Жизнь в черно-белом цвете

Мы подошли близко к стволу и прислонились.

– О! Как хорошо в тени! – Говорит Леша.

– Ага. Чувствую, как остываю.

Мы сидели так несколько минут, в молчании, а это – редкость, и я чуть не заснул. От сна меня спас внезапный вопрос от Леши.

– Думаешь, у меня получится?

– Что получится?

– Ну, получится ли построить свою карьеру.

– Карьеру? Об этом сложно говорить… Но – конечно! Ты ведь такой умный!

– Умный… Отец говорит, что ума недостаточно. Нужно приложить усилия, чтобы пробиться в этой жизни. Только я не понимаю, что он имеет в виду.

– Я тоже не понимаю. Почему ты об этом спрашиваешь?

– Да так… Вот видишь, я тоже не понимаю чего-то. Ты – цвета. А я – от… карьеру.

– Ага. Каждый чего-то не понимает. – Мне становится смешно. Я улыбаюсь. – Но ведь у нас все получится!

– Да! Точно. Ты, кстати, башню не закончил…

Мы делали так ежедневно. Сначала играли в песочнице, а потом – прятались под тенью дерева. Это лето очень жаркое. Сильно палит солнце. У меня появились солнечные ожоги. Я не могу их увидеть (не вижу цвета), поэтому «покрасневшую» кожу заметила только мама, и то случайно за ужином. В один день я даже не вышел на улицу. А когда пришел, то Леша посмотрел на меня с недоумением:

– Где был?

– Лечил раны… – Ответил я.

– Понятно. Пойдем, я тебя в космос запущу?

– Это как?

– Ну, на качели.

– Может, не надо?

– Эх, как хочешь… – Он не надеялся, что я соглашусь.

Но все-таки я согласился. Тогда я испугался, но решил стать храбрым, не бояться. Поэтому вытерпел сильные раскачивания. И это было весело!

Я гулял только с Лешей, и не с кем больше. Мы ведь друзья, а друзья не бросают в беде друг друга.

Ко мне подошли те самые мальчики и девочка, с которыми я играл несколько дней назад. Девочка спросила:

– Ну как твоя бесцветная жизнь?

– Нормально, – отвечаю я.

– Что делаешь? – Спрашивает Дима.

– Отдыхаю. – Я лежал на земле в тени, несмотря на то, что рисковал получить выговор от мамы. Рядом лежал Леша. Он оглядел всех.

– А можно мне с вами поваляться? – Спросила девочка. – Ну пожалуйста!

– Нет. – Ответил за меня Леша.

– Почему?

– Это наше место. И мы его хозяева.

Мальчик с «синими» шортами сказал:

– Вообще-то место общественное. И вы не имеете права его занимать. По закону.

– Ну, я не знаю. – Ответил Леша. – Вы пришли позже нас, так что встаньте в очередь.

– Почему это мы должны ждать?

– По кочану.

Дима в этот момент хотел наброситься на Лешу, но тот быстро вскочил, и я понял, что сейчас нужно бежать. В один миг мы рванули с площадки, а потом – на улицу, откуда побежали прямо, не зная как оторваться от них. Я следовал за Лешей, а он бежал в случайном направлении. Мы не могли сразу убежать к себе домой, потому что наши преследователи могли узнать, где мы живем, и посетить нас. Поэтому надо оторваться, скрыться, и только затем возвращаться.

Мы долго бежали, пока им не надоело нас преследовать. Мы вошли в незнакомый подъезд, чтобы перевести дыхание. Какое-то незнакомое место…

– Какие они! Фух-ух…

– Дураки! – Подтвердил я.

– Ты их знаешь?

– Я играл с ними несколько дней назад. Они меня спрашивали про болезнь…

– И сейчас так к тебе обращаются!

– Да… не повезло с ними связаться.

Дышать было тяжело. Мы пробежали целый город! Или так показалось… Но все равно! Мы так устали, что было трудно стоять на ногах. Мы пыхтели как паровозы!

Почему эти дети спрашивают про меня? Нет, даже не про меня, а про мою болезнь. Почему? Я никак не могу понять, почему всем так интересно говорить об этом. Неужели так и должно быть? Это справедливо?

Леша говорит:

– У меня сейчас ноги откажут.

– А у меня – легкие.

– О-о, конец нам…

Из подъезда мы вышли аккуратно, сначала выглянув и проверив, чтобы никого из тех не было снаружи. Они ведь могли нас подкараулить.

– Чисто, – сказал я Леше. – Можно идти.

– Окей.

Немного стемнело. Мы решили идти не по улице, не по тротуарам, а по переулкам и темным местам. Такое представить себе трудно, а что сказали бы родители! Как два преступника, мы шли под покровом ночи… ну ладно, это был день.

– Вот так, почти дошли. – Сказал Леша. И правда: мне показались знакомые места моего района. Слева – магазин, вот там, вдалеке, – почта. Дом совсем рядом.

– Отлично.

– Нам надо разделиться… Чтобы нас не заметили. Дойдешь?

– Ага. Постараюсь пройти незаметно.

Я смотрю вокруг, а затем говорю:

– Думаешь, наши замки разрушили?

– Замки? Хм… не знаю. Надо договориться о завтрашнем дне.

– Что?

– Как нам выйти…

– Давай завтра не будем выходить на улицу.

– Ладно… давай. Нужно переждать. Ладно. Ну все, я пошел, пока! – И он скрылся в кустах. Я подумал: «а руки пожать?».

– …Пока.

Хорошо, что я вернулся домой целым. Те ребята не попались мне на пути. Зато мама все-таки спросила, где я испачкал футболку.

Глава 4

Да, я не могу сдержать свою злость! Как он мог так поступить? Ага-ага, говори: «это ты виноват, это – ты». А в чем, собственно, моя вина? Я всего лишь сделал то, что считал нужным. И ничего более! А ты! Как ты мог? И после нашей многолетней дружбы… Ты вообще меня разочаровал! Все твои слова, получается, – пустой звук? Ты ведь мне говорил, чтобы я не сдавался, не обращал внимания на то, что говорят другие. А теперь… Ты сказал мне: «ты, бесцветный, вообще не лезь». А знаешь что? Сам такой! Я, конечно, не привык ругаться или оскорблять других. Ладно, как-нибудь стерплю. Но это не все! Ты, – да, именно ты, – меня подговорил на это! Ты мне сказал, что все будет в порядке! И что в итоге? Какие-то разборки и – все! Я думал, что ты поступишь правильно, что ты окажешься умнее. А что из этого вышло? Все, что ты говорил, оказалось неправдой! Вот так ты поступил с лучшим другом! Вот так ты поступал всегда! Нет, ладно… конечно, не всегда… Но что случилось-то? Почему сейчас ты оказался таким? Я искренне недоумеваю. И все из-за твоего «дела», как ты его назвал.

Я сначала согласился помочь, но когда понял, во что влип, то отказался. Ты назвал это предательством. Я же назову это благоразумием. Да, я использую такое слово! И что? Мое зрение хоть и не в порядке, зато какие слова я могу сочинить! И это не литературное сочинение, где я еле-еле дотягиваю до двухсот слов… Если уж на то пошло, то я не из тех, кто пишет что попало. Я думаю перед тем, как делать! Понимаешь: думаю!

Я поспорил бы с тобой насчет всех твоих аргументов, которые ты мне пытался втереть… Ну и ладно. Плевать на них. Потому что я не понимаю (действительно не понимаю), как ты мог отвернуться от меня и совершить такое.

Мне даже не хочется об этом думать. Мой лучший друг – больше не друг вовсе…

Я иду по коридору школы, смотрю в пол. Мимо меня проходят двое парней, которые вроде бы на год старше меня:

– Ну что, пойдем в столовку?

– Давай. Мне что-то есть захотелось от этих занятий. Кушать – полезно. Особенно заедать стресс после физики.

– Не думаю, что еда способствует твоему здоровью…

– Да ладно? Ты просто хочешь мою порцию. И с кем ты пойдешь есть, если не со мной?

– Ни с кем. Но ты и так жирный. Зачем тебе есть? Отдал бы мне…

– Жирный?! Да ты…

Этот условно «жирный» замахнулся на второго, но, конечно, это была только игра. Они смеются. Да… Я вспоминаю, как мы так же смеялись с Лешей. Да, теперь все это – в прошлом. Он мне не пишет, не общается со мной, я тоже никак не иду с ним на контакт. После того, что он сделал он еще и обижается. А я-то что? Я сказал правду: я не буду помогать ему в его «делах». Тем более, что его «дела» – сомнительны. И чего это ему в голову стукнуло? Зачем он начал повторять: «нужны деньги, нужны деньги»? Он стал одержим. Ему только они и нужны. А про дружбу Алексей совсем забыл…

Короче, неважно.

Я вхожу в класс, чуть не врезаясь в одноклассницу. Она кричит на меня:

– Э! Ты что, Антон, домогаешься девочек?

Что?! Что за внезапные и провокационные вопросы? Какие домогательства? Сама на меня напоролась, а потом еще и обвиняет.

– А ты что стоишь в дверях? Я просто в класс захожу, а тут – ты. И что за слова ты говоришь! – Отвечаю я.

– Понятно. Ладно, проходи, места много. – Но она не уходит со своего места. «Занимает позицию» – думаю я. И много сегодня она парней поймала? Сколько человек не смогли ответить на твой вопрос, сфинкс? Почему-то я вспомнил греческую мифологию…

Когда я все-таки вхожу в класс, то краем уха слышу, как моя одноклассница тихонько смеется у меня за спиной. Ей что, доставляет удовольствие вот так подшучивать над остальными? Вообще, у меня очень странные одноклассники…

Сажусь за парту, достаю учебник и тетрадь. Как там говорили те парни? Заедать стресс после физики? Скорее уж до начала. Да… сейчас самое время. Однако, несмотря на то, что учеба скучна (учитель медленно говорит, такая нудная манера речи!), мне нравится этот предмет. Интересно наблюдать и описывать окружающий мир, выводить формулы, подтверждать законы природы экспериментально. Наверное, я стану инженером в будущем. Или ученым-физиком. Так хочется побыстрее начать учиться! Может, мне скажут, что в моем подростковом возрасте надо думать о девочках, – а я как будто не думаю! – но я решил, что выбрать свой путь в жизни необходимо заранее. Тогда и пользу принесу, и сам буду счастлив.

Хотел бы я рассказать о своем выборе Алексею. Он бы смог дать совет. Но вот, к сожалению, не друзья мы больше. Он-то стал «воротилой», как он сам говорил. Теперь у него – деньги, деньги, деньги… Только вот я их не вижу. Он строит из себя богача, пытается доказать, что у него получится построить что-то грандиозное, свое дело, но ничего не получается. И почему он меня не слушает? Почему он врет? Так ведь нельзя…

Он теперь общается с ребятами постарше… Леша совсем забыл про нашу дружбу. Ему надо быть «крутым». А старшаки его хоть уважают?

Он совсем заврался. Куда он стремится?

Звенит звонок – начинается урок. Учитель входит в класс и говорит:

– Здравствуйте. – Мы встаем и молча приветствуем его. Он сказал еще в начале нашего знакомства (как у нас начались уроки физики), что любит тишину и не потерпит шума, который бы создавался из-за того, что мы все хором говорим: «здравствуйте».

Учитель продолжил:

– Сегодняшняя тема: «Распространение звуковых волн». Записываем в тетрадки…

Странно, но сегодня я практически не слушаю его. Даже не хочется отвечать, как я обычно делаю, на его вопросы. Ну, звуковые волны и звуковые волны. Что такого? Каждый знает это. Тема – наилегчайшая! И все-таки я не могу отделаться от потери друга. На самом деле Алексей, возможно, был моим единственным другом. Когда мы познакомились, я был только в первом классе. А сейчас уже в седьмом… Теперь я остался в одиночестве. И с кем мне теперь общаться? Написать и завязать беседу с тем – как его? – с Романом из баскетбольного кружка (мы с ним ездили в один детский лагерь летом от школы)? Или с одноклассником Сергеем (он вроде нормальный, надежный человек)? Перебирать в памяти знакомых легко, а выбирать из них друга – дело другое. Много людей, с которыми общаешься, а в итоге не можешь выбрать, кого назвать другом! А, может, завести себе подружку? Ха-ха! Вот еще! Подружка может ведь легко стать девушкой… ну, у меня бы так и вышло – я, скорее всего, влюбился бы. Эх, мне бы сейчас девичьей любви…

Звенит звонок – кончается урок.

Для многих уроки – невыносимая пытка (и для меня; нравится только физика и физкультура, а еще классные часы, хоть они и бесполезны). Скука смертная. Остается только играть в мою любимую игру – угадай цвет. Какого цвета листья? Правильно: «зеленого»! А осенью? Опять правильно: «желтого». Хотя мне говорили, что «золотая» осень – явление многогранное, поэтому точно определить цвет опавшей листвы невозможно. «Оранжевый», «желтый», «золотой». Кстати, листья, получается, могут быть цвета золота? Почему бы не подделывать слитки из листьев? Ха-ха!

Следующий урок – физкультура. Можно будет, наконец, отдохнуть. Умственная нагрузка должна быть умерена. Моя форма: шорты – крутые, футболка – удобная. И то, и другое покупалось в комплекте. Мама мне говорила, что цвет формы – красный. Мне вспоминается: цвет крови. Ну, не только крови, конечно. Это может быть цвет вина…

Я захожу в раздевалку. Кто-то уже в этом возрасте начинает курить, поэтому помещение задымлено. А тот, кто курит, конечно же не может не угостить других. Поэтому сига передается из рук в руки. Мне трудно дышать. Я против курения… точнее, я не против тех, кто уже курит (пусть продолжают, если нравится), но сам я никогда не стал бы пробовать или предлагать попробовать другим. У меня есть принципы…

В раздевалке оживленно болтают, да так, что отдельные голоса тяжело разобрать:

– На кого ставить-то?

– Не знаю. Я сегодня не планировал ни на кого ставить. Денег родители не дают!..

– Я, короче… не понял.

– Ну подскажи!

– Кто против? А? Сегодня…

– На «Манчестер». Попробуй. У меня сыграло…

– Где купить нижнее белье одноклассниц?

– Завтра надо сходить на рынок. Мать и мужик ее новый просят…

– Да отвечаю я! Донать!

– Ой! Я на твою футболку сел.

– Я люблю подглядывать…

– Мне не нравится, как со мной мать обращается.

– Надо взять еще денег…

Я вхожу, не здороваясь ни с кем. Расстегиваю рюкзак, достаю форму «красного» цвета. Начинаю раздеваться. Тут до меня дотрагивается один из одноклассников по имени Андрей. Он говорит:

– Ты сегодня идешь?

– Куда? – Спрашиваю я.

– Как куда? Биться-то будешь?

Честно, я даже не понимаю, о чем он говорит. Какая битва? Куда мне идти? Зачем? Вроде бы я ни во что не ввязывался… А главное: с кем биться? Кто мой противник? Может, я кажусь дураком, но сейчас даже не представляю, кто он.

А… стоп. Неужели?..

– Ну так че? Идешь?

– Да ты объясни мне сначала, куда я иду!

– Да пф-ф… Ты будешь драться с Лехой?

– С Лехой?

– Да! Ты не тупи…

– Зачем мне с ним драться? – Я надеваю футболку «красного» цвета. Как тореадор. Мне, кстати, говорили, что они приманивают быков на «красный». Значит ли это, что я тоже приманиваю на себя «бычков»?

Не хочется драться. Совсем не хочется. Алексей… Наверняка это он подговорил остальных привести меня на драку с ним. Он что, захотел совсем разорвать цепи нашей дружбы?

Андрей продолжает настаивать:

– А че, испугался что ли?

– Нет. Конечно, нет. Просто…

– Никаких «просто»! Ты ведь сильный! – Он улыбается хитрой тонкой улыбкой. – Я вот на тебя поставлю. Давай боец!

– Ну… ладно. А где все-таки находится ринг?

– Да за школой, думаю. Там собираемся… После занятий.

– Понятно. – Говорю я безучастно.

– Значит, идешь?

– Да. – Я даже не знаю, зачем я так сказал…

– Хорошо! – Андрей, кажется, засветился от счастья. Может, он реально поставит на меня деньги? Фу, как это низко. Мы ведь решаем наши дела – какие тут ставки…

Мы переодеваемся и проходим в физкультурный зал. Урок проходит легко. Здесь и правда можно отдохнуть. Никаких мыслей, только напряжение мышц. Только физические упражнения, которые… помогут мне победить.

Но я не хочу никого бить. Бить – это плохо. И это не какая-то моральная заповедь «заучивай-наизусть». Это – мой жизненный принцип! Кто хочет его опровергнуть? Правильно: Алексей! Он просто испытывает меня. И как же это низко с его стороны! Поступать так – будто бить ниже пояса, а это очень больно…

Драка! Я никогда не участвовал в драке. И что мне делать? Ну, наверное, надо просто бить. В живот, в грудь, в… голову. А не будет ли сотрясения? А что делать, если я ударю слишком сильно? Будет больно, и не только мне, но и моему «другу», которого я все еще хочу назвать другом. Мы ведь так долго общались! Помню, как мы залезали на стройку. Было весело. Мы всегда веселились. И еще: как-то мы бегали от стаи собак, которых до того задирали. Они рычали, а мы визжали, как дети малые.

Столько хороших воспоминаний… И куда они делись? Все кануло в небытие (слишком пафосно, да?). Все это растворилось. Мне остается только вспоминать – ну и отлично!

Я-то всегда думал, что дружба – это навсегда. Но, видимо, ошибся. Просчет. Ничего теперь не изменить.

Но, может, стоит попытаться? Поговорю с ним. Если он скажет, чтобы я ушел, я уйду. Ничто не поделаешь. Буду думать о прошлом… как раньше было весело?

После физкультуры – последний урок, математика. Сегодня решаем уравнения. И вчера. И позавчера. Будем решать уравнения всю жизнь. По крайней мере, я – точно буду, потому что решил стать инженером.

На доске учительница выводит обычное квадратное уравнение.

Вызывает к доске одноклассницу R. Она отвечает, все быстренько решает, садится. Она, кстати, отличница. Больше никто на «пять» в нашем классе не учится.

Я сижу за партой с одноклассником E, который любит, как это сказать… чрезмерно, в общем, любопытен в непристойностях. Он так и нарывается на то, чтобы его обвинили в домогательствах. Почему он, к примеру, не попадается той, которая сегодня поймала меня у дверного проема? Вот бы была идеальная парочка!

Этот одноклассник рисует что-то у себя в тетради. Я смотрю, а там… непристойные картинки!!! Я думаю: «ох, убери побыстрее, а то учительница увидит». Она как раз начала ходить между рядами, чтобы посмотреть, кто как пишет. А если она потребует сдать тетради? Он, конечно, вырвет свои рисунки, но… он рисует прямо поверх уравнений! Значит, получит «два».

Когда я подвинулся ближе, чтобы посмотреть еще раз на «рисунок», одноклассник прикрыл все рукой и шепнул:

– Не смотри!

– Я уже видел.

– Забудь. Ты ничего не видел.

– Ну…

– Нет! – И он чуть не повысил голос.

«Ладно» – подумал я. А посмотреть все-таки хочется. Наверное, это просто нервы шалят перед дракой. Иначе, с чего это во мне проснулись такие мыслишки? Думать так – значит думать, как этот озабоченный.

Я продолжаю сидеть на уроке, записывая уравнения, решенные на доске, в тетрадь.

Звенит звонок – кончается урок. Нет, не так.

Звенит звонок – я пошел драться. И ведь реально пошел. Около выхода из школы меня уже ждали Андрей и несколько ребят из параллели…

Мы шли через какие-то то ли дворы, то ли переулки. Сзади школа показалась плохо выглядящей. Интересно, какого она цвета снаружи? Честно, я до этого момента даже не задавался этим вопросом. Ладно, если спросить, какого цвета доска или парта, или моя школьная форма, но внешний вид самой школы… до такого я не додумался. Точнее, не интересовался.

И вот опять я играю в «угадай цвет»! Так всегда! Если происходит что-то волнительное, то нужно просто угадывать цвета. Иначе – будет тревога. И меня это вправду успокаивает.

– Тут? – Спрашивает один из парней из параллели (я с ним незнаком). – Вроде из окон училки не палят.

– Да, все окей. – Отвечает другой.

Андрей, мой одноклассник, стоит в стороне, растирая грунт подошвой своих кроссовок. Его взгляд направлен вниз. Он, наверное, забыл, что полтора часа назад собирался поставить на меня деньги.

– Где Леха-то? – Говорит один из парней.

– Да сейчас придет, не бойся.

– Ладно. Просто не терпится посмотреть на них. Ха! Вот же дураки! Ха-ха!

Он закуривает. Дым от сигареты поднимается ввысь…

Хорошо, что на улице тепло, а то бы было трудно ждать. Весна, распускаются ветки сирени. В детстве отец показывал мне сирень. «Сиреневый» цвет – вот что я узнал тогда.

«Сиреневый», «зеленый», «драконий». О цвете «дракона» мне рассказывал Алексей. И я ему поверил…

Не прошло много времени, как он появился. С ним пришло еще два человека. «Зрители» – подумал я.

Алексей поднял на меня тяжелый взгляд. Может, ему тоже не хочется сражаться? Значит, его заставили старшие – его новые друзья. Хотя… Мне трудно поверить в то, что он не приложил к этому участия. Все-таки мы с ним давно дружим, и я, как-никак, знаю его натуру. Он всегда хочет быть первым. Только вот к чему это приводит? Ну, например, к тому… что я вижу сейчас перед собой.

Один из мальчиков, который пришел вместе с Алексеем, сказал:

– Ну, че. Отвечай, что произошло.

Я не сразу понял, что он обращается ко мне. Поэтому проговорил:

– А ничего не произошло. Вообще не понимаю, как я здесь оказался.

– Ну, как… Алексей сказал, что все. Ты его предал. А это – плохо. Понимаешь?

– Конечно, предательство – это плохо, но…

Тут меня перебил Андрей:

– Ага! А ты сначала докажи.

– А ты че, его нянька за него отвечать?

Все начали медленно сходиться в небольшой кружок, по разные стороны которого стояли я и Алексей. Чувствую себя словно на ринге.

– А хочу и отвечаю! Ты что на него полез? Не хочет он с тобой говорить, и все дела.

– Слово нужно держать. Или он что, немой?

– Погодите, – говорю я. – Не нужно лишних слов. Мы должны сами разобраться. – И все обернулись на меня.

– Вот это настрой! Так и надо! – Сказал Андрей. Я, конечно, другое имел в виду…

Я совсем не хочу драться. Это же неправильно! Можно ведь решить все словами, а не кулаками. Меня могут назвать трусом… Но вместо того, чтобы марать руки, не проще ли договориться? Вот что у меня из головы не выходит. Как они не могут уяснить такие простые вещи?

– Хорошо, давай начнем. – Неестественно спокойно донесся голос Алексея.

– Ставим ставки. Лично я – за Антона. – Сказал Андрей. Видимо, он не забыл о своем обещании.

– Нет, стой… Алексей, мы можем поговорить?

– Э? – Подал голос один из компаньонов Алексея. – Зачем? Деритесь уже!

Алексей смотрит вниз, потом – на меня, и улыбается:

– Нет, все уже решено.

Не успевая сказать «понятно», я чувствую, как по моей левой щеке прилетает удар.

Я уклоняюсь, но слишком поздно.

На спине у меня все еще висит рюкзак. Первым это замечает Андрей и кричит во все горло (очень громко):

– Э-э-э! Стопэ! Остановитесь. Надо снять вещи-то!

– Ой, действительно. Леха, ты куда торопишься?

– Не подумал про вещи…

Андрей быстро и энергично помогает мне снять рюкзак. На другой стороне «ринга» Алексею тоже помогают.

Вот мы и освободились от лишних вещей. Значит, прямо сейчас будет драка? Но как и куда бить? Я даже не знаю, как драться. Отец меня не научил… А должен был? Нет, конечно… но все-таки. Можно предположить, куда бить будет больнее, но я не садист, чтобы причинять боль, однако, места, где боль будет больше, замедлят соперника, отчего будет легче его победить. Я знаю только одно такое место – между ног. Но бить туда – нечестно. Это такое негласное правило.

Алексей сразу же набрасывается на меня, быстро махая руками, так что мне приходится только уворачиваться от его ударов. Удивительно для меня самого, что я так легко нагибаюсь и блокирую удары. Наверное, помогла разминка на физкультуре – вот ведь хороший школьный предмет! Никогда не перестану им восхищаться. Пока я думаю о том, куда бить, Алексей не дает мне прохода. Он целится, и я это вижу, мне в голову. Для того, наверное, чтобы меня нокаутировать. Но… неужели он пойдет на такое? Не будет же ни крови, ни тяжких телесных? Правда?

Почему-то мне на ум пришло такое: однажды я спросил у отца: «а какого цвета кожа?». А он ответил: «ну, телесного». «Телесный» цвет для меня – один из самых загадочных и непонятных. Есть такая категория цветов, с которыми не все так однозначно… Их, что называется, можно понять, только увидев собственными глазками. Но мне это недоступно. Поэтому создаются такие непонятные слова, обозначающие цвета. И, как я заметил, их с годами становится только больше. Они накапливаются. Вот бы их увидеть!

Где летают мои мысли? Мне только что чуть не зарядили в глаз, а я размышляю о том, чего вообще-то никогда не смогу увидеть.

Я увидел промежуток между рукой Алексея и его телом. Он только что нанес удар, высвободив место для ответа. И я ударил. Он отшатнулся. Я тоже готов был отшатнуться, потому что не знал, что, оказывается, у меня столько силы.

Андрей закричал:

– Давай, так его!

– Уфх. – И Алексей плюнул на землю.

Теперь он начал бить с большей силой, чем бил до этого. Но я понимаю, что силы у него на исходе. Вот он как тяжело дышит. Конечно, это надо прекратить. Если он не захочет больше дружить со мной, то… что ж, я это приму. Только вот очень жалко, что прошлое предано. Это ты предал меня, а не я тебя! Алексей! Ты понимаешь это?

И почему нам надо драться?

Почему все так идет?

Друзья расходятся… но неужели для этого нужно устраивать пожар? Будто надо выбить из себя остатки дружбы кулаками. Дружба… что-то далекое и такое близкое.

У меня получается нанести еще один удар противнику. Он получается не таким сильным, как предыдущий.