Птица и череп

– Приятно познакомиться, – добавил он, рассматривая новую знакомую.

Внешне та выглядела весьма приятно, создавая ощущение легкости и пушистости. Возможно, дело было в низком росте и её кучерявых волосах, которые хоть и выглядели уложенными, выбивались то тут, то там. Подобная врожденная неряшливость добавляла Фиме очарования. Ещё она, видимо, относилась к тем, кто был достаточно хорош для победы. Что Шин начал задаваться вопросом: почему вообще его окружали сплошь отличные и способные девушки?

Не то чтобы он был против, только хотел знать, есть ли здесь кто-то хуже, чем он? Это бы помогло ощущать свою бесполезность и никчемность чуть меньше.

– Какая у тебя способность? – весело спросила Фима прямо сразу, без прелюдий в виде общих вопросов. Глаза её горели, словно бы она только и хотела, что узнать о нем всё. Что Шина отпугнуло, и он промямлил:

– Эм… Это секрет.

– Почему секрет? – спросила Фима, совершенно игнорируя возникшую неловкость.

– Не хочу об этом распространяться, – уклончиво ответил Шин. Одна из особенностей соревнований – о способностях противника можешь узнать лишь на поле боя – была только на руку.

– Что же там такого интересного, – вклинилась в их разговор Лана, – неужели у тебя одна из тех постыдных способностей, о которых не принято говорить?

– Нет, просто не хочу раскрывать все карты заранее.

– У-у-у-у, – протянула Лана осуждающе, – я же тебе верила!

Фима рядом с ними захихикала в кулак, наверное, они с Ланой казались ей забавными. Шин подумал, впрочем, она сама тоже весьма забавная.

Их очереди шли отдельно, но практически параллельно подходили в одно время. Шин видел, как Лана скользнула в портальную рамку, на радостях забыв обо всех окружающих, и только более воодушевленной выскочила из неё с карточкой в руках. Очередь Шина как раз подходила, так что он не успел узнать, что именно выпало Лане. Она бы была рада любому варианту, и, как минимум, точно готова ко всем возможностям.

К чему был готов Шин?

Он никогда не думал о предрасположенностях. За всё время на Линегриме он, в самом деле, ни разу не задумался о том, какую стихию бы хотел увидеть в результате тестирования. Это избавляло от возможности разочароваться, ведь он ни на что толком не надеялся. Но сейчас, стоя в этой очереди, подумал, что вода была бы неплохим вариантом. Он не видел Духов огня и земли, но думал, скорее всего, они мало чем отличаются от того же Духа воздуха, если существуют уже огромное количество лет. Так что, да, вода была бы оптимальной. Дух воды хотя бы выглядела как приятная девушка, от которой не веяло опасностью.

За портальной аркой, в которую Шин нырнул, когда подошла его очередь, стоял очередной сложный аппарат. На пультом сидел средних лет мужчина, что дежурным тоном попросил приложить руку к сканеру для идентификации личности, а также подать документы. Пока Шин стоял под очередной сканирующей дугой, приложив руку к указанному месту, отмеченному знаками, мужчина смотрел на карточку, а затем достал его новую карту из миниатюрного портала по правую руку от стола.

– Ох, парень, ты точно хочешь участвовать? – сочувственно произнес сотрудник, как и огромная куча людей до него. До процентов не докопалась разве что только Лана, которая не стала спрашивать точное значение, так что она и не знала, до чего докапываться. Однако каждый работающий с документами, каждый, кто их видел, считал своим долгом напомнить Шину о том, что он знал и без них прекрасно – о его колоссально огромной совместимости со стихийной магией.

– Спасибо за вашу заботу, я как-нибудь сам, – огрызнулся он, забирая карточку.

Мужчина пожал плечами, бросил вслед дежурное «Добро пожаловать на Шестую Битву», но Шин уже потерял связь с реальным мира. Негодование заполнило его мысли, он зло пробубнил себе под нос:

– Если тебе, на деле, все равно, так зачем спрашивать, черт возьми?

Почему всем всегда хочется проявить сочувствие и понимание в вещах, которые их не касаются? Зачем им так нужно ткнуть своей воображаемой вежливой обеспокоенностью чужими проблемами? Неужели от их попыток что-то поменяется?

Покидая совершенно отвратительную комнату, Шин ощущал только гнев и ненависть к улыбающимся лицам. Он поднял карточку к глазам, чтобы хоть немного успокоиться, но замер на месте, вчитываясь в строки несколько раз. Кто-то в толпе ударился об него и возмущенно пытался высказаться, но Шин его не слышал. Мир сжался до этого маленького слова, эпитафию для всех его дальнейших планов.

В графе «Стихия/Ветка» значилось «Воздух».

***

Лия передвигалась по коридорам быстро и практически бесшумно. По дороге она кивнула в качестве приветствия нескольким сотрудниками, но разбираться, кто это такие, и должна ли она с ними вообще здороваться, времени у нее не было. В руках она несла несколько папок с важными файлами, которые вполне могли быть не бумажными, но тактильные ощущения от взаимодействия с бумагой приносили ей определенное удовольствие. Но также ей хотелось посмотреть на реакцию так сильно, что она не доверила бы доставку этих конкретных документов никому другому.

В кабинет Лия вломилась тем же вихрем, преодолевшим коридор и несколько пролетов до него, однако тут же замерла и чуть успокоилась, осторожно прикрывая за собой дверь.

За столом у окна цель её визита предпочитала вариант траты бесценного времени, в котором не нуждалась, но выработала привычку за долгие годы общения с людьми. Цель спала.

Лия осторожно, едва ступая, подобралась ближе, и, нарочито неаккуратно уронила папки так близко от спящего.

– А? – разбуженный упавшими на него предметами, тот подскочил и, осознав проблему, сурово посмотрел исподлобья.

– Хватит спать, Лу, пора работать, – укоризненно произнесла Лия, подбирая упавшие листы и складывая их на стол.

– Ты что, теперь посыльный? – утомленно протянул Лука, растягиваясь на столе, краем глаза смотрел на лежащие перед ним листы, выглядя как тот, кто не планирует начинать работу в ближайшее время.

– Помнишь того мальчика, который был с Лерайе? Он твой, – улыбаясь так нагло, что от этой наглости ей самой становилось смешно, произнесла Лия.

Лука превратился в ещё более не желающего работать человека, обреченно простонал что-то в поверхность стола, превращаясь в сплошное отчаяние.

– Почему? – протянул он горестно, затем поднялся, чтобы посмотреть на несколько листов. – Неужели нет других вариантов? Вот чем тебе не нравятся эти? Фингри Реконг, Васса Кэрос, Мираль Скадор – столько прекрасных девочек, и ты говоришь мне о нем сейчас? Зачем?

– Лу, – голос Лии прозвучал очень серьезно, когда она вытащила нужный лист из стопки других. – Он её сын.

– Чей сын?

Лия вздохнула от необходимости что-то объяснять.

– А ты догадайся, – ответила она исключительно из желания всё усложнить.

– А, ну да, – язвительно протянул Лука, – конечно, как же иначе.

Затем он всмотрелся в лист с характеристикой и спросил:

– Почему он тогда не Хотхильд? – по голосу казалось, что знать ему об этом, впрочем, совершенно не хочется.

– Анвин – фамилия мужа. Его брат усыновил ребенка.

– Замечательно. Зачем мне эта информация?

– Он самый подходящий кандидат, ты же понимаешь.

Лука посмотрел на неё так, словно Лия только что сообщила ему нечто, что, любому очевидно, какая-то околесица. Впрочем, сама она так не считала. Только вопрос состоял не в её понимании и не в её мнении.

– Это Тилис была подходящим кандидатом. Не её сын, – решительно отрезал Лука, не желая более говорить на эту тему.

Лия не могла его заставить, однако ей хотелось, чтобы эта возможность не оказалась потрачена в пустую. Опять.

– Очень надеюсь на твою благоразумность. Мы ещё с последствиями прошлой твоей самонадеянности не разобрались, – вздохнула она, решив перевести тему, пока Лука делал вид, что не заметил намека. – К слову говоря, тебя не беспокоит, что Лерайе ведет себя странно?

– А что в ней странного? – протянул он совершенно незаинтересованной интонацией. – Вежливая и воспитанная девочка.

– Я серьезно, – вздохнула Лия.

– Я тоже.

– Она представилась другим именем.

– Полагаю, это имя написано в ее документах, и под ним она зарегистрировалась, – пожал плечами Лука, словно они не обсуждали ничего серьезного.

– Зачем ей вообще регистрироваться, скажи мне? В честь чего бы Лерайе решила стать участником?

– Если она до сих пор возится с ребенком Тилис, то не так важно, как она себя называет, не думаешь?

Глава 4. Медцентр

Фима упаковывала последние вещи. Она не брала с собой фотографии, рисунки, игрушки-талисманы и прочие памятные вещи, которые обычно склонны брать с собой сентиментальные личности. Фима не хотела показаться такой личностью, так что сразу выбросила из списка всё, что не относится к вещам первой необходимости, хотя отказаться от возможности полистать любимую книгу, с прекрасными иллюстрациями оказалось не так-то просто. Набор вещей легко бы уместился в куб, который её родители использовали в качестве общего большого чемодана. На самом деле, в кубе можно было поместить весь их дом, но тогда возникли бы проблемы с поиском нужного. Фима не хотела, чтобы её вещи затерялись внутри огромного пространства, так что сложила их в один классический чемодан. Ей показалось, что так будет проще.

Родители собирались дольше, чем она. Вилтольф и Эстер Рейснер вошли в число приглашенных специалистов для оснащения медцентра Шестой Битвы, однако мать не смогла выкроить время в своем плотном расписании между парами в Кернверке и работой над очередной диссертацией в Верметриксе, так что Фима ехала с отцом. В куб не уместилось бы всё, что ему хотелось положить, включая домашнюю лабораторию, дом и любимый сад матери, однако он старался.

– Я подожду снаружи, пока вы закончите, – бросила Фима, устав наблюдать за беготней по всему дому в поисках забытой зубной щетки.

Бросив взгляд на часы – над рядом цифр местного времени отображались нужные ей значения – она отметила, что корабль отбывал со станции примерно через полтора часа по эгианскому времени. Пробки – самая большая трата времени, с которой они могут сегодня столкнуться, если попадут в неудачные часы. Отстоять в очереди у портала, может быть, плюс минус минут пятнадцать, затем регистрация на посадку, лучше накинуть времени на различные виды форс мажора. Итого выходило, что на сборы оставалось в районе двадцати минут местного времени – чуть больше, чем сорок по принятому межгалактическому. Из двух часов выглядело не так плохо, но, учитывая, что сборы даже не дошли до финальной стадии, уложиться в это время казалось чем-то невероятным.

– У вас двадцать минут или мы опоздаем, – напомнила Фима, покидая главную комнату. Она положила чемодан в кучу вещей, которые роботы вносили в куб, и отправилась по коридору на свежий воздух.

У главного входа их уже ждала машина, на которой планировалось добраться до ближайшего отправного центра. Фима все никак не могла перестать задаваться вопросом, почему бы не поставить портальную арку прямо возле их дома, чтобы не тратить время на эти бесполезные путешествия, учитывая, что путешествовать её родителям приходилось довольно часто по долгу службы. Но отец относился к тому типу людей, которые ощущение механического двигателя автомобиля не променяли бы ни на какое сокращение времени путешествия. Их дом буквально весь был завален разными старинными аппаратами, о предназначении которых Фима могла только гадать.

Будь у него возможность, герр Рейснер – иногда она называла его официально из-за того, насколько старомодным тот был, – отправился бы до самого Линегрима на полуавтоматизированной технике. Как хорошо, что расстояние не позволяло им этого – в пути они бы точно состарились и умерли.

Спустя чуть больше, чем десять минут по местному времени семейство Рейснеров, включающее, к сожалению или счастью, лишь отца с дочерью, выехало на магистраль, ведущую прямиком в транспортный центр. Они потратили шесть минут вместо обычных двух на то, чтобы миновать самый проблемный участок дороги, и свернули на развязку к центру. Примерно через двадцать, как Фима и рассчитывала, прибыли на место, хотя в её расчет входили также ожидания очередей и посадка, но это уже казалось запредельным. Стоило радоваться, что до окончания посадки у них оставалось немного времени. Повезло и в том, что на очереди к порталам собралось не так много народа, как зачастую бывало в час-пик.

– Возможно, мы даже успеем, – пошутила она.

– Времени ещё полно, – ответил ей отец, пробираясь через людей и небрежно расталкивая их локтями.

Они добрались до середины очереди, когда люди вокруг стали возмущаться и агрессивно толкаться в ответ, и замерли, неспособные прорваться дальше.

Фима принялась рассматривать окружающих – простые люди, не имеющие никаких особенных магических способностей, строящие города и осваивающие новые планеты силой знаний и упорства – настоящие жители Альдогоста напоминали ей о том, чего у нее никогда не было. Ей хотелось отличаться от одинаковой толпы одинаковых людей, она была рождена здесь, в семье тех, кто некогда чтил традиции чистокровности, и никакие даже самые элементарные склонности к магии Фиме доступны не были.

Потому с самого детства она выбирала институты, куда могла бы пойти учиться.

Научно-технический институт Кернверк, что располагался на севере в красивом городе Керн, где Фима в детстве часто бывала с матерью, был главным доказательством упора на науку. Как учебное заведение с уходящей корнями в глубокую древность историей, Кернверк находился на передовой по изучению и созданию портальных арок и космических станций. Эстер, мама Фимы, преподавала там едва ли ни всю свою жизнь и не желала уходить, даже когда компания Верметрикс пригласила её научным консультантом, пожелав разрываться между двумя работами вместо одной нормальной.

Кернверк Фиму совершенно не привлекал, даже при том, что она знала все его корпуса и тайные ходы, она больше интересовалась смешанной академией Ностен, что располагалась недалеко от столицы, где сама Фима и жила. В последние две сотни лет академия все больше и больше пропитывалась магией, открывала новые факультеты и направления исследований, на которые Фима смотрела с воодушевлением. Ностен являлся её запасным планом на случай, если план с Битвой не сработает.

Их поселили в отдельном жилом корпусе для работников медцентра недалеко от главных ворот Ньетто Руиса. Регистратор с сомнением посмотрела на Фиму, окинула быстрым пренебрежительным взглядом и выдала отцу ключ от комнаты.

Никто не говорил, что работающим на Битве медикам запрещено брать с собой собственных детей, однако её нахождение здесь словно бы мешало.

В самом деле Фима прибыла сюда исключительно с целью принять участие в соревновании. Если живешь там, где магия соревнуется с техникой, явно ей проигрывая, если рожден в семье, не обладающей никакими силами, что остается, как не мечтать? Фима и являлась «а что было бы если» мечтателем, который, в раннем возрасте узнав про существование Шестой Битвы, переполнился грезами о том, как попадёт сюда однажды. Однажды наступило сегодня.

Комната, в которую их поселили, состояла из отдельной прихожей, большой общей комнаты и одной спальни. «Неплохо для обслуживающего персонала», восхищенно подумала Фима. О медицинском оснащении организаторы беспокоились больше всего, ведь, очевидно, им нужны были самые передовые достижения науки и магии для того, чтобы снизить количество жертв. Хотя комнаты не так сильно волновали Фиму, как всё остальное. Регистрация участников начиналась только через несколько дней, так что пока она могла лишь находиться в тревожном ожидании.

Забравшись в мягкое кресло в углу возле большого окна прямо с ногами, Фима вытащила телефон из кармана, чтобы проверить, что успело случиться в мире за время их поездки.

– Погуляй хотя бы, пока есть возможность, – укорительно сказал ей отец, смотря «очень показательным взглядом» на телефон в руках Фимы.

Она вздохнула, уставшая настолько, что не была способна двигаться, не ощущая сил даже на то, чтобы говорить, но когда её слова имели силу в этой семье?

– Не хочу никудасегодня. Я хочу пойти с тобойзавтра, – сказала Фима.

– Что ты там будешь делать? – удивился отец.

– Смотреть, запоминать, впитывать информацию, – Фима пожала плечами. – Хочу увидеть медцентр.

– Увидишь, раз собралась участвовать, – усмехнулся он. – Твоя мама как раз будет очень рада узнать, что ты ознакомилась со всеми методами лечения отрубленных конечностей.

– Мы говорили об этом уже тысячу раз, – протянула Фима обреченно, – и ты меня не переубедишь!

В её голове возник голос матери, начинающей спорить с отцом перед отъездом: «Конечно, вам лишь бы веселье и приключения, а о безопасности думаете в последнюю очередь. Тебя не беспокоит, что твоя дочь планирует умереть или потерять пару важных частей тела? Тебе так хочется пришить ей руки обратно? Самолично?»

Фиме было не положено подслушивать, но она находилась за стеной, готовая делать вид, что случайно проходила мимо. Слушая отца сейчас, она понимала, что в этой шутке куда больше слоев, чем ей бы хотелось думать.

– Со мной все будет нормально, – ответила она. – Правда.

В конце концов, на кону стоял вопрос её успеха в жизни, её настоящего взаимодействия с магией, она не могла просто так отказаться от всего из-за вопроса безопасности.

Даже если Битва подразумевала большие проблемы.

Место подле отца в медцентре Фима всё же себе выбила. Очередная сотрудница осмотрела её не менее подозрительным взглядом, чем прошлая, выдала бейдж с надписью «Гость». Одноразовый. В ответ Фима тоже посмотрела на неё с презрением, будто бы это могло как-то помочь.

Медцентр занимал правую часть комплекса Ньетто Руиса, чтобы добраться до него через главные ворота следовало пройти по аллее между двумя длинными зданиями общежитий, а затем свернуть направо. Большое светлое здание стояло ровно в самом конце вымощенной белым кирпичом дороги. На его вывеске над главным входом символические изображения, – крест, посох, переплетенный двумя змеями, чьи головы смотрели друг на друга, а также склянки с разноцветными зельями и различные травы – сплетались вокруг надписи «Медицинский центр», начерченной красивым эгианским шрифтом. Ровно напротив, по ту сторону общежитий и нескольких корпусов хозяйственных зданий, располагался стадион. Позади медцентра виднелся небольшой аккуратный сад, рассмотреть который с лицевой стороны было проблематично, и Фима решила уделить ему внимание после собрания.

Внутри, однако, всё выглядело иначе. Медцентр взял больше от научной медицины, чем от магической – белый минимализм, портальные арки, персонал в специализированной-однотонной одежде, а также привычные Фиме коридоры с лавочками и палаты с оборудованием. Никаких древних магов в балахонах, котлов с зельями и антуража затхлой землянки.

Ей нравилось так куда больше, хоть она и любила магию, стремление некоторых культивировать древние традиции в эпоху современности приводило в ступор. Всё должно развиваться и использовать любые достижения для своего развития, даже магия – такой точки зрения Фима придерживалась.

Помимо Рейснеров на общее собрание прибыли и другие крупные специалисты. Их повели в зал, где некоторые уже собрались. Стоило отметить, маги в балахонах тоже присутствовали, Фима насчитала двоих. Их длинные бороды нарушали все медицинские принципы асептики, что было отвратительно и неприемлемо. Однако, раз они находились здесь, значит, являлись достаточно способными и полезными в своей сфере деятельности, и потому Фима была готова признать их нахождение в храме современной медицины более или менее уместным.

– Если будешь с ними работать, – шепнула она на ухо отцу, – не подпускай близко к пациентам.

Отец легко ударил её по руке, безмолвно, одним взглядом бросая: «Прекрати, это невежливо». Фима намек поняла, но думать об этом не перестала. На его месте, она бы не пустила кого-то без соответствующей формы в стерильные помещения. Если не могут наколдовать новые ноги или воскрешать мертвых, пускай сбривают бороды.

Ничего такого, по мнению Фимы, не было в магии, с чем, пусть и дольше, не могла бы справиться классическая медицина. В том плане, что создавать антураж загадочности бородами, балахонами и кривыми посохами не было никакой необходимости.

Собрание началось с приветственного объявления, затем перешло в объяснение принципов работы медицинского оборудования, построенного на концепте соединения достижений Академии Ностен, базирующейся на Альдогосте, Исследовательского Центра Эгиоса, и магии целителей школы Альтир с планеты Китон. Затем герр Рейснер выступил с продолжением этого объяснения. Фима, хоть и пыталась понять, но инженерно-магические термины оказались слишком сложны для неё, все-таки – по меркам Альдогоста – она пока не окончила получение среднего образования и не могла начинать изучение сложных предметов. Потому следовала за отцом словно юный стажер.

Ведущий собрания также сообщил, что больше остальных обеспокоен безопасностью грядущего события, учитывая, некоторые ситуации, происходившие ранее. Фима вспомнила истории про разрушенный стадион из-за огромного упавшего на него совершенно неестественным образом появившегося метеорита и задумалась, чем бы конкретно они конкретно сейчас могли бы помочь тем людям. Также под конец выступил глава медцентра и высказал несколько напуствующих слов с надеждой на плодотворное сотрудничество.

Слушать все это оказалось куда скучнее, чем Фима ожидала.

Тест на регистрации выдал результат – «96,7%». Мягкая кошечка в комнате с книгами, полистав её историю из информационного поля, покивала, но никак не прокомментировала. Фиме всегда было интересно, как много в поле содержится информации о её жизни, чтобы составить целый портрет за несколько минут, но конкретно сейчас, смотря на настоящего котокнижника, Фима не могла задавать настолько неуместные вопросы.

Шерсть котокнижника отливала рыжиной с белыми пятнами, её большие глаза с ярко-желтой радужкой смотрели внимательно, а зрачки то сужались по вертикали, то расширялись, когда кошка меняла положение головы. Фима глядела на неё с восхищением и очень хотела потрогать, однако ничего не могла поделать желанием, кроме как оставить его при себе – трогать незнакомцев на их месте работы являлось верхом безрассудства. К тому же когти у котокнижников настоящие, острые и опасные.

– Полагаю, это будет лучшим результатом среди всех претендентов, – ответила кошка, наконец, ловя вопросительный взгляд, смешанный с умилением.

Фима кивнула и сдержанно порадовалась: «Неплохо, даже лучше, чем неплохо».

– Может быть, сей факт сильно вам поможет. А, может быть, нет. Зависит, конечно, от вас, – добавила кошка, заметив, как увлеченно на неё смотрят.

По шерсти прошлась небольшая дрожь, заставляя волоски подниматься, словно наэлектризованными. Фима заметила, поняв, что ей пора уходить, иначе беды не избежать.

– Хорошо. Буду иметь в виду, – ответила она, покидая помещение.

Высокий процент совместимости с энергией – неплохое начало. По крайней мере, это позволяло Фиме потратить намного меньше времени на адаптацию, чем другим, и провести выигранное время с пользой. Но погладить мягкую шерсть всё равно так хотелось…

– Хей, я видела тебя недавно! – раздался неожиданный голос неподалеку, Фима обернулась и выдохнула: звали не её. На деле, ей бы очень хотелось с кем-нибудь познакомиться здесь, но вдруг они воспримут её слишком… приставучей? Или, наоборот, слишком скучной или всезнающей? Фиме совершенно не хотелось проходить через этап осознания, что она донимает тех, кто не готов тратить время на праздные разговоры.

В толпе, стоящей за карточками оказалось шумно и немного некомфортно. На самом деле, Фиме не нравились такие масштабные события, толпы и очереди. Посидеть дома, полистать что-нибудь интересное из запасов отца, может быть, выйти в сеть, чтобы узнать, что нового случилось в мире магии, прогуляться по тихим местам – вот что подходило для неё. Фиме не нравился шум и суета, однако здесь они преследовали при каждом посещении главного корпуса.

Она осмотрелась в очередной раз, видя толпу, которая… в разы отличалась от той скучной толпы, которую Фима видела каждый день. У кого-то были яркого цвета кожа или волосы, длинные конечности, кто-то был ниже ростом, кто-то выше, у кого-то – пушистые хвосты, у кого-то – длинные и покрытые кожей, у кого-то уши имели иную форму, бóльшее количество частей тела – несколько дополнительных рук, три глаза, четыре глаза, а также шерсть или чешуя. Однако все носили похожую одежду, говорили друг с другом, шутили и смеялись, словно были давно знакомы… Это сбивало Фиму с толка. Весь недосягаемый магический мир был полон красок, но казался таким же простым и понятным, как и её мир. А ожидала она совершенно не этого.