хреновое? – добавила Яна. – Она ворует деньги. И не только на открытии магазина, завышая сметы или указывая работы, которых не было. Она ещё крадет у управляющих и продавцов.

– В смысле? – Лена чуть не поперхнулась и не успев объехать ямку, тряхнула автомобиль.

– Следи за дорогой… В прямом. Ведомости посмотри. Я позавчера у секретаря взяла. Невзорова, кстати, не знает об этом. Мне надо было по Разумеевой проверить начисления, она же в трудовую инспекцию грозилась пойти. Так вот, у неё в «чёрной» ведомости стоит зарплата 36 тысячи, а на руки ей выдали 23. Я сверила с копией ведомости, которую скинули в магазин. И так почти по всем магазинам Горяева, Нечипоренко… Все у нас якобы по пятьдесят-шестьдесят тысяч получают.

– Да отродясь таких зарплат не видели! – возмущению Лены не было предела.

– Сама в шоке.

– То есть с каждого по 10 – 15 тысяч. Не хило получается. Я стесняюсь спросить, а у нас также зарплаты под сотку?

– Скорее всего. Только, боюсь, мы об этом не узнаем. Похоже, главбух Мария Николаевна её прикрывает. Может, напополам делят. Я, кстати, незаметно фото ведомости сделала.

Лена притормозила у обочины, включив аварийку, и требовательно заявила:

– Покажи!

Яна протянула телефон в прозрачном чехле. Лена рассматривала строки, увеличив изображение.

– Охренеть! А подписи чьи? Это же явно не Разумеева черкнула. Её «министерский» размах не забудешь.

– Чьи, – иронично повторила Яна. – Сама подделала.

– Так надо её заложить! – горячилась Лена.

– Если это открыто сделать, не сомневайся, ещё до начала разборок успеет нас уволить. Ты же видишь, какую репутацию нам создала: ни хрена работать не хотим и не умеем, всё на ней держится. Выкрутится, всё подчистит. Управляющие боятся Невзорову, как огня. Работу не захотят потерять – промолчат. Надо подумать, как всё преподнести собственнику. Уж очень он её ценит как специалиста. До сих пор не могу взять в толк, как умудрилась в глаза умному мужику нассать. На лесть падок?

– Знает слабое место мужчин…

– Вот, вот. Про это и говорю.

– Я недавно слышала, как Невзорова по телефону говорила: «На всё пойду, чтобы семью прокормить». Как будто семья только у нее. Все остальные – волки-одиночки, брошенки и поголовно сироты… Тут ты права. Если на горизонте замаячит угроза, устроит полный ад.

Обе слишком хорошо помнили, как у Виктории Вячеславовны случился конфликт с одной из управляющих, чье терпение закончилась после ежедневного гнобления. Та не стала молча увольняться. Ситуация получила широкую огласку и дошла до владельца бизнеса. Тем не менее, несмотря на неопровержимые факты хамства и злоупотреблений, Виктория, как обычно, сумела пролезть через заднее отверстие, не намылившись, заявив, что её оболгала нерадивая подчиненная, которую она хотела убрать за падение продаж. Более того, Невзорова лично заставила продавцов подписать коллективное письмо против управляющей, предъявив его в качестве доказательства.

– Стопроцентно отмажется, – Лена, включив цокающий поворотник, снова тронулась и продолжила:

– Собственник, похоже, ничего не хочет замечать, когда ему яйца облизывают. Манипуляции Невзоровой уже достали. Звонит мне каждый раз, спрашивает: «А почему Яна так сделала или так-то сказала?». Постоянно подключает третье лицо. Какого хера? Звонила бы тебе напрямую и спрашивала.

– Ты не поняла до сих пор? Сталкивает лбами. Если ты ей ответишь, тут же перезвонит мне и доверительно сообщит: «Лена про тебя говорит то-то…. Неужели правда, не верю?» Ещё и приукрасит.

– Ага, а потом мне: «Яна про тебя всем говорит, что ты такая-то». Да можно вообще не отвечать. Половину сама придумывает.

– Разве не предполагает, что можем между собой обсудить?

– Надеется, что дуры. Обидимся, разругаемся.

Яна промолчала, перебирая в памяти, что же могло дать основания представиться в таком невыгодном свете.

– Знаешь, ещё бесит, когда она показательно начинает тупить, – Лена выглядывала вбок, осматривая возможность для обгона. – Начинает до чего-нибудь докапываться и с претензией так: «Вы договорились с подрядчиком на покраску стен?». Я ей: «Конечно, ещё неделю назад». «А договор заключили?». «Я его секретарю передала и вам в аскье написала, вы ответили ок». И тут начинается: «Что передали?». Я ей: «Договор». «Кому передали?». «Секретарю»… Как идиотка.

– Хах, знакомо! Ей просто хочется тебя прессануть, а не за что. Забыла чуток, а переобуваться поздно, – хохотнула Яна. – Любит дурой прикинутся, особенно когда сама накосячит.

– М-м-м, любимая тема.

– Вломили нашему филиалу за красные ценники на куртки. Соответственно, ей тоже досталось. Шефиня тут же звонит мне и спрашивает, зачем мы их поставили. В разнос прямо идет, какие мы идиотки, ничего не соображаем, позорим вместе с бестолковыми управляющими. Я отвечаю: «Так это же ваше распоряжение». И скидываю скрин её сообщения. Неврозова начинает выворачиваться, что это, мол, все дураки опять. Это она писала про ветровки, а в сообщении чётко написано «куртки» и по всей сети управляющие прочитали «куртки». Даже спорить бесполезно.

Лена засмеялась, вспомнив прозвище шефини, метко переделанное из фамилии.

– Ты помнишь, как она на прошлом собрании верещала, чтобы я уволила управляющую с «Фокуса»? Орала, что та «никакая», ни на что не способна. И чтобы я ей в лицо передала эти слова?

– Ещё бы. Конечно, помню. У неё за глаза все твари тупые.

– Ага. Я потом Аську в магазине открыла и охренела. Митяева после моего разговора об увольнении начала жаловаться: «За что меня Елена увольняет?». Причем, ты же знаешь, я хоть и жестко, но всегда корректно разговариваю, не позволяю оскорблений или унижений. Неврозова ей пишет: «Да, Елена грубая. Я поговорю с ней. Не понимаю, почему она хочет вас уволить. Вы же знаете, я к вам хорошо отношусь. Я всегда за управляющих». Представляешь, сука какая?

– Она всегда так делает. Хочет показаться хорошей, одевает корону добродетельницы. Интуитивно знает, что персонал её люто ненавидит. Надеется всех ловко обмануть. Ты потом сказала управляющей, чья инициатива была?

Лена пошла на обгон «Тойоты».

– Смысл? Чтоб меня потом с говном сожрали?

Она напряженно давила на педаль газа. Скорость уже была под 160, а обогнать никак не удавалось.

– Вот ублюдок! – Яна смотрела на соседнюю машину. – Увеличивает скорость, специально не даёт обогнать!

Из чёрного автомобиля на них смотрели и ржали три уголовных «заточки». По-другому отвратные хари назвать было нельзя. Лена не отвечала, сосредоточенно вцепившись в руль. Навстречу, моргая фарами, несся «КАМАЗ».

– Тормози! Давай назад, – Яна старалась не кричать громко, чтобы не обострять и без того критическую ситуацию.

На счастье, Лена обладала отличным опытом вождения. В последнее мгновение надавила на тормоз до отказа и успела впритык зайти за «Тойоту», чуть было не столкнувшись с машиной сзади и едва разойдясь со встречкой. Через долю секунды многотонный грузовик промчался мимо.

– Козлы, уёбки, – материлась Лена. – Чуть не убили!

Кровь отхлынула от ее лица. Молодая женщина неожиданно стала очень похожа Белоснежку из сказки. Длинные тёмные волнистые волосы, огромные глаза с пушистыми ресницами и неестественно бледная кожа. Лену буквально трясло. Яна же, наоборот, хоть и имела горячую кровь, в момент наивысшей опасности всегда оставалась спокойна и холодна. Последствия пережитого стресса проявлялись спустя некоторое время после происшествия. Чувства крайне редко глушили разум.

Яна ровным спокойным тоном, как будто ничего не случилось, произнесла:

– Не обгоняй, пошли они на хер.

Вскоре адреналин начал разливаться по телу, сердце отбивало ритм в ускоренном темпе, приводя в состояние боевой ярости. Подавив в себе нарастающий гнев, Яна напряженно буравила взглядом впереди идущую машину-убийцу с мятым бампером.

На время обе замолчали, переживая случившееся. Лена снизила скорость, отпустив Тойоту далеко вперед. Через пару километров показался синий треугольный навес остановки с соответствующим знаком. За пролеском находилась небольшая деревня.

– Я остановлюсь, покурю. Меня до сих пор трясёт.

Лена включила сигнал поворота и начала притормаживать, одновременно нащупывая рукой лежавшие рядом сигареты. Чтобы ни случилось, она никогда не курила в машине, боясь пропитывающего обивку неприятного запаха.

– Меня тоже. Капец какой-то. Суки, наверняка уже не одну машину под ДТП подставили.

«Пежо» становилось. Яна открыла дверь, и свежий утренний воздух ободряюще дунул в лицо. Это было как раз то, что нужно. Лена, ссутулившись и повернувшись спиной к ветру, пыталась прикурить, прикрывая бьющийся огонек руками. Через несколько попыток узкую сигарету удалось поджечь, и она с жадностью затянулась. Яна не знала, о чем думала в тот момент спутница, но у самой внутри всё дребезжало от возмущения. Начни она выплескивать эмоции сейчас, безусловно, станет легче, но тогда заведется Лена, а она и так, судя по всему, только-только начала отходить от происшествия. Яна, щурясь от яркого солнца, сосредоточилась на созерцании ровной поблескивающей дороги и проносящихся мимо машин на высокой скорости, завихрениями от которых их чуть ли не пошатывало.

Курила Лена медленно, глубоко вдыхая и выдыхая сигаретный дым, явно растягивая процесс. Одной сигареты показалось мало. Она тут же достала вторую.

«Да уж, надо бы доехать без приключений. Не так далеко осталось», – подумала Яна, поглядывая на коллегу.

Наконец Лена немного пришла в норму и села за руль. Оставшиеся километры она молчала, сосредоточенно следя за дорогой. Ехала не больше восьмидесяти, крайне аккуратно входя в повороты.

Через полчаса на горизонте появились признаки цивилизации. По правую сторону дороги высился сине-белый указатель автозаправки «Газпрома». Ещё через сто метров из-за деревьев показались придорожные кафе с ларьками, продающими всякую всячину: подделки под знаменитые Златоустовские ножи, самогонные аппараты, березовые и дубовые веники для бани, надувные матрасы и омывайку для стекол. Рядом находилась станция техобслуживания с довольно большой стоянкой, где останавливались передохнуть дальнобойщики. Неожиданно Яна заметила уже знакомую битую япошку:

– Смотри, выблядки здесь!

Тойота стояла посередине асфальтированной площадки. Сидевшие переговаривались с девицей вполне определенной профессии. Даже поверхностного, неосведомленного взгляда было достаточно, чтобы определить: трущаяся на стоянке черноволосая дама относилась к минус экстра-классу «плечевых». Вульгарное жуткое мини и опухшая пропитая морда светили ярким семафором издалека.

– Проститутку снимают, – презрительно прокомментировала Лена, едва повернув голову в сторону «Тойоты».

Девица, похоже, довольно долго простояла на сквозном ветре без дела и была согласна на любые условия, лишь бы погреться в тепле. В горах утренние температуры не баловали.

Ответить Яна не успела. Внезапно нахлынувший переизбыток чувств при виде обидчиков накрыл целиком и без предупреждения. Опять тот же гнилой запах от квартета отвратительных сущностей ударил в нос. В глазах потемнело. В бесконтрольном состоянии она совершила рывок, резко отлепившись от гадости, напрочь забыв про обещание держать чувства под контролем.

«Пежо» стремительно пролетел мимо придорожного комплекса.

– Главное, чтоб не догнали, а то опять подставят, – оправдывая резкое увеличение скорости, проговорила Лена.

Яна молчала. Её затошнило. Обрушившаяся невероятная слабость начала выключать сознание.

«А вдруг и эти тоже склеят ласты?» – вяло прошла мысль в голове и тут же смешалась с другими, совершенно посторонними и никчемными обрывками фраз, переплетаясь с путающимися невнятными образами. На некоторое время Яна ушла в забытье. Её привел в чувство голос спутницы:

– У вывески буквы отпали.

Яна не заметила, как они въехали в Сатку и остановились возле подшефного магазина.

– Тебе сообщали об этом? – не услышав ответа, продолжала Лена. Она уже полностью настроилась на работу.

– Нет, – коротко мотнула головой Яна. Её понемногу отпускало, но предательская слабость в коленках неприятно намекала на последствия от подобного выхлопа энергии.

– Ну вот, а ты говорила, в машине спать не можешь. Задрыхла, аж слюну пустила. До сих пор очнуться не можешь. Чего сидишь? Пошли! Магазин сам себе штрафы не выпишет.

Чёрным юморком Лена окончательно выдернула Яну из морока и вернула к действительности, напомнив об обязанностях.

Работа в магазине прошла на удивление легко. Нарушений немного, управляющая молниеносно исправляла недочёты. Заслуга была не только магазина. Яна сама сейчас не желала углубляться в детали. Главное – ничего из ряда вон выходящего. И прекрасно. Пусть радуются лайтовой проверке.

Менеджеры управились с работой за три часа. Пообедали в пельменной и тут же отправились назад. На обратном пути им предстояло ещё пара визитов, один из которых в Златоусте, где и планировалась ночевка. Начинали проверки всегда с самой дальней точки. Так, казалось, меньше уставали.

Трасса М-5, по которой они катили в обратном направлении, проходила через Уральский хребет и считалась довольно проблемной. Одна узкая полоса в каждую сторону с редкими расширениями, частые повороты, загруженность фурами, не оставляя манёвров для обгона. Зимой из-за высоких подъемов и спусков её часто перекрывали для грузовых автомобилей, а вся дорога пестрела табличками с предупреждением водителям проверить тормоза перед долгим спуском. Слава богу, до самого опасного участка под Ашой, именуемого «дорогой смерти» из-за частых аварий, они не доезжали. Однако узких извилистых участков хватало и здесь. Дорога то совсем не просматривалась сквозь густые деревья и крутые изгибы, то открывалась на перевалах шикарным видом на много километров вперед. Она проваливалась в туманную пропасть, потом уходила в облачные дали, петляла, открываясь по обочинам глубокими откосами или заросшим непролазным ельником.

Слева по курсу машины открылась высокая зеленая гора. Яна залюбовалась завораживающей прелестью суровой уральской природы. В один момент ей показалось, что она рассмотрела почти на самой вершине горы дом, что само по себе было удивительно. Кому он мог там понадобится? Возможно, сторожка лесника или перевалочный пункт для туристов, а может, просто обман зрения. Ещё выше самый пик, периодически скрывающийся за лёгкими облачками, имел другой неоднородный цвет, чем остальная поверхность горы.

– Слушай, что там на вершине? Голые скалы или другие деревья растут? – спросила Яна попутчицу.

Забыв о недавнем происшествии на дороге, Лена по обыкновению снова растрещалась, как сорока, перескакивая с темы работы на семью, вплетая в монолог истории о друзьях, знакомых и незнакомых. Собирала всё подряд. Яна изредка поддерживающая разговор, односложно и неопределенно поддакивая, сейчас сама задала вопрос, спровоцировав Лену на долгие пространные рассуждения. Но, по крайней мере, тема хотя бы ей была интересна.

– Снег! А, не. Для снега слишком тепло еще. И смотрю жёлтого много. Песок да камни, чему ещё там быть.

– Всё-таки какая здесь красотища! Воздух чистый, даже на трассе. Зимой вообще, как в волшебной сказке едешь – все деревья пушистые, в инее. Если бы не грузовики и гололед, то не командировка, а одно удовольствие.

– Это точно, – ответила Лена, и тут же разразилась сказом о превратностях путешествия по горнозаводской зоне.

Яна продолжала слушать вполуха, наблюдая за облаками, проскакивающими между вершинами и высокими елями. Они проехали одно из самых живописных мест – мост через горную реку, огороженную с обеих сторон отвесными высокими скалами. Река словно прорубала себе ход сквозь твёрдую скальную породу. Образуя узкое ущелье и вырываясь на свободу, она резво бежала прочь, перепрыгивая волнами через острые камни. Дорога, убаюкивая, уходила всё дальше и дальше.

– Что за затор?! – Ленин вопрос прозвучал чисто риторически, поскольку ответить на него можно было только предположительно.

Из-за колонны автомобилей и поворота дальнейший путь сквозь лесной массив не просматривался.

– Авария, может, – Яна выглянула вперед.

Машины стояли сплошняком, насколько хватало взгляда, а сам транспортный поток двигался со скоростью не более 15 километров в час.

– Или трактор какой-нибудь обогнать не могут…

– Встряли. Пробки здесь – обычное дело. Вечно что-нибудь на трассе происходит. Я в прошлый раз часа три простояла, думала весь бензин сожгу. И что ты думаешь? Просто впереди ехала тихоходная громадина, таща на себе бульдозер. Понятно, никто обогнать не мог.

– Что за день! – посетовала Яна и приготовилась к долгому ожиданию.

На узкой извилистой горной трассе можно не мечтать обогнать колонну. Все выстроились в нескончаемую очередь и уныло еле-еле тащились, сопя друг другу в зад.

Хуже всего в таких ситуациях чувствовали себя водители. Некоторые нервничали. Особенно, когда ушлые из задних обгоняли по обочине, засыпая пылью в открытые окна, а при сужении нагло и бесцеремонно лезли прямо перед тобой обратно на дорогу, в редких случаях невинно мигая аварийкой в знак благодарности. Пропускали таких, разумеется не из вежливости, а яростно матерясь и из опасения столкновения. Иначе трасса встанет намертво. Слушать потом от проезжающих оценку своих водительских умений типа «мудаки», «дебилы» или «овца» – тоже дело не из приятных.

Через двадцать минут, двигаясь по сто метров в минуту, женщины с горем пополам добрались до эпицентра затора. Слева по борту скопились автомобили со спецсигналами, а сразу за ними виднелся просвет, по которому можно было уйти по трассе свободно. Объективной причины для пробки не было, но почти все проезжавшие мимо надолго притормаживали, с интересом разглядывая происшествие. Именно любопытство стало основной причиной пробки. Лена не оказалась исключением. Чуть ли не наполовину высунувшись из окна, она выглядывала на противоположную сторону.

– Смотри, смотри, «Тойота»! – громко затараторила Лена.

Яна от неожиданности вздрогнула. Сквозь стоящие машины реанимации, ГИБДД и полиции она и без неё успела заметить знакомую Тойоту и лежащую на земле брюнетку в ярко-жёлтом мини. Чуть дальше санитары загружали в скорую носилки с телом, помещённым в чёрный пластиковый мешок. Поодаль трое людей в форме разговаривали возле ещё одного, накрытого с головой.

– А-афигеть! – Лена возбужденно взвыла. – Это тех, что нас подставили, упаковали?! С утра были бодры и веселы. Всё на свете возвращается бумерангом! Нехорошо, конечно, радоваться тому, что их завалили, но теперь, слава богу, многие водилы живы-здоровы останутся…

После слов коллеги Яне стало по-настоящему жутко. Сознание резанула страшная мысль: «Здесь не Бог». Одновременно с этим пришло замешательство: «Что чёрт возьми, происходит?!» Для ошеломительных подозрений имелись все основания, но Яна до последнего отказывалась верить в свою причастность к гибели людей. Цепенея от ужаса к самой себе, она сжалась в комок и закрыла рот кулаком, боясь выдать нечленораздельный крик. Один случай, второй ещё можно было считать совпадением. Но очередной инцидент…

К вечеру путницы заселились в двухкомнатную, снятую в Златоусте. Дом старый, обветшалый, с разрисованным вонючим подъездом, не в самом престижном районе. Однако сама квартирка – просторная, чистая и с хорошим ремонтом – менеджеров вполне устроила. Отсюда рукой подать до магазина, и перспектива лишние полчаса проваляться в постели стоили любого порядка в подъезде. Весь остаток дня и за ужином Яна задумчиво молчала, раз за разом прокручивая в голове события и анализируя обстоятельства смертей, сопоставляя со своими ощущениями. Временами её начали одолевать сомнения в своей адекватности. Уж слишком невероятным казалось произошедшее. Яна начинала думать, что, возможно, сошла с ума, но зловещие факты упрямо маячили перед глазами. Да и Лена, как живое доказательство случившегося, не давала забыть про помятую «Тойоту».

– Ты чего сегодня такая? – спросила она, наливая кефир в кружку с гербом города. – Молчишь целый день, до сих пор в шоке?

– Есть немного.

– Я один раз тоже по дороге в Троицк…, – завелась было коллега на долгий и, вероятно, малоинтересный рассказ, но Яна перебила:

– Лена, я устала что-то, – разговоров совершенно не хотелось. – Пойду спать.

Поспешно закидав в себя кусочки коктейля из морепродуктов и взяв с собой кружку сладкого зелёного чая, Яна удалилась в свою комнату. Закрыв дверь, она пыталась сначала подумать о чем-нибудь приятном, но мысли неизменно возвращались к недавним ЧП. От чего загрузилась переживаниями ещё сильнее. Трагические совпадения вызывали серьёзную тревогу. Попытки отмахнуться от чувства вины ни к чему не привели.

«Неужели любого могу убить, прилипнув? Причем не преднамеренно, просто разозлившись?».

Навязчивая идея не давала покоя и погружала в гнетущее состояние. Поразмыслив, Яна пришла к выводу, что отвратительные личности с липкой грязью должны встречаться довольно редко. Не даром же говорят и про чистую душу. По крайней мере, от большинства подобного не чувствовала. Совершенно очевидно, хорошие люди пока не страдали. Проговорив последнюю фразу про себя, Яна неожиданно зациклилась на слове: «пока» и беспокойство снова начало нарастать снежным комом. Чтобы убедить себя в непричастности и случайных совпадениях последних дней, Яна решила подойти к внутренним ощущениям, как к научному эксперименту.

«Может попробовать прикоснуться к нормальным людям? Главное резко не отрываться!»

С одной стороны, было страшно, а с другой – выбор не большой. Ей отчаянно хотелось себя успокоить и заставить утихнуть внутренние угрызения. Тем более стоило попробовать погрузиться в человека, если происходящие смерти – следствие её гнева. Звучало нелепо, но уж лучше как можно скорее научиться владеть собой, чем впадать в непонятное, бесконтрольное состояние и потом ужасаться от содеянного.

Яна подошла к окну, приоткрытому на режим микропроветривания. О чём разговаривали редкие прохожие, на улице слышно не было. Зато двор отлично просматривался, поскольку освещался не только подъездными фонарями, но и огнями небольшого продуктового магазинчика напротив.