Истинная для Высшего Дракона

Угу. Значит, я промахнулась с возрастом служанки. Ей, оказывается, восемнадцать, как и мне… мне настоящей. Если, конечно, я – это я.

Я ещё раз оглядела Бети. Выглядела она на пятнадцать, с натяжкой на шестнадцать. Но это, возможно, потому, что ростом была очень маленькая.

– Хорошо, что вас тогда сразу же отправили обратно в пансион при монастыре. Вы даже сказали мне, что скорее примете постриг в монахини, чем выйдете за старика.

Ого! Оказывается, я помолвлена со стариком? Надеюсь, до замужества дело не дошло?

– А потом пришла весть о том, что ваш жених умер, – продолжила Бети. – И вы передумали постригаться.

При чём здесь «подстригаться», я не очень поняла, но не переспрашивать же.

Итак, жених умер, видимо, от старости. Одной опасностью меньше. Но плохо то, что отец Анны так легко распоряжается её жизнью и свободой. Мои родители никогда бы не стали навязывать мне брак против моей воли. Их драконы выбрали друг друга.

– Отец всегда был очень строг, – изображая глубокую печаль, произнесла я, чтобы продолжить разговор.

– Да что вы, донна Анна, – встрепенулась Бети. – Он в вас души не чает. Он для вас как лучше хотел. Маркиз тот был баснословно богат и не последнее лицо при королевском дворе.

Души не чает? Так я и поверила. Если я была дома аж три года назад, значит, не так уж отец и скучал по мне.

Но Бети и тут меня не разочаровала. Девушка вздохнула печально.

– Правда, с тех пор как он женился второй раз, ни разу вас не навестил.

Вот как? Получается, у Анны есть мачеха. И наверняка так же нежно любит свою падчерицу, как и отец, чуть не отдавший за старика.

– Ну вот, – проворчала я, – а ты говоришь, «души не чает».

– Но состояние-то всё вам отписано.

У меня шевельнулась догадка. Однако уверенности не было. Напрямую спрашивать Бети, знает ли мачеха о том, что всё состояние не ей достанется, опасно. А ведь если дело обстоит так… Я впервые задумалась о причинах нападения. Видели ли в нас разбойники случайную добычу или…

«Простите, барышня, ничего личного…»

Я содрогнулась. Судя по всему, Анна была единственной дочерью. Могла ли мачеха подстроить нападение, чтобы избавиться от наследницы?

В любом случае, пока я не разберусь, как вернуться в свой мир, с мачехой следует быть осторожнее.

Чужое наследство меня вот нисколечко не волнует. А жизнь мне дорога, даже если в одном мире я её уже потеряла.

Сердце сжалось при мысли о том, что такое всё-таки возможно. Мне бы побыстрее добраться до зеркала. Хотя неужели у такой, как Анна, нет походного зеркальца?

– Бети, я бы хотела привести себя в порядок.

– Так вы в полном порядке, госпожа, только бледненькая. Волосы я вам заплела в дорожную причёску: ни волоска не выпросталось. А бледная вы потому, что отказались в дорогу румяна наносить. Сказали, размажется всё. А сейчас сложно будет. Вон как карету трясёт.

– Просто дай мне зеркало, – потребовала я напрямую.

– Так нет же его. Разве вы не помните? Разбилось оно. Я подала его донне Элен, как раз перед тем, как всё случилось. Она и выронила. Теперь только ждать, когда до постоялого двора доберёмся. Ваш отец написал, что снял для вас ту же комнату, что в прошлый раз. Там зеркало прям во весь рост, помните?

– Помню, – вздохнула я.

А что ещё мне оставалось?

– Не переживайте, госпожа, – заговорщическим тоном добавила Бети. – Вы очень хороши. Видела я, как молодой граф на вас смотрит. Вот бы вам такого жениха. Видно, что он богат, хотя один путешествует. Конь у него – загляденье. Целое состояние такой стоит. Да вы и сами должны были видеть. Ваша Стелла такой же породы. Вы, наверное, соскучились по вашей лошадке? При пансионе верховые лошади всё же были попроще.

Моя Стелла? У меня есть лошадь? Это что, мне придётся на этих тонконогих существах верхом ездить?

– Донна Анна, – выдернул меня из сна робкий женский голос, – мы приехали.

Я открыла глаза и не удержалась от разочарованного стона. Я была всё в той же карете, и рядом со мной была всё та же Бети. А значит, и всё остальное было правдой.

Я снова потянулась к Хранилищу силы и снова наткнулась на преграду. Самое обидное, что я их видела, свои стихии: мягко переливалась вода, ровно горел огонь, воздух застыл в виде крохотного смерча, еле различимо шуршали песчинки, сталкиваясь друг с другом. Видела, слышала, но активировать не могла. А тяжелее всего было без Рейи. С момента пробуждения моей драконицы я, кажется, ни минуты не жила без ощущения, что она всегда со мной.

Глаза защипало от подступивших слёз. Никогда ещё я не чувствовала себя такой беспомощной.

И надо же. Именно в этот момент дверь открылась, и я увидела замершего перед ступенями графа Адриана. Выглядел он так, словно ничего не произошло. Пострадавшую в схватке рубашку скрывал тёмно-синий камзол, то есть он ещё и переодеться успел.

Я поспешила закрыть лицо руками.

– Бети, – резко сказал граф, – хозяин таверны уже предупреждён. Отправляйся и подготовь всё для госпожи.

Девушка выскочила наружу с такой скоростью, словно её сквозняком выдуло.

Здесь принято так распоряжаться чужими слугами? Слёзы моментально отступили. Но убирать ладони от лица я не спешила.

Карета качнулась и просела, когда граф поднялся по ступенькам и опустился на скамью напротив меня.

– Донна Анна. – Голос его прозвучал неожиданно мягко. – Всё позади. Я понимаю, вы испуганы и растеряны, вы потеряли подругу, но сами вы живы. И это главное.

Я почувствовала себя ещё ужаснее. Граф подумал, что я горюю о погибшей девушке. А я эгоистично думала только о себе. И хотя я не была знакома с Элен, собственная чёрствость меня ужаснула.

– А сейчас вы возьмёте себя в руки и отправитесь к себе в комнату, – продолжил граф уже твёрже. – За начальником городской стражи послали. Едва ли вам захочется здесь оставаться и рассказывать о том, что произошло.

Ещё как не захочется. Мне только вопросов дознавателей не хватало.

Карету я покинула быстрее Бети. Граф едва успел опередить меня и подать мне руку.

Внешне здание таверны показалось мне мрачным. Грубый серый камень. И только в нескольких местах снизу до окон второго этажа тянулись зелёные нити плюща. Но запах, который окутал меня, едва я переступила порог, был умопомрачительным.

Меня встретили ароматы жареного мяса, свежевыпеченного хлеба и специй. Часть из них показалась мне знакомой. Я уловила аромат розмарина и чего-то цитрусового. У меня выделилась слюна.

Я огляделась. Внутри заведение произвело приятное впечатление.

Свечи в кованых подсвечниках освещали просторный зал. Массивные дубовые столы были покрыты грубой, но чистой холстиной. Посетителей было не очень много, большинство напоминали проезжих торговцев. Так оно, скорее всего, и было.

Но меня поразили двое молодых мужчин, одетых богаче остальных. У этих двоих были такие же причёски, как у графа Адриана: абсолютно седые волосы, завитые на висках и заплетённые в косу. Значит, так у них выглядят все мужчины определённого статуса?

– Донна Анна. – Бети подскочила ко мне. – Вы будете ужинать в зале? Или наверху, в своей комнате?

– Наверху, – быстро ответила я, вспомнив о том, что сюда скоро прибудут представители местных властей.

И уж лучше будет, если Бети скажет им, что я себя плохо чувствую, чем какие-нибудь расспросы покажут, что я не та, за кого себя выдаю.

– Я заказала вам то, что вы всегда предпочитаете, – отчиталась служанка, когда мы вошли в комнату.

Знать бы ещё, что я предпочитаю. Но было бы странно, если бы начала уточнять.

И тут я вспомнила о ещё одном важном деле. В комнате, как Бети и обещала, было большое зеркало, а значит, появился шанс выяснить, переместилась я сюда полностью, или… или что-то произошло со мной в моём мире. Я с трудом подавила приступ паники. Прежде всего надо было отослать куда-нибудь служанку.

– Бети, – решительно сказала я, – мне нужно смыть с себя дорожную пыль.

– Разумеется, госпожа. Комнату эту ваш отец заказал сразу же, как только отправил за вами карету. Здесь знали, когда вы прибудете, поэтому слуги уже несколько часов поддерживают температуру воды.

Бети указала на ширму в углу комнаты, над которой действительно поднимался пар, и я направилась туда.

Драконьи боги! Там стояла деревянная бадья, полная горячей воды. Я вздохнула. Выбирать не из чего.

– Вам прямо сейчас помочь раздеться? – спросила Бети, которая неотступно следовала за мной.

– Нет, – вырвалось у меня, – то есть распусти шнуровку, а дальше я сама.

У Бети рот приоткрылся от удивления.

– Но как же так? Вы же не будет сами…

– Шнуровку распусти, – повторила я строгим тоном. – И позаботься, чтобы побыстрее принесли еду.

Когда Бети вышла, я бросилась к зеркалу. В нём было моё собственное лицо. У меня немного отлегло от сердца. Появилась надежда, что мы с Анной просто поменялись мирами и, значит, возможен и обратный переход.

Но стоило проверить ещё кое-что, чтобы знать наверняка. Вряд ли у девушки, живущей в другом мире, мог быть знак, принадлежащий нашему миру, тот, который появился у меня после инициации моей драконицы.

Ослабленная шнуровка позволила платью сползти с плеч.

Я повернулась к зеркалу полубоком-полуспиной, стараясь разглядеть свою левую лопатку.

Знак был на месте. Я взвизгнула от радости. А в следующее мгновение охнула и вцепилась в ворот платья, пытаясь натянуть его выше.

В дверном проёме, прислонившись плечом к косяку, стоял граф Адриан и с совершенно невозмутимым видом меня разглядывал.

––

* История принцессы Алексы и дзюдоистки Саши рассказана в книге «Истинная для дракона. Меч трёх стихий»

Глава 3. В таверне

Рианна

Я резко повернулась, успев подтянуть платье так, чтобы оно прикрывало грудь не полностью, но хотя бы до уровня позволительного декольте.

– Вас стучать не учили?

Мой голос прямо-таки звенел от ярости.

Однако граф словно бы и не услышал меня. Он только оттолкнулся плечом от косяка и продолжил стоять в дверном проёме. Правда смотрел он теперь не на меня, а чуть выше моего плеча. И даже шею вытянул, чтобы лучше видеть.

Я даже растерялась на миг. А потом сообразила, что видеть из такого положения его наглое сиятельство может только зеркало, а в нём отражение моей по-прежнему обнажённой спины.

Между бровями графа появилась складка, а правая рука прикоснулась к виску. Вид у него стал таким, словно он пытался что-то припомнить, и никак не получалось. Ну и я стояла, как примороженная к месту, с голыми плечами и едва прикрытой грудью.

Я бы указала ему рукой на дверь, но не было уверенности, что, если я отпущу край платья, оно не соскользнёт ещё больше.

Ситуация получалась до крайности глупой.

– Да как вы смеете?! – рявкнула я, пытаясь сохранить гордый и независимый вид.

Взгляд графа опустился ниже и сфокусировался на моём лице. И смотрел он так, словно видел меня впервые. Однако его странное состояние продлилось так недолго, что уже через мгновение я решила, что мне почудилось.

Бровь графа приподнялась, а взгляд скользнул ниже. И вот теперь я смутилась по-настоящему.

В глазах мужчины появилась заинтересованность, уголки губ приподнялись.

– Не ожидал, что вы так быстро разденетесь, – с ехидцей заявил этот наглец. – Я ведь предупредил, что поднимусь, как только отдам распоряжения. Мы с вами ещё не всё обсудили.

– Не помню, чтобы вы меня предупреждали, – процедила я сквозь стиснутые зубы. – Дверь закройте. – И уточнила на всякий случай: – С той стороны.

– Непременно. – На лицо графа вернулось невозмутимое выражение, и он небрежно предложил: – Вам помочь зашнуровать платье?

Я задохнулась от возмущения.

– Мне необходимо будет принести шпаги в вашу комнату, – продолжил граф обыденным тоном. – Не думаю, что будет правильно, если вы продолжите дефилировать передо мной в полуобнажённом виде.

То есть это я дефи… как он там сказал? Неважно, смысл слова понятен. Я уже немного пришла в себя и потому, подтянув платье до более приличного состояния и сделав шаг в сторону от зеркала, чтобы не светить голыми лопатками перед посторонним мужчиной, поинтересовалась:

– То есть это я расхаживаю перед вами не в том виде? А не вы ворвались сюда без стука? – А потом до меня дошла суть его вопроса. – К-какие шпаги?

Граф наконец-то отвёл взгляд от меня, встал вполоборота, демонстрируя полное отсутствие интереса к моей персоне.

– Шпаги, которые я собрал на месте схватки у бандитов, – пояснил он. – Все обезличенные, и следствие они не заинтересовали. И, получается, теперь все принадлежат мне. Оставить в карете я их не могу, так как карету сейчас отправят в местный госпиталь. Там вашему кучеру окажут помощь. А донну поместят на ледник до приезда её родственников. Так могу я временно оставить шпаги в вашей комнате?

В его голосе появились лёгкие нотки раздражения. Графу не нравится, что я медленно соображаю? Я поджала губы.

– А почему бы вам не разметить их в своей?

– Потому что в таверне нет свободных комнат.

Граф снова повернулся ко мне, на этот раз глядя мне прямо в глаза. Я на мгновение потерялась в этом синем омуте, не иначе как от такой дерзости. Только поэтому я кивнула.

– Можете. – И поспешила добавить: – Только сейчас покиньте наконец мою комнату.

– Благодарю, донна. – Граф отвесил церемонный поклон.

Я наконец осталась одна, задохнувшаяся и раскрасневшаяся.

А ведь граф обещал сейчас вернуться. Я бросилась к зеркалу.

Кошмар. Щёки пылали. Да ладно щёки… Шея и декольте были не в лучшем состоянии. По-моему, от смущения у меня даже руки до кончиков ногтей покраснели. Это что, в этом мире так принято нагло общаться с женщинами?

– Бети, где ты ходишь? – рявкнула я, увидев в дверях служанку.

Надеюсь, она не столкнулась на лестнице с графом?

Откуда мне знать, кому подчиняется служанка Анны? Доложит потом моему временному отцу и мачехе, что от меня полуголой мужчины выходят.

Бети замерла в дверях с расширенными от испуга глазами. И я тут же испытала угрызения совести. Я на своих слуг никогда не повышала голос, и Анна, судя по реакции Бети, тоже.

А сейчас я разнервничалась. Было от чего, конечно. Едва ли настоящая Анна сохраняла бы спокойствие после лесного нападения. И всё же… разве Бети не пережила весь ужас вместе со мной? Достаточно вспомнить кинжал, прижатый к её горлу.

– Еду сейчас принесут, госпожа, – робко сказала девушка.

Точно! Я же её за едой отправила.

– Как твоя шея? – как можно мягче спросила я.

– Всё в порядке, госпожа, – настороженно глядя на меня, ответила Бети. – Граф Адриан ещё там, в лесу, велел обработать винным уксусом.

Получается, этот граф даже о моей служанке позаботиться успел.

Кстати, о графе… он вот-вот вернётся, а я…

Я бросила косой взгляд в зеркало. Я так и стою в сползающем платье. И зашнуровываться заново сейчас не вариант. Остаётся один выход – бадья с водой за ширмой. А графа пусть Бети встречает.

– Нет, сначала я искупаюсь. А ты… подготовь свежее платье и повесь на ширму, потом накроешь на стол.

– Но помочь вам – это моя обязанность.

Угу, и увидеть метку. А ведь она всё равно почти с неизбежностью её увидит, когда будет помогать мне одеваться. Самой мне здешнее платье не зашнуровать. Да ещё и корсет под ним. Пожалуй, стоит всё-таки как-то выяснить, кому она служит в первую очередь. Мне очень нужен человек, которому я смогу доверять. Чуть позже я обязательно с ней поговорю. А пока всё же не буду рисковать.

– Я справлюсь, – твёрдо сказала я.

Бети присела, опустив глаза в пол.

Я мысленно отметила необычное движение. У нас слуги просто кланялись или наклоняли голову, в зависимости от ранга. Нужно будет при первой же возможности обзавестись книгой по здешнему этикету. Не стоит надеяться, что кто-то спохватится и быстро вернёт меня обратно. Мысль была разумной, но при этом меня едва не захлестнуло отчаяние.

И я поспешила переключиться на решение насущных задач: скрыть своё происхождение, выжить и найти способ вернуться.

Оказавшись за ширмой, я просто перестала удерживать платье, и оно само сползло с плеч. Чуть сложнее оказалось справиться с корсетом. Зато без него мне сразу же стало легче дышать. Без тройного слоя юбок я, наконец, смогла познакомиться с местным бельём. Вместо удобных трусиков на мне было что-то вроде длинных шортиков почти до колен кремового цвета и украшенных бантиками. Это я как? В своём натуральном виде по чьей-то прихоти влетела не просто в чужой мир, но и в чужую одежду? И в чужое бельё? Жуть какая.

Раздевшись догола, я ещё раз оглядела себя, точнее, то, что мне было доступно: небольшая грудь с острыми пиками сосков, поджарый животик, крепкие мышцы рук и ног. Жаль, что тут не было зеркала. Однако и беглого осмотра оказалось достаточно, чтобы ещё раз убедиться, что тело было моё, давно и хорошо знакомое и тренированное. Надеюсь, что у меня будет возможность поддерживать себя и в этом мире в хорошем состоянии. А пока надо было помыться, смыть с себя не только дорожную пыль, но и контакт с чужой одеждой.

Вот только чем тут моются?

На табурете рядом с бадьёй лежали потрескавшийся серо-коричневый брусок с чёрными вкраплениями и странная сетчатая штуковина, похожая на засушенную рыбу. Тут же лежал серый кусок ткани, жёсткий даже на взгляд. Видимо, это были мыло, мочалка и полотенце.

Потрогав воду и убедившись, что она горячая, я прихватила мочалку и мыло и по приставленным ступеням забралась в бадью. Очень быстро я убедилась, что вариантом местной мочалки проще содрать кожу, чем смыть с неё грязь. Мыло тоже отказывалось мылиться.

– Бети! – взмолилась я, поняв, что при новом столкновении с реальностью мне самой с проблемами не справиться.

Из-за ширмы моментально выглянуло встревоженное личико служанки.

– Что-то не так, госпожа?

Я молча протянула ей брусок мыла и мочалку, напоминавшую дохлую рыбу.

– О боже! – выдохнула Бети. – Простите, донна Анна, это моя оплошность. У нас же с собой всё, что нужно. Простите, простите… это я, пока за едой бегала… забыла.

В голосе Бети звучала настоящая паника.

– Бети, успокойся, – остановила я её причитания. – Я тебя не виню. Мы обе пережили сильное волнение. Просто принеси то, что есть.

Служанка моментально скрылась из виду. Некоторое время я просто наслаждалась тем, что тело отмокает в горячей воде, а потом в моих руках оказались брусок приятно пахнущего белого мыла и мягкая губка кремового цвета. Ещё Бети принесла керамическую чашу с густой белой жидкостью и, указав на брусок, пояснила:

– Это то же самое. Я ещё до отъезда развела немного иберийского мыла для мытья волос, как вы любите. Только как же вы сами?..

Объяснять ещё раз, что справлюсь, не пришлось. Раздался стук в дверь. Неужели его сиятельство понял, что такое правила хорошего тона?

Бети, оставив меня, побежала открывать. Однако это был не граф. Я услышала негромкий женский голос. И хотя я была достаточно далеко от двери, запах еды почти мгновенно достиг и моего обоняния. Живот обиженно заурчал, намекая, что стоило сначала поесть.

Вздохнув, я нырнула с головой в бадью, чтобы намочить волосы, и занялась мытьём. Сложно обходиться без ванной с проточной водой. У нас в Чампии были самые совершенные ванные, покрытые дорогой эмалью. И воду не приходилось таскать вёдрами, она поставлялась по трубам.

Вымылась-то я сама, но, чтобы смыть мыло, я всё-таки призвала на помощь Бети. Пришлось проявить чудеса ловкости, чтобы скрыть от девушки метку на лопатке.

Нашлось у нас и нормальное полотенце, и приятная на ощупь нижняя рубашка, которая полностью скрыла мою спину. Вручила мне служанка и чистые шортики, назвав их панталонами.

Почувствовав себя частично одетой, я смогла выдохнуть с облегчением и позволить Бети заняться моим одеванием. Отбиться от корсета мне не удалось. Моя пугливая служанка оказалась непреклонна. Аргументы «Мне нечего утягивать» с ней не сработали.

Оказалось, что корсет – это необходимая часть статуса, и если я не хочу выглядеть как крестьянка… Я сдалась. В моём хлипком положении сложно было устанавливать свои правила. Поверх корсета на меня надели нежно-голубое платье. Оглядев себя в зеркале, я признала, что, не будь корсета, платье висело бы на мне мешком.

А так я выглядела очень даже неплохо, если не считать, что на голове у меня вместо причёски была башня из мокрых волос, замотанных полотенцем.

Снова возникло острое ощущение беспомощности. Будь у меня огненная и воздушная магия, то одного бытового плетения хватило бы, чтобы высушить мою копну волос. Но это оказалось не единственным отличием.

Не сразу я заметила, что Бети, нахмурившись, изучает подол платья.

– Странно, – сказала она. – Вы как будто выросли немного. Платье раньше полностью прикрывало щиколотки. И вроде бы тоньше стали.

Я замерла, не зная, что ответить. Вот и нашлись отличия между мной и донной Анной. Но Бети уже сама нашла объяснение.

– Наверное, после стирки платье село. Говорила я, что нельзя доверять тамошней экономке. Воду перегрела.

Ну да, хорошее объяснение: короче стало, потому что подсело. А вот почему при этом оно не стало теснее в талии, а наоборот? К счастью, Бети уже успокоилась.

– Хорошо, что запас есть. Вы сейчас поешьте, а потом я немного отпущу подол. Не годится вам с голыми щиколотками ходить.

Слово «поешьте» спровоцировало голодный спазм в животе. Уговаривать меня не пришлось. Вот только, когда я увидела то, что мне принесли, я на мгновение застыла.

– Бети, – вкрадчиво позвала я. – А мяса не было?

– Мяса? Вы же его не едите.

Ещё как ем. Это что же, я теперь на одной траве сидеть должна?

– Немного принеси, мы в дороге.

– Так я с удовольствием. – Бети даже заулыбалась. – Сколько раз вам говорили, что сил не будет, если совсем мясо не есть.

Служанка выскочила за дверь. А я подошла к окну.

Окно предоставленной мне комнаты выходило на задний двор. И я невольно замерла при виде открывшейся мне картины. Молодой черноволосый мужчина в одних штанах стоял у колодца. Как раз в этот момент он наклонился, и слуга вылил ему на спину ведро воды. Мужчина распрямился и принялся растираться полотенцем, а я как зачарованная смотрела на перекатывающиеся под загорелой кожей бугры мышц, могучие плечи, узкие бёдра.

Обнажённые торсы для драконицы, у которой два брата и отец постоянно тренируются в таком виде, не новость. Но в движениях этого мужчины было столько первобытной дикости и силы, что я невольно сглотнула. А ведь он не был драконом.

Я так засмотрелась, что упустила момент, когда мужчина повернулся ко мне лицом и поднял голову. Наши глаза встретились.

На таком расстоянии разглядеть цвет глаз невозможно, но на один миг у меня возникло ощущение, что они приблизились, как если бы проснулась Рейя и подключила драконье зрение. У меня даже сомнений не возникло, что глаза у неизвестного синие.

Но, только когда губы изогнулись в знакомой самоуверенной улыбке, я поняла, кто именно передо мной. Уже привычная волна жара окатила меня изнутри. От окна я отпрянула, едва не сбросив с узкого подоконника стоявший на нём горшок с полудохлым растением, но было поздно. Граф заметил меня и, несомненно, сделал свои выводы.

Какой позор!

Я невольно выругалась, помянув ханга.

Как дать ему понять, что я случайно выглянула в окно, а не специально наблюдала за ним? Очень мне нужно смотреть на полураздетого наглеца.

Перед глазами непроизвольно возникла картинка мощной спины, рельефных рук. Ну да, пришлось признать, что его сиятельство красив не только лицом. Однако я тут же напомнила себе, что мне до этого нет никакого дела.

Я в тот момент вообще понятия не имела, кто передо мной. Хотя бы потому, что не ожидала увидеть вместо седых волос чёрные. Вот и решила, что это какой-то местный дикарь.

Мысленно обозвав графа дикарём, я почувствовала себя чуточку лучше, но, увы, ненадолго, потому что сообразила, что сама была далеко не в лучшем виде. Мои собственные волосы всё ещё были как попало замотаны полотенцем.

Я даже застонала от отчаяния. Да что же я всё время влипаю в неловкие ситуации?

И какие ещё сюрпризы поджидают меня в этом мире?

– Какая дурацкая мода, – пробормотала я, вспомнив богато одетых мужчин в седых париках, которых заметила на первом этаже таверны.

– Вы о чём, госпожа?

Оказывается, Бети уже проскользнула в комнату и накладывала мне на тарелку с овощами мясо.

– О мужских причёсках. Зачем мужчины носят парики?

Тарелка дрогнула в руках Бети.

– А разве вы сами не говорили всегда, что благородного вельможу можно отличить по парику?

Неужели я, то есть Анна, такое говорила? Ну и мода! Будет о чём рассказать родным, когда я вернусь домой.