Начертательная магия. Дилогия

– Алесандрия Данияс, – подняла руку и представилась.

– Замечательно. Отсутствующие есть?

– Нет.

Женщина кивнула и начала занятие.

– В этом полугодии мы будем изучать руны как самостоятельный магический атрибут. При поступлении вам должны были выдать список необходимых для обучения предметов, среди которых числились и руны. Начиная с сегодняшнего дня, они должны быть при вас на каждом занятии, как и другие необходимые вещи, которые были указаны в расписании напротив моего предмета. Если среди вас есть те, кто не позаботился о наличии этих предметов, то вы можете отдыхать. За пределами аудитории.

Никто не сдвинулся с места. Преподаватель продолжила.

– Руны – одна из самых важных дисциплин нашей академии. Каждый факультет проходит ознакомительный курс по рунам. Боевики и чертежники получают весь объем знаний по владению рунами. Высыпите содержимое мешочка перед собой.

У большинства студентов руны были одинаковыми, в моем наборе, который покупался под присмотром Доминика, тоже имелись такие – маленькие квадратные из светлого дерева с темным выжженным рисунком. Но на занятие я взяла те, что подарил отец, белые костяные с выточенным рисунком. Или, правильнее сказать, с выточенной руной. Наверное, потому что я сидела в первом ряду амфитеатра, Гардияс заинтересовалась моими рунами. Подошла к столу, склонилась, но руками не касалась.

– Активированы? – спросила она.

– Нет.

– Прекрасные руны. Не учебные, отличный выбор, – она подхватила один из костяных прямоугольников и повертела перед глазами. – Они прослужат вам долгую службу. Поблагодарите того, кто выбирал их для вас. Хорошо, – вернула руну и отошла к доске. – Основных рун двадцать четыре. Каждая руна имеет свое значение и направление воздействия. Например, руна любви, – начертила на доске круг, а внутри него две линии, пересекающие друг друга. Буква «Х» в кругу. – Ее воздействие не означает, что вы мгновенно влюбитесь в первого увиденного, нет. Она лишь поможет вам выбрать то направление вашей жизни, при котором вы обязательно встретите свою любовь, и приближает эту встречу, насколько возможно. Так работают все руны. Они не меняют вашей жизни мгновенно, а только лишь помогают, наталкивают вас на принятие нужного решения в спорных вопросах. Но это частный случай, о воздействиях каждой руны мы поговорим отдельно, расскажу вам, как правильно использовать руну, чтобы добиться наилучшего результата. А сегодня мы поговорим об общих правилах использования. Активация рун происходит через кровь. На следующем занятии каждый из вас активирует свои руны. Кровь – это часть энергии, часть вас, которую вы вкладываете в руны, чтобы эта энергия накапливалась и в нужный момент вернулась в многократном размере. В вашем наборе должна быть собственная игла или нож, которыми вы делаете небольшой прокол. На каждую руну требуется капля крови, которую вы самостоятельно должны втереть в руну и оставить в таком состоянии на сутки. Спустя сутки над рунами читается заклинание. Читать вы его будете каждый под моим присмотром, потому что очень часто студенты пытаются самостоятельно произвести активацию, тем самым вредят себе. Это первое, чего вы не должны делать. Не нужно ставить опыты на том, о чем не имеете понятия. Второе, что категорически запрещено – это трогать чужие активированные руны. С момента, как вы прикоснулись к чужой активированной руне обнаженной кожей, вы навлекли на себя воздействие руны. Запомните раз и навсегда, никогда не трогайте чужие руны. Особенно те, что случайно нашли на улице или еще где-то. Также стоит запомнить, что каждая руна имеет два воздействия: прямое и обратное. Если вы активировали руну жизни, – она начертила на доске еще один круг, но уже с другим рисунком – вертикальная линия, которая оканчивалась тройным разветвлением, – то она может не только дарить жизненные силы, но, – новый рисунок, с той же руной, но перевернутой вверх ногами, – и отнимать их. Каждая перевернутая руна дает обратный эффект, если вы прикоснулись к ней. Надеюсь, вы запомните это и не совершите нелепых ошибок, которые приведут к пагубным последствиям. Также с помощью рун можно узнать примерное будущее или получить подсказку. Но об этом, опять же, позже. А сейчас открываем тетради, записываем классификацию рун и значение каждой из них. Эту информацию к следующему занятию вы должны выучить так, чтобы помнить всю жизнь и никогда не ошибиться. Следующее занятие начнется с проверки ваших знаний. Записывайте!

Глава 10

Первый учебный день пролетел быстро. Было безумно интересно. Все эти руны, магические круги, ритуалы казались мне чем-то невероятным, чем-то таким, что всегда находилось за закрытой дверью, а теперь постепенно эту дверь открывали, позволяя заглянуть в мир магии, ощутить себя частью этого мира, прикоснуться к нему. А позже и вовсе окунуться в него с головой. Даже огромное количество знаний, которые нужно было усвоить, пласт теории, который необходимо выучить, не пугали. Возможно, для тех, кто жил на Теллурисе, все эти магические штучки были, как для меня экономика, а у меня от мысли, что стану магом, захватывало дух.

Настроение было замечательным, но его поспешили испортить. За всеми впечатлениями я забыла о том, что не все рады факультету начертательной магии. Парень, которого мы встретили с Натой в торговом центре, напомнил об этом.

Впервые я пришла в столовую, чтобы пообедать после пар. За моей спиной шла вся моя группа. Чувствовала себя уткой, за которой гуськом всюду следовали ее утята. Доминик рассказал, как все устроено в столовой, а мне предстояло передать эти знания своим ребятам. Первая двинулась к столам раздачи, где рядком стояли женщины, которые и контролировали процесс кормления студентов. На полках стеллажа рядом со столами была посуда, вооружившись которой, мы двинулись к очереди. Не успела я сделать и пары шагов, как передо мной появился этот парень. Вспомнив прошлую встречу, поняла, что ничего хорошего ожидать не стоит. Напряглась. Адан, который уже занял очередь, сразу понял, что компания этого парня мне неприятна, и двинулся ко мне.

– Чертила, – расплылся в улыбке парень, чье имя я не могла вспомнить, – нашла себе покровителя? – девушка, стоявшая рядом с ним, хохотнула.

– Отвали, парень, разговор с тобой мне неприятен, – попыталась обойти его, но тщетно. Схватил за руку и остановил.

– Какие первачи наглые, не горячись, детка, – и с этими словами он передал стакан с жидкостью своей подруге, которая выплеснула содержимое мне на грудь. Адан, подскочивший в этот же момент, схватил парня за грудки.

– Как по-женски, – сморщилась я, оттянув мокрую ткань. Обращалась не к девушке, а именно к парню, потому что очевидно – это он зачинщик спектакля.

К нам подошла Дария, моя одногруппница, отодвинула Адана и выплеснула отчисленному с начерталки парню в лицо рубиновую жидкость из своего стакана.

– Рука дрогнула, – совершенно серьезно сказала она и, развернувшись, собралась уходить. Краем глаза я заметила, как в нашу сторону продвигаются незнакомые парни и девушки. Тот, что стоял мокрый, как и я, хотел ухватить Дарию, но получил удар по лицу от Адана, а потом началось какое-то сумасшествие.

Меня оттеснили в сторону. Натка, взявшаяся ниоткуда, схватила за руку и потянула на выход. А следом за ней появились и другие четверокурсники. Парни рванули в толпу, уж не знаю, то ли разнимать тех, кто дрался, то ли участвовать, а я пыталась поднять свою челюсть с пола. Как-то все нелепо и странно. Это же академия, а не арена для кулачных боев, но судя по тому, как слаженно девушки покидали столовую, такие концерты здесь не редкость.

– Пошли, твоих девчонок уведут наши, не переживай. Это нормально. Уже традиция, – хмыкнула Ната.

– Ты так спокойно говоришь, – прикрыла грудь сумкой и обняла ее двумя руками, – они же дерутся.

– Преподы уже идут, – кивнула она в сторону лестницы, по которой спешили преподаватели разных факультетов, в том числе и наш Лантас. Он замедлил ход, оглядев мою мокрую одежду, нахмурился и припустил в сторону столовой, догоняя коллег. – Сейчас все успокоятся. Так каждый год. Кто-то один с другого факультета цепляет первокурсников, а потом начинается это.

– Дебилизм, – фыркнула я и вышла на улицу.

Кожа покрылась мурашками. Все-таки уже не так жарко, чтобы разгуливать в мокрой одежде. Впереди шли девчонки с начерталки, которые под руку уводили моих однокурсниц. Надо поблагодарить Дарию за то, что вступилась.

– Это точно. Мы обычно стараемся пораньше в столовую приходить, а тут нас задержал Лантас. Пришли, а там ты с Тиром стоишь рядом. Вся мокрая, но то, как твоя ему в лицо выплеснула морс, было смешно. Главное, не бойся, Саш, наши парни за девчонок горой стоят. А Тир… он всегда был мерзким и трусливым. К парням заедаться не стал бы, а к девчонке запросто. Уж сколько он получал от наших парней, а все равно мимо наших девчонок пройти не может. Это все из-за Малики. Она его отшила. При всех, грубо.

– Парней боится, но все равно заедается к девчонкам, зная, что получит от парней? Как-то странно.

– Не знаю, – пожала она плечами, – может, надеется, что парни не узнают. Да и девчонок проще запугать, чем парней. Сейчас получит от наших и будет месяц-другой ходить тихий и спокойный. А потом снова начнет. Не может он жить без разборок. Удовольствие получает, что ли, от этого.

– Кстати, насчет Малики. Не знаешь, отчего она на меня взъелась? Ходит, зыркает на меня, как на врага народа. А ведь в первый день, когда я только появилась, такого не было. Она нормально со мной общалась. Да и к другим девочкам с моего курса нормально относится, а ко мне с подколками и подковырками постоянно. Чего ей надо?

– Саш, давай ты переоденешься, помоешься, а потом мы с тобой сходим куда-нибудь, пообедаем и поговорим. Пар у тебя больше нет?

– Нет, договорились. Я быстро.

Через полчаса выбежала из комнаты уже посвежевшая. Торопилась. Кушать хотелось очень сильно, да и узнать причину поведения Малики и поговорить о «традиционных» стычках между факультетами в начале года. Выбежала в общую комнату, где договорились встретиться с Натой, чтобы не ждать под дверью, и замерла, оглядывая собравшихся парней, вокруг которых суетились девчонки. Мелкие ссадины, царапины, заплывшие глаза – все это украшало лица парней. Руки задрожали. Стало мучительно стыдно, ведь если бы не мой курс, поддавшийся на провокацию, ничего бы не случилось. Натка суетилась возле Адана и Доминика. У переселенца была разбита губа, из которой сочилась кровь, и на скуле наливался синяк, а у Доминика оцарапана щека и разбит нос. Он сидел, запрокинув голову и удерживая какую-то тряпку под носом, чтобы не замараться. Я выдохнула, взяла себя в руки и рванула обратно в комнату. Перед самым переносом в этот мир кинула в сумку некоторые препараты из нашего мира. Точно помнила, что среди них была зеленка, вата и перекись водорода. Хотя бы помогу обработать раны и остановить кровь. Вернулась в комнату, где девчонки латали парней. Доминик уже сидел ровно, но все еще прикрывал нос тряпкой. Натка чем-то мазала поврежденную скулу Адана. Молча я прошла к Доминику, села рядом, открыла перекись и смочила ею ватку. Взглянула на Дома, который с любопытством наблюдал за мной.

– Нос сломали? – спросила, протирая царапину на щеке. Перекись начала пениться.

– Ты отравить меня решила? – нахмурился он.

– Нет, это земное средство, рану очистит от всякой заразы. Так что с носом?

– Не, не сломали, случайно напоролся на чей-то локоть, вот кровь и хлынула, – прогнусавил он.

– Понятно, – кивнула я, скрутила вату в жгут и смочила перекисью, – вставляй в нос, – протянула ему. – Давай-давай.

Как только он убрал тряпку, небольшая струйка крови устремилась к губам. Доминик сделал то, что я просила. Одобрительно кивнула.

– Я слышу, как оно шипит, – удивленно произнес он, чем вызвал мою улыбку.

– Вот, теперь тот убирай, а этот сухой вставляй. Придется посидеть так пока, – отдала новый скрученный ватный тампон. – Кровь должна остановиться, если это просто капилляры.

– Ну, по крайней мере, так удобнее, чем с этим, – свернул окровавленную тряпку, – пойду умоюсь, – оторвал от мотка вату и ушел.

Я оглянулась вокруг. Девчонки уже заканчивали. Не многие парни могли похвастаться ранами, видимо, от шока мне показалось, что их больше. Натка бухнулась рядом.

– Молодец, быстро включилась, – похвалила она, – вроде все. Теперь можно и покушать сходить. Пойдем. Это оставь здесь, девчонки в аптечку общую уберут.

– Если каждый день будет в академии таким, то я вздернусь, – честно предупредила главу факультета.

– Нет, что ты, сейчас наказание огребут все и будут ходить, как шелковые, только пакостить втихую продолжат, а таких массовых драк больше не будет. Наверное.

– М-да.

Через четверть часа мы с Натой сидели в ближайшем маленьком кафе. Уплетали овощное рагу, мясо, запивали каким-то вкуснейшим соком, но не говорили. Слишком голодны оказались. Наконец, покончив с основными блюдами, перешли к десерту. Вот тогда я и начала задавать вопросы. Начать решила все-таки с сегодняшней стычки.

– Нат, а как так получается, что такие массовые драки в учебном заведении случаются регулярно, но ничего не предпринимают?

– А что они могут сделать? – пожала она плечами, ложкой ковыряясь в креме своего пирожного. – Они наказывают всех участников.

– Ну, отчислили бы разок без права на восстановление того, кто это все заварил, другие бы уже были осторожнее.

– Вот ты сегодня была в столовой, в самом центре, можно сказать, кто был зачинщиком?

– Этот, Тир, – недоуменно ответила я.

– Да? – скривилась она. – Кто первым ударил?

– Адан. Но его спровоцировали. Если бы он не ударил, то Дарию бы ударил этот урод.

– Но по факту ведь не ударил. Все сложно, Саш. В таких массовых разборках не разберешь, кто прав, кто виноват, кто начал, кто закончил. Каждый будет выгораживать своих. Концов не найти, так кого наказывать? Только всех. Отчислить сразу такое количество студентов? Ну, допустим, сегодня в драке участвовало пятнадцать чертежников и столько же студентов с других разных факультетов. Примерно. Остальные факультеты переживут потерю в два-три человека. А чертежники, которых и так по пальцам пересчитать? А ведь участвовали те, кто подходит уже к финишу обучения. Преподаватели прекрасно знают, кто получит диплом, а кто сойдет с дистанции до этого момента. И что, имея и так слишком мало специалистов этого направления, отчислить пятнадцать потенциальных профессионалов? Они не пойдут на это. Оттого приходится изощряться. Тем более в таких драках не применяют магию, значит, формально соблюдают закон. К стражам с жалобами на повреждения никто не идет, наказать по закону не могут. Кого-то отправят мыть коридоры, кого-то – чистить зверинцы, а кого-то – на общественно-полезные работы в город. Это кажется, что не такое уж и строгое наказание. Но поверь, пару недель тратить два-три часа на такую работу в ущерб сну или учебе – это сильный удар по успеваемости, а значит, риск быть отчисленным.

– Но наши все равно ввязались в драку, зная, что так будет!

– А у них выбора не было. К Тиру уже шли на помощь. Что, думаешь, было бы лучше оставить Адана и пару твоих ребят этой толпе?

– Нет. Их бы прибили. А вы не пробовали просто не обращать внимания на провокации? Вообще. Рано или поздно им надоест, и они успокоятся.

– Не успокоятся. Лет семь назад был случай, когда чертежники попытались игнорировать все пакости и подколки. В итоге троих первокурсников похитили и избили. Вот тогда зачинщиков отправили в тюрьму. Они не успокаиваются, а только наглеют и злятся еще больше.

– Какой-то бред! Так же нельзя. А если в драке кого-нибудь убьют случайно?

– Не убьют. Все знают, что за это будет, поэтому обходятся парочкой синяков и разбитых носов. Я в первый раз тоже так же переживала, а на следующий год уже сидела в гостиной с заживляющими мазями наперевес. Все нормально, Саш, все живы и относительно здоровы.

– Для меня это дикость. В нашем универе отчислили бы сразу, без вопросов.

– Сколько было студентов на твоем курсе?

– Сто пятьдесят на потоке.

– На начерталке со всех шести курсов столько не наберется, понимаешь, к чему я клоню?

– Понимаю, – выдохнула я. Их слишком мало. И каждый маг ценен. – Ладно, я все поняла. А с Маликой что? Чего ей не хватает, что она ко мне цепляется?

– О, это очень интересная история, – хмыкнула Ната, зажмурилась от удовольствия, облизав ложку с кремом и, наконец, прояснила ситуацию. – Погоди, ты говорила, что она гадости какие-то тебе говорила, о чем?

– О том, что Доминик с Лексом за мной носятся только из-за чувства соперничества, – сморщила нос, – на Лекса мне плевать, а вот думать так о Доме не хочется. Все же мне приятнее считать, что он хороший парень, который просто решил мне помочь, а не насолить Лексу.

– Ничего нового, – хмыкнула Ната, – о Доминике даже думать не смей плохо, мы с ним давно дружим. Он классный парень и помогает тебе, потому что так хочет. В общем, на первом курсе, когда только поступили, Доминик и Малике помогал. В учебе, заступался, присматривал за ней. Она, наверное, сразу ему понравилась, я как-то не спрашивала его о таких вещах. Все, как и всегда, на факультете. Лекс тогда с какой-то девочкой был в отношениях, но она не училась в академии. На втором курсе Дом и Малика решили перевести отношения из дружеских в более близкие. И все у них было хорошо, а Лекс просто подначивал Доминика, шутил, что Малика обязательно будет его. Все, конечно, понимали, что это очередной повод для подколок у парней. С первого курса у них негласное соревнование между собой: кто успешнее в учебе, у кого лучше физическая подготовка и так, во всякой ерунде. Но всегда были дружны. Такое здоровое соперничество с язвительными репликами в адрес друг друга, которые заставляли парней стремиться стать еще лучше. Мы порой ставки делали, когда у них начиналось обострение. Короче, парни, они, наверное, и у вас такие. Вечно выясняют, кто круче. Да только в один момент что-то пошло не так. В начале третьего курса у нас была практика, – ее взгляд стал рассеянным, показалось, будто она даже побледнела немного, – не буду рассказывать подробностей, но на той практике Доминик чуть не погиб. Перепугались мы не на шутку тогда. Его отправили в госпиталь, день он не приходил в себя, целители обезвреживали действие яда. Благо, он остался жив, только вот шрам на лице уже не убрать. То, что сейчас у него на лице – это ерунда, а тогда, когда его только выпустили из госпиталя, на него без содрогания взглянуть было невозможно. Это было жутко. Малика, увидев его, сбежала, а потом попросила меня передать Доминику, что не сможет больше с ним быть. Для Доминика это стало еще одним ударом. Он бы замкнулся в себе, если бы не мы с Лексом и Тхимаром. Лекс, к слову, к этому моменту уже был свободен от отношений. И каково же было наше удивление, когда Малика недвусмысленно намекнула Лексу, что хотела бы попробовать построить отношения с ним. Я думала, что убью ее. Я бы еще могла как-то оправдать ее разрыв отношений с Домиником, но это оказалось за гранью. Она дала понять, что не хочет оставаться одна, что ей удобно, когда рядом сильный и умный парень, который защитит и поможет. Видимо, о чувствах и речи не шло. Не знаю. Но Лекс тогда понял, что момент не тот для того, чтобы свою шутку воплощать в жизнь, и, покрутив пальцем у виска, отправил Малику в далекий путь. Для нее это стало такой неожиданностью, что с тех пор их отношения с Лексом не складываются. Она все еще злится на него за отказ, а потом начала злиться и на Доминика, когда его рана зажила, а последствия оказались не такими уж и плачевными. У нее хватило наглости попроситься обратно. В смысле, попросила прощения и предложила начать все заново. Естественно, Доминик отказал. Это было как раз перед тем, как нам отправиться на Землю за вами. А вернулся он уже с тобой, и с того момента два парня, которые отвернулись от нее, вьются возле тебя. Естественно, ее это раздражает. Так что советую не принимать слова Малики близко к сердцу, что бы она ни говорила.

– У вас не факультет, а Санта-Барбара какая-то, – выдохнула я.

– Что?

– Капец, говорю. Столько подводных камней, все со всеми дружат, соперничают, встречаются, расходятся.

– Ой, а ты? Смотри-ка, как хорошо вписалась в эту картину со своей историей с Лексом.

– И не поспоришь.

– Как ты? – мгновенно стала серьезной девушка, в очередной раз задав этот вопрос. – Я смотрю, Лекс перестал навязываться.

– Перестал, – вздохнула и опустила взгляд на пустую тарелку. – Теперь он дарит мне цветы и предлагает помощь при любом удобном случае. Ну, как предлагает, просто помогает, не спрашивая.

– Каков хитрец, – хохотнула Ната, – решил идти в обход, раз в лоб не получилось. Ты-то как? Привыкла?

– Нет, – мотнула головой, – не совсем. Мне все еще некомфортно. Но с того момента, как он перестал навязываться, стало легче. Только я все еще вздрагиваю, когда слышу его голос за спиной. Ничего не могу поделать.

– Привыкнешь.

Глава 11

Еще долго после разговора я думала о поступке Малики. Наверное, если бы она просто ушла от Доминика, я бы смогла найти ей оправдание. Кто бы что ни говорил, а это ее право и выбор. Но то, что она начала сразу подыскивать ему замену, а потом и вовсе, когда поняла, что проблем у Доминика нет, решила вернуться к нему, ее не красило. От одной мысли хотелось кривиться. Надо же, как мерзко все вышло. Вспомнила слова Лекса о том, что после ранения Доминик перестал даже улыбаться. Еще бы. Я бы, наверное, в депрессию скатилась. Главное, что сейчас все хорошо и Доминик в порядке. А Малика… теперь, когда я узнала причины ее странного ко мне отношения, смогу дать отпор. Да и стойкая неприязнь к девушке родилась мгновенно. Обидно было за Доминика. Хотелось дать затрещину Малике и закричать: «Думай, что и когда делаешь!»

Долго сидеть в кафе времени не было. Вернулись в общежитие. Я ушла к себе, нужно было написать письма отцу и Киту и начать учить руны. Если уж все ребята в голос утверждали, что учиться непросто, то лучше не откладывать дела в долгий ящик.

Быстро набросала письмо для Кита, в котором рассказывала неправдоподобную историю о внезапной поездке, а потом и вовсе о возникшем желании учиться за границей. Рассказывала о том, как все хорошо, о том, как устроилась в общежитии, и как не повезло с соседкой. Даже врать не пришлось. Папе написала о разговоре с Лантасом. Не забыла написать, что уж очень сильно желаю поговорить обо всем, слишком много вопросов имела к ним с мамой. И снова благодарила за подарки. После урока рун поняла, что все подаренное было выбрано отцом с особым вниманием и трепетом.

Отложила письма и взяла учебник по рунам. Дверь распахнулась, и вошла Актарина. Я подняла на нее взгляд и снова уткнулась в учебник. Но девушке, видимо, необходимо было с кем-то поделиться эмоциями. Почему этим человеком стала я?

– Ненормальный факультет, – фыркнула она и уселась на свою кровать. Я сделала вид, что не услышала ее. – Отвратное место. Дикари какие-то учатся, – продолжала изливать свое негодование. – Конечно, чертежников никто не любит, если они сразу с кулаками на людей бросаются. Подумаешь, плеснули на тебя чаем, не умерла же, – язвительно заявила она, видимо, пытаясь хоть так привлечь меня к разговору. Удалось. Я со стуком захлопнула учебник и взглянула на нее, сдерживая желание запустить этим учебником в противную соседку.

– Знаешь, Актарина, ты меня заколебала, в печенке уже сидишь. Если тебя что-то не устраивает, собирай вещи, и переводись. Я тебе даже платочком вслед помашу. Уходи с факультета. Тебе здесь делать нечего. Чего ты среди дикарей живешь и учишься?! Вон, выход там, иди в закат. Ты меня раздражаешь, и я с удовольствием с тобой попрощаюсь, и как с соседкой, и как с однокурсницей. Все, два дня тебя знаю, а меня уже тошнит. Пожалуй, я завтра после пары Лантаса передам ему твое нежелание оставаться на факультете, думаю, он будет не против твоего перевода. Я даже праздник для всего факультета закачу за свой счет по случаю твоего ухода.

– Ты ненормальная, – огромными глазами смотрела на меня Актарина.

– Да, как и весь факультет. Одна ты у нас тут нормальная затесалась.

– Ой, мне плевать, что ты говоришь, я хочу стать чертежником, мне твои друзья не сдались. Я буду учиться, а не дружбу заводить.

– Надеюсь, что учиться ты будешь все-таки на другом факультете, – подхватила письма и вышла из комнаты.

За что мне такое наказание в виде соседки? Лантасу, конечно, пока ничего говорить не собиралась, все равно рано или поздно спросит.

Пошла в общую комнату, чтобы попросить у кого-нибудь помощи в отправке письма. Я знала, что не откажут. Встала на пороге, набрала полную грудь воздуха и громко озвучила свою просьбу.

– Я помогу, – поднялся из кресла Лекс, которого я не видела.