500 лет назад – 3.3, или Кавалер ордена

Старшая из женщин, увидев столько мужчин с оружием, заметно встревожилась, и даже оглянулась на двери, из которых вышло два… похоже, их слуги, тоже всех увидавшие и сразу схватившиеся за рукояти кинжалов. Спутники князя насторожились, тоже оглядываясь…

–Ане!… – прошипела тем временем молодая рыжая, силой утаскивая так и тормозящую блондинку к себе за спину.

Тут выскочил еще на шаг вперед слуга портного, что вел их, и принялся что-то сбивчиво объяснять, опять на непонятном Седову языке, но явно успокаивающее. И сразу же на крыльцо, теперь полностью занятое народом, протиснулся сзади, из дома, невысокий человек с заметной лысиной, как оказалось, сам мастер, и буквально в три минуты инцидент был улажен. Хоть и было это против всяких правил, но прямо тут, у крыльца, были представлены «фюрст Иоанн» и «фрау Сесилия с дочерьми Маргаретой и Ане». Успокоившаяся вроде бы старшая рыжая – фрау Сесилия (дама, как стало видно, в возрасте) – теперь уже внимательно разглядывала князя и его спутников, дочерей отодвинули назад, прикрыв слугами, и они с князем даже сказали друг другу пару приличествующих случаю извинительных фраз на немецком. В задних рядах Торгаш шепотом пояснил Седову, что обнажение оружия слугами против князя (а он, получается, ближе всего к крыльцу стоял, слуга-то не считается) могло быть приравнено между благородными к оскорблению, и бог знает, чем кончиться… А дам этих Торгаш знал, были это, по его словам, благородные свейки, то есть шведки, в прошлом году приплывшие из Стокгольма – случилась у них там какая-то кровавая замятня, подробностей он не уточнял.

–А что говорила эта мелкая, ты понимаешь? – спросил старче у Торгаша.

–Вроде «у меня будет новое платье» – ответил тот.

Но, как выяснилось, не одному Николаю Федоровичу было интересно – когда инцидент был исчерпан, и дамы со слугами покинули двор (пешком, кстати), а портной повел всех к себе, князь, тоже подзадержавшись у крыльца теперь сам, попросил у Торгаша выяснить подробнее про этих женщин. Седов, который был рядом, мысленно хмыкнул – похоже, та блондинка князя заинтересовала – но вида не подал, конечно. Отметил только про себя, что и у старших женщин одежды были богатыми, но поношенными. «Почти как у нас – еще раз хмыкнул про себя он – тоже, видать, какие-нибудь беглые княгини, одежда-то – бархат (он все же разглядел подробнее). Дэнсин квин, блин».

В доме, после недолгих блужданий по коридорам и подъема по лестнице, их вывели в большую комнату, еще прекрасно освещенную солнцем. Там по краям была всякая мебель: диванчик, несколько стульев и лавок, пара небольших столов с обрезками тканей, но центр комнаты был расчищен от всего, позволяя, видимо, обмерять клиентов и проводить показы. Портной еще раз извинился за инцидент в его доме (но особой угодливости Седов не заметил, похоже, мастер Лео знал себе цену), предложил легкого вина (один из столиков, с бокалами и тарелками, был как раз для закусок) и поинтересовался, что конкретно высоким гостям от него угодно. Князь, поскольку привел всех он, в немногих словах обозначил, что хотел бы обновить парадные одежды для своих людей, и мастера Лео ему рекомендовали как единственного, кто может сделать это качественно и быстро. На похвалы портной оказался все же падок, но пришел в ужас, узнав, на сколько человек нужны наряды и в какие сроки. Николай Федорович обеспокоился было, но, приглядевшись, понял, что здесь, скорее, идет что-то типа привычного торга – и князь выглядел довольным, и остальные наблюдали за этой сценой, как еще за одним представлением, и ужас портного был слегка наигран… Так и вышло – через некоторое время портной кликнул подмастерьев с образцами тканей, и началась уже нормальная работа.

Князь, как оказалось, неплохо разбирался. Из первых образцов он сразу чуть не все отодвинул, и попросил «такого же», но не «с перламутровыми пуговицами» – как некстати вспомнилось Седову, а потемнее. И в результате они разбирались среди сукна оттенков синего цвета, и выбран был оттенок чуть темнее, чем то, что принято было в 21 веке называть «деловым темно-синим костюмом», даже вроде как с фиолетовым отливом. А еще вспомнил Николай Федорович их первую встречу, и какие одежды тогда были на рязанцах, он еще удивлялся – золотая вышивка, украшения – и понял, что князь-то, пожалуй, был изрядным модником у себя в Рязани. Нет, ну а что?… 25 лет, Великий князь, полноправный владетель, да и серебро уж всяко на эти цели у князя было… И сейчас он, похоже, невольно вспоминал то время, потому как заметил старче – рязанцы поглядывали на князя с улыбками, и в улыбках этих была теплота…

Но подборка тканей надолго не затянулась, дальше князь уже на примере своих же одежд показывал, что нужно по фасонам. Мастер Лео довольно настойчиво предлагал какие-то добавки и изменения, на что-то князь соглашался, что-то отвергал… Прочим гостям (или клиентам) тоже дело нашлось – позванные портным подмастерья (довольно молодые пацаны, среди которых затесалась одна девчонка, из родни, видимо) стали всех обмерять, занося пометки на… доску, что ли? Седов пригляделся, нет, это оказался какой-то плоский камень, на особой подставке возле окна, а писали на нем мелом. Сам Николай Федорович пока во всей этой веселой суете не участвовал, а сидел и попивал вино – слабенькое и белое, но вкусное. Но тут дошла очередь и до него, и он поднялся во весь свой рост.

Мастер Лео сперва невольно проследил за ним взглядом (он точно был ниже старца больше чем на голову), но почти тут же глаза его начали заметно расширяться. Он впервые обратил внимание на одежду Седова… Тот поехал в Ревель в куртке и штанах из 21 века – по утрам было еще прохладно. А вот жилет-поддевку взял Никодимовскую, для свитера в таком комплекте было уже жарковато. Ну, и резиновые сапоги – на дорогах были и грязь еще кое-где, и пыль (уже пылило на открытых участках). В общем, замершему портному пришлось сказать:

–Уважаемый мастер! Давайте, я сперва покажу, чего бы мне хотелось, а потом мы с вами поговорим.

Тот, услышав немецкий старца, завис еще ненадолго, но вскоре отошел, и они с помощью князя (Седов не знал нужных терминов на немецком, а князь, хоть и тоже не особо хорошо знал, уже наловчился объясняться) набросали, что было нужно. За основу Николай Федорович решил взять удлиненные пиджаки, бывшие в моде в конце 90-х – начале 2000-х, их еще называли «еврейские сюртуки». Были они на самом деле гораздо короче тех сюртуков, но – длиннее стандартных пиджаков, и по длине прекрасно вписывались в современные (то есть 16 века) правила – кафтаны сейчас были примерно такими, с полами от середины бедра и ниже. Ткань, разумеется, взяли ту же, раз для всех людей князя это был стандарт, а вот прямые рукава, отсутствие лацканов и небольшой воротник-стойка – это было новым, но мастер не спорил, просто принимая все детали необычного заказа. Заминка возникла на пуговицах – от серебра Седов отказался, дерево, разумеется, тоже было отвергнуто (слишком дешево), в итоге остановились на крашеных в черный цвет костяных.

Князь, вспомнив про пуговицы, стал обсуждать с мастером их для себя и прочую отделку вообще, а с Николая Федоровича сняли мерки подмастерья, на всякий случай перемерив дважды (ну да, много получалось). Он, пользуясь случаем, посмотрел на доску для записей вблизи – что-то типа плоского шифера оказалось, интересно, где берут… Остальной народ все это время с удовольствием наблюдал и за процессом обмеров старца, и за торгом князя с мастером, вообще, какая-то легкая была атмосфера. Заказ штанов, жилеток и прочей мелочи прошел быстро, там никаких особенностей и не было.

В замок они вернулись, когда только начало смеркаться – подмастерья дело знали, да и князь с самим мастером Лео надолго переговоры не затягивали. Степан, пользуясь остатком светлого времени, уехал к своим, остальные устроились в замке. Нынче вечером больше ничего важного не было, они обошли крепость (прошлый раз толком времени не было), на башню наблюдательную поднялись, посмотрели на город и на море, да остаток вечера просидели с Петром, Пименом и Торгашом, разговаривая о всяком. Да еще Седов, раз все свои, поинтересовался, во сколько им эти новые одежды встанут (и что вообще с деньгами?). Князь только отмахнулся, а Петр пояснил, что (хоть он и ожидал большего) неплохо они тут, в замке, серебром-то разжились, да и в городе кое-что нашлось, и он князю уже докладывал… Ну, раз есть запас, Николай Федорович детали не стал уточнять, и дальше они уже просто сидели, попивая приятное вино (в городе все же выбор импортных напитков большой был).

На следующее утро князь с рязанцами и Петром уехал на встречу с наревцами. В этот раз они уже снарядились по полной программе, могли быть всякие эксцессы… Ефим взялся разбирать бумаги, найденные в замке (хотя их уже просматривали до того, сразу после захвата), Седов ему помогал – но ничего интересного не нашлось, грамоты рыцарей, хозяйственные записки… Они отобрали кое-что для Федора, и Николай Федорович, вспомнив вчерашний взгляд мастера на его вещи, отправил посыльного к портному – будет ли у того время переговорить? Парень вернулся сразу, сказав, что мастер Лео очень ждет прямо сейчас. Старцу дали двоих охранников, да он и не отказывался, и они пошли к портному, сегодня пешком. Принял тот Седова с радостью, не во вчерашнем зале, а в другой комнате, поменьше, и сразу же завел разговор о том, где и из каких таких тканей шьют такую одежду. Николай Федорович свою тайну пока не раскрыл (они еще не обсуждали с князем, кого в Ревеле можно будет поставить в известность о его происхождении), но легко согласился показать. Ему принесли, во что переодеться, и часа два он рассказывал про разные швы, еще не существующие манжеты, карманы и подкладки, швейные машинки с особыми иглами, принцип работы одежных кнопок и «молнии», показывая кое-что на примерах… Вчерашнее легонькое винцо мастер снова выставил, и слушал периодически промачивающего горло Седова с огромным вниманием, иногда даже вскакивая и начиная экспрессивно бегать по комнате, ероша остатки шевелюры руками. На некоторые уточняющие вопросы (например, что за ткани такие у него) Николай Федорович молчал с таинственным видом, мол, увы… Но мастеру хватило и этого, тем более, что старец туманно пообещал рассказать больше, если так сложатся обстоятельства. А в конце визита Лео позвал кого-то из своих, и в комнату принесли детали почти готового пиджака для старца. Оказалось, и в самом деле могут портные шить быстро, а не месяцами, как хмыкнул про себя Седов. Детали прикинули на нем, кое-что мастер решил поменять, и они распрощались.

А в замке его ждал обед, а еще – приходил посыльный от бургомистра. То ли тому доложили, что старца не видели среди уезжавших, то ли что, но он писал, что хотел бы встретиться, переговорить по его письму. Снова пришлось посылать человека, и через некоторое время ван Баарен прибыл в замок. Сейчас он уже не напоминал того довольно испуганного бюргера, которому в небольшой комнатке заговорщики рассказывали в мрачных подробностях, что случится вскоре в его городе, а выглядел и вел себя, как бургомистр, (единственный теперь) глава города. Но – и ума, и чувства такта ему было не занимать, и в замке он вел себя естественно, без покровительственности и чувства превосходства, хотя и не было сегодня тут ни князя, ни Петра… Ему кратко пояснили, что князь убыл как раз по тому делу, и вскоре ожидаются важные новости, но – это уж он сам расскажет, когда вернется, через день-два, а пока – старец к его услугам и готов дать пояснения по всем вопросам.

Они собрались в зале одной из башен впятером – ван Баарен и Седов, Ефим и Пимен, и Торгаш, хоть тот и держался по привычке на заднем плане. Николай Федорович решил сперва более подробно рассказать ганзейцу о том, о чем в письме было упомянуто тезисно, а потом уже пройтись по вопросам, если они останутся. И началось все с карты мира. Да-да, Ефим все же нарисовал ее для Ганзы, но… сделал это в виде, который в 21 веке назвали бы детским рисунком – при сохранении пропорций морей и континентов, очертания у последних были самыми размытыми, и совершенно без внутренних подробностей – заливов, рек (даже крупных), гор… Но – и это была ценность, сейчас рисовали еще хлеще, судя по тому, как горели глаза у бургомистра. А еще на ней были обозначены (примерно, конечно) торговые пути в Азию, вокруг Африки и Южной Америки… Ну, и в пояснениях Седов указывал, что, по его данным, ситуация в мире такова, что почти все новые торговые пути будут недоступны Ганзе, ибо их перекрывают такие государства и союзы, с которыми у Ганзы отношения… не сложились, скажем так. Он это просто констатировал, без указания причин и оговаривая, что если его сведения не верны – все может развиться по иному, но… Ван Баарен эту часть его выкладок подтвердил. Без подробностей, да они и не нужны были, какая теперь разница – почему так случилось.

Но была к той карте и приписка, что, если Африка и пути возле нее для ганзейцев под большим вопросом, то для новых континентов (Нового Света, как уже стали называть эти земли) все не так однозначно… Путь через северную Атлантику был почти совершенно свободен, да и на юг можно было спуститься достаточно далеко, или – сперва достичь нового материка, а потом уже – вдоль его берегов. Ну, и вот тут уже Седов в письме останавливался, указав, что готов обсуждать детали и подробности, которые он, хоть и не очень много, но добавить сможет (ну да, и атлас был, и в памяти многое). Все это он сейчас более подробно ван Баарену и излагал. Тот, внимательно выслушав, со своей стороны сказал, что считает эти сведения бесценными («поторгуемся еще» – усмехнулся Седов, мысленно, конечно), но… для доведения до своих коллег хотелось бы заранее знать хотя бы какие-то подробности. Расклад был совершенно ясен. Ван Баарен хотел набрать очки среди своих и сразу занять такую позицию, при которой он будет слишком много знать, чтобы его потом смогли подвинуть. И такой вариант обсуждал старец с князем, что ж, ему было не жалко…

10

Англия, расползание ее колоний и ее роль в будущей мировой торговле, Швеция и… торговля Руси лесом и иными материалами, нужными для постройки кораблей – пенька, лен, смола… Этого ганзеец явно не ожидал и с первых слов Николая Федоровича превратился в слух, да и с остальными эти вещи если и обсуждались, то коротко и обрывочно. Ну, а Седов рубил наотмашь. Именно из русских материалов будет построен тот флот, которым Англия завоюет мир, и продадут их ей – ганзейцы (неплохо на этом зарабатывая, правда), а она в благодарность за это… выкинет их с островов, где-то через сотню лет, когда ее собственные торговые компании разовьются, оперятся и начнут точить молодые, но крепкие и острые зубы на весь мир. Выучится у Ганзы всему, что нужно, и… пойдет дальше, скинув конкурента в пропасть, из которой Ганза так и не вылезет, еще сотню-полторы лет существуя на уровне внутрибалтийской торговли, что на фоне новых открытых земель – совсем мизер, как видно по карте хотя бы… Все невольно перевели взгляд на рисунок, на котором Балтика выглядела тем, чем и была – малым заливчиком между крохотным полуостровом и сушей на дальней оконечности материка… Одного материка… А выход из этого заливчика полностью перекрыт Англией, что тоже было на том рисунке прекрасно видно…

Конечно, продолжал Седов, поскольку все это время у уважаемых ганзейцев торговля идти будет, нельзя сказать, что они погрязнут в нищете, совсем нет. Но – в то время, когда другие страны Европы обзаведутся колониями (он примерно показал площади, без конкретики), из которых начнут вывозить все (серебро, золото, пряности, драгоценности – Шахерезада не собиралась останавливаться), а объемы даже честной (гм) торговли в мире вырастут в разы и на порядки, Ганза… так и останется при своих. И эти «свои» будут стремительно… девальвироваться, как фальшивая серебряная монета, на вид настоящая, но… (фразу про китайские елочные игрушки, как всегда некстати подсунутую мозгом, он оставил при себе).

Это надо было переварить. Наиболее полно понял его именно ван Баарен, имеющий, как видно, представления и о торговле Ганзы в целом, и об основных потоках товаров с Руси и на Русь. Кое-что о межгосударственной торговле знали и Пимен с Торгашом, но не в таких масштабах, конечно, а на уровне Пскова и Ревеля. Ефим был от любой торговли далек, но он участвовал раньше в обсуждении возможных предложений со старцем. Но сейчас молчали все, и длилось такое молчание долго… Первым отмер именно ганзеец:

–Это… удивительно – все, что смог он выдавить, выхлебав вино из своего кубка, как воду. Остальные тоже потянулись за чарками. Седов подумал было, что уместнее тут другое слово, тоже заканчивающееся на «…ительно», но нагнетать не стал. Потому что последовал вопрос ван Баарена, при чем же тут Русь и Швеция? Вот здесь Николай Федорович заговорил осторожно, ступая с уверенного пересказа реально случившихся в его истории событий на тонкий лед предположений. С одной стороны, даже уменьшение (не говоря уже о полном прекращении) поставок упомянутых материалов англичанам ситуацию улучшит, просто дав той же Ганзе больше времени на приспособление к новым реалиям. С другой стороны, можно же эту информацию довести и до… других заинтересованных лиц, как они это уже сделали, например, с князем Московским (тут он получил острый взгляд от ганзейца). Конечно, у Англии есть и свои источники материалов, и в других местах они закупать могут, но… уважаемому бургомистру должно лучше других быть известно, хотя бы примерно, какие объемы потребного для кораблестроительства Англия берет у Руси, пусть через посредников, и сможет ли она их заместить.... Ганзеец, на некоторое время снова погрузившись в себя, похоже, что-то прикинул, и кивнул старцу, попросив продолжать.

Николай Федорович продолжил. Самой Руси, хоть она так и рвалась на Балтику, большой флот тут… не нужен, как покажут будущие события (вот теперь на него удивленно посмотрели уже свои). Нет, построить его можно, но… он точно так же будет заперт в этом глухом углу, как они только что обсудили… Такое было слышать всем присутствующим не особо приятно, по разным причинам, но… в главном-то старче был прав! А он продолжал дальше: на большое снижение продаж указанных материалов Русское государство пойти тоже не сможет – это будет для его бюджета и экономики в целом (пришлось кратко пояснять и это, но его быстро поняли) таким ударом, с которым оно вряд ли справится. Значит, речь может идти о частичном использовании всего этого для себя, и – о переориентировании на других покупателей. И вот тут всплывает Швеция. Седов следил за лицами слушателей, пока его вроде понимали, и он снова вернулся к истории.

В ближайшее время свеи заявят о себе в Европе громко, став в какое-то время по общепризнанному мнению первой армией континента. Довольно долго им будут принадлежать значительные территории на материке, да вот эти самые места. Но… эти времена уйдут, и обескровленная постоянными войнами (больше двухсот лет войн!) Швеция получит в ответ потерю всех захваченных земель, поражение и армии, и флота, после чего останется на своем полуострове в древних границах и примет нейтральный статус на вечные времена, обязуясь не участвовать в войнах, что и выполнит (с оговорками, конечно) лет на триста… У народа снова перехватило дух от таких временных перспектив, а Николай Федорович, дав уложить и это в головах, нанес по мозгам слушателей еще один удар: все это время основным противником Швеции будет именно Русь, и именно в этих войнах обе страны будут терять людей и ценности – попеременно захватывая и отвоевывая одни и те же земли, разрушая и отстраивая одни и те же города и села, а между тем, как, наверное, хорошо известно всем присутствующим, земли, что сейчас разделяют эти страны, не стоят доброго слова – болота, озера, скалы, ну, лесов сколько-то хороших, так попробуй этот лес оттуда достань…

Вот тут он получил второй острый взгляд от ганзейца. Тот догадался, да Седов уже и так к главному подвел, и осталось только озвучить:

–Знания эти довел я до князя Московского. Думает он еще, но из известного мне уже – собирается… иначе вести дела свои здесь, на Балтийском море, и если получится довести эти же сведения до правителей свейских, с которыми, как нам известно, у Ганзы отношения более чем хорошие, то… от многих… не скажу – ошибок, но – тех действий, чью… бесполезность и взаимный вред сама история доказала, можно будет уйти. Чтоб уж совсем понятно было, заключи свеи с московитами мир на вечные времена, да договорись насчет того же строевого леса, да зерна русского, в чем всегда! у них нужда будет, по характеру земель их, да направь те корабли… туда – он махнул рукой на карту – так, пожалуй, все сложится иначе.

И снова тишина повисла в зале. Пожалуй, даже Ефим впервые слышал такой развернутый план… изменения будущего, и самое главное – был этот план… реальным, ну, исходя из того, что они только что услышали и сами знали. Но… вот теперь ван Баарен смотрел на Седова по настоящему остро, до того были так, ласковые взгляды:

–И что мешает провести эти переговоры и договориться обо всем, о чем уважаемый старец сейчас рассказал… без Ганзы?… Тем более, как и было сказано, земли их граничат друг с другом напрямую…

–Вряд ли получится без Ганзы – совершенно честно развел руками Николай Федорович – слишком много лет войны между свеями да русскими идут, много злого да крови между благородными родами. В таких случаях всегда нужен посредник, а лучше несколько – торговцы, что и там, и там торгуют, да сами вес в тех государствах имеют, да еще – некая… местность, и ни тем, и ни другим не принадлежащая, на которой торговцы эти спокойно торговать могут, да люди на землях этих, что и переговоры провести помогут, а надо – так и скрыть, какие там между свеями и московитами нынче дела делаются, от остальных, кому до того дела нет. Ну, а если получится, так опытные кормщики и матросы, купцы, что умеют торговаться хоть с кем, корабли, из того леса построенные, и бойцы свейские, вместе составят, пожалуй, очень заметную силу…

Это было пока все, что он хотел сказать, и теперь уже Седов потянулся за кубком, а остальные снова задумались. По виду ганзейца можно было сказать, что теперь тот понял всю картину, и прикидывает различные комбинации, варианты развития событий, действия сторон… Остальные так глубоко в раздумья не погружались, и отошли первыми, начав крутить головами, откашливаться, тоже взявшись за чарочки. Что и говорить, нынешний рассказ старца был и похож, и не похож на его же предыдущие – вроде, и снова он веками да государствами оперирует с легкостью, но нынче еще и поменять это хочет!… Тем временем пришел в себя и бургомистр:

–Это замыслы… большие – сказал он, глядя теперь на Седова с некоторой опаской.

–Князь Иван поддерживает их, полностью – ответил тот – более того, все иные особенности законов и обычаев, что хочет он установить на этих землях, тому никак не противоречат, и известная мне история то подтверждает, как и история соседних земель.

–О чем идет речь? – заинтересовался ван Баарен.

–Новая религия, реформаты, протестанты, наследники Лютера. Именно на севере германских княжеств, вообще на севере Европы, на всей Балтике, а так же в Скандинавии эта религия установится в ближайшее время, на все оставшиеся известные мне времена став основной религией Севера. И – именно за нее будут идти многолетние кровавые войны в противостоянии с католическим Югом, но ведь Юг, как я сегодня показал, как раз и будет первым получателем выгод от новых торговых маршрутов и вновь открытых земель…

…-То есть не только религия, но и… иные мотивы будут лежать… – почти прошептал ганзеец.

–Разорить соперника под прикрытием религиозной войны – двойная выгода, не так ли? – теперь уже сам остро взглянув, ответил ему Седов – а в Англии, чтоб вы знали, своя Церковь будет, так и назовут – англиканство, так что и тут они сами отделятся и от Рима, и от остальных…

Все это так загрузило бургомистра, что тот, просидев с отсутствующим видом еще некоторое время, пока народ негромко обсуждал рассказ старца, откланялся (да и смеркаться началось, долго они просидели), пообещав дождаться возвращения князя с новостями. Причем был он так погружен в себя, что сопровождавшая его охрана в тот вечер подумала, что перебрал нынче господин у этих новых орденцев, но никому про то, конечно, не говорила. А когда через два дня вернулся с вестями о подходе нарвского полка князь, Седов пересказал ему тот разговор, от себя добавив, что вроде бы понял все ганзеец, как надо, но как он захочет все это подать своим, в Любек – это, конечно, неизвестно. Но приглашенный в замок князем ван Баарен о разговоре том упомянул лишь мельком, сообщив, что направил теперь послание своим, с необходимыми пояснениями, которых и ждал от старца, и пока нужно будет подождать. Впрочем, другие дела пока у них были – князь и бургомистр, обсудив, как провести завтрашнюю необычную церемонию, разошлись, так как каждому из них предстояло за неполные сутки сделать довольно много.

И первым делом князь послал человека к мастеру Лео. Седов, видевший, что у того раскроенные костюмы чуть ли не на следующий день готовы были, не волновался, а остальные слегка нервничали, и посыльный от мастера вернулся с просьбой – раз срочно надо, то просит всех прибыть для подгонки, последней проверки и т. д. Пришлось снова всем ехать. Теперь без случайных встреч обошлось (но народ во дворе у портного на крыльцо то поглядывал), а у мастера часа на три получилась толчея, когда в двух комнатах нынче – в одной бы места не хватило – все примеряли, подгоняли, подшивали… Последним мастер сам торжественно вынес полностью готовый пиджак старца. Ну, что сказать?… Для 21 века это был бы эксклюзив, экзотика, в котором, конечно, не пойдешь на деловую встречу, но в любом другом месте внимание к человеку возраста Николая Федоровича в такой одежде было бы обеспечено. А так – длинный пиджак до середины бедра, пять незаметных пуговиц, воротник-стойка… Карманов не было – для парадной одежды Седов не стал заказывать, да и лишнее время. Все захотели увидеть, как оно будет на старце, и пришлось, ворча, переодеваться. Вышло… неожиданно, но никто не смог выразить словами. Правда, Ефим подошел и шепнул, что цепь с крестом надо выпустить поверх, Николай Федорович так и сделал, и, судя по шепоткам – угадал. И действительно, без любых украшений, без вышивки или иного шитья, галунов, лент и чего-то подобного – должно было выглядеть… мрачновато. А так получился некий то ли церковный чин строгого монашеского ордена (да еще с его вязаной шапочкой – другого головного убора у него не было), то ли… старец! В общем, народ отмер, и в короткие сроки закончил примерку штанов, поддевок-жилетов, всяких мелочей… Еще в этот день между замком и ратушей несколько раз бегали посыльные, но вроде все согласовали и утрясли…