скачать книгу бесплатно
– А мы целое лето ремонтом занимались. Большую комнату почти сделали. Надо полы ещё в гостиной выкрасить. Да в спальне обои поклеить. Пособить, жалко, некому нам с ней. Папа её ни единожды не пришёл, зря на него надеялись.
– Мама, я сразу предупреждала, – он не станет ничего делать. Вы только пересечётесь, мгновенно ругаться затеваете. Как кошка с собакой.
– У Алика новая семья, с какой стати он сюда пойдёт? – вставила Инесса Васильевна, кладя на пианино ноты, которые до этого показывала девочкам.
– А мог бы и прийти, хоть вешалку прибить! Не развалился б! Да он всегда так, никогда ничего хорошего нам не делал!
Нина Васильевна сызнова начинала горячиться.
У меня возникла небезосновательная мысль, что если дело пойдёт в нужном направлении и далее, то вскоре им будет на кого рассчитывать, заканчивая ремонт.
– Мам, ну мы поехали тогда?
– Лина, давай я тебе кофточку новую покажу. Она в спальне. Пойдём.
И они вышли в соседнюю комнату, прикрыв за собой двери. Через пару минут оттуда донеслось возмущённое хныканье Лины:
– Да знаю я всё! Ты уже тысячу раз говорила! Сколько можно—то?
И раскрасневшаяся Лина выскочила к нам. Она подбежала к трельяжу, взяла стоявший на нём миниатюрный флакончик духов, брызнула себе на шею, за ухо и на запястье левой руки. Я уловил терпкий, обволакивающий аромат жасмина.
– Ну вот, – заявила Лина, крутнувшись перед зеркалом, – я готова!
Мы прошли в коридор и стали собираться, а Нина Васильевна, стоя в проёме двери, наблюдала за тем, как я подавал Лине плащ.
Попрощавшись с женщинами, я взял Лину за руку, и мы вышли на лестничную площадку.
Спустившись вниз, выйдя из подъезда, я заметил: Нина Васильевна стоит на балконе и наблюдает за нами.
– Вон твоя мама вверху. Смотрит.
– О! Она в своём репертуаре. Еле вырвалась. Никуда не хотела отпускать. Везде ей маньяки и убийцы мерещатся. Еле—еле с тётей Инессой её убедили.
Мы свернули за угол дома и держась за руки, неторопливо шли по улице.
– На остановку сейчас идём? – поинтересовалась Лина, глянув на меня.
– Нет. Сперва дойдём до Савельича. Он с Туровым сидит, нас дожидается. И вместе поедем ко мне. Я ж не знал точно, отпустят тебя или нет.
– Да, мама у меня перестраховщица. Как начнёт страхи на ночь рассказывать…
– Она где работает?
– Мы вместе с ней работаем. В музыкальной школе. Она по классу аккордеона.
– А Инесса Васильевна.
– Тётя Ина? Она в школе, в 485-й, уроки музыки ведёт.
– Девочки, это её дочери?
– Ага. Леона и Карина. Леона в шестом классе учится, а Карина в музыкальном училище. Я тебя потом с дядей Толей познакомлю, с их отцом. Он на химзаводе трудится, у них машина есть. Зелёная «шестёрка».
Я имел смутное представление, как конкретно выглядит «шестёрка», и чем он отличается от, к примеру, «семёрки», поэтому решил промолчать.
– А Савельич и Туров – твои друзья?
– Да, учились вместе.
– Они чем занимаются?
Лине стало жарко, она на ходу расстегнула плащ и стащила с головы серый беретик.
– Туров работает. Продавец в магазине запчастей. А Савельич – ничем. Он всё болеет да Лазаря поёт.
– Болеет? Сильно?
– Охохо! Сие есть тайна покрытая мраком!
– Почему такое странное имя – Савельич?
– А это и не имя. Называем по отчеству. Фамилия у него – Пустышкин, а имя – Ольгерд.
– Ольгерд Пустышкин? – захохотала Лина. – Уж лучше, Савельич, в самом деле.
– А Турова как зовут?
– Паша. Он сначала, после учёбы, в школе года два проработал, но не выдержал и сбежал.
– Зачем же шёл тогда?
– Там смешная история получилась. Забавная. В общем, по окончании института, нам выдали дипломы и собрали всех в актовом зале. Собрали с целью выяснить, кто идёт в школу работать. Устраивающимся в школу полагались подъёмные. Сумма не большая, но и не маленькая. И Паша вместе с другими получил эти деньги. А потом – раз, и не устроился на работу. Так его из управления образования разыскали и потребовали: или деньги возвращай, или в школу устраивайся! Деньги он зажал отдавать, вот в школу и пошёл.
– Прикольно, – снова засмеялась Лина. – Он постоянно такой хитрый?
– Почти.
Болтая, мы пришли к дому Савельича. Ольгерд, заметив нас в окно, вышел на балкончик и пообещал спуститься.
Завидев Лину, Туров поздоровался и покраснел, а Пустышкин расшаркался и собрался, рисуясь, приложиться к её ручке. Но я попросил этого хлыща не ломать комедию, а лучше показать, где тут можно для девушки купить вина.
Лина запротестовала и попросила сока, но я убедил её, что сок в подобный праздник – напиток несерьёзный. И она согласилась на лёгкое виноградное вино. В ближайшем магазине была куплена бутылка «Изабеллы», и наша компания побежала на подходивший к остановке трамвай.
Из дневника Сергея Максимова
Запись от 2 октября.
«Приехали, приготовили стол. Пока делали закуски, Лина сидела в моей комнате и слушала музыку.
Пила она мало, но опьянела быстро. Весело болтала и смеялась. Я не ставил себе задачу специально её напоить, просто, хотелось посмотреть, что она будет представлять после нескольких рюмок. Хочешь получше узнать человека, выпей с ним. И увидишь его сущность. У Лины сущность милая оказалась. И добрая. Не то дерьмо, которое из меня прёт, стоит немного перебрать.
Зато я пил за двоих, но вино, отчего—то, не брало. Не понравилось, как Туров пялился на Лину и говорил с ней.
Стали расходиться в 18:15. Я обещал доставить Лину обратно, пока светло. Пьяным себя не чувствовал вовсе.
Пустышкин в трамвае придуривался, а Туров показывал большой палец, демонстрируя восторг моим выбором подруги.
Проводил Лину до дома. Погладил по щеке на прощание и рискнул поцеловать. А она странно глянула на меня и вздохнула…
…Я пообещал завтра приехать к ним обязательно. Она немного расспросила о моей семье.
Бабушка отругала за чрезмерное возлияние. А девушка ей очень понравилась. А я стараюсь не думать о будущем. Разумеется, у нас ничего не получится. Она молода, и ищет твёрдого и сильно мужчину. Вечно сомневающийся ипохондрик на эту роль не подходит. Да и разница в четыре года!»
Мне снилась смеющаяся и, что—то говорящая Лина, грозящие пальцем бабушка и Нина Васильевна, пляшущий вприсядку Пустышкин, и Туров, считающий деньги в мечущемся свете раскачивающейся под потолком люстры.
Следующий день я опять провёл вместе с Линой. Снова стояла чудесная тёплая погода, лёгкий тёплый ветер гонял по асфальту кленовые листья, люди ходили, сняв куртки, а я, спеша к милой, отмечал красоты природы лишь краем глаза, мысли были полностью заняты Линой, ею одной.
Дверь на сей раз открыла Нина Васильевна, вскоре оставившая меня и Лину вдвоём, и ушедшая на пару часов к больной матери. Лина с восторгом вспоминала вчерашний вечер, смешного Савельича и растяпу Турова. Сели доедать дыню и Лина похвасталась своими звонками подругам с потрясающей воображение повестью о знакомстве с «чудесным парнем», в связи с чем «нам необходимо в ближайшие дни сделать несколько визитов. Подруги хотят нового знакомого заценить».
– У вас почему—то звонка нет… – спохватился я.
– Сделать некому. Ты сумеешь установить?
– Надо прикинуть. Смогу, наверное. Купите, я попробую. На батарейках, такой, возьмите.
– Я маме скажу, она купит, – пообещала Лина.
А потом она достала из книжного шкафа два альбома фотографий, и мы принялись перелистывать страницы, всё теснее прижимаясь друг к другу. Я смотрел на снимки, но не видел их, слушал пояснения Лины, но не понимал произносимых ею слов, просто наслаждался звуком её голоса.
Стоило в очередной раз её мягкой ручке с короткими пальчиками перевернуть лист альбома, я решился и накрыл её ладонь своей. Краснея от смущения, вызвался погадать по руке, но не раскрыл правду, ибо линия жизни Лины дотягивала до сорока лет и внезапно обрывалась. Я успокоил её, что жить она будет долго и счастливо. И она поверила.
Из дневника Сергея Максимова
3 октября.
«А затем, само собой получилось, начали обниматься. Я сперва гладил и целовал её волосы. После принялся целовать личико, губы. Она, смешная, абсолютно не умеет целоваться! Губы у Лины мягкие, сладкие. Я тоже совсем не умею целоваться. Позорник! Ну вот, научусь, хоть. По большей части мы просто сидели обнявшись, прижимаясь друг к другу. И говорили, говорили. Я всё целовал её, гладил. Она необычайно милая, доверчивая. Жалела, что я редко буду приезжать, никак не хотела меня отпускать. Я шатался, словно пьяный, и плохо понимал происходящее. Приходила её подруга, но Лина, сославшись на занятость, попросила ту зайти в другой день. Далее вернулась Н. В. Мы с Линой перекусили, попили чая, и я уехал. На пороге на прощание, поцеловал её. Она прижалась ко мне и не хотела отпускать.…
…Неужели, сбылись мечты о любимой, прекрасной девушке.
Удручало одно: что же дальше? Ладно, посмотрим.
Долго ждал транспорт.
Погода сегодня чудесная. Небывалая, незабываемая золотая осень.
Опять позабыл взять у Лины кассету с записью её исполнений.
Приехав домой, некоторое время очухивался от происходящего. Был здесь, но, вроде бы ещё там, с ней…
…Сумел взять себя в руки и уселся за подготовку к работе…»
Последующие дни прошли, будто в тумане. Реальность расплывалась и выскальзывала из рук, обретая устойчивость и смысл, единственно в те моменты, когда Лина приглашала меня к телефону. Её график работы оказался гораздо свободнее, нежели мой, поэтому мы решили выкраивать и будни для того, чтобы встречаться. Лина согласилась приезжать по вечерам, даже ранее, чем я возвращался из школы, и я заставал её болтающей с бабушкой Катей, вытягивающей у девушки подробности о матери и отце.
Из дневника Сергея Максимова
6 октября.
«К моему возвращению из школы, Лина находилась уже у нас, приехав минут за сорок до моего появления. Они с бабушкой мило о чём—то болтали, сидя на кухне и, попивая чаёк с трубочками, испечёнными специально для милой гостьи. Я увёл Лину в спальню, закрылся там, и мы стали целоваться, точно одержимые. Всласть наобнимавшись, раскрасневшиеся и разморённые, вновь вышли на кухню. Наскоро перекусив, ибо Лина ранее успела поесть, а у меня кусок в горло не лез, уселись в гостиной смотреть фотографии. А, перебрав фото, снова, держась за руки, скрылись в комнате и продолжили ласкаться и обниматься. Никак не могли оторваться друг от друга. Лине нравится тереться щекой о мои усы. Время пролетает, в таких случаях, незаметно, кажется, прошло пятнадцать минут, а миновало целых полтора часа. Несмотря на то, что пора было выходить, я торопливо спел несколько песен под гитару. Она не прокомментировала, и я пока не понял, понравилось ей, или нет. Мы шли до трамвая, взявшись за руки. Лина капризно настаивала, чтобы я приехал к ней завтра утром, но пришлось разочаровать её, сказав, что это не получится, у меня уроки, а она надулась, и всю дорогу молчала.
Кроме того, Лина привезла кассету с записями своих концертных выступлений. Я просил переписать её. Стремясь продлить время, проводимое вместе, мы выскочили из трамвая у музея, за две остановки до нужной нам улицы, и шли пешком до дома, где живёт её бабуля. Лина с мамой, в связи с ремонтом, временно ночуют сейчас у бабушки. Темнело, огненный закат предвещал похолодание.
Лина выглядела ошарашенной моим предложением венчаться. Я обмолвился об этом ещё в трамвае, и привёл любимую в замешательство. Она судорожно пыталась понять, как такое может случиться спустя неделю после знакомства.
Смешно, она приревновала меня к Дымяновой, увидев её фото в альбомчике.
Весь путь мы не торопясь проделали пешком. Разговаривали. У влюблённых всегда много тем, требующих срочного обсуждения. Хотя в основе сего явления лежит страстное желание побыть вместе ещё мгновение, ещё пару минут не расцеплять пальцев, ещё секунду вглядываться в глаза любимого человека. Условились, что в субботу я приеду к ней. А она позвонит мне завтра и послезавтра.
Вернулся к себе поздно, т.к. мы не спешили расставаться и долго, внаглую обнимались прямо под балконом её бабушки…
…После этих бесед, обдумывая отдельные высказывания Лины, пытаясь расшифровать туманные намёки, я начал сомневаться в искренности и серьёзности намерений девушки. Кажется, наша дружба окончится ничем…»
К сожалению, присущая мне мнительность росла вместе с любовью к Лине. Да какое там, «росла вместе», она, пожалуй, опережала её, и мешала наслаждаться обретением той, которая ещё месяц назад виделась исключительно в мечтах, коим, насколько я успел увериться, уже никогда не суждено было сбыться. И через день, не предупредив Лину, совершенно потеряв голову от разлуки, я решил сразу после работы съездить к любимой.
Моей главной проблемой при встрече с Линой, как я понял много позже, являлось то, что я не рассчитывал на подобное развитие событий. Последние годы я терпел бесконечные и однообразные поражения, и вот теперь, мне, вроде бы, невообразимо повезло, однако я вёл себя по—прежнему, словно всё окончательно потерял. Да, я оказался готов сугубо к негативному финалу наших с Линой отношений. И даже старался предвосхитить его, дабы потом, с горечью стариковской мудрости воскликнуть: «Ну, я же говорил!» Инерция мышления пораженца поразительно парадоксальна. Он и самую долгожданную победу готов обратить в поражение, лишь бы окунуться в столь полюбившиеся ему сильные эмоции.
Стоило Лине ответить взаимностью, и у меня, грубо говоря, произошёл разрыв сложившегося представления о мире, и я стал неосознанно подгонять происходящее под отточенный годами шаблон, в то же время мучительно стараясь выйти на новый уровень любви. Но, своевременно перестроиться я не смог. «И пораженья от победы ты сам не должен отличать…» Потому и не отличал. Не это ли, в конце концов, и явилось причиной того, что закончилось всё отнюдь не так радужно, как мы с Линой планировали?
Из дневника Сергея Максимова
8 октября.
«Ещё утром, до работы, решил обязательно поехать сегодня к Лине. Не представлял, в состоянии ли прожить текущий день без неё. Увидеть её, обнять её. Ничего другого не надо. Взял банку варенья к чаю.
Пришлось отпустить детей чуть раньше. Ну они и радовались! Позвонил Пустышкину и предупредил: на обратном пути, скорее всего, заскочу.
Приехал к Лине в 12:30. И никого не застал
Думая, что они вот—вот вернутся, полчаса погулял по улицам, в ближайшем ларьке купил, на последние деньги бутылку пива и выпил у них возле подъезда, на лавке. С голодухи сразу поплыл. Второй раз поднялся на четвёртый этаж, к их квартире. И опять за дверью тишина. Вырвав из тетрадки листочек, написал несколько строчек, свернул вчетверо и всунул в замочную скважину.
Пока шёл до Пустышкина, развезло ещё больше. Заявился к нему совсем пьяным. Сидел и тоскливо молчал, глядя в одну точку, ни слова ему не говоря. Спасибо Савельичу, он накормил жареной рыбкой и напоил чаем.
Домой вернулся сонным… …прилёг отдохнуть, проспаться и привести нервы в порядок. К вечеру настроение чуть—чуть улучшилось.
Лина позвонила в 19:30. Напомнила мне, дураку, что в своей квартире они пока не живут из—за запаха краски. Договорились завтра увидеться и погулять. Она зайдёт за мной в 13:00. Продиктовал ей инструкцию, как включать музыкальный центр, пусть в моё отсутствие послушает музыку. Вернулся к себе в комнату, пританцовывая от счастья!»
9 октября.
«…Лина приехала в 13:50. Я был чуточку расстроен невозможностью побыть у меня, требовалось срочно ехать за лекарством для Натальи Васильевны. Сначала решили пройтись по местным аптекам, но похожих таблеток нигде в продаже не имелось. От музея минут тридцать шли пешком, и беседовали на разные темы.
