скачать книгу бесплатно
– С моим то зрением, только осторожно слушать, – хихикнул старик.
– Найди помощников, – задумчиво добавил Люгер. – Правда теперь и не знаешь кому верить.
– Доверюсь голосу разума, этот друг меня еще не подводил, – улыбнулся приятелю Палыч, но резко изменился в лице. – Люгер, пожалуйста, не натвори глупостей.
– Глупостей не обещаю, но проблем неприятелю по возможности устрою.
– Как раз этого я и боюсь, – покачал головой старик. – Лучше придерживайся нашего плана.
– Посмотрим, – ответил Люгер, соскочив с лавки и отряхнувшись направился к своему дому. – Не пробрали меня твои шестьдесят градусов, не успокоили, но может хоть поспать получится.
– Отдыхай, – тихо произнес Палыч, вслед уходящему другу, перекрестив его бледной, трясущейся рукой. – Все проблемы подождут до завтра.
3.
Тяжелые и мрачные мысли не оставляли всю ночь, мучали и терзали. Произошедшее на кануне не давало покоя, и воспоминания раз за разом прокручивались в голове. Люгер не смог заснуть, дождавшись первого утреннего света, ворвавшегося в маленькую комнатку с низким потолком, через узкое не плотно закрытое окно, прикрытое старой серой тканью.
Лежа неподвижно, на маленьком соломенном ватнике, под старой медвежьей шкурой, Люгер неотрывно смотрел в одну точку на стене следя за маленьким пауком, медленно ползущим вверх по паутине. Слышал, как скребется легкий ветер, раздувая кусок оконной ткани, наполняя комнату свежим и бодрящим воздухом, а также шум и крики людей в голове.
Большое серое полотно, закрывающее дверной проем резко распахнулось, и в комнату зашел Кумай, нагибаясь над низкими потолками. Пройдя к середине, сел на один из двух стоявших рядом пней, расстегнул три ремня на черном пальто, заменяющих пуговицы и молча уставился на Люгера. Подумав немного, таращась на приятеля, щелкнул пальцами, и повозившись, вытащил из наплечной сумки две жестяные банки, поставил обе на соседнем пень. Живое лицо молодого человека улыбалось, светлые глаза играючи бегали, следя за собственными движениями, когда он на скорую руку вытащил штык-нож и быстро, скрепя жестью, открыл обе банки.
Люгер поднялся, прижавшись спиной к бревенчатой стене, поднял с пола флягу и быстрым движение отвинтил крышку. Сделав несколько глотков, плеснул немного воды на себя и свободной рукой протер лицо.
– Закончились процедуры? – спросил Кумай обтирая штык-нож об тряпку. – Как насчет перекуса?
– Не против, – ответил Люгер, принимая открытую банку. Достав свой маленький складной нож, подчерпнул им немного мяса из жестянки, принюхался и отшатнулся.
– Воняет? Значит опять просрочка, вояки перестали нормальные пайки присылать, сволочи, – Кумай взял банку у Люгера, обнюхивая содержимое. – Видать меняют списанные на свежак, свои склады обновляют, а нам эту хрень везут, даже в обмен на золото. Моя вроде бы нормальная, давай одну на двоих съедим, а тухлую потом пережарим.
– Ешь первый, – предложил Люгер, отмахиваясь от предложенной банки.
– Тогда погрызи пока это, – Кумай извлек из сумки сверток газеты и развернул ее. – Я сухариков насушил, ничего такие, есть можно если плесенью не брезгуешь? У меня тут на выбор: хрустящий Рокфор, ржаной Дорблю и пикантная Горгондзола, что первым отведаешь?
– А нашего сыра случайно нет?
– Не, ну это уже роскошь, откуда у нас такие деликатесы. Я вот сухарики в тушенку макаю, и вкусно и зеленцы на хлебушке не видно, красота.
– Я, пожалуй, по старинке, мясо ножиком поддевать буду.
– А это уж как изволите, барин, – улыбаясь, произнес Кумай, протягивая банку. – Смотрю не спал совсем, рожа бледная, мятая, словно постирали при шестидесяти градусах с дополнительным полосканием.
– Поспишь тут, мысли как иглы в голове сидят, и одна другой больней. У этих отморозков патронов как навоза в свинарнике, только лопатой маши, и на нас жалеть не будут. Скоро выходить вот и думаю, как пройти тихо и незаметно.
– Да пойдем как обычно, чего прятаться. Все равно выходим спозаранку, да и маршрут у нас мудреный.
– Знают они про нашу тайную тропку от ворот до моря, сдали нас. Надо длинной дорогой топать, от ворот севернее возьмем, пройдем дугой и выйдем там же где обычно. У нас другие цели, потому обойдем опасности стороной, на всякий случай.
– Ладно шеф, как скажешь, – пожал плечами Кумай. – Обратно тоже обходным, или по прямой?
– Не знаю еще, не хочу думать об этом, голова и так раскалывается. Будем решать проблемы по мере поступления.
Поглощая скудный завтрак, сидели молча зависшие в мыслях и раздумьях. Доев свой засушенный хлеб с плесенью, Кумай вытащил из кармана тряпку, вытер лицо, руки, извлек из сумки небольшой брусок, и стал медленно водить лезвие штык-ножа по камню, издавая неприятный звук. Люгер не слышал этого, пребывая в мрачных мыслях, даже не замечая, как доел тушенку, и впустую скрежетал ножиком по дну банке.
– Пора, – неожиданно произнес Люгер и резкими движением поднялся на ноги, чуть не ударившись головой о низкий потолок. – Ждите меня у ворот, много не берите, пойдем на легке.
– Понял шеф, – кивнул Кумай, наспех собрав пустую тару, застегнулся и скрылся за серой тканью.
Люгер взгромоздился на пень отряхнув от еды свой зеленый свитер и темные штаны. Долго осматривал большой палец правой ноги, вылезающий из дырки в носке, затем снял их и кинул в угол, где стояли берцы. Быстро и ловко повязав на голые ноги портянки, втиснув в длинные кирзовые сапоги. Проверяя комфортность, постучал подошвами сапогов по деревянному полу, и подошел к стене с узким окном.
Взяв с окошка маленький, треснутый осколок зеркала, Люгер посмотрел на свое отражение и тяжело вздохнул. Свободной рукой попробовал пригладить светлые, седеющие волосы, торчащие на макушке и не ухоженную короткую бороду. Уставшие глаза смотрели на себя и не узнавали. Большие темные подглазины, на морщинистом бледном лице, и продольный, рваный шрам на левой щеке, придавали отталкивающий, пугающий вид. Осторожными движениями большого пальца провел по большому рубцу, от переносицы до подбородка, разрывающего обе губы.
Отложив зеркало, Люгер пристегнул к себе ремень с обрезом одноствольного ружья, вставленного в кожаный чехол. Пистолет Токарева, лежавший под подушкой, сунул за пояс сзади, и накинул на себя свой брезентовый плащ. В карманах обнаружил только три патрона с отлитой стальной пулей под двенадцатый калибр и пару с дробью, а также вторую полупустую обойму для пистолета. Лезвие маленького ножичка, обтер и положил в карман штанов, а полупустую флягу прицепил карабином на ремень. Потоптавшись на месте, осмотрел полутемную комнату, одернул плащ, и резко развернувшись направился к выходу.
Свет на секунду ослепил, заставив зажмурится. Утро начиналось солнечным и приятным, все вокруг было тихим, спокойным, умиротворенным. В лесу, откуда ночью летели пули, сейчас доносился красивый и звонкий переклич птиц. Вокруг витал запах дыма от не догоревшего костра перемешанный и с утренней прохладной свежестью. Лагерь спал, лишь часовые на вышках, прячась за бревенчатой оградой, слегка выглядывали за стену, проверяя обстановку.
Ноги сами принесли Люгера к телу убитого. Немного постояв рядом, осмотрел плотную ткань, накрытую на труп, молча переглянулся с часовым, приветствуя молчаливым кивком, и направился к западным воротам. По дороге заскочил справить нужду и помыв руки, дошел до места, где ждали Кумай и Серб.
Второй напарник отличался от рослых Люгера и Кумая не только не высоким ростом, но и бритой головой, нервозными, бегающими в стороны глазами и постоянно приоткрытым ртом. Серб был одет легко, тонкая куртка с капюшоном переходила в матерчатые, серые штаны и кирзовые сапоги, из которых правый был умышленно укорочен под короткий нож, рукоять которого вполовину выступала наружу.
– Готовы? – сурово произнес Люгер, подходя ближе и оглядывая бойцов
– Так точно шеф, – быстро ответил Кумай. – Как пионеры.
Люгер подошел к Кумаю почти в плотную, поправив ремни, на его черном пальто, бляху с изображением якоря, и кожаную кобуру с пистолетом.
– Ну а ты Серб что молчишь, – спросил Люгер, чуть отойдя назад и осматривая обоих. – Готов?
– А как же, – ответил Серб, ухмыляясь. – Готовы мы всегда пожрать, когда пожрем еще пожрать, а после этого поспать. Лишь к одному мы не готовы, от пуль бандитских умирать.
– Поэтично, – кивнул Люгер, под смех обоих напарников. – Тише, не ржите как кони, людей разбудите. Курите пять минут и выдвигаемся.
Махнув на прощание дозорным, группа из трех человек вышла через западные ворота и направилась на север. Шли молча не шумели, продумывая шаги, стараясь обходить кусты и хрустящие ветки. Понимая, что враг мог находиться где угодно, каждый усердно всматривался сквозь желто-зеленую лесную изгородь, пытаясь различить силуэты. Иногда группа останавливалась, и после осторожного изучения местности, продолжали свой путь.
Передвигались цепью, примерно в трех метрах друг от друга, стараясь держать дистанцию, и в случае засады мгновенно уйти от линии огня. Люгер шел впереди, держа в руке пистолет и готовый в любую секунду открыть огонь по противнику. Замыкал короткую колонну Серб, постоянно оглядываясь и вращаясь по кругу, наводя на кусты двуствольный обрез, держа палец на спусковом крючке.
Примерно через час пути по лесной чаще, Люгер неожиданно замер, присев на корточки, подняв свободную руку вверх веля команде остановиться и пригнуться. Взведенный Токарев он направил вперед и медленно водил из стороны в сторону выискивая цель.
– Что видишь шеф? – шепотом спросил Кумай, медленно подползая к напарнику.
– Не вижу, чувствую, – ответил Люгер. – Принюхайся, слышишь запах?
– Тебе кажется шеф, – Кумай стал обнюхивать воздух вокруг, задирая голову, – Нет ничего.
– И мне не пахнет, – Серб почесал бритую голову, зажмурившись.
Люгер не слушая обоих, наклонясь, медленно пошел в сторону от тропинки, осторожно и бесшумно оттягивая ветки деревьев и кустов.
– Табаком воняет, – прошептал Люгер, остановившись через несколько десятков метров. – Самосад, вонь противная, учуял не сразу, думал, что дым от костра, а сейчас отчетливо чувствую курево.
– Вот теперь и мне нос пробило, – Кумай удивленно посмотрел на Люгера. – Как ты унюхал?
– Не курю неделю, вот чуйка и работает, – Люгер поморщился. – Не могу понять только откуда источник вони.
– Справа веет, – тихо произнес Серб, появившийся из-за спины Кумая, и показывая в сторону рукой. – Думаю из той рощицы.
– Давай за мной парни, только тихо, – скомандовал Люгер, начиная осторожные движения в сторону чащи.
Обогнув справа группу деревьев, осторожно обойдя большой и засохший малинник, Люгер, Кумай и Серб почти беззвучно вышли на поляну, поросшую мхом и маленькими елочками, с парой невысоких берез в центре, расположенных близко друг к другу. На одном из деревьев, на самое толстой ветке, примерно в двух метрах до земли, сидел человек. Напевая под нос веселую мелодию, бормоча и посмеиваясь, затягивался папиросой выпуская облако дыма. Ветра не было, и дым не испарялся, а медленно стелился маревом по поляне. Человек не видел вышедших из леса людей, сидя на ветке, с закрытыми глазами, он пил какую-то жидкость из алюминиевой фляги, причмокивая и отрыгивая после каждого глотка.
Его лицо было красным, опухшим, виднелись следы недавних побоев, вспухшие с засохшей кровью губы, под глазами синяки и разбитый нос. Одетый в зеленый выцветший камуфляж втиснутый в полное короткое тело, с трудом помещался на ветке с подогнутыми не естественным образом ногами.
– Похоже он один, – прошептал Кумай, убирая пистолет и медленно вытаскивая свой штык нож. – Я могу его тихо снять, и пикнуть не успеет.
– Погоди, – Люгер остановил друга, схватив за плечо. – Мы не знаем кто это, надо бы допросить.
– Очень даже знаем, эта та сволочь, которая Славку убила, – Серб со злобой смотрел из кустов на человека, яростно сжимая обрез в руке. – Я точно уверен, что этот один из них, чую, давай завалим сволочь.
– Не горячись, может ты и прав, – Люгер посмотрел на напарника. – Если он один из нападавших, то но нам нужно знать где остальные упыри.
– Так давай спросим, – Кумай чуть высунулся из леса. – Он и в правду один, часовой, наверное.
– Да он пьян в стельку, – удивился Серб. – Хороший караульный.
– Скоты, не боятся ничего, даже бухают на посту, – Кумай затряс головой, сильнее сжимая рукоять. – Думают, что нас напугали, и ведут себя вольготно и расслабленно. Сейчас ты почувствуешь всю доброту этого утра.
– Погоди Кумаша, нужен план.
– Что предлагаешь?
– Сделаем все по-тихому, быстро и без нервов. Он живой мне нужен, хочу допросить с пристрастием. Вырубить, но не убивать, надеюсь обоим понятно.
– Понятно, только есть проблема, – Кумай указал на дерево. – Этот хрен высоко сидит, без возни не получится.
– Доверься мне, – Подмигнул Люгер, развернувшись и углубляясь в лес.
Пьяный голос человека на дереве становился громче после каждого выпитого глотка. Жалкие попытки воспроизвести известные песни превращались в набор бессвязных и хрюкающих звуков. С трудом прикурив следующую сигарету, толстяк стал судорожно махать руками в такт своему бурчанию, и чуть не свалился, но удержался, благодаря закрепленному к ветке ремню, опоясывающий тело. Сигарета выпала, и он полез еще за одной. Положив флягу себе на пузо, сунул папиросу в рот, и стал чиркать спичкой по коробку, пытаясь добыть огонь.
Всего внимание человека на дереве было приковано к процессу зажигания спички. Толстяк не видел, как под стволом березы, трое людей окружили дерево припирая к стволу широкую корягу. Меньше пары секунд хватило чтобы одним точным движением разрезать ремень, и спихнуть кряхтящую тушу вниз, затыкая рот тряпкой. Пьяный человек даже не сопротивлялся, не старался кричать и ворочаться, так и лежал на земле, позволяя себя связать по рукам и ногам. Только глаза, бегали из стороны в сторону, не понимая и не осознавая происходящее.
После пары ударов в лицо, плененный начал приходить в себя. Заскулив, попытался сопротивляться и вырваться, но уже был крепко связан. Нож направленный в лицо, сильно напугал и заставил быстро протрезветь. Пытаясь что-то проорать сквозь тряпку во рту, со страхом глядел на своих похитителей, переводя испуганный взгляд с одного на другого.
– Не мычи, – буркнул Серб и сильно заехал пленнику в плечо справой, от чего тот застонал еще больше. – Заткнись сказал, а то больнее будет.
– Погоди Серб, – сказал Люгер, склоняясь над пленным. – Не убей его раньше времени, лучше иди тихонько периметр обойди, а мы с Кумаем пообщаемся с нашим новым другом.
Разложив тряпку на земле, Люгер и Кумай стали обыскивать карманы и сумку пленного, выкладывая вещи на ткань.
– Смотри что здесь, – Кумай вытащил из кармана обшарпанный пистолет Макарова, со спиленными мушкой и целиком, и полную запасную обойму. – А еще нож с гравировкой на рукоятке, бегущие по лесу олени, красивая работа.
– Ты сюда посмотри, – сказал Люгер показывая Кумаю содержимое сумки. – Зарубежные сигареты, мне даже название не прочитать, алкоголь, еда, а также теплые носочки и шапка.
– А у меня зажигалка бензиновая, – Кумай покрутил ее перед собой, осмотрел и убрал себе в карман. – Ты видел когда-нибудь здесь столько классных вещей у одного человека.
– Сдается мне, мы взяли лидера банды, за которой гоняемся со вчерашней ночи, – Люгер повернулся к Кумаю и подмигнул. – Смотри какой упитанный, значит может себе позволить много и вкусно кушать.
– Ты прав шеф, – подыграл Люгеру Кумай, склонившись над трясущимся от страха человеком. – Думаю к нам в руки попался один из старших Маркграфских мясников, а иначе как объяснить все эти побрякушки.
– Верно Кумаша, он тот самый, что отдал приказ обстреливать наш лагерь ночью, – Люгер, заводил желваками, проговаривая сквозь зубы. – А еще, эта сволочь застрелила Славку.
Глаза пленника округлились до предела, вылезая из орбит, а тело затрясло мелкой дрожью.
– Чего мы с ним церемонимся Люгер, – злобно прошипел Серб, неожиданно появившись сзади. – Режем его на куски как свинью, копыта отрубим и снимем кожу живьем.
– Погоди, свинка хочет что-то сказать, – буркнул Люгер, беря в руки нож с гравировкой. – Знаешь, я ненавижу холодное оружие, просто терпеть не могу. В моей прошлой жизни был случай, когда мне пришлось резать людей, я не хотел этого, но меня заставили. Я до сих пор помню, как острая сталь проникает в человеческую плоть, упирается и скребется по костям и ребрам. Помню боль, которую доставляет острый металл, почувствовав это собственным тело. И я знаю, что человек может долго страдать под пытками от острого металла, желая скорой смерти.
– Я его хорошо знаю, хрюшка, – тихо произнес Кумай, кивая в сторону Люгера. – Ты лучше не зли шефа. Если хочешь что-то сказать, я дам тебе такую возможность. Но если я сниму кляп, и ты заорешь, то тебе уже никто не поможет, понял меня?
Пленник судорожно закивал головой, и Кумай медленно вытащил тряпку изо рта. Освободившись, толстяк стал жадно хватать воздух, раздувая пухлые и мокрые щеки, по которым текли слезы из покрасневших испуганных глаз.
– Кто ты? – тихо спросил Люгер. – Где остальные? Сколько вас? Отвечай правду, коротко и по порядку.
– Туча, все называют меня просто – Туча. – еле слышно и сильно заикаясь ответил пленный.
– Успокойся Туча и говори нормально или ты от природы заикаешься?
– Нет, просто очень страшно.
– Не бойся пока, если будешь говорить, все будет хорошо, вот, выпей и приходи в себя, – Люгер взял флягу, отвинтил крышку и поднес ко рту пленного.
Жадными глотками Туча пил содержимое, расплескивая воду, кашляя и захлёбываясь.
– Это Самсон, старший мясник Маркграфа, он главный в отряде что напал на лагерь ночью. А я так, никто, я даже не стрелял почти, – сбивчиво залепетал Туча. – Нас, семеро если считать меня. Мне просто приказали, а я ничего не мог поделать, это страшные люди, очень опасные. Они избили меня, видите я вес в ранах. Я против вас ничего не имею, даже сочувствую вам.
– Почему ты здесь один, где остальные, где Самсон?
– Они где-то там, – Туча закивал головой в сторону. – Минутах в двадцати от сюда. Устроили лагерь на большой поляне.
– Почему ты не сними? – спросил Кумай, убирая штык нож.
– Они на меня обиделись, мы подрались и меня избили, а Самсон из лагеря прогнал до утра, пока пацаны не протрезвеют.
– Что ты такого наделал?
– Я в карты хорошо играю, постоянно выигрываю, – Туча закивал головой, показывая на колоду кард, лежавшую на тряпке. – У них выиграл много.
Люгер вытащил карты из коробки, и покрутил их перебирая.
– Так они у тебя крапленые, – Люгер кинул колоду в лицо Туче. – Ты шулер.
