скачать книгу бесплатно
– Вы сразу догадались, видать знаток, – Туча пошмыгал носом, глядя на рассыпанные карты. – А они не знали этого, и пытались выиграть, но с моими картами это невозможно.
– Но они все же поняли кто ты? – ухмыльнулся Кумай
– Не сразу, – ответил Туча. – Я сначала выигрывал, ножик взял, зажигалку, сигареты и поило. А потом им надоело проигрывать.
– И тебя избили?
– Потом, – пленник замялся. – Поняли, что я мухлюю, затаили обиду, но выигранные мною вещи отдали. Ночью напились и докопались до меня по ерунде, обвинили и напали. Я в ответ одному по роже съездил и пистолетом угрожал, а он мне своим оружием, не знаю, чем бы все закончилось, но вмешался Самсон и всех разогнал. Сказал, что будем разбираться потом, а сейчас необходимо сделать важное дело, и для этого нужны все бойцы.
– А мне кажется тебя караульным поставили, – спросил Кумай, прищурившись. – И при любом удобном моменте ты заорёшь на всю округу, предупреждая своих.
– Не правда, мы, в смысле они, эти отморозки никаких караулов не ставят, – отрицательно замотав головой Туча, – Они думают, что никто в здравом уме на них нападать не будет, поэтому не боятся никого. На ночь только человек сидит в самом лагере, костер поддерживает, да хищников отпугивает. Я с ними и не был никогда, до этой поры. Самсон людей потерял в перестрелке с южанами, где-то с месяц назад, тогда и усилил отряд взяв двоих, в том числе и меня. Я же просто стражник бывший, лагерь охранял и все.
– Белый и пушистый, – прыснул Люгер. – Многих ли старателей просто так погубил, забавы рады?
– Да что вы такое говорите, – раздул щеки Туча. – Ни одного даже пальцем не тронул, берег, от хищников защищал. Я им бедным сочувствовал очень.
– Не верю я ему Люгер, – махнул рукой Кумай. – Вон глазки лживые как забегали.
– Я правду говорю, честное слово. Я никого не убивал, клянусь. Ночью только по стенам стрелял, не целился даже, и ваших никого не трогал, можете любого спросить.
– Ну да, сейчас пойдем к Самсону, покурим с ним, выпьем, о жизни поговорим, ну и про тебя за одно спросим.
– Давай так, – вздохнув, произнес Люгер, обращаясь к Туче. – Я не верю ни одному твоему слову, хоть я не отрицаю что ты можешь говорить правду. У меня огромное желание заколоть тебя и оставить здесь гнить. Но если ты будешь полностью с нами сотрудничать, и расскажешь все как есть, то возможно мы тебя не убьем, вот такой твой расклад.
– Я все понял братишки, – затараторил пленник. – Все расскажу, как есть, братики мои, только в живых оставьте.
– Вас семеро, включая тебя, – задумчиво начал Люгер. – Не маловато людей для штурма нашего лагеря или подкрепление подойдет позднее?
– Никого больше не будет, по крайней мере пока, – ответил Туча, немного успокоившись. – Мы, то есть они, Самсон и его головорезы, вообще штурмовать не собирались, они просто лагерь ночью обстреляли, чтобы развеется от скуки и немного вас попугать. У них другая задача: никого не пускать к берегу, как я слышал, для них важно ослабить ваши силы.
– И как же они хотели устроить нам засаду?
– Они знают какой тропой вы обычно ходите, их предупредили.
– Кто? – взяв Тучу за грудки, злобно спросил Люгер
– Не знаю, честно, – заскулил Туча, махая головой. – Этот человек из ваших, и он не давно с Самсоном сотрудничает, недели три. Я с ним не знаком, не видел ни разу, да мне и не зачем.
– Я же говорил, – спокойно произнес Люгер, оглядывая напарников. – Жирнющая крыса у нас завелась.
– Надеюсь Палыч сможет найти гада, – проговорил Кумай в ответ.
– Даже если и нет, – добавил Серб. – Мы вернемся, перевернем весь лагерь и отыщем предателя.
– Вот что Туча, – тихо проговорил Люгер, повернувшись к пленному. – Пока ты не сильно нам помог, так что советую напрячь все свою память и чуть ли не поминутно расписать все что ты слышал и видел за все то время что был у Самсона. И главное, максимально детально описать поляну, где засел враг, во что одеты, какое у них оружие и от кого можно ждать сюрпризы. И если выясниться что ты сказал нам правду, то мы с тобой поладим и возможно оставим в живых.
4.
Придя в чувство, Егор ощутил резкий, отвратительный запах мочи, перемешанный с вонью от грязных вещей и немытых человеческих тел. Во рту все пересохло, горло словно сдавили, не давая вздохнуть. Прокашлявшись, стало только хуже, внутри будто кололи иглой, а по затылку прошла настолько сильная и мучительная боль, от которой он чуть снова не отключился.
С трудом открыв глаза, Егор понял, что лежит на старом рваном матрасе, отделявший его от металлического пола парой сантиметров. Попробовав подняться, он тут же рухнул обратно, затекшие руки и ноги не слушались, голова гудела и раскалывалась нестерпимой болью.
– Смотри Фельдшер, очнулся парень, – прозвучал хриплый незнакомый голос, доносившийся из темноты.
– Вот и хорошо, – тихо ответил другой человек. – Опасность миновала.
– Слышишь малой, мы с Фельдшером тебя подлатали. Кровь остановили и рану на голове перевязали. Сначала думали к праотцам отправишься, но ты молодцом, выкарабкался.
– Надо разогнать кровь по телу, а то совсем залежался, – Сильные руки схватили за плечи и потянули вверх. Мгновенный скачок боли вновь прошелся по затылку, Егор содрогнулся и прижался к стене, замер и стал медленно опускаться вниз, но его удержали, не давая упасть.
¬– Посиди так маленько, сейчас полегче станет, – говорил тихий голос. – Я дам немного воды, пей не быстро.
Жадными глотками Егор быстро опустошил половину металлического ковша. Прохладная влага потихоньку придавала сил. Прокашлявшись, не спеша открыл глаза и увидел небольшую комнату полностью обитой железом, с одиночной ввинченной в стену металлической скамьей и вмонтированным унитазом. Едва различимый дверной проем с массивной рукоятью, без которой комната, казалось, не имела выхода.
Несколько человек размещались по всему помещению на таких же старых, рваных и провонявших матрасах. Один сидел, прижавшись к стене у самой двери молча поглядывая на остальных. Справа находился очень габаритный человек с угрюмым и грустным лицом, все время покачиваясь из стороны в сторону, бормоча под нос. В углу слева, уткнувшись головой в согнутые колени, не шевелясь и не поднимая головы словно замерев в одной позе, сидел еще один напоминая со стороны статую. На одной единственной скамье, под двумя матрасами лежал человек, лицо которого было прикрыто единственным в комнате одеялом.
Рядом с Егором был плотный человек, с плешиной на голове с круглым, не бритым лицом постоянно прищуриваясь и ухмыляясь. Другой сидел совсем близко, и правой рукой придерживал Егора за плечо не давая упасть. Худой мужчина с простым, но приятным лицом, ворохом волос на голове и с карими излучающими спокойствие и доброту глазами, держал перед собой ковшик с водой.
– Как вас зовут молодой человек? – спросил худой, рассматривая лицо Егора, поворачивая его под свет единственной лампы висевшей посередине железного потолка. – Говорить можете?
– Дай ему прийти в себя Фельдшер, – сказал плешивый, – Видишь парню не до твоих вопросов, пусть маленько очухается.
– Наверное Валерий, мне лучше знать, когда задавать вопросы, – спокойно ответил Фельдшер. – Не мешайте и дайте мне спокойно осмотреть молодого человека.
– Я против что ли, – буркнул Валерий. – Просто самому интересно кое-что спросить.
– И все же сами повремените с вопросами, еще успеете.
– Ладно, мне по двести раз объяснять не стоит, – с легкой досадой ответил лысый. – Просто очень любопытно узнать зачем он нарвался на военного, зная, что огребет по полной. Эти уроды не церемонятся и бьют так, что копыта можно отбросить, творят лютый беспредел.
– Мы преступники Валерий, никто с нами церемонится не будет, – ответил Фельдшер. – С каждым из нас они могли так поступить, заслуживаем мы этого или нет.
– Но никто же не нарывался специально, а этот парень прямо жаждал отхватить звездюлей.
– Значит были причины, – Фельдшер вздохнул, посмотрев на собеседника. – И все равно никто не заслуживает такого обращения.
– Кто-то может и заслуживает, – Валерий слегка развернулся к Фельдшеру и украдкой покосился на толстого парня, покачивающегося в стороны. – Слышали про него? Фамилия Гиблый, я его по телевизору видел, самый настоящий людоед. По ящику много уродов показывают, но этот мне особенно запомнился. Я однажды утром встал, кофейку заварил, сигаретку прикурил, смотрю в экран, а там эта рожа, и все его подвиги показывают без замыливания экрана, аж завтракать перехотелось. Представляешь, троих человек сожрал.
– Не представляю, – отмахнулся Фельдшер. – Опять вы меня разыгрываете.
– Да точно тебе говорю, он это, вроде, – вглядываясь в полумраке, шепотом проговорил Валера.
– Вот видите, вы этого не знаете наверняка, – Фельдшер мягко улыбнулся. – Про любого из присутствующих можно сказать что-то плохое, не зря же мы все здесь оказались. Вы Валерий сами не ангел, а вор-рецидивист с пятнадцатилетним стажем с тремя приличными сроками.
– Все так, приятель, – Валера, чуть нагнулся, сделав тон голоса еще ниже. – Но я же не жру людей, не кромсаю их на части, и не храню части тел в холодильнике словно телятину.
– А жизни отнимали?
– Приходилось, выбора не было, – прошипел Валера, махнув рукой по горбатому, сломанному носу. – Я же, в отличии от некоторых, не шел осознано на убийство, я защищался, это другое, а таких как Гиблый оправдывать не надо.
– Вовсе я никого не защищаю, и даже не думал об этом, – спокойно ответил Фельдшер, – Но я при этом никого не обвиняю и не сужу, в отличии от вас.
– Мне все интересно, за какие грехи ты, такой весь правильный и вежливый, попал в нашу компанию? – с интересом спросил Валера. – Ты ведь так про себя ничего и не рассказал.
– И не скажу, – ответил Фельдшер, отводя глаза. – Не вашего ума дело.
– Вот так да, – прикрикнул плешивый, насупившись. – Я ему значит душу открыл, поделился сокровенным, а он рассказывать не хочет, не моего ума дела, видите ли.
– Да вы сами про свои подвиги начали вещать еще на пересылке, – осадил Фельдшер. – Разговорились так, что не остановить было, и я из вас ничего клещами не вытягивал. А про себя ничего раскрывать не стану и точка на этом.
– Ладно, не хочешь и не надо, это твое дело, – махнул рукой Валера. – Мне вот скрывать нечего, я все равно покойник уже, как и все присутствующие господа.
– Не выдумывайте, – помотал головой Фельдшер
– Ты думаешь нас на курорт везут? – ухмыльнулся Валера, слегка поникнув головой. – Я подозреваю, что мы прибудем в весьма живописное место, круглогодично покрытое снегом, с постоянной отметкой ниже нуля на градуснике. Будем трудится на благо родины и перевоспитываться, а если кто заартачиться, то того в расход не думая. Тут или морозы замучают, или пуля догонит, все едино. А ведь у меня был выбор на родине помереть спокойно, и что бы близкие носили цветочки на могилку, и вспоминали добрыми и теплыми словами, независимо от того каким ублюдком я был при жизни. Но нет же, черт меня дернул влезть во все это дерьмо, и теперь я сдохну непонятно где при самых распрекрасных обстоятельствах, хотя чего ныть, сам виноват.
– Перестаньте, вы не знаете куда мы едем и что там, может не так все печально?
– Ты прав конечно, стоит только догадываться, – вздохнул Валера, глядя на Гиблого. – Вот такой тебя поймает и на костре зажарит. Сожрет у тебя пол ноги, а ты на все это смотреть будешь, и слюнки от голода глотать.
– Опять фантазируйте, Валерий, – Фельдшер помотал головой. – Лично я не собираюсь погибать, гуда бы нас не привезли, и хочется верить, что буду полезным.
Фельдшер повернулся к Егору и опустил его голову вниз. Сняв повязки, еще раз осмотрел рану.
– Кровь остановилась, рана затягивается. Думаю, сотрясение мозга, но это нормально, жить будете.
С того момента как Егор очнулся состояние организма заметно улучшилось, и тело постепенно набирало силы. Он теперь сидел сам, без помощи другого человека, ноги и руки начинали слушаться. Голова еще болела, а в ушах стоял звон, похожий на хаотичный звук разных по размеру колокольчиков, но в целом самочувствие стало гораздо лучше.
– Спасибо за помощь, – еле слышно произнес Егор, держась обеими руками за виски.
– Не за что молодой человек, – ответил Фельдшер, с легкой улыбкой.
– Что со мной произошло, где мы?
– Ты ничего не помнишь? – воскликнул Валерий, размахивая руками. – Во тебя приложили, совсем озверели вояки.
– Многие люди творят что хотят потому что могут делать это безнаказанно, и никто их не остановит, – с грустью произнес Фельдшер, поворачиваясь к Егору и протягивая руку. – Я не знаю зачем вы напали на того военного, молодой человек, но думаю, что у вас были на то мотивы. Меня зовут Игорь, а вас?
– Егор Суровин.
– Суровый значит, по виду не скажешь, но прозвище нормальное, – плешивый пожал протянутую Егором руку. – Меня зовут Валерий Николаевич, можно просто Валера, а этого Игоря можешь Фельдшером называть.
– Я вот все спросить вас хочу Валерий, почему вы меня упорно завете Фельдшером, даже когда я просил этого не делать. Моя специальность хирург, я же вам говорил.
– У нас в поселке мужик был, он за пузырь водки поросят кастрировал, все его окулистом называли, чувствуешь связь.
– Вот теперь все понятно, можете не продолжать свою историю – качая головой произнес Фельдшер. – Егор, расскажи, что последнее запомнил?
Егор зажмурился, перед глазами промелькивали лишь обрывки не связанных друг с другом воспоминаний. Люди, мелькавшие как, тени, без очертаний лиц, одетые в военную форму, крики, стрельба и бешеный лай собак. В голове кружили мысли, порезанные на сотни фрагментов, отчего трудно было разобрать и понять произошедшее.
– Помню ехали в поезде, нас охраняли военные, – Егор открыл глаза и посмотрел на остальных. – Кормили чем-то непотребным и отвратительным на вкус. Остановились, нас вывели, был уже вечер или ночь. Пахло морем, приятный запах, не то что здесь. Было много солдат с оружием, военные машины, а на воде корабли, в глаза бил яркий свет от множества фонарей, и кто-то кричал в громкоговоритель.
– А потом тебя огрели по затылку, – сказал Валера, качая головой. – Я рядом стоял и видел краем глаза. Не могу понять одного, с чего только все началось. Когда всех в линию выставили, за спинами вояки с автоматами встали, я уже подумал, что все, убьют на месте, но ничего не происходило. В голове еще мысль мелькнула: зачем нас так долго везли, чтобы расстрелять не понятно где. Собака одна орала, аж слюной брызгала во все стороны, и оскал у нее такой мерзкий был как у тещи моей, а точнее как у бывшей жены Светки, у тещи хуже гораздо.
– Вы отвлеклись Валерий.
– Верно, вот стоим и ждем, тут вышел к нам офицер, на рожи наши посмотреть. Близко подходит к каждому и всматривается. С одним в гляделки пять секунд поиграет, потом с другим, и все вроде бы нормально было, пока он не подошел к тебе. Я не знаю кто и за какое место тебя Егорка укусил, но в тот момент, когда к тебе подошел этот офицеришка ты харкнул ему прямо в лицо и послал в известное всем место.
– Погоди, зачем? – удивился Егор, переводя недоумевающий взгляд с Валеры на Фельдшера.
– Да вот так и послал, и непонятно зачем, хотя это и не самое интересное, – Валера покачал головой улыбаясь. – У майора рожа была после этого, как у гиббона, в зоопарке видел, он даже фонарик выронил от удивления. Потом конечно тебе сразу под дых зарядил.
– А, я что сделал? – спросил Егор, сильно удивленный услышанным.
– А ты ничего умного не придумал, после того как продышался, выпрямился и махнул кулаком прямо в нос шакалу в погонах, аж кровища до меня долетела. Тут один из солдат, стоящий сзади, тебя прикладом по голове и ударил.
– Зачем я так поступил? – Егор закрыл лицо ладонями и потер его.
– Не узнаем, пока не вернется память, – ответил Фельдшер, пожимая плечами. – А пока лучше успокоиться, и дать времени разложить все воспоминания по местам, а сейчас Егор просто посиди спокойно и пей больше воды.
– А я бы сожрал что-нибудь мясное, – выпалил Валерий, задумавшись почесав щетину. – И выпил бы беленькой, сорокоградусной, грамм двести или может триста.
– Что же так мало? – спросил Фельдшер, улыбаясь. – Брали бы сразу литр?
– Нет, это много, – Валерий ухмыльнулся. – Для меня лучше, когда на столе много еды, а не алкоголя. С удовольствием съел бы классический бефстроганов или фрикасе из свинины, зажаренный с грибочками, лучком, чесночком и молотым кориандром. Или курочку, приготовленную на банке, когда жена брала целую тушку, просаливала и обмазывала приправами, ставила на набитую специями, лавровыми листьями и черным перцем банку с водой и загоняла в духовку на полтора часика. И когда курочка приготовиться, становиться такой хрустящей, таящей во рту, что забываешь про все на свете. А водка просто переходит на второй план, так для поднятия аппетита и настроения.
– Да ты задрал уже черт, – неожиданно раздался голос человека, лежащего на скамье под одеялом. – Жрать охота зверски, а ты душу травишь.
– И помечтать нельзя, – ответил Валерий, слегка напрягшись, прижимаясь спиной к стене.
– Только про себя, – человек на скамье медленно поднялся и сел, окутывая себя одеялом. – Людей то зачем мучать.
– Хорошо, – Валера поднял руки. – Понял, что перегнул, больше не стану.
– Молодец, люблю понимающих людей, – человек огляделся, и затем уставился своим отталкивающим и пугающим взглядом на Валеру. Левая часть лица, разбуженного было перекошена, глаз сужен, кожа на щеке смята, а рот искривлён в неестественной и жуткой улыбке. – А то глупцы долго не живут, знаешь ли.
Человек встал на ноги потягиваясь и зевая. Худой, не высокий, одетый в хорошие и дорогие вещи, сильно отличаясь от остальных присутствующих. Справив нужду, неторопливо вернулся к скамейке рассматривая людей, подолгу задерживался на каждом.
– Интересная у нас компания, – ухмыляясь произнес человек с перекошенным лицом, остановившись на парне, сидящем ближе всех к двери. – Помню твою рожу малек, мелькала в интернете, когда вы с дружками по ночам на старичков одиноких нападали, и резали их по чем зря, снимая все на камеру. Из троих юных режиссёров только ты остался, остальных убили. Отделался легким пулевым ранением, организм молодой, повезло, теперь за всех отдуваешься, – перекошенный пододвинулся ближе к молодому человеку. – Чего молчишь мальчик, рот открыть не можешь, а на видео очень говорливый был, не заткнуть, особенно когда комментировал процесс человеческих пыток.
Молодой человек только посмотрел из-под лобья на перекошенного, ни проронив ни звука и опустив глаза.
– Этот по-нашему вроде совсем не говорит, а может притворяется – человек на скамье посмотрел на сидящего в углу мужика, закрывающего голову. – Знаю только, что он нелегал, на стройке работал, цемент месил, дом строил, потом бритые пришли, устроили массовую драку, а этот четверых скинхедов убил совковой лопатой, красавчик.
Ухмыльнувшись, перекошенный повернулся, и посмотрел на Гиблого, блеснув ядовитыми, смеющимися глазами.
– А ты занимательный экземпляр Гиблый. Целый цикл новостей про тебя посмотрел, такое не забудешь, даже если захочешь. Зареченский людоед, так тебя окрестили местные? Три доказанные жертвы, но я знаю, что их у тебя было больше. Все молодые и красивые, хотели жить, а ты нападал на них по ночам, убивал и ел тела. Интересно видела ли твоя мамаша, все эти ролики в интернете, которые ты выкладывал, когда поедал своих жертв, понимала ли она, какую тварь взрастила.
