Бессмертные 3

Сафелия с несвойственной ей ревностью, до сих пор неведомой покладистой алмостке, следила, как супруг «танцует» вокруг беременной соперницы. Её мучили горечь и зависть от того, что она не смогла понести, а Ивея смогла. Может, потому супруг и охладел к ней, поняв, что она бесплодна, как выжженный солнцем песчаный пляж? Бедняжка не знала (ибо эту информацию Санхар не сообщал никому из смертных), что, как бы она ни старалась, всё равно не сможет зачать от своего бессмертного супруга.

Санхар, переполненный радостью в ожидании наследника, не обращал внимания на страдания первой жены, хотя чувствовал все нюансы её переживаний. Встречаясь с Сафелией, ещё малоопытная и малочувствительная, Ивея тоже улавливала негативные эмоции, исходившие от женщины, но, как и вельх, не придавала им значения.

А напрасно. Ибо зависть и ревность Сафелии в один день достигли апогея, и она попыталась убить ставшую ей ненавистной соперницу, столкнув её с высокого крыльца.

Ивея сильно изранилась и сломала руку. Но больше всего она опасалась за дитя в своём чреве, так как срок был уже большой – по расчётам, приближался срок родов. Но всё обошлось благополучно, а раны её зажили за несколько дней. Даже сломанная рука полностью восстановилась через декаду.

Санхар, узнав о происшествии, схватился за меч. Он бы тут же прикончил негодяйку, но Ивея остановила занесённую уже руку.

– Сафелия виновата, безусловно, – сказала она, – но её ослепили ревность и зависть. Ты почти два года пренебрегаешь ею, а она ведь тоже твоя жена. Она хранит тебе верность, и от этого страдает ещё больше… Благоразумнее будет развестись и выдать её замуж за простого смертного – пусть живёт своей жизнью и рожает детишек себе на радость.

Санхар и тут не стал перечить Ивее и поступил по её совету. Он сообщил Сафелии, что её проступок непростителен, поэтому он отказывает ей в супружеской близости и берёт с ней развод. Затем он выдал её замуж за одного из своих подчинённых – парня из местных. Из дворца с услужливыми рабынями бедняжка перебралась в бедную хижину с глиняным полом и дымным очагом, где должна была сама готовить еду, стирать одежду и ублажать мужа-грубияна, который разбирался в тонкостях любви, как овца в жемчуге.

В ожидании родов Санхар привёз из Алмоста опытную акушерку, услуги которой весьма пригодились. Роды проходили долго и тяжело, так как ребёнок, переношенный целых три месяца, получился крупным, и с трудом проходил родовыми путями. Акушерке пришлось специальными инструментами расширять ему проход. Лишь после этого роженица смогла разродиться. Ивея потеряла так много крови, что, будь она обычной женщиной, то просто не пережила бы этих родов. Но бессмертной хватило двух суток крепкого сна, чтобы полностью восстановить силы.

К большой радости Санхара родился крепкий здоровый мальчик, крупный и подвижный, с тёмненькими волосиками на круглой макушке и голубыми глазами, которые, впрочем, со временем, вполне возможно, ещё поменяют свой цвет.

Узнав, что родился сын, Ивея отказалась прикладывать его к груди, чтобы не привязываться к ребёнку, и малыша отдали кормилице.

Быстро оправившись после родов, женщина сообщила, что своё обещание она выполнила, и теперь считает себя свободной. Но, так как она хочет ещё и дочь, то пока побудет супругой Санхара до того времени, пока не родит девочку. Санхар не возражал. Он нянчился с сыном, а в свободное время обустраивал усадьбу, превращая её в укреплённый замок, потому что Ивея заявила, что желает навсегда остаться на острове Аоста, и, если он настоящий мужчина и любящий супруг, то поможет ей сделать всё, чтобы превратить остров в надёжное и удобное место обитания.

Пока малыш был ещё крошкой и полностью находился на попечении кормилицы, Санхар занялся уже привычным для себя делом: при помощи пиратских набегов доставил на Аосту достаточно рабочих рук, чтобы хватило на запланированные им грандиозные работы. Из Айристона привёз парочку опытных мастеров. На Виоле нанял пару десятков диких виолок, потому что их содержание и услуги обходились намного дешевле знавших себе цену «меченых». Ивея сама занялась обучением соплеменниц, и это занятие пришлось ей по душе.

От бывшего хозяина острова лорда Байонского остался небольшой, но быстроходный кораблик – настоящий пиратский охотник. Санхар слегка переделал его, превратив в роскошную яхту, если Ивея вдруг захочет путешествовать. Местных рыбаков превратил в моряков, а капитаном согласился стать Интон, хотя Санхару не очень хотелось отпускать бывшего корсара.

К тому времени, когда Ивея зачала, выносила и родила ещё одного ребёнка, остров Аоста стал вполне благоустроенным местом: с замком, высившимся на склоне горы, террасами полей, снабжавшими небольшое население в несколько сот человек зерном и овощами, масличными и фруктовыми рощами и тремя большими селениями – в одном жили, преимущественно, рыбаки, в другом земледельцы и скотоводы, а в третьем, расположенном у подножия замковой горы, виолки, солдаты, мастера и чиновники, поддерживавшие порядок на острове.

К радости Санхара и неудовольствию Ивеи у неё снова родился мальчик. И хотя эти роды прошли легче первых, Ивея задумалась, стоит ли искушать судьбу в третий раз. Но всё же, после некоторого размышления, рискнула забеременеть ещё раз.

Пока Санхар продолжал благоустраивать остров, Ивея возносила молитвы Богине-Матери, чтобы та послала ей дочь. По-видимому, молитвы женщины были услышаны, так как в третий раз на свет появилась чудесная девочка с белоснежным пушком на голове и синими пуговками глаз. Ивея была счастлива до такой степени, что на её глазах даже выступили слёзы. Она с нежностью обняла малышку и тут же приложила её к груди.

Санхар пробыл на острове ещё некоторое время, пока Ивея не освоилась в роли полноправной хозяйки и не привыкла к мысли, что вскоре останется одна. Затем он покинул Аосту, взяв курс на Лайонс. Он не хотел, чтобы сыновья росли в глуши на богом забытом островке, а находились в относительной цивилизации, в роскоши королевского дворца, как и полагается юным принцам. Санхар уговаривал Ивею плыть с ним, не разлучать детей и не лишать мальчиков материнской опеки, но виолка осталась непреклонной: у неё сложилась стойкая антипатия к северным холодам и осталась неприязнь к дворцовым интригам. Ей нравилась жизнь в тиши и глуши, нравилась роль единоличной хозяйки в своём доме, нравилось никому не подчиняться и ни от кого не зависеть.

Как только Санхар покинул остров, Ивея вновь приблизила к себе капитана Интона, бывшего любовника. Женщина испытывала полное удовлетворение: у неё были свой дом, прекрасная бессмертная дочь и преданный любящий мужчина рядом. А что ещё нужно для настоящего женского счастья?

Глава 4

Расставшись, Ивея и Санхар не порвали отношений окончательно. Они остались верными добрыми друзьями. Раз в год Санхар навещал бывшую супругу, привозя с собой сыновей. Пока братья и сестра общались между собой, их родители решали собственные проблемы. Если Ивея нуждалась в какой-либо помощи, Санхар без возражений оказывал её, и наоборот. Часто лорд Лайонский дарил леди Аосте дорогие и ценные подарки, такие, например, как превосходный быстроходный корабль – почти точную копию «Избранника богов». Этот корабль патрулировал прибрежные воды и охранял остров от пиратских набегов. Также с его помощью Ивея подчинила своей власти с десяток соседних островов, обещая его жителям защиту и покровительство в обмен на лояльность и небольшую посильную дань.

За несколько лет Ивея обустроила на Аосте единственную удобную гавань, создав там безопасное и вместительное укрытие для идущих с Восточного континента в Алмост и обратно кораблей. Здесь любой мореплаватель, за небольшую плату, мог переждать бурю или укрыться от пиратов, или подремонтировать судно, если оно нуждалось в ремонте.

Вскоре о порте на Аосте узнали почти все моряки, и у новой каменной пристани в иные дни теснились до десятка судов из разных концов мира.

Зная из рассказов Санхара об особенностях развития бессмертных, Ивея не обеспокоилась, когда в двенадцать лет дочь как бы замерла в своём физическом развитии. Она знала, что ум ребёнка продолжает развиваться, потому обучала её, как и прежде, не только военному искусству и традициям виолок, но и различным наукам.

Так как на островах найти хорошего учителя не представлялось возможным, мать и дочь отправились в Алмост.

Ивея не хотела нанимать свободного учителя – не каждый рискнёт отправиться на богом забытый остров, разве что, соблазнившись высокой платой. А леди Ивея, во-первых, была не настолько богата, чтобы выбрасывать целое состояние на обучение дочери, как она считала, не столь полезным для её развития наукам, а, во-вторых, не настолько глупа, чтобы тратить попусту деньги. Гораздо дешевле купить обученного образованного раба, что женщина и сделала, посетив Королевский Рынок в Литнесе.

Он был построен в виде величественного пятиэтажного здания прямоугольной формы, на каждом этаже которого продавались схожие товары. На первом рыба и морепродукты, на втором приправы, духи и благовония, на третьем – мука, крупы, сладости и так далее. Рабами торговали на последнем пятом этаже. Их разделяли по полу, возрасту и ценности и выставляли на специальных помостах, чтобы каждый покупатель мог хорошо рассмотреть желаемый товар. Между помостами ходили зазывалы и посредники, которые за небольшую плату могли быстро подыскать раба с требуемыми качествами, пока покупатель решал свои дела.

Ивея не стала сама толкаться среди толпы зевак и покупателей, а, подозвав одного из посредников, сказала, что ищет умного, воспитанного, обученного и хорошо образованного раба, сведущего в различных науках, на роль воспитателя и учителя для девочки. Посредник почесал стриженый затылок и ответил, что это очень редкий и весьма дорогой товар, но Ивея намекнула, что если он отыщет то, что ей нужно, её благодарность будет весьма ощутимой.

– На поиски может уйти несколько дней, – сокрушённо ответил посредник. – Сейчас здесь нет такого раба, я точно знаю…

– Я не спешу. Мой корабль «Св. Лианна» стоит в порту. Когда найдёшь товар, приходи и спроси леди Аосту, это я.

– Хорошо, миледи. Я постараюсь отыскать то, что вам нужно, как можно скорей, – поклонился посредник.

Ивея впервые посещала Королевский Рынок, хотя в Литнесе уже бывала несколько раз. И она, и Алиния, которой на тот момент исполнилось десять, с любопытством смотрели по сторонам. На отдельных помостах, группками и целыми толпами, стояли мужчины, женщины, дети, юные соблазнительные красавицы для гаремов и крепкие мускулистые парни для тяжёлых работ. Последние невольно привлекли внимание леди Ивеи, так как старый (в прямом смысле этот слова) любовник капитан Интон уже не удовлетворял, хотя и не чрезмерных, но соответствующих её сильному, здоровому и вечно юному телу сексуальных аппетитов женщины. А кандидатов на его замену Ивея на острове не видела.

Многие знатные дамы, во многих странах Аквии, в подобных случаях (когда у них не было супругов или достойных любовников), содержали специальных рабов для постельных утех, и это не считалось чем-то постыдным или запретным. Ивея тоже решила приобрести себе такого «мальчика». Отправив дочь под охраной виолок-телохранительниц на третий этаж, где продавались сладости, она решительно направилась к помосту с молодыми мужчинами.

На возвышении теснились десятка два мужчин из разных стран, возрастом от восемнадцати до сорока лет, крепкие, здоровые и ухоженные. Их тела были обнажены, не считая узкой набедренной повязки, чтобы каждый желающий смог хорошо рассмотреть и оценить товар.

Ивея предпочитала высоких стройных темноволосых мужчин с хорошей фигурой, но без чрезмерно раздутой мускулатуры. Она долго рассматривала «товар», отмахиваясь от услуг посредников, пока не выбрала подходящего кандидата, молодого, примерно, двадцати пяти-двадцати восьми лет, с чистой, приятно загорелой кожей, которую не портили даже несколько старых шрамов – следы былых ранений. Его слегка скуластое мужественное лицо со светлыми серо-голубыми глазами, похожими на два озерка в пасмурный день, обрамляли густые, вьющиеся, тёмные и блестящие волосы, свободно спадавшие на плечи и спину. Он стоял понурившись, не глядя на снующую мимо толпу, сцепив в замок пальцы скованных рук. Ивея почувствовала его подавленность, безысходность и тоску. Его внутреннее состояние явно не соответствовало мужественной внешности настоящего самца. Но, может, это и к лучшему. Женщина не имела ни малейшего желания укрощать строптивого раба. Ей не нужен бунтарь, мечтающий о побеге.

Подозвав торговца, виолка указала на выбранного раба и спросила:

– Сколько просишь за этого?

– О, сударыня, вы выбрали самый лучший экземпляр в моей коллекции!.. – завёл торговец обычную хвалебную песню, чтобы набить цену, но Ивея перебила:

– Сколько? Говори цену или я уйду!

Она уже знала по опыту, что алмостские купцы мастера заговаривать зубы и накручивать цену на любой товар.

– Для вас, госпожа, я уступлю… – хитро прищурился торговец. – Двести пятьдесят, и этот красавец ваш.

– Не смеши меня… Сто пятьдесят – и я беру.

– Сто пятьдесят за такого молодого, сильного и здорового раба? – притворно возмутился торговец. – Вы хотите разорить меня, госпожа?

– На этом рынке найдутся и другие торговцы, не такие жадные, как ты, – ответила Ивея и сделала вид, что собирается уходить.

– Ладно… – вздохнул торговец. – Только ради вашей несравненной красоты я сделаю небольшую скидку… Двести двадцать пять.

– Я сказала, сто пятьдесят.

– Да я сам купил его за сто пятьдесят! – вскричал торговец.

– Ты купил его за пятьдесят, – отрезала Ивея. – Я знаю оптовую цену рабов, потому что сама иногда продаю пойманных пиратов.

– Но я его лечил, кормил и содержал… Мне нужно покрыть расходы и получить прибыль, госпожа. Мне нужно заплатить налог королю и аренду подиума… Всё это стоит денег, и немалых!

– Потому я и даю тройную цену. Или бери деньги, или я ухожу! – Ивея снова повернулась, собралась уходить.

– Постойте, госпожа! – остановил её торговец. – Накиньте ещё, хоть пятьдесят!

– За что? Какими такими качествами обладает этот раб, кроме смазливой внешности, чтобы я пожелала расстаться с такими деньгами?

– Скажу только вам: это не простолюдин, а образованный человек, сын богатых родителей… – понизив голос, произнёс торговец.

– Почему же ты скрываешь это? – удивилась женщина. – Ты мог бы получить за него гораздо больше.

– За таких рабов требуется заплатить большой налог, а берут их не очень хорошо: кому нужен умный раб? Гораздо быстрее я его продам, как простого раба…

– Ты бы мог разбогатеть на выкупе.

– Я не занимаюсь выкупами, это дело долгое и хлопотное. Моя прибыль растёт с оборота. Купил – продал. И чем быстрее, тем лучше. А вы, сударыня, можете попробовать, если у вас есть время и желание…

Ивея задумчиво посмотрела на раба. Если торговец не врёт (а она не почувствовала лжи в его словах), то этот красавчик может ей пригодиться.

– Ладно, приведи его… Я взгляну на него поближе.

Ободрённый торговец подал знак помощнику и тот свёл парня с помоста. Даже стоя босиком, мужчина был почти на голову выше Ивеи, и вблизи выглядел ещё привлекательнее, чем издали.

– Ты понимаешь ассветский язык? – спросила женщина.

– Да, – ответил раб низким и приятным голосом.

– Откуда ты родом?

– Из Санракса.

– Кто твои родители?

– Мой отец придворный лекарь лорда Пейосского.

– А ты обучен какому-нибудь ремеслу?

– Я учился на лекаря, сначала под началом отца, а затем в Алдании.

– Давно тебя продали и как это случилось?

– Два месяца назад… На наш корабль напали пираты, когда я возвращался домой.

– Ты был ранен?

– Да.

– Значит, ты дрался?

– Да. Но я плохой воин…

Торговец, прислушивавшийся к их разговору, довольно улыбался. Он видел, что капризная покупательница заинтересовалась рабом, а значит, он получит свои деньги в полном объёме. И не ошибся. Ивея не стала больше торговаться, заплатила двести золотых, связала, как того требовал обычай, рабу руки, как только с него сняли цепи, и повела за собой.

Она спустилась на четвёртый этаж, отыскала лавку с недорогой одеждой для домашней прислуги, и одела раба, так как не хотела, чтобы маленькая Алиния смотрела на почти голого мужчину.

Увидев покупку матери, девочка спросила:

– Ты уже купила мне учителя?

– Нет, дочь, это мой раб, не твой. Он лекарь и зовут его Альгид.

– Но нам не нужен лекарь. Мы никогда не болеем, – удивилась девочка.

– Зато болеют наши слуги и подданные. Этот раб будет их лечить.

– Понятно… – протянула девочка и лукаво улыбнулась. – А он симпатичный!

– Алиния! Тебе ещё рано думать о мужчинах! – строго ответила Ивея. – Подожди, хотя бы, пять лет!

– Да он старый для меня! – засмеялась юная проказница.

Ивея только сокрушённо покачала головой. Порой дочь её сильно удивляла. Несмотря на юный возраст, зачастую Алиния вела себя, как взрослая девушка.

Глава 5

Им пришлось пробыть в Алмосте пять дней, пока посредник нашёл для Алинии учителя-раба. И хотя он оказался не первой молодости, к тому же хромал из-за какой-то хвори в ноге, но, побеседовав с ним, Ивея увидела, что он сведущ во многих науках и знает несколько языков. Не торгуясь, она заплатила требуемую сумму, щедро вознаградила посредника, и вернулась домой.

Интона не обрадовало появление красавчика-лекаря, так как он был не дурак и понимал, что его снова ждёт отставка. Но он опять не проявил недовольства, зная, что это бесполезно: если Ивея что-то решила, то так оно и будет. К тому же он понимал, что уже не так силён, как прежде, и не может удовлетворить молодую женщину, силы которой с каждым годом только увеличивались. Интон вновь безропотно отошёл в сторону, благо, в замке хватало других женщин – служанок и рабынь. Но он всё равно оставался первым фаворитом леди Ивеи, её правой рукой, советником, помощником и капитаном личного корабля.

Первые дни Ивея присматривалась к Альгиду, не делая никаких попыток сблизиться. Она не торопила события – спешить было некуда. Лекарь довольно быстро освоился в замке и привык к серебряному ошейнику. Ивея выделила ему отдельную комнату в одной из башен, откуда открывался прекрасный вид на горы и порт. Она приказала выдать Альгиду деревянную кровать, мягкий матрас, тёплые одеяла, льняные простыни и наволочки. В его комнате были стол, стул, крепкие циновки на полу и занавески на окнах.

Когда Альгид устроился на новом месте, он подошёл к госпоже и попросил бумагу и письменные принадлежности. Ивея не спросила, зачем они ему, а приказала эконому выдать всё, что он просит.

Альгиду разрешалось свободно передвигаться по замку и острову: статус любимца открывал перед ним любые двери. Ивее часто докладывали, что видели лекаря в селении, в порту или в горах, в лесу или на болоте. Он, как положено, всегда говорил старшему надзирателю, куда идёт и когда вернётся. По распоряжению госпожи, ему ничего не запрещали и не следили так строго, как за другими рабами. Ивея не хотела, чтобы Альгид чувствовал себя невольником, несмотря на рабский ошейник.

Все эти дни они виделись крайне редко – разве что случайно встречались в коридорах замка или во дворе. Ивея всегда заботливо спрашивала, как он себя чувствует и не нуждается ли в чём. Раб всегда вежливо отвечал: «Хорошо, хозяйка. Нет, хозяйка» и они расходились.

Так прошёл почти месяц. Наступил Мисотормидд – Период Бурь. В это время в здешних широтах часто бушевали сильные грозы с проливными дождями и порывистым ветром. Мореплавание замирало. Редко какой корабль рисковал выйти в море, разве что небольшие рыбачьи лодки, промышлявшие недалеко от берега и спешившие в укрытие при приближении бури. Даже пираты попрятались в своих лагерях, пережидая неблагоприятный период.

Порт пустовал, работы на полях и огородах почти замерли. Все бездельничали в ожидании спокойного времени.

Грозы всегда волновали Ивею. Она не боялась громких раскатов грома и огненных стрел молний, с треском вонзающихся в землю или бьющих в высокие деревья. Она любила шум ливня за окном, когда дождевая вода, бурля и переливаясь через край, бежала по каменным желобам, создавая неповторимую природную музыку. Она обожала сидеть в сумраке комнаты, закрыв деревянными щитами окна и рассеивая мрак лишь огнём камина. Она любила запах грозы, мокрой земли, омытых дождём листьев. Её возбуждали резкие неожиданные удары грома, вызывающие непроизвольную дрожь и учащённое сердцебиение.

Однажды, когда вечером, сразу после захода солнца, началась неожиданная гроза, Ивея, сидя в кресле напротив горящего камина, вспомнила о лекаре. Она не видела его последние несколько дней, но из докладов знала, что он не покидает замок и никуда не выходит. Может, он заскучал или заболел?

Ивея решительно поднялась и направилась к двери.

Чтобы пройти к башне, в которой жил Альгид, пришлось пересечь двор. Благо, гроза только начиналась и на землю падали первые редкие капли. Ивея, несмотря на дождь, облачилась лишь в лёгкий шёлковый халат и мягкие сандалии.

Внутри башни царили сумрак и прохлада. Гуляющие сквозняки затушили торчащий у двери факел или его ещё не зажгли дежурные рабы. Впрочем, Ивее не нужен был свет – её глаза прекрасно видели в темноте.

Поднявшись на третий этаж, где находилась комната Альгида, Ивея почувствовала спокойную сосредоточенность находящегося внутри мужчины. Он не казался больным или тоскующим. Он полностью погрузился в какую-то работу. Ивея легонько потянула на себя дверь и та беззвучно открылась, потому что лёгкий скрип петель заглушил очередной раскат грома.

В комнате окутывал полумрак, рассеиваемый светом одинокой свечи, стоявшей в глиняной плошке на столе. Альгид склонился над листом бумаги и что-то писал. Он так углубился в своё занятие, что даже не заметил вошедшую хозяйку, и вздрогнул, ощутив на своих плечах её руки. Ивея взглянула на исписанный мелким почерком листок и полюбопытствовала:

– Чем ты тут занимаешься?

Альгид немного помолчал и тихо ответил:

– Без практики многое забывается… Я записываю рецепты, пока хоть что-то помню.

– Разве на Аосте нет больных?

– Мне нечем их лечить… У меня нет ни инструментов, ни оборудования для приготовления лекарств.

– А где их можно взять?

– У любого аптекаря в Литнесе. Но лекарский сундук стоит очень дорого.

– И ты его хочешь?

– Конечно… – Альгид поднял лицо и заглянул в глаза госпожи. – Я учился ремеслу почти пятнадцать лет. Было бы прискорбно всё забыть и всему разучиться за какой-то год…

– А ты любишь своё ремесло?

Альгид слегка пожал плечами.

– Мой дед был лекарем, мой отец лекарь, я вырос, помогая отцу готовить снадобья и микстуры… Мне нравится, когда больной человек становится здоровым, когда жрица смерти отступает, благодаря моим усилиям.

Ивея чувствовала, что Альгид говорит искренне.

– Я посмотрю, что можно сделать, – неопределённо пообещала она. Затем наклонилась и легонько коснулась губами губ мужчины. Раб слегка напрягся, но не отклонился и не отвернулся. Не получив никакого ответа, женщина начала действовать более решительно. Скользнула левой рукой под тунику и нащупала напрягшийся от её прикосновения сосок. Начав ласкать его пальцами, другой рукой слегка приподняла подбородок мужчины и поцеловала более настойчиво. Альгид задрожал от возбуждения и несмело ответил. Ивея чувствовала его растерянность и даже лёгкий испуг.

– Расслабься… – прошептала. – Это твоя счастливая ночь…

Раб слегка отстранился и посмотрел в глаза госпожи решительным взглядом.

– Это временный каприз или… – он умолк, не договорив.

– Может так, а может и эдак… – улыбнулась Ивея. – Разве ты откажешь госпоже в её желании?

– Раб не смеет не выполнить приказ… Вы можете делать со мной, что пожелаете, хозяйка… – в голосе мужчины послышалась горькая ирония.

Его слова задели Ивею и она выпрямилась.

– Разве я относилась к тебе, как к рабу? Я оскорбляла тебя, унижала твоё достоинство, наказывала? Да моя дочь имеет меньше свобод, чем ты! А когда я попросила тебя об услуге, какую может дать мужчина женщине, ты обиделся, словно я беру тебя силой! Если я тебе противна – так и скажи. Мне претит твоя нерешительность и покорность. Ты сам сделал из себя раба, не я!

Ивея повернулась и направилась к двери. Альгид вскочил и схватил её за руку.

– Не уходите! Простите… Я хороший лекарь, хотя у меня ещё не было самостоятельной практики… Но все учителя хвалили меня. Я думал, вы купили меня из-за этих качеств… Но когда вы намекнули, что я вам нужен всего лишь… как наложник… это меня задело…

– Разве нельзя совмещать приятное с полезным? Я не запрещаю тебе заниматься своим ремеслом, наоборот, всячески это приветствую. Но лично мне ты нужен, как наложник, и я этого не скрываю. Разве эти две должности несовместимы?