Рыцарь моего лета

Лена посмотрела на нашу подругу, как на невинное дитя. Арина покачала головой и взмахнула руками так, будто между ладонями у нее над головой должна была появиться сверкающая радуга.

– Микронаушник, – чуть ли не пропела она, а я кивнула.

– Именно. Я слышала, как Вика и ее подруга еще осенью обсуждали, где купить аппаратуру.

Маша охнула и коснулась ладонью груди, будто новость поразила ее в самое сердце. Маша всегда была самой ответственной из нас. Для нее списывание – восьмой смертный грех.

– В общем, – тяжело вздохнула я. Прекрасно понимала, что мы близимся к той части разговора, в которой девочки меня могут возненавидеть. Или просто начнут презирать. – Я почти весь первый семестр смотрела, как Вика обманом получает оценки и зачеты. Потом на сессии она стала подниматься в рейтинге студентов все выше, а я кусала локти от стресса. У меня не было никаких доказательств, что Вика влезла в топ нечестным способом, а октябрьский подслушанный разговор – ерунда, которая ничего не весит. Я была в панике, когда оставался последний экзамен, он должен был все решить…

Я вспомнила, как мне было страшно. Стипендия – мой единственный шанс спокойно жить и учиться и при этом не думать, что завтра мне будет нечего есть. Совмещать универ и работу, конечно, можно, но насколько эффективна будет такая учеба?

Занятия идут с утра до вечера. А еще есть домашка и обязанности в общежитии. Да и спать нужно хотя бы несколько часов в сутки, а если хочу пощадить свою нервную систему и здоровье, то все семь-восемь.

Я оттягивала момент признания, как могла. Долго молчала, притворяясь, что ничего не случилось, и радуясь, что до соседок с других курсов и факультетов новости о скандалах перваков вряд ли дойдут. Но теперь пора открыть правду.

Набрав в легкие побольше воздуха, я выдохнула:

– Короче говоря, я подставила Вику Золотухину.

На несколько долгих секунд повисла тяжелая тишина, которую разрушило короткое:

– Чего?

Голос Арины звенел от недоумения, а она вся сейчас походила на пружинку, которую долго сжимали, а теперь наконец отпустили. Арина даже вскочила, схватилась за голову и вновь с чувством повторила:

– Нет, ну серьезно. ЧЕГО? Я не ослышалась?

Ну вот. Тот момент, которого я так боялась.

В глазах соседок уже поселился немой вопрос. Тот самый, который уже эмоционально озвучила Арина.

– Погоди. – Лена чуть привстала, чтобы легонько толкнуть Арину на место. Мол, не мешайся, не суетись. Сядь! А потом она посмотрела на меня, низко сведя брови. – Подставила? Но как?

Я в красках помнила каждую деталь того дня. Январский четверг, в который мы сдавали последний экзамен зимней сессии. Перед тем как отправиться в кабинет, я зашла в туалет. Нервы шалили, я понимала, что это последний раунд, в котором должна не только показать свои знания, но и победить Вику.

Я не сомневалась, что сдам хорошо. Стипендия бы у меня была в любом случае. Но какой толк от четырехзначной суммы, которая кончится в первую же неделю? Мне нужна была повышенная стипендия, которая в несколько раз больше крохотной обычной. И единственной преградой на пути к ней была Вика.

Вика, которая не просто дышала мне в затылок, а была со мной на одной строчке в общем списке. Вика, которой не нужна стипендия. Ей нужна дорогая хата в центре города, которую в подарок снимут родители. Вика, которая ни одной извилиной не шевельнула, чтобы выучить хоть что-то!

– Я закрылась в кабинке туалета, – помрачнев, рассказывала я. – Сидела на крышке, поджав ноги к груди, и старалась дышать ровно. А потом услышала, как кто-то вошел в туалет.

– Золотухина, – догадалась Арина, и я кивнула.

– Я узнала ее по голосу. Не стала выходить сразу, а решила послушать.

– Послушать, как они обсуждают будущий экзамен?

– И проверяют микронаушник. Договариваются, как будут диктовать друг другу ответы. Последний экзамен был в форме теста. Любая ошибка могла стоить мне повышенной стипендии, тогда как Вика хотя бы одну ошибку допустила бы вряд ли. Ей же все диктовали!

Я и не заметила, как на эмоциях повысила голос. Даже спустя месяцы вспоминать об этом было тяжело и неприятно. Но в моей истории оставался еще виток.

– Я незаметно подняла телефон над дверцей кабинки и сняла, как Золотухина вставляет в ухо микронаушник. Сняла, как они проверяют звук, тестируют связь… А потом…

– Потом?

– Дождалась, когда Вика с подругой выйдут из туалета, и побежала на экзамен. Но не для того, чтобы сдать его, нет. Сначала я показала видео ответственным за наблюдение преподавателям. Хотела сделать все тихо…

«Как крыса», – добавила мысленно и зажмурилась. Почему «как»? Я и есть крыса.

– Но Вика зашла в кабинет, да? – сочувственно спросила Маша.

Я смогла только кивнуть. На самом деле в кабинете было полно народу. Куча студентов, и все они стали свидетелями моего поступка. Вике даже сплетничать не пришлось, чтобы распространить слухи о том, как гнусно я ее сдала.

Все это видели своими глазами.

– Я могла бы потянуть. Показать видео потом, но боялась, что промедление обернется поражением.

Говоря это, я чуть не рассмеялась. В чем я оправдываюсь? В том, что поймалась!

Стоило бы сожалеть о том, что натворила. Я победила, но опозорилась. Получила повышенную стипендию, но навсегда уронила репутацию в грязь.

Я подставила другого человека. Вику сняли с экзамена, отправили на пересдачу. Она лишилась даже обычной стипендии, не говоря уже о повышенной и о квартире, которую обещали родители.

– И знаете, что самое плохое? – Вопреки тусклому голосу сидела я с гордо поднятой головой. – Я стыжусь правды, но не считаю, что была неправа.

Этой фразой я поставила точку в рассказе, но переживать стала только сильнее. Ведь теперь очередь девочек говорить и выносить приговоры.

– Тина, – Лена вздохнула и покачала головой, – ты поступила…

– Необдуманно! – выкрикнула Арина.

– Справедливо, – одновременно с ней сурово произнесла Маша.

– Мне одной кажется, что это как-то некрасиво? Неправильно! – Лена мотнула головой, короткие волосы качнулись. – Мы ведь все студенты. Все в одной лодке. Никто не застрахован от того, что в будущем не придется списывать.

– Ну не-ет, – возмущенно протянула Маша и скрестила руки на груди.

Лена воинственного взгляда еще одной отличницы нашей комнаты не замечала.

– Теперь никто не чувствует себя в безопасности, – продолжала Лена, и я понимала, что каждое ее слово заслуженно бьет меня наотмашь. – Везде будут мерещиться стукачи и камеры! И тебя, Тина, всегда будут считать крысой. Что бы ты ни делала, от этого уже не отмоешься.

Я поджала губы и покорно опустила голову. Все это правда. От первого слова и до последнего.

– Нет, ты вообще слышишь себя, Куропатова? – возмущенно прошипела Арина и вновь подскочила на ноги. – По-твоему, Тина должна была это схавать?! Упустить положенную ей повышенную стипендию просто… Просто почему? Из-за чувства солидарности? Из жалости и снисхождения? Ха!

Маша кивала, поддерживая каждое слово Якоревой:

– Я бы еще могла понять, если бы Вика была в сложной ситуации. Ну, знаете, брату нужна операция, денег нет, и вся надежда только на…

– Машунь, больше не смотри те сериалы, пожалуйста, – скривилась Лена, за что моментально получила слабенький удар в плечо.

– Я к тому, что Вика боролась не за жизнь, как Тина…

– Ну, спасибо, – буркнула я.

– …А за красивую жизнь. На еду, одежду и прочие базовые вещи у Золотухиной бабки есть. Тине победа была нужнее.

– Согласна, – кивнула Арина. – Но действовать нужно было умнее. Незаметнее.

Округлив глаза, я смотрела на Арину, потом перевела взгляд на Машу. Обе не выглядели так, будто собирались порвать со мной любое общение.

– То есть вы не огорчены тем, что я сделала?

– Я – нет, – пожала плечами Маша. – Я бы так же поступила. Почему я трачу силы, нервы и время, что-то учу, а кто-то забирает мои лавры?

– Я огорчена только тем, как ты все провернула. – Арина сделала неопределенный жест рукой, будто что-то раскручивала в воздухе. – Это ж надо было так накосячить! Неудивительно, что тебя ненавидят.

Я облегченно улыбнулась, и мы с девочками наконец-то рассмеялись. Все, кроме Лены.

– Прости, конечно, Тина, но спали ты так меня, я бы с удовольствием макнула тебя в торт лицом. – Она вскинула брови и состроила невинное личико. – Так что Вику тоже понять можно.

– Значит, ты на стороне Золотухиной? – скривилась Маша.

Я затаила дыхание.

– Нет, конечно! Она стерва, – выпалила Лена, и я удивленно захлопала ресницами. – Просто хочу донести до вас, что и Тина не ангел. Но все равно ты не перестанешь быть моей подругой.

Она протянула мне руку, и я, немного поколебавшись, коротко сжала ее в своей.

– Кто-то должен быть голосом разума в этой компании, – тише добавила Лена. – У Арины шило в одном месте…

– Неправда! – выкрикнула Якорева с другого конца комнаты, по которой нервно наматывала круги.

– Маша – каноничная заучка.

– Я бы поспорила с этим утверждением, – интонацией робота прочеканила Маша и закинула косу за спину. Ей только очков не хватало, чтобы деловито поправлять их.

– Ты же, Тина, сейчас подсудимая и не можешь оценивать ситуацию со стороны. А я говорю так, как есть. Вика конченая, но ты сама виновата в том, что обозлила ее.

– И что мне теперь делать? Ничего ведь не исправишь. Извинения не помогут.

Лена хотела что-то ответить, но тут в дверь постучали. Арина даже включила свет, чтобы мы четко увидели удивленные лица друг друга. Никто из нас не ждал гостей.

За дверью оказалась наша соседка по коридору. Нарядная, в туфельках на каблуках. Она явно только что вернулась с прогулки.

– Привет, девчонки, – помахала рукой она. – Меня коменда просила передать, что для кого-то из вас на входе курьер оставил посылку. Спуститесь, ладно?

Вниз мы пошли все вместе. Внутреннее чутье бесновалось, но пока что я не понимала, интуиция поет о чем-то хорошем или верещит, предостерегая. Доставка могла быть для любой из нас: книги для Маши, шаурма для Лены, роллы-сюрприз от парня Арины. Или коробка с битым стеклом для меня от однокурсников.

Но внизу нас ждал букет из нежно-розовых пионов. Такой пышный, что казался необъятным. Сладкий цветочный запах разлился по всему холлу. Какие-то девочки фотографировали букет издалека и перешептывались, решая, можно ли подойти поближе, чтобы сделать кадры получше.

– Это точно тебе, именинница, – произнесла Арина то, что и так крутилось у всех в мыслях.

И действительно. Среди благоухающих бутонов обнаружилась записка:

«Я не смог проводить тебя до дома, но засыпать ты все равно будешь с мыслями обо мне. Д.».

Значит, Демьян навел обо мне справки, зная лишь имя и фамилию? Плохо. Что еще он мог нарыть, кроме того, что живу в общаге? Очень плохо. Хоть и лестно.

Несмотря на трепет глупого сердца, на душе было неспокойно.

Глава 4

Несколько следующих дней были посвящены подготовке к поездке в Калининград. Лена и Маша, сдав последние экзамены, уехали на лето по родным городам. В комнате остались только мы с Ариной. Было пустовато без соседок, но мы чувствовали себя королевами.

– Почти люкс-номер! – смеялась Якорева, а я не могла нарадоваться тому, что наша дружба не рухнула после моего признания.

Подруг куда больше обидело то, что я скрывала от них что-то столь важное, нежели то, что сдала Золотухину преподам.

– Мы ведь могли поддержать тебя, – говорили они, – а ты все таила в себе и мучилась одна.

И действительно. Жить после нашего разговора стало легче. Я будто долго ходила, обвязанная тяжеленными цепями, которые теперь скинула. Кожу натерло, мозоли болели… Но груз невысказанной правды спал.

К тому же поездка в компании Золотухиной теперь пугала капельку меньше. Даже если она продолжит настраивать против меня людей, я точно знаю, что одна не останусь. Арина на моей стороне, и теперь точно на все сто процентов.

Меня ждала еще одна хорошая новость, когда о поездке решила рассказать своей команде по DnD. В выходные у нас как раз была игра онлайн, после которой я и сообщила – скоро ненадолго буду в Калининграде!

Никогда не забуду, как Егор, наш мастер, тогда с радостью напополам с недоверием спросил:

– Серьезно?

Оказалось, часть ребят, как и сам Егор, как раз из Калининграда. Они будут рады встретиться, если у меня найдется свободная минутка.

Я еще не видела план наших мероприятий и экскурсий, но сразу пообещала – мы встретимся. Обязательно! Даже если мне придется пропустить какую-то экскурсию или поход в музей, я все равно хочу встретиться с Егором.

Любой, кто хоть однажды дружил по сети, поймет меня, ведь знает, как порой необходимо вживую увидеть того, чей голос звучит только из динамиков. Как важно коснуться человека, чье тепло согревает сквозь километры.

Дружба на расстоянии порой бывает искреннее и прочнее обычной. И хоть это не про меня и Егора, я ценю его присутствие в своей жизни и на встречу обязательно приду.

Подготовка документов и сбор багажа сочетались с волнительным ожиданием. Чтобы нам было проще его пережить, Вероника Петровна предложила организовать неофициальное собрание где-нибудь в парке, чтобы мы смогли лучше познакомиться друг с другом. Все же нам предстоит жить бок о бок чуть больше недели. С утра до вечера мы вместе будем гулять по новому городу, готовить творческую работу и жить в соседних номерах в отеле. А кому-то явно придется еще и одну комнату на двоих делить.

Мы с Ариной сразу забились жить вдвоем, о чем на собрании в парке объявили сопровождающей нас преподавательнице. Вероника Петровна без проблем пошла навстречу, и мы с Ариной радостно запищали, едва не прыгая по газону.

Собрание в парке прошло без приключений. Возможно, потому, что с нами была Вероника Петровна, которая и руководила процессом знакомства. Она предложила сыграть в «снежный шар» – способ легко и быстро запомнить имена в большой компании. Правила просты: первый игрок называет свое имя, второй называет имя первого и собственное, третий… Ну, дальше ясно. Несладко приходится последнему игроку, которому придется назвать по именам всех-всех участников.

Сначала мне было неловко. Все еще не отпускали воспоминания о дне рождения, на котором меня позорно измазали тортом. Казалось, об этом знают уже все. Вика ведь точно растрепала! Но чем дольше мы общались и играли, тем легче становилось дышать.

Никто не смотрел на меня косо, кроме Вики и нескольких девушек, которых Золотухина успела завербовать. Остальным же было на меня по-хорошему все равно.

Всем, кроме Демьяна.

– Мне кажется, он маньяк, – шепнула я Арине, когда в очередной раз мы с Демьяном случайно столкнулись взглядами.

Честное слово, я не искала его внимания, не смотрела на Смагина неотрывно, как влюбленная. Наоборот, мне было неуютно. Сначала норовил подвезти до дома, потом отправил букет, а теперь глазами прожигал во мне дыру.

Под его взглядом я горела. И это отнюдь не приятное ощущение.

– Маньяк, – кивнула Арина. – Или просто на тебя запал.

Я лишь закатила глаза и покачала головой. Сделала вид, которым говорила: «Ну да, конечно». Я действительно слабо верила, что могу нравиться Демьяну, хотя мысль об этом очень льстила.

– Ладно, ребята. – Когда время близилось к закату, Вероника Петровна поднялась с пледа, расстеленного на траве. Наш пикник подходил к концу, и первой его покидала преподавательница истории. – Вы, если хотите, отдыхайте, а я пойду. Надо еще сумки до конца собрать. Все же помнят, что у нас утром самолет?

Раздалось дружное «да», и Вероника Петровна довольно кивнула. Собрала вещи, убрала в сумочку мусор – пластиковые стаканчики и хвостики от клубники – и, помахав нам рукой, направилась к выходу из парка.

Ребята же расходиться не спешили. По крайней мере, не все. Однако мы с Ариной не относились к тем, кто решил остаться.

– Мне еще вещи погладить нужно, – поднимаясь, сказала я.

– А я хочу с Антоном встретиться. – Арина что-то быстро печатала в телефоне. – Все-таки мы больше недели не увидимся… Нужно обнять его сегодня покрепче.

Я улыбнулась, на душе стало тепло. Хорошо, что у Арины в личной жизни покой и гармония. Мне почему-то казалось, что сама я о подобной любви могу только мечтать.

Мы тихо попрощались с теми, кто сидел возле нас на полянке. Это была компания девушек и нескольких парней, которых я раньше не знала. Спокойные и приятные ребята с других факультетов. Кто-то бы обозвал их серой массовкой, но я сама была такой же.

«Сияющая» и выделяющаяся половина нашей группы собралась на противоположной части круга. Там были и Вика, и Демьян, и их шумные друзья. Они громко обсуждали, где продолжить вечер. Кто-то звал к себе в гости, кто-то предлагал посетить бар или прогуляться вдоль набережной.

Я слышала их разговор лишь краем уха, погруженная в мысли. Ничего ли не забыла уложить в чемодан? Но из размышлений меня выдернул знакомый голос.

– Тина!

На губы просилась не то нервная, не то победная улыбка. Так и знала, что он прицепится! И теперь испытывала сбивающую с толку смесь: радость от того, что моего внимания жаждали, и раздражение. Ведь я всем видом показывала Демьяну, что общаться с ним не горела желанием.

И дело уже даже не в том, что я не хотела навредить ему своей репутацией. Дело в том, что он назойливый и липкий. Я не поняла этого, когда только села с ним за одну парту. Мы просто знакомились и общались записками. Но потом… Он стал вести себя как безумный бывший.

Парней у меня никогда не было, но почему-то казалось, что именно такое поведение должно быть у тех, кого оставили за бортом и ранили этим в самое эго. Вот и Демьян наверняка ходил за мной только потому, что я не поддавалась его очарованию.

А я и не поддамся, потому что такой внезапный напор меня пугал.

Тут не в симпатии, о которой говорила Арина, дело. Здесь другое. Только что?

– Тина! – Его голос раздался уже ближе.

Мы с Ариной одновременно обернулись на бегущего к нам Демьяна. Мы еще не успели отойти достаточно далеко, так что все ребята не только видели эту сцену, но еще и слышали каждое слово.

– Тина, мы можем поговорить?

Демьян смотрел на меня глазами кота из «Шрека». Они у него были такие темные, что в теньке зрачок сливался с радужкой.

– Пожалуйста, – добавил он тише и шагнул ко мне с таким драматичным видом, что я удивилась, почему на фоне до сих пор не заиграла сладенькая музыка. – Всего пара минут, и я отстану. Обещаю.

Я покосилась на Арину, но та, углубившись в переписку с Антоном, будто выпала из нашего мира. Она на автопилоте сделала несколько шагов в сторону, как бы благословляя на разговор с Демьяном.

– Хорошо, – все же кивнула я, но тут же скрестила руки на груди и стрельнула взглядом в сторону поляны.

Ребята сидели там уже не как на пикнике, а как в театре. Ждали следующего акта, затаив дыхание. Причем внимательнее всех следили друзья Демьяна. Они о чем-то шептались, смотря в нашу сторону, смеялись… А вот Вика и ее серпентарий источали раздражение, которое ядом вместе с вечерней прохладой растекалось по воздуху.

– Только давай отойдем, – предложила я и кивнула на дубы, которые росли безупречным рядком. – Не хочу, чтобы нас подслушивали.

Демьян кивнул, и я повела его к деревьям. Встала за одним из дубов так, чтобы ребята на поляне не видели меня, а я не видела их. Привалилась спиной к широкому стволу и нисколько не удивилась, когда Демьян ладонью уперся в кору над моим плечом.

Какое же клише…

Однако сердце все равно споткнулось, когда Демьян чуть наклонился ко мне и шепнул:

– Ты не отвечаешь на мои сообщения.

– Что? – искренне удивилась я. – Где это?

Демьян вынул телефон из кармана шорт, куда-то вошел, а потом показал экран мне. И, проклятье, он действительно мне писал. А я, честно, даже знать об этом не знала, потому что еще полгода назад настроила свои соцсети так, что либо неодобренные пользователи не могли мне писать, либо их сообщения моментально улетали в спам или мусор. А все потому, что после зимней сессии незнакомцы с потока засыпали меня таким количеством ядовитых сообщений, что я удивлялась – как такое ничтожество в моем лице еще земля носила?

Так что приняла решение закрыть страничку там, где это возможно. А где невозможно – настроила фильтр. Важные письма все равно падали на почту, а ее адрес недоброжелателям достать будет сложновато.

– Прости, но я, честно, не видела.

– Допустим, я верю тебе. – Демьян пустил в ход очаровательную улыбку. Я бы купилась, если бы не относилась с подозрением почти ко всему, что дышало. – Но тебе все равно придется ответить на мои сообщения. Хорошо?

Он продолжал улыбаться, нависая надо мной. Я не шевелилась. Сложив руки на груди, прижималась спиной к дереву и смотрела на Демьяна снизу вверх. Старалась не показывать, как мне некомфортно. Безразличие – самое мощное оружие.

Пусть уходит. Пусть отстанет от меня со своей симпатией или что там у него?

– Хочешь, чтобы я вытащила тебя из блока и написала?

– Хочу. Но сделаешь это вечером.

Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.

– А сейчас я хочу поговорить с тобой. Не через экран. – Он отключил телефон и убрал его обратно в карман. Все это он делал, не отводя от меня глаз. Спасибо, что хоть моргать не забывал. – Тина, тебе понравился мой подарок?

– Он всем понравился. Красивые пионы. Спасибо!

– Всем? Ты про соседок по комнате?

– Нет, – улыбнулась я, все-таки не сдержавшись. – Всем-всем, кто в общагу заходил. Букет остался на первом этаже, на столе у вахтерши.

Выражение лица «покоритель сердец» сползло с Демьяна, когда до него дошел смысл моих слов. Он тут же выпрямился и больше не нависал надо мной, как коршун над добычей. Смотрел уязвленно и будто даже обиженно.

– Ты не забрала мой букет в комнату? Почему?

Я не знала, что сказать. Растерянно развела руками и пожала плечами.

Букет и правда был красивый, явно дорогой. А пах, как целая плантация. Как мечта! Но я смотрела на него, на записку, спрятанную среди нежных бутонов, и не могла заставить себя принять подарок.

Как пояснить Демьяну, что мне казалось, будто, взяв что-то от него, буду должна? Мы ведь не друзья. Мы познакомились несколько дней назад. И сначала все было хорошо. Но этот пугающий напор…

– Скажи, зачем ты мне прислал этот букет вообще? Для чего? – опустила глаза я.

– Чтобы поздравить с днем рождения, конечно. Это запрещено?

Я ухмыльнулась. Демьян шел в нападение. Хотел занять более сильную позицию. Зачем?

– Не запрещено. Но ты следил за мной. Как-то вызнал, где живу.

– Чтобы сделать сюрприз.

– Девушке, которую знал пару часов?

– А что такого? Ты мне понравилась. А я тебе, похоже, нет.

У меня было ощущение, что каждым словом Демьян дергает за невидимые ниточки. Последняя фраза – манипуляция чистой воды. Меня даже взбесило, что он решил, будто поведусь.

Я плотно сжала губы, запрещая словам срываться с языка.

Никаких оправданий, Тина. Ты ни в чем не виновата. Нельзя корить себя за то, что тебе кто-то не нравится.

– Молчишь? Потому что хочешь, чтобы я ушел? Или просто хочешь, чтобы я сражался за тебя? Проявлял больше инициативы?

– О нет, – все-таки заговорила я, – только не это!

Демьян нахмурился и снова сократил расстояние. Подошел так близко, что его дыхание щекотало кожу на виске, к которому он склонился.

– Ты играешь со мной в «тепло-холодно», – шепнул он. – Я понял.

И тут я не вытерпела. Толкнула его в грудь и выскользнула под рукой. Прочь от дерева, к которому Демьян больше не мог меня прижать.

– Давай поставим точку, ладно? – Я подняла перед собой руку как предупреждение, что подходить ко мне не стоило. – Я даже скажу тебе все как есть. Только слушай, пожалуйста, внимательно и не придумывай то, чего нет. Ладно? Сначала ты мне и правда понравился. Все эти записки, случайные соприкосновения плечами, пока мы сидели за одной партой…

Я даже улыбнулась, вспоминая тот день. Но на лицо быстро вернулась холодность, и я продолжила:

– Это было мило. Романтично.

Демьян аж расцвел от этих слов. Засветился довольством и от гордости собой. Но я вернула его с небес на землю:

– А потом ты будто с ума сошел. Напирал так, что я чувствовала, будто задыхаюсь. Ты перекрыл мне кислород. Тебя стало слишком много. А ведь я еще сообщения не видела, как оказалось!

– Не понимаю, чем ты недовольна. Ты мне понравилась…

– Чем? – хохотнула я. – Мы ведь не общались толком никогда.

– Ты красивая, – глупо ляпнул Демьян и крепко задумался, а я вспомнила Одетт из «Принцессы-лебедя». Действительно обидно, когда в тебе видят лишь симпатичную оболочку.

Демьян понял, как быстро я теряю интерес к этому разговору, и начал тараторить: