Алмостский Меч

Спрятав лошадей в укрытии, они спустились в ущелье. Дно ручья было каменистым, а вода в некоторых местах достигала пояса. Осторожно ступая по скользким камням, прошли ущелье и спрятались в кустарнике, росшем на берегу. Некоторое время внимательно наблюдали за долиной – Элиан с одной стороны ручья, Лоис с другой. Затем, соблюдая предосторожность, пробрались к озеру, окружённому густой рощей падолиста, и тут обнаружили еле заметную тропинку, подходившую к плоскому камню, вдававшемуся в озеро. По-видимому, обитатели долины брали в этом месте воду.

Посовещавшись, охотники решили подождать жертв здесь, так как остальная часть долины была открытой, и их могли легко заметить.

Лоис расположилась в зарослях у самой воды, а Элиан спрятался на опушке рощи. Всё же они не забывали посматривать и в другие стороны, чтобы не быть застигнутыми врасплох.

Медленно тянулось время. В долине, казалось, нет ни души. Близился вечер. Вдруг Элиан тихонько свистнул, и Лоис поняла, что те, кого они ждали, появились. Она подобралась и приготовилась.

Зашелестели листья, и перед Лоис возник Элиан. Лицо его было бесстрастным, но глаза возбуждённо сверкали.

– Это они… Ригтор идёт первым, твоя подруга следом, отстав на несколько шагов. Меняемся местами. Я возьму Ригтора, а ты разбирайся со своей знакомой – ты знаешь её слабые стороны лучше меня.

Лоис ушла на опушку и спряталась в кустарнике, присыпав себя палыми листьями. Она приготовила удавку, сделав самозатягивающуюся петлю. Меч отложила в сторону, чтобы не мешал – по закону Школы она не имела права убивать Летти, даже в случаях нарушения «меченым» правил и неписаных законов.

Вскоре послышались шаги, и сквозь листву кустарника Лоис заметила приближающихся мужчину и женщину. Ригтор был точно таким, как его описывали, только одет в лохмотья с чужого плеча, слегка исхудавшым, осунувшимся и мрачным. Он был молод – недаром лендлорд называл его щенком – но сейчас выглядел, как усталый старик.

Лоис пропустила идущих мимо, а затем бесшумно поднялась и ступила на тропу. Она бросилась на Летти, пытаясь накинуть на её шею удавку. Но та, по-видимому, что-то услышав или почувствовав, в последний миг оглянулась и резко присела. Петля скользнула над её головой. Тогда Лоис нанесла удар ногой, от которого Летти уклонилась, упав плашмя на землю. Она мгновенно перевернулась на спину и приняла прыгнувшую на неё Лоис. Девушки, сцепившись, как две разъярённые кошки. Шипя и фыркая, катались по земле. Но драка их была отнюдь не женская. Каждая старалась схватить соперницу за горло или нанести калечащий удар, чтобы вывести из строя.

Испуганный и растерянный Ригтор топтался на месте, не зная, как поступить: убежать прочь или помочь подруге. Но тут перед ним, словно из-под земли, появился Элиан. Его беспощадный и мрачный взгляд не обещал бывшему правителю Олаха ничего, кроме быстрой и неотвратимой смерти. Ригтор стал бледным до синевы, осознав свою участь. Его руки беспомощно зашарили по поясу в поисках оружия.

– Кто ты?! – просипел перехваченным спазмом горлом. – Что тебе нужно?..

– Твоя голова, жертва, – спокойно ответил Элиан. – Я – мортир, наёмный убийца, по-вашему. Я принёс тебе смерть, а какой она будет – лёгкой или мучительной, выбирать тебе.

Они говорили по-ассветски, так как за время, проведённое с Летти, Ригтор невольно привык к этому языку. Поэтому убийца и его жертва смогли понять друг друга. Ригтор затрясся от страха, но всё же выхватил из ножен короткий бронзовый меч наёмника. Элиан растянул губы в презрительной усмешке и быстрым точным движением бросил один из метательных ножей, который вонзился точно в сердце. Глаза Ригтора широко раскрылись, словно от удивления, рот приоткрылся, выпуская последний выдох, он пошатнулся, выпустил меч, и тяжело осел на землю. Элиан спокойно приблизился, вынул из сердца мертвеца нож, тщательно очистил его и спрятал в ножны. Затем достал большой охотничий нож и аккуратно отделил голову от тела. Взяв её за волосы, приблизился к всё ещё катающимся и пыхтящим девушкам, и негромко произнёс:

– Девочки, вам больше не за что драться… Твой господин мёртв, Летти.

Девушки на миг замерли и бросили мимолётные взгляды на бледное мёртвое лицо с полуприкрытыми глазами и отвисшей челюстью. Летти вдруг дико и злобно завизжала. Она на мгновение оцепенела, парализованная яростью и ненавистью, и этого мгновения Лоис хватило, чтобы нанести сопернице в челюсть сокрушительный удар. А затем, когда она, оглушённая обмякла, в висок, от чего та окончательно потеряла сознание. Лишь тогда Лоис смогла подняться и перевести дух.

– Это какой-то бешенный гиззард, – произнесла, поправляя растрепанную одежду и волосы. – Мне кажется, если бы ей выпала такая возможность, она бы меня убила.

– Разве это не в порядке вещей? Разве ты её не убьёшь?

– Конечно, нет! «Меченым» нельзя убивать друг друга, только ранить. Поэтому нам придётся тащить её до самого Альтамана.

– Уж лендлорд окажет ей тёплый приём.

– Я не отдам её лендлорду. У меня относительно Летти свои планы.

– Вот как?

– Вот так.

Лоис крепко связала всё ещё бесчувственную Летти и сказала Элиану:

– Давай сюда эту дурацкую голову и возьми Летти. Нам нужно отыскать их жильё. Темнеет. Нам придётся заночевать в долине.

Они пошли по тропинке, пересекли открытое пространство, и оказались под нависшей скалой, в основании которой темнел вход в пещеру. Небольшая и сухая, с приятным ароматом дымка. Под одной стеной – постель из травы и высушенных шкур, под другой куча сухого хвороста для костра. Под потолком подвешена почти целая туша горного барана. Элиан бросил всё ещё бесчувственную Летти на постель и ушёл за лошадьми. Лоис занялась костром и приготовлением ужина.

Летти очнулась, когда в грубом очаге потрескивал огонь. Лоис нанизывала на гладко оструганный прут кусочки мяса. Девушка открыла глаза и попробовала пошевелиться. На её виске темнел большой синяк, а челюсть и нижняя губа напухли. Окончательно придя в себя, она метнула на Лоис злобный взгляд и процедила сквозь зубы:

– Рано или поздно я освобожусь и оторву тебе голову, как твой напарник отрезал голову Ригтору…

– Желаю успеха… – усмехнулась Лоис, не прекращая своего занятия. – Кстати, Элиан не напарник, а мой законный супруг. Он – профессиональный наёмный убийца, к тому же и я кое-чему его научила… Так что не мечтай, что с нами будет справиться так же легко, как со стражниками из темницы лендлорда.

– Этот старый холодный фиосс, – сплюнула кровь с разбитой губы девушка.

– Согласна, – кивнула Лоис. – На тебя готовить? Или будешь поститься?

– Подавись им! – всё больше распалялась Летти.

– Не доставлю тебе такой радости, – Лоис была олицетворением выдержки и спокойствия.

– Чтоб ты сдохла! Чтоб твои кости грызли падальщики! – продолжала бушевать Летти.

– Думаю, тебе будет полезен пост дня на три, – философски заметила Лоис. – И за что ты так меня ненавидишь? Что плохого я тебе сделала? Ты не умеешь проигрывать?.. После всего, что со мной случилось, это я должна тебя ненавидеть. Я всё больше склоняюсь к мысли, что лучше нарушить закон и заработать проклятие Богини-Матери, но перерезать тебе горло и оставить гнить в этой долине, чтобы твой дух вечно бродил среди диких скал, не находя покоя и не познав возрождения.

– Подожди, пока я доберусь до твоего горла… Меня не остановят никакие законы и никакие проклятия! Я убью тебя, грязная вонючая шлюха, как пьяные матросы прирезали твою продажную мамочку!..

– А ты помнишь, кем была твоя мать? – В Лоис начинала закипать холодная ярость. Кем бы ни была её мать при жизни, но девушка по-своему любила её, и не переносила, когда кто-то оскорблял её память.

– Моя мать была честной женщиной и умерла во время красной лихорадки!

– И ты считаешь поэтому, что ты лучше меня? Только потому, что твоя мать сдохла в своём доме, а моя в пьяной драке мужиков, не поделивших её тело? Разве мы не равны перед Богиней-Матерью? Или ты завидуешь, что я, дочь шлюхи, проучилась двенадцать лет, а ты, такая честная и чистая, еле протянула обязательный курс? Знаешь, что? Закрой свою грязную пасть и лежи молча, пока я не набила твой рот конским навозом! Или – клянусь золотыми руками Святой Лианны! – если ты произнесёшь ещё хоть одно плохое слово в мой или чей-либо другой адрес, я отрежу тебе язык – закон это не запрещает… Вот так, моя дорогая, – закончила она более спокойным тоном.

Когда Элиан вернулся с лошадьми, он застал в пещере мир и спокойствие. Бросив на отвернувшуюся к стене пленницу мимолётный взгляд, поинтересовался:

– Где голова этого юного идиота? Думаю, она достаточно остыла и её можно спрятать в мешок с солью.

Лоис достала из-за спины голову Ригтора и передала супругу. Элиан небрежно взял её за ухо и вышел из пещеры. Лоис, взглянув на Летти, заметила, что та с душевной болью провела взглядом последнюю часть своего бывшего господина. Нетрудно было догадаться, что девушка испытывала к Ригтору чувства более сильные, чем чувство долга. Когда она затем взглянула на Лоис, её взгляд не обещал ничего хорошего.

Глава 4

Дорога в Альтаман была долгой и утомительной из-за того, что всё время приходилось следить за Летти, чтобы та не освободилась и не натворила бед. Вначале они тащили её на верёвке, затем купили в первом встречном селении клячу и крепко привязали к седлу. Всё равно, за девушкой нужно было ухаживать: кормить, отводить в отхожее место, и даже снимать и надевать штаны, так как Лоис не рискнула ни на миг развязать ей руки. Наконец, они достигли Аскера, и здесь Лоис переодела Летти в платье-рубаху и заковала в цепи по рукам и ногам. На талию ей надели железный пояс, к которому короткой цепью приковали руки так, что она могла обслуживать себя, но не более. Ноги тоже сковали короткой цепью, отчего девушка семенила при ходьбе. Летти всё время то проклинала Лоис, то осыпала насмешками. Но Лоис не отвечала ей ни слова, и Элиан поражался терпению и выдержке жены.

Наконец они прибыли в Альтаман. Лоис посадила пленницу на цепь в подвале собственного дома, и вместе с Элианом пошла во дворец с докладом.

Лендлорд находился в зале аудиенций – принимал какую-то делегацию из Сумера. Он, как обычно, полулежал на троне, облачённый в свой любимый чёрный костюм, а степенные купцы и судовладельцы сидели полукругом на жесткой скамье. Когда Лоис при полном боевом облачении, и Элиан с котомкой в руках, вошли в зал, лендлорд поднял на них взгляд и жестом остановил оратора. Купцы зашевелились и начали с любопытством оглядываться, заинтересованные событием, прервавшим важную, с их точки зрения, встречу.

При полном молчании и под любопытными взглядами, Лоис и Элиан пересекли зал и остановились напротив трона. С достоинством и вежливостью поклонившись, Лоис произнесла:

– Ваше Высокородное Сиятельство! Я, Лоис Ландийская и мой супруг, достойный Элиан Дарриос Марлозский, принесли вам голову Ригтора Олахского, дерзнувшего бросить вызов великому Альтаману, и рискнувшего оскорбить лично вас, мой повелитель.

– Покажите её нам… – обронил лендлорд, не меняя позы.

Элиан развязал котомку, запустил туда руку и вынул за волосы голову. Высоко подняв, он выставил её на всеобщее обозрение.

На губах лендлорда появилась холодная улыбка.

– Сейчас он выглядит не таким самоуверенным, как тогда, когда посмел бросить нам вызов. – Он жестом подозвал адвисера и тот приблизился, склонившись в лёгком поклоне. – Надеть эту голову на копьё и выставить на всеобщее обозрение в центре припортовой площади. Выдать этим двоим обещанную награду – тысячу степов земли и сто тысяч золотых стабов.

– Ваше Высокородное Сиятельство… – вежливо поклонилась Лоис.

– Слушаю…

– Пусть награду получит мой супруг, его участие в этом предприятие было неоценимым. Для себя же я прошу немного…

– Говори.

– С Ригтором была одна из моих девушек, которую вы выгнали за непослушание. Её имя Летти Стевис. Я прошу у вас жизнь этой девушки. Она – мой личный враг, и я хочу отомстить ей по своему усмотрению.

– Мы даруем тебе жизнь этой неверной… Делай с ней, что пожелаешь, Лоис Ландийская.

– Благодарю вас, мой лорд, – поклонилась Лоис.

Лендлорд благосклонно улыбнулся и отпустил их взмахом руки. Адвисер предложил следовать за ним, и все трое покинули зал.

Голову передали командующему городской стражей вместе с приказом лендлорда. Государственный Писарь выписал Элиану грамоту на владение землёй, а Казначей выдал солидный мешок, набитый золотыми монетами. Лоис же осталась с пустыми руками, но с предвкушением сладкой мести в сердце.

Элиан потащил награду домой, а Лоис прошла в комнаты ассуров, где собрала всех девушек, свободных от дежурства, и пригласила в свой дом.

Внушительная компания «меченых» двинулась к лому Лоис. Когда они прибыли, рабы разместили всех в саду, собрав в доме всё, на чём можно было сидеть. Позади «меченых» толпились слуги, рабы и домочадцы Лоис. Перед этой зрительской аудиторией поставили массивное тяжёлое кресло. Затем два сильных раба привели скованную Летти. Девушка, чувствуя, что надвигается нечто ужасное, уже не изрыгала проклятия и не поносила Лоис, а была подавлена и мрачна. Её усадили в кресло и крепко привязали руки и ноги к подлокотникам и ножкам.

– Сёстры! – начала Лоис речь, обращаясь к «меченым». – Перед вами преступница и нарушительница наших обычаев и законов. Она ослушалась приказа господина и нанесла предательский удар после того, как я опустила меч; она переметнулась на сторону врага, нарушив данную господину клятву; она желала мне смерти и обещала убить при первой возможности, вопреки правилам Школы и «меченых»… Она оскорбляла меня, моего супруга, и дух моей покойной матери бранными и унизительными словами, хотя я неоднократно просила её остановиться и не усугублять свою вину… Имею ли я право наказать эту отступницу?

Девушки переглянулись, пошептались, затем Эликта ответила от имени всех:

– Ты имеешь право на наказание и на месть, но без убийства.

– В своё время, когда Летти особенно допекла меня своими бранными ругательствами, я поклялась именем Святой Лианны, что отрежу ей язык… Обязана ли я выполнить свою клятву?

Девушки согласно закивали.

Лоис взглянула через головы «меченых» на слуг и рабов, которые, кроме Аймера, Алии и ещё нескольких, знающих ассветский язык, не поняли ни слова, и просто сказала:

– Сейчас эту девушку накажут за болтливый и несдержанный язык. Пусть её пример будет вам предостережением.

Лоис кивнула рабу, возившемуся у небольшой жаровни, раскаляя толстый прут. Затем подозвала лекаря.

– Кресс, подойди сюда.

Лекарь приблизился, не поднимая на госпожу глаз.

– Я не хочу, чтобы эта девушка умерла или долго мучилась от боли. Приготовь одно из своих снадобий и необходимые лекарства, чтобы заживить затем её раны.

Лоис повернулась к Летти. Лицо той побледнело, глаза расширились от ужаса.

– Ты не сделаешь этого, Лоис… – пролепетала она.

– Сделаю, – твёрдо ответила Лоис.

– Я беру свои слова обратно… Я прошу прощения!..

– Поздно. Я дала клятву, а я всегда выполняю свои обещания… И слова нельзя взять обратно. Это не камень, брошенный злобной рукой. Слова – как стрелы, впившиеся глубоко в тело. Иногда ранят смертельно, иногда легко, но всегда очень болезненно. Даже если с улыбкой извинения, вырвать их из тела, остаётся кровоточащая рана, которую время не затягивает без следа, оставляя грубый рубец… Ты оскорбила меня глубоко, смертельно. Если бы я не боялась навлечь на себя гнев Богини-Матери и не уважала наши законы, я бы забрала твою жизнь медленно, по капле, отрезая твою плоть по кусочку – одному за каждое бранное слово… Но я всего лишь отрежу твой поганый язык, чтобы больше никогда и никого ты не смогла оскорбить или обидеть унизительным словом.

Летти, поняв, что пощады не дождаться, яростно вскинулась.

– Ты, грязная сука…

Лоис ударила наотмашь, прервав поток ругательств. Кресс протянул Лоис чашу с водой, в которую добавил несколько капель актусса.

– Пусть выпьет, – пробормотал он. – Так она останется в сознании, но не будет чувствовать боли.

Лоис протянула чашу Летти и почти силком влила в неё содержимое.

Спустя некоторое время, когда актусс начал действовать, один из помощников Лоис прижал голову Летти к спинке кресла так, что она не могла пошевелиться, а другой разжал зубы и вставил в рот специальную распорку. Летти дёргалась изо всех сил и что-то мычала, но Лоис, надев грубую перчатку, поймала кончик её языка и вытянула во всю длину. Кивнув рабу с раскалённым прутом, она одним взмахом отрезала язык, а раб мгновенно прижёг обрубок раскаленным металлом. Летти дёрнулась и тут же обмякла, потеряв сознание. Кресс озабоченно пощупал ей пульс и заглянул в закатившиеся глаза. Затем смазал остатки языка и весь рот какой-то мазью, вынул распорку и велел отнести девушку в лазарет.

Когда зрители разошлись, а «меченые» ушли во дворец, к Лоис приблизилась Эликта и сказала:

– Не надо было делать этого при девушках.

– Почему?

– Всё же она одна из нас.

– Вот и прекрасно. Пусть каждая подумает дважды, прежде чем начнёт сплетничать о своей подруге. Последнее время девочки сильно распустили языки. Мы должны быть единой семьёй, но наш коллектив больше напоминает сборище склочных торговок.

Эликта не могла не согласиться с командиром. Она сама устала улаживать ссоры и споры среди подчинённых.

– Что будет с Летти дальше? Ты ведь не убьёшь её?

– Нет, хотя очень этого желаю. Но я помню и чту наши законы… Если бы я отдала её лендлорду, то её глупая голова торчала бы сейчас на другом копье посреди припортовой площади. А так… А так она останется живой и относительно свободной. Я просто отправлю её в путешествие… – загадочно закончила она.

О представлении, которое Лоис устроила из наказания Летти, долго болтали во дворце и даже за его пределами. До лендлорда тоже дошли определённые слухи. Как-то он спросил у сопровождавшей его в Женский Дворец Лоис:

– Правдивы ли слухи о том, что ты отрезала Летти язык и выжгла глаза раскалённым прутом?

– Не совсем, мой лорд. Я отрезала ей язык, но и только. Сейчас она уже поправилась и прекрасно себя чувствует.

– Не ожидал от тебя такого мягкосердечия… Что ты собираешься предпринять дальше?

– Изгоню из города, чтобы она больше никому не причиняла беспокойства.

– А если она вернётся?

– Вот тогда я выжгу ей глаза. А если она встретится на моём пути в третий раз, отрублю руки. Какой из неё после этого мечник? – улыбнулась Лоис.

– Вот теперь я узнаю своего жестокосердного ассура, – усмехнулся в ответ лендлорд.

– Я говорила не раз, что не прощаю оскорблений… И я чту память своей матери. Может, она была и падшей женщиной – но она моя мать. Она не бросила меня под чужим забором, не выбросила в сточную канаву, как делают с нежелательными детьми… Она любила и опекала меня до последнего. Смертельно раненая, она приползла домой, чтобы отдать мне заработанные гроши, которые помогли мне не умереть с голоду в первые дни… Возможно, она стала шлюхой, чтобы прокормить меня… – Лоис помолчала, на мгновения погрузившись в воспоминания раннего детства. – К тому же культ матери для виолок священный, а Летти, в своей глупой злобе, забыла об этом. Поэтому я жестоко отомщу каждому, кто оскорбит память моей матери…

Спустя несколько дней в дом Лоис зашёл знакомый капитан с алмостского корабля, для которого девушка в порту оставила записку с приглашением.

– Здравствуйте, великолепная госпожа, – вежливо поклонился он. – Получил ваше послание… Чем обязан чести лицезреть ваше прекрасное лицо?

– У меня для вас есть небольшое поручение… Но сначала выпейте и вкусите пищи в моём доме, расскажите о новостях в мире… О делах поговорим потом.

Они прошли на балкон, увитый зеленью и благоухающий цветами, и расселись в удобные плетёные кресла. Две очаровательные полуобнажённые рабыни быстро накрыли мраморный столик, стоявший между ними. Одна девушка стала за спиной хозяйки, другая за спиной гостя. Обе держали в руках серебряные кувшины с превосходным альтаманским вином, изготовленным из фиолетового винограда. Оно было густым и тёмно-синим, как чернила, и прекрасным на вкус – сладким и терпким одновременно. Девушки следили, чтобы серебряные кубки обедающих не пустели.

Во время трапезы Лоис расспрашивала капитана о его делах, приключениях и мировых новостях. Особенно её интересовали события в Марлозе. Капитан был приятно удивлён и польщён неожиданным гостеприимством.

После трапезы они перешли на крытую галерею, располагавшуюся позади дома, вид с которой открывался на хозяйственный двор. По нему сновали занятые работой слуги и рабы, а в центре утоптанной площадки, возле плёточного столба, у которого наказывали провинившихся рабов, стояла скованная по рукам и ногам девушка в длинной рубахе.

– Теперь поговорим о делах, господин капитан, – сказала Лоис, облокотившись о перила ограждения. – Видите девушку у столба?

– Да. Одна из провинившихся рабынь?

– Нет, она свободная. Это бывшая моя подчинённая, одна из «молниеносиц», как нас называют в народе. К столбу её привязали, чтобы вы смогли увидеть её. Она провинилась, и я наказала её… Так вот, я хочу, чтобы вы взяли её на корабль и довезли до Марлоза. У берегов Марлоза, в каком-нибудь глухом месте (но не там, где высадили меня), вы должны предоставить ей возможность сбежать. Если при побеге она убьёт кого-нибудь – я заплачу выкуп за жизнь этого человека. Или подарю сильного раба – на ваш выбор. Проезд её я тоже оплачу. Но она не должна знать, что её побег подстроен. Пусть думает, что это её заслуга. И она не должна знать, что оказалась в Марлозе, пока не ступит на его землю. Вам понятно моё желание?

– Да, госпожа. Вы хотите, чтобы эта девушка прошла ваш путь.

– Если на то будет воля Богини-Матери… Эта девушка – преступница, нарушившая наши законы. Я могу просто продать её в рабство, чтобы она трудом искупила свою вину. Но я хочу дать ей шанс. Если сумеет или если боги станут на её сторону, пусть пройдет моим путём. Если ей повезёт меньше – она станет рабыней. А если боги совсем отвернутся от неё – она погибнет. Но её смерть не будет на моей совести. На всё воля Богини-Матери!

– Аминь, – пробормотал капитан из уважения к хозяйке. – Что ж, думаю, выполнить вашу просьбу будет нетрудно.

– Не спешите с выводами, капитан. Эта девушка – бешеный гиззард. Я не хочу, чтобы она сбежала раньше времени, где-нибудь в Лекхиме – тогда мне придётся её снова ловить. Держите её крепко связанной и внимательно следите.

– Хорошо, я учту ваше предупреждение.

– Когда вернётесь в Альтаман, приходите и поведайте, как всё прошло, и получите вознаграждение.

На этом они и расстались.

Перед отплытием корабля, Лоис отвела крепко связанную Летти в отведённую ей каюту, сказав, что продала её капитану в качестве рабыни, и тот отвезёт её в Алмост. На прощание она предупредила, что если когда-нибудь встретит её на своём пути, то на этот раз лишит её глаз, а в следующий раз отрубит руки и выгонит на улицу собирать милостыню. Поэтому, если боги смилостивятся и помогут девушке каким-либо способом спастись от рабства и унижений – пусть держится от Альтамана подальше.

Не способная что-либо сказать в ответ, Летти лишь злобно сверкнула глазами и плюнула Лоис под ноги.

Примерно через два месяца, когда корабль вновь вошёл в гавань Альтамана, капитан посетил Лоис и рассказал, что пленница сбежала в Северной провинции Марлоза, убив при этом одного матроса и ранив другого. Лоис заплатила необходимый выкуп, дала деньги за ущерб, и выплатила обещанное вознаграждение.

Больше никогда и ничего не слышала Лоис о Летти Стевис, и так и не узнала, какая судьба постигла её неукротимую соперницу

Конец романа

2009 год

Если вам полюбилась эта героиня так же, как мне, ищите и читайте продолжение – «Змеёныш». В нём другая главная героиня, но периодически будут встречаться и герои из этого романа – Лоис Алмостский Меч и оба её супруга.

Картинка взята с сайта: https://pixabay.com/ru/женщина-воин-готический-темный-3169505/

CC0 Creative Commons

Бесплатно для коммерческого использования

Указание авторства не требуется