скачать книгу бесплатно
Судно снизилось к искристой воде настолько, что тень его замелькала в бледно-голубых от мелководья волнах. Плоские полозья водных шасси ударили снизу шаткое сооружение, и оно ответило жалобным металлическим стоном. Под ноги пассажиров выпала часть обшивки, которую Оливер тут же поставил на место, прибив кулаком, как однажды сделал пилот. Железка послушно пристала к стенке.
По мере того, как скорость снижалась, транспорт перешел от прыжков по тонким гребешкам волн к скольжению, а потом и к покачиванию на них. Мотор заглох, и пилот, открыв дверь кабины, с шумным плеском вывалился на волю.
– Национальный парк «Сто островов»! – Сообщил филиппинец с ослепительной улыбкой, открыв американской паре дверь самолета.
05
– Когда господь создавал Землю, он бросал камни в океан, – звучал голос экскурсовода. – Из больших камней были созданы материки, но в руке господа осталась пригоршня маленьких камешков, которые он высыпал в воду. На этом месте и возникло древнее островное государство Лемурия, позже названное Филиппинским Архипелагом. Господь подумал, что, раз там получилось мало земли, то нужно дать ей самое лучшее и прекрасное, и населил ее самыми удивительными растениями, животными и птицами.
Филиппинка, что вещала легенду, затихла. Ее бежевые брючки-капри и футболка строгого стиля милитари чуть колыхались легким бризом, как и пушистые черные волосы с редкой сединой. Она поправила очки, окинула взглядом обедающую группу и продолжила:
– Потом господь стал населять землю людьми. Он слепил их из глины и принялся обжигать. Сначала он передержал людей в печи, и получились темнокожие человечки, которых господь поселил в Африке. Потом, он решил, что нужно сделать людей светлее, и не додержал их. Получились белокожие – европейцы. Последними господь творил лемурцев. Он создал их с персиковой кожей и поселил на самую благодатную землю и стал оберегать их. Так и живет этот удивительно гостеприимный и счастливый народ.
Туристы хмыкнули столь скромному самоопределению рассказчицы и вернулись к еде. Мелани вдруг поняла, что у нее настолько прекрасное настроение, что есть ей совсем не хочется. Она отодвинула тарелку с едва тронутыми овощами и взяла с подноса пиалу, полную нарезанного ломтиками манго. Вот это райская еда!
Их проводник, который знакомил чету Траст с островами парка, уселся на входе в столовую с миской овощного риса. Он представился как Мануэль Датул, если женщина верно разобрала его речь, и оказался вполне себе пристойным человеком, правда, не очень разговорчивым. В какой-то момент Мелани даже стало немного стыдно за свое поведение на причале, но ветхость транспорта напугала ее гораздо сильнее, чем опасение показаться неуважительной к пилоту.
После обильного позднего обеда их группа из пары десятков путешественников снова распадется на составляющие части и разбредется по своим плавучим, а в их случае – летучим, средствам. А пока их общим пристанищем стал крытый соломой навес на высоких бамбуковых стойках. Окруженный со всех сторон буйством тропической зелени, он вполне смог бы стать доказательством рассказу экскурсовода о том, что острова набиты под завязку редкими диковинными растениями и птицами. Последние и правда пели свои странные скрипуче-сварливые песни, если таковыми их можно было назвать.
Оливер смел весь обед в считанные секунды и уже поглядывал на ее нетронутую тарелку. Супруга кивнула, и он принялся теперь за вторую порцию питания.
Мелани была счастлива. Нет, она и в отеле на их острове ощущала себя летящей птицей на воле, но сегодня, поддавшись уговорам мужа загрузить свое тело в дребезжащую консервную банку и подняться в ней к небесной синеве, она была особенно удовлетворенной. Сожаление ни разу не посетило ее за все время путешествия.
Как и воспоминание о дочери. Казалось, что она, как кошка, вырастила партию потомства, и дальнейшая судьба великовозрастного котенка ее больше не касалась. Боже, какое кощунство! Но изнутри ей было именно так, и переубеждать себя не хотелось. А то, чего доброго, вернется к ней ее нестерпимый материнский инстинкт, что тут с ним поделаешь? Телефон настрого под запретом.
К тому же, Мелани была не против побыть полусвободной, полунеозабоченной проблемами женщиной, полуготовой к развлечениям и впечатлениям, полузаслужившей этот тропический отдых наедине с мужем. До целостного определения она не могла дойти, благодаря какому-то стопору изнутри. Не то чувство вины, не то острое нежелание сдавать бразды правления миром трепыхались сейчас где-то в глубине ее души, но особо не управляли эмоциями. Хоть их отголоски и жили в голове сварливым голосочком, Мелани не планировала уделять этому стопору особого внимания, потому что только сейчас, сидя в плетеной столовой, стены которой состояли из свежего морского бриза, она поняла, что все изменилось.
Она изменилась. Удивительно, насколько один маленький редкий отпуск может переписать историю такой железной женщины, как Мелани Траст. Ей больше не хотелось сопротивляться мужу, контролировать дочь или воевать с миром. Зато созрела новая коллекция украшений, навеянная неповторимыми цветовыми сочетаниями зелени и воды.
– О чем ты думаешь? – Поинтересовался мужчина, улыбающийся ей той самой улыбкой, которой соблазнял ее еще в школьные годы.
Но она лишь отрицательно покачала головой. Как тут в двух словах объяснишь эволюцию женской вселенной?
Когда обед подошел к концу, путешественники нашли Мануэля и сообщили, что готовы к дальнейшим действиям.
– Летим на остров встречать закат, после этого ночевать в Манилу, – сообщил пилот, резко выделяя буквы чудовищным акцентом.
Пара кивнула и отправилась сквозь изумрудную зелень по тонкой тропинке к морю. Там по косе из мелкого песка они добрались до соседнего островка, возле которого сгрудились различные транспортные корытца, в том числе и их. Привычным и родным показался ей их маленький самолетик буро-оранжевых тонов, даже отлетающая часть внутренней обшивки, которую теперь на взлете и приземлении Оливер поддерживал ногой, ощущалась частью домашней уютной обстановки.
Как и обещал их новый филиппинский друг, они отправились навстречу солнцу. Полет занял не более четверти часа, и, когда самолет пошел на снижение к ближайшему островку – судя по всему, необитаемому – под низким солнцем простирался до самого горизонта чистейший без единого клочка суши океан. Плюхнув дутыми шасси, самолет сел на воду и вскоре остановился на мелководье, готовый к выгрузке пассажиров.
Пилот выпустил пару наружу, а сам достал из-под их сидения один из коричневых свертков. Он расстелил некое подобие спального мешка под ближайшим кустом прямо на песке и предупредил своих подопечных:
– У вас ровно полчаса. Как только сядет солнце, сразу же возвращайтесь и поднимайте меня, – тут он смущенно улыбнулся и завалился на подстилку.
Супруги переглянулись и направились туда, куда им указал опытный гид. Туристическая тропа скользнула между скал и повела их наверх по невысоким сколотым ступеням. Лестничные пролеты разбавлялись небольшими каменистыми плато, с которых то в одну, то в другую сторону от островка простиралось лазурное море, смешивающееся с небом на чистом западном горизонте. С восточной стороны в паре миль виднелся огромный остров Лусон, такой близкий и наполненный жизнью, но недоступный без плавучих средств.
По обзору с нескольких плато пара поняла, что они на острове совершенно одни. Путь наверх привел их к большой площадке, с которой открывался изумительный розовый закат. Солнце как раз начало подкрашивать небо в свой излюбленный пунцовый цвет и опускаться под полог прохладных вод, утаскивая за собой и минувший день. Словно зачарованные, они наблюдали за ходом светила, которое довольно скоро коснулось воды и ушло на глубину.
– Потрясающе! – Выдохнула Мелани, очнувшись от невероятного светопреставления. – Идем?
– У нас есть немного времени, – пробасил мужчина, притягивая к себе жену.
– Оливер, он попросил не задерживаться! – Попыталась она отбиться, но цепкие сильные руки не давали ей даже попыток к сопротивлению.
– Он спит, – нежно прорычал супруг, целуя ей шею. – Пусть отдыхает, целый день на жаре, устал, наверное.
Каждое его промурлыканное слово сопровождалось нежным поцелуем, и вскоре она расслабилась натиску и позволила мужу увлечь ее к кустам на ближайшую скамейку.
06
Спуск занял уйму времени. В темноте едва различимые ступени начинались столь же неожиданно, сколь и заканчивались, поэтому назад супруги шли на ощупь. Хоть они и передохнули после любовного спринта, ноги у Мелани все еще отдавали слабиной и требовали покоя. Впрочем, до мягкой постели оставалось чуть больше получаса, если взять в расчет полет до Манилы и заселение, поэтому можно было и потерпеть. Придерживая Оливера под локоть, она спускалась по бесчисленным ступенькам, которые по пути наверх не казались такими бесчисленными.
Вот и песок. Под кустом с легким сапом, перебивающим нежный шорох далеких волн, дремал их смуглолицый друг. Оливер подошел к мужчине и потрогал его плечо.
– Мы вернулись.
Сперва филиппинец не понял, где находится. Он вяло потянулся на подстилке и зевнул. Но тут его блестящие карие глаза оценили обстановку, и он вскочил на ноги, ошарашенный.
– Стемнело, – строго произнес он. – Это очень, очень нехорошо!
Из карманов его легких штанов показался маленький фонарик, и вскоре луч света разрезал темноту. Он лизнул загорелые лица американских туристов, спустился к их ногам, проплыл по песку в поисках моря, но обнаружил лишь искорки волн в сотне футов от них. Ровно посередине между водой и тремя парами растерянных глаз стоял накрененный на одну ногу самолет, правая подушка шасси которого утонула на две трети в прибрежном песке. Одного взгляда на транспорт стало достаточно для понимания.
Мужчины переглянулись и синхронно потерли щетинистые лица ладонями.
– Что? – Запаниковала Мелани. – Что это значит?
– Море вернется завтра, – тщательно подбирал слова проводник. – А пока идем со мной, мне понадобится помощь.
Из недр хромого транспорта выбрались еще два темных рулона, подобные тому, который раскатался под филиппинцем в подстилку.
– Мы будем спать тут? – Догадалась женщина и занервничала.
Никто ей не ответил, зато мужчины принялись обсуждать нюансы ночевки под открытым небом.
– На острове запрещены открытые костры, – доложил пилот, вытряхивая с железным звоном плоский брезентовый кулек. – Одеяла лучше расстелить на сухом песке, иначе можно проснуться мокрым.
Оливер кивал и принимал из смуглых, а в темноте почти черных, рук местного жителя уйму всяких вещей. Последней выбралась из салона большая бутыль с пресной водой, и пилот, удовлетворенно хмыкнув, хлопнул дверцей транспорта.
– Оливер? – Тихо проговорила напуганная жена, чуть не плача.
– Все хорошо, дорогая, так мы еще не отдыхали, – улыбнулся он, но обнять не смог, потому что руки были заняты скарбом; он побрел за провожатым, параллельно уточняя: – В какое время будет прилив?
– Около одиннадцати, – отозвался Мануэль.
Он уже достиг своей подстилки и принялся обустраивать место ночлега. Оливер свалил поклажу рядом с филиппинцем и поспешил вернуться к своей даме сердца, которая так и стояла где-то невдалеке от самолета, не желая верить глазам.
– Я не смогу, – прошептала она в панике. – Можно вызвать службу спасения, нас заберут в Манилу на лодке!
– Зачем же? Нам всего-то пережить часов двенадцать. Это ведь гораздо интересней, чем отель. Дикая природа! – Ликовал супруг, но не нашел отклика. – Расскажи, что тебя тревожит?
Он обнял Мелани за талию и уже потихоньку продвигал к месту ночевки. Неверным шагом она поддавалась его манипуляциям, но весьма слабо, готовая рвануть назад к самолету в любой момент.
– Я боюсь змей и пауков, – чуть не плача, пискнула женщина.
– Тут нет ни животных, ни насекомых, – отчитался их проводник. – Остров слишком далеко от основного, только птицы сюда добираются.
Он уже вытряхнул из брезентового мешка перепачканные пеплом стенки металлической коробки на коротких ножках и, собрав ее, принялся закладывать внутрь короткие пенечки дров, тоже привезенных на остров с собой. За спиной филиппинца тускло горела лампа и тихонько свистела какая-то пернатая живность.
Женщина сдалась и обессилено приземлилась на кучу из одеял, уронив лицо в ладони. Оливер оставил ее в покое, а сам принялся обустраивать быт вместе с филиппинцем. В детстве он пару раз ходил в поход с классом, и пусть это было давно, но навыки не забылись. Какой-то мальчишеский восторг обуял его разумом, подталкивающий к подвигам и вселяющий интерес к ситуации.
В куче скарба оказались многочисленные котелки и посуда, коробки с сухим пайком, непромокаемые пакеты со спичками и какими-то таблетками, аккуратно уложенные надувные опреснители воды, которые пилот тут же отложил подальше, и прочие вещи для стихийного бедствия, в которое могут попасть пассажиры самолета. До чего же интересным оказалось путешествие!
Вскоре в железном ящике затрещал огонь, и Мануэль выключил масляную лампу за спиной. Мелани немного успокоилась и смирилась с их участью, начала проявлять участие, а следом и интерес к туристическому быту. Она раскинула одно из одеял рядом с подстилкой проводника, а второе оставила для укрытия их с мужем тел на песке, хотя ночь обещала быть теплой. По-хозяйски расставив посуду на брезентовом чехле, путешественница принялась изучать коробки с провиантом. Каждый из трех пластиковых сундучков вмещал в себя тонкие пакетики с заварными блюдами: каша с сухофруктами на завтрак, обед из сухого супа с овощами и рисом, тонкая вермишель с приправами и соевыми шариками на ужин, упаковка сухих хлебцев, несколько порционных пачек с печеньем, сахаром и чаем.
Участь быть съеденной пауком уже не пугала Мелани. Она отвлеклась на приготовление ужина, скрашенного небольшими порциями бананов и папайи, взятыми ею с собой из отеля поутру. Над огнем встал котелок с водой, и трое «Робинзонов», застрявших на острове, уселись вокруг варева на подстилки.
Вдруг мимо трех пар глаз промелькнула черная тень крошечных крыльев. Освещаемая огнем костра, крупная тропическая бабочка лимонных тонов с ультрамариновыми вкраплениями пропарила рядом с котелком и исчезла в ночи, упорхав по направлению к архипелагу.
– Паро-паро, – сообщил Мануэль.
– Простите? – Не поняла Мелани.
– Бабочка, – уточнил загорелый уроженец островов. – На Филиппинах есть легенда о первой бабочке. В поселении у подножия холмов жила супружеская пара. Жена забеременела и привела в этот мир двух девочек-близняшек, но во время родов скончалась. Розалина и Ампаро росли красивыми и очень дружными, помогали отцу с огородом и хозяйством, но, когда им исполнилось двенадцать лет, умер и он.
Пилот неподвижного транспорта помешал угли в жестяной коробке, отчего горсть алых искр взмыла к чернильным небесам, усыпанным яркими низкими звездами. Туристы переглянулись, ожидая продолжения рассказа.
– Девочкам пришлось самим выживать, выращивать овощи и зелень и отвозить их на рынок для того, чтобы сводить концы с концами. Они справлялись, но некоторое время спустя Роза стала замечать за своей сестрой странные изменения. Ампаро стала очень капризной и нетерпеливой, часто отлынивала от работы и ругалась с сестрой. Но часами проводила время в саду, нюхая цветы и разглядывая себя в отражении пруда. В один особо сложный день сестры поссорились, и Паро выбежала из дома, не желая продолжать разговор. Роза склонилась на колени перед алтарем и попросила у господа, чтобы отношение ее сестры к жизни изменилось, после чего вышла из хижины и направилась к реке искать беглянку. «Паро! Паро! Где ты, Паро?» – Звала ее сестра, но та не отзывалась. Вдруг она увидела крупный бутон неизвестного цветка, который медленно раскрылся. Внутри него оказалось красивейшее существо, неизвестное никому ранее, оно вспорхнуло и пролетело мимо изумленной Розалины. Сердце девушки забилось, и она побежала за ним, выкрикивая «Паро! Паро!» Народ так и назвал это изящное красочное существо, влюбленное в цветы – паро-паро.
Тишина повисла в воздухе. Даже свист птиц на секунду затих, но тут же разрезал воздух с новой силой.
– И все? – Удивилась Мелани, глядя круглыми блестящими глазами на рассказчика.
– Да, – согласился тот.
– Как она могла бросить сестру одну? – Дрогнувшим голосом вопросила она, словно филиппинец был заодно с непослушной бабочкой.
– Бог исполнил молитвы Розалины, – пожал плечами рассказчик. – Иногда мы хотим того, чего сами не понимаем до конца.
Темная влажная ночь окутала их мраком. Где-то там вдалеке мерцали огни такого близкого и такого недоступного Лусона, а в особо тихие мгновения даже доносились звуки клаксонов машин, едва слышных в паре миль от их источников. Мелани сидела, отрешенно уставившись в костер, а на ее щеках мерцали слезы. Мужчины сняли закипевший котелок с огня и принялись разливать воду по сухим пайкам.
– Ты в порядке? – Уточнил супруг, заметив ее растерянность.
– Как? Как она могла ее бросить, Оливер?
Слезы с новой силой хлынули по ее лицу, но супруг лишь развел руками. Ее недоумение не утихло ни к готовности ужина, ни после него. И даже, засыпая в надежных руках своего мужчины, Мелани не могла выкинуть из головы историю о близнецах, так сильно ранившую ее в самую душу.
07
Утро буквально набросилось на его уши оглушительными воплями птиц. Они вырывали мозг из его головы своим ором, едва ли напоминающим пение. Пернатые явно делили что-то в кустах за их лежбищем, отстаивая свои права на лучшую жизнь, причем, все одновременно. Оливер открыл глаза и сел на подстилке. Его спутники мирно спали, а там, где вдалеке мерцал огнями Лусон, начала нежно зеленеть заря. Он, стараясь не шуметь, выбрался из их временного ложа и отошел за скалу отлить, а, когда вернулся, Мелани уже сидела на буром одеяле, сонная и встревоженная.
– Ты в порядке? – Поинтересовался он тихонько, чтобы не разбудить их проводника.
– Не выходит из головы вчерашняя легенда о сестрах. Разве могут близнецы быть такими разными?
– Не знаю, Мел, я – единственный ребенок в семье, мне сложно говорить что-то о братьях и сестрах. Ты вспомнила Эмму?
Судя по реакции супруги, он попал в самый эпицентр ее боли. Ее лицо сперва побледнело, а потом слезы полились тихим горячим потоком по ее щекам.
– Видимо, бессознательно, – промолвила она и зависла безэмоциональным взглядом где-то в районе горизонта.
Оливер присел рядом и обнял свою жену, однажды оставшуюся из троих детей строгих родителей в гордом одиночестве. Вскоре, конечно, сбежала и она, но перед этим лишилась ни одной пинты крови, выпитой ненасытной мамашей.
Таких их, потерянных и обнявшихся, и застал розовый тропический рассвет. Солнце лизнуло теплыми лучами маковку скалы, с которой они вчера лицезрели закат, поползло к кустам с неугомонными птицами и вскоре коснулось влажных щек женщины. Под его заботливыми светящимися лапами Мелани начала потихоньку приходить в себя и делать шаги к миру, так жестоко ранившему ее хрупкое подростковое сердце разлукой с сестрой.
Шорох с соседней подстилки притянул их взгляды. Мануэль сел на коричневом одеяле и потер глаза. Он бегло оценил обстановку с американскими туристами и приближающимся морем, и, улыбнувшись им, бодро вскочил на ноги.
Вскоре затрещал костер, обещающий горячий завтрак и ароматный чай. Мелани начала плавно включаться в жизнь, доставать какие-то вещи из сумки и готовиться к новому дню. Пока подкрепившиеся мужчины справлялись с накрененным самолетом, она причесалась и привела себя в порядок, ополоснула в соленой воде посуду и собрала ее в холщевый мешок. Тяжелые ватные подстилки скрутились в упругие рулики в ожидании, когда их унесут назад в недра застрявшего транспорта, как и жестяной короб, служивший им костровищем в этом странном путешествии.
Волны вернулись к десяти утра. Женщина до этого времени мирно плавала и загорала на еще не разогревшемся песке, а ее спутники откапывали шасси их шаткого железного друга. Возле побережья Лусона сновали редкие моторные лодки, разрезавшие ослепительную бирюзу морской глади белыми пенными дорожками, а в небе стали появляться первые береговые парашютики, под которыми болтались особо ранние пташки-туристы.
– Ну, вот и все. Готово! – Сообщил ей супруг, вытирая перепачканный песком лоб тыльной стороной руки. – Как ты?
За его спиной мирно плавало на отмели их транспортное средство, готовое к эксплуатации. Улыбчивый филиппинец скромно стоял поодаль, готовый вернуть туристов ближе к цивилизации.
– Прекрасно! – Сообщила она и встала с песка.
От утреннего расстройства не осталось и следа. Его богиня снова выглядела мирной и довольной, отдохнувшей и ласковой. Щеки Оливера, покрытые двухдневной щетиной, слегка чесались с непривычки, но в целом отречение от мира пошло им на пользу. Супруги погрузились в недра крошечного самолета, который тут же заскользил по воде, а позже – и по воздуху.
Знакомые ощущения вибрации тела, передающейся от мотора, трепет порывов воздуха в душистых волосах жены и утренняя прохлада, в поднебесье даже более выраженная, чем это могло быть приятно телу, вселяли в его сердце какое-то умиротворение. Оливер откинулся на спинку шаткого кресла довольным котом и заключил в крепкие объятия, пожалуй, самую прекрасную и удивительную женщину в мире, настолько теплую и родную, насколько неизведанную и самобытную. Несколько минут полета – и впереди показались небоскребы Манилы, выросшие прямо из бирюзовой бухты.
– Я вернусь через три часа на это же место, – доложил пилот, которому пара за два совместных дня научилась верить на слово. – У вас есть возможность исследовать город, а у меня – заправить самолет.
На том и порешили.
Удивительное сочетание современных небоскребов и хилых лачуг, городских рынков и тут же кафедральных соборов, сетевых забегаловок с фаст-фудом и бурых речонок с зарослями водяных растений не оставили равнодушными истосковавшихся по бурной жизни туристов. Мелани не расставалась с солнечными очками и фотоаппаратом, а Оливер вдруг случайно вспомнил о корпорации. Может, и не стоило вчера оставлять волевым решением мобильный телефон в сейфе их бунгало? Интересно, как Лиз справляется с новой должностью? Однако мысли быстро покинули его голову. Невозможно думать о бренном, находясь в раю.
Прогулка по столице, поразившей путешественников своей контрастностью, завершилась в небольшом прибрежном кафетерии, гостеприимно раскинувшемся невдалеке от места, где они расстались с пилотом. Пара уселась за столик под навесом и с упоением обсуждала уклад жизни островитян.
– Как же прекрасно, что ты уговорил меня сесть в этот крошечный самолетик! Это самое невероятное путешествие в нашей жизни! – Восхищенно рассмеялась Мелани.
– Оно еще не закончилось, – отозвался муж с ухмылкой.
Нет, каверз он более не ожидал, но и вчерашний затор не входил в их планы. Однако в последующем стал чуть ли не самым ярким воспоминанием совместного отпуска.
Мистер Датул встретил их ровно в назначенное время в том месте, где оставил, в очередной раз поразив супругов своей точностью и безукоризненностью работы. Пожалуй, они даже будут скучать по его белозубой улыбке на смуглом лице.
– Позвольте сделать с Вами фото? – Не удержалась Мелани перед расставанием.
