Тайник. Сборник детективных рассказов

– Вызовем, не беспокойся! Как только выясним все обстоятельства убийства Евгения Разумовского, сразу же отправимся по домам.

– Да что тут выяснять? – недовольным тоном произнёс Марк Колесников. – Мы снова вернулись к самому началу. К тому, что следственные органы установили двадцать лет назад. Женька Разумовский был убит в драке Виктором Ананьиным, который отсидел весь назначенный ему срок и даже на пять лет больше. Всё! Это дело прошлое. Преступление совершено, и наказание за него человек уже понёс. Нечего ворошить старое! Пойдёмте лучше по домам!

И Марк направился к выходу из зала. Взялся за ручку двери, дёрнул её на себя, но дверь не открылась. Тогда Марк начал сильнее и сильнее трясти её, полагая, что замок заклинило, но дверь продолжала оставаться закрытой.

– Это что за хрень? – поворачиваясь к одноклассникам, произнёс Марк. – Кому пришла в голову мысль закрыть нас здесь?

И тут у народа начался новый приступ паники.

– Мы что, здесь закрыты?

– Что за ерунда! Отдайте ключ!

– У кого ключ? Срочно откройте дверь! – возмущался народ, с опаской глядя друг на друга.

– Друзья, успокойтесь! – постаравшись перекричать всех, взял слово Борис Измайлов. – Я не знаю, кто нас запер, но в любом случае это не является проблемой. Я сейчас же позвоню администратору этого зала и попрошу прислать человека, чтобы тот открыл дверь с внешней стороны. Но эту вынужденную заминку мы можем продуктивно использовать и продолжить выяснение обстоятельства того вечера, когда был убит Евгений Разумовский.

– Измайлов, надоел уже! – раздражённо перебил его Марк Колесников. – Хватит изображать из себя мессию и борца за справедливость! Звони своему администратору и выпускай нас быстрее из этой душегубки!

– А ты чего так разошёлся, Колесников? – возразила ему Вика Чусеева. – Разве тебе не хочется узнать, кто на самом деле виноват в смерти Женьки Разумовского? Ведь, мне помнится, вы с ним были не разлей вода! Повсюду вместе таскались. Один без другого даже в туалет не ходил! А теперь ты ведёшь себя так, словно едва знал Женьку. Ты же первый должен кричать, чтобы мы нашли убийцу Разумовского. Что с тобой случилось, Колесников? Почему ты так изменился?

– Это ты, может быть, изменилась, а я всё тот же, – поправляя галстук и глядя на Викторию исподлобья, ответил Марк.

– А действительно! – задумчиво произнесла Алиса Лунёва. – Марк, ведь вы с Женькой были как братья. И я всегда знала, что если Женька не со мной, то он с тобой. Так почему же ты так равнодушно отнёсся к его смерти? Почему ты никогда не приходил на поминки? Ты словно вычеркнул Женьку из своей памяти! Но почему?

– А за что мне его помнить? – ухмыльнувшись, проговорил Марк. – Меня он на руках не носил и подарков мне не дарил!

– Но ты же не девушка! – рассмеявшись, сказал Борис Измайлов. – Или девушка?

– Что за чушь! – тут же взъерепенился Колесников. – Как тебе такое только в голову могло взбрести? Небось, перебрал лишнего как Дружинин!

– Чего? Кому я понадобился? – услышав свою фамилию, встрепенулся Юрка Дружинин.

– Никому. Сиди спокойно, дорогой, – с кавказским акцентом произнёс Борис, после чего снова обратился к Колесникову. – А ты чего так разошёлся? Шуток, что ли, не понимаешь?

– Надоели вы мне со своими шуточками! Каждому нужно меня подколоть да унизить! А что я вам сделал? – начал выкрикивать Марк, словно его задели за живое.

– Да ты чего, парень? Никто не собирался тебя унижать или обижать! Да если бы я знал, что ты так отреагируешь, то вообще бы промолчал! – попытался Измайлов угомонить вышедшего из себя одноклассника.

– Да, так было бы гораздо лучше, – немного успокоившись, произнёс Марк, после чего, словно делая всем одолжение, добавил. – Вы все тут думали, что ваш Женечка Разумовский был пай-мальчиком, этаким образцом идеального парня. Конечно, у него всё было: и папочкины деньги, и внешность, и спортивная карьера. А уж как девчонки к нему липли, и говорить не стоит. Да только никто не знает, какое гнилое нутро было у вашего любимца! И он сделал всем большое одолжение тем, что так рано умер!

– Да как у тебя только язык поворачивается говорить такое! – набросилась на Колесникова Алиса. – Да, все мы не без греха, но думать о том, что чья-то смерть была благоденствием Божьим, просто кощунство!

– Милая, да ты вообще знала своего парня? – снисходительно обратился к Алисе Марк. – Ты хоть знала, что он совершенно не хотел ребёнка и собирался уговорить тебя сделать аборт?

– Этого не может быть! – мгновенно присмирев, стала качать головой Алиса. – Этого просто не может быть! Ты сейчас нарочно это мне говоришь, чтобы больнее уколоть! Уж кто-кто, а ты лучше всех знал, что мы собирались пожениться после окончания школы! И Женька точно также хотел ребёнка, как и я! У нас были планы, и Женька готов был пожертвовать своей спортивной карьерой ради меня!

– Какая же ты наивная, Алиса! Когда-то и я был таким же, но только благодаря Разумовскому мне пришлось слишком рано узнать реальную цену красивым словам и сладким обещаниям, – тяжело вздохнув, промолвил Марк и замолчал.

– Нет уж, не молчи! Продолжай свою мысль! – решительно произнесла Алиса, подходя ближе к Марку.

– Для того, чтобы уговорить тебя сделать аборт, Женька собирался сделать тебе предложение, от которого бы ты не смогла отказаться, – сказал Марк, и его взгляд мгновенно стал невидящим, словно сейчас был не здесь, а переместился в далёкое прошлое.

– Да, мы собирались пожениться, – перебила его Алиса. – Но только почему одно должно было исключать другое?

– Потому что он собирался сделать тебе другое предложение, – сказал Марк, всё ещё продолжая пребывать в своих воспоминаниях. – Он хотел тебе предложить отправиться с ним в безумно дорогое путешествие на какой-нибудь заморский курорт. На Канары или в Майами.

– Ну, мне, конечно, очень лестно это услышать, – улыбнувшись, сказала Алиса. – Но я всё равно не понимаю, почему для поездки за границу требовалось прервать беременность?

– А ты хотела бы разгуливать по Майами бич не в бикини, а в свободном платье, едва прикрывающем огромный живот? – произнёс Марк.

– Ну, – замялась Алиса, и стало заметно, что Марку удалось-таки заронить зёрна сомнения в её душу. – Мы бы могли поехать на курорт потом, после рождения ребёнка.

– Ты сама-то себя слышишь? – тут же возразил ей Марк. – Это сейчас ты такая умная и рассудительная, и на собственном опыте знаешь, что хорошо и правильно, а чего делать не стоит. Но вспомни, ведь дело было двадцать лет назад! Тебе ещё не было восемнадцати, и ты никакого понятия не имела о материнстве и о детях! И единственное, чего тебе хотелось, так это быть рядом с любимым парнем. А уж если бы он предложил тебе на выбор: отправиться в декрет или отправиться вместе с ним на другой конец света, где бы ты смогла сводить с ума буржуев своей шикарной фигурой, то, думаю, ответ очевиден.

– Ну, я не знаю, – замялась Алиса. – Лолиточка – такая прекрасная девочка. И ни один курорт мира не стоит того, чтобы отказаться от счастья каждый день видеть это сокровище.

– Двадцать лет назад, – отчётливо произнося каждое слово, повторил Марк. – Это было двадцать лет назад, когда беременность ассоциировалась у тебя только с ежедневной тошнотой и отсутствием аппетита, а не с милым младенцем на руках!

– Всё равно я не уверена, что согласилась бы прервать беременность ради поездки в Америку, – не желала сдавать свои позиции Алиса. – Да и откуда Женька взял бы такие деньги? Его папочка вряд ли бы раскошелился на такую поездку, ведь он спал и видел, как его сынок будет побеждать на мировых чемпионатах. И единственное, на что он никогда не жалел денег, так это на спортивную экипировку для Женьки и лучших тренеров, которые бы сделали из него чемпиона.

– А это ещё одна тайна, которую никто так и не удосужился выяснить, – загадочно глядя на своих одноклассников, промолвил Колесников.

– И почему-то мне думается, что ты знаешь ответ на этот вопрос, – снова вступил в разговор Борис Измайлов.

– Может быть, – пожал плечами Марк, не собираясь продолжать речь.

– Ну что ты ведёшь себя как девственница в первую брачную ночь! Ломаешься, да тянешь время! Раз уж начал говорить «А», то говори «Б»! – нетерпеливо произнёс Измайлов.

– Действительно, Марк! – начали подначивать его одноклассники. – Если уж ты что-то знаешь про Женьку, чего не знаем мы, то тебе следует это сказать!

Но Марк продолжал молчать, хотя на его лице отразилась такая внутренняя борьба между тем, что он хочет, и тем, чего делать не следует, что некоторым даже стало его жалко.

– Конечно, это твоё право продолжать хранить свой секрет, который, вероятно, очень сильно мучал тебя целых двадцать лет, – попытался подступиться с другой стороны Измайлов. – Но если уж сегодня вечер откровений, то, полагаю, было бы честно и тебе раскрыть свою тайну. Тем более, что после нашей сегодняшней встречи некоторые вообще перестанут здороваться друг с другом. И вероятно, следующего вечера встречи просто не будет. Так что если тебе хочется раскрыть нам глаза на личность Евгения Разумовского, сейчас самое время.

После этих слов все с нетерпением затаили дыхание и начали пристально смотреть на Марка Колесникова, который начал часто-часто дышать, словно перед прыжком в воду, после чего произнёс:

– Женька Разумовский планировал обворовать квартиру своего соседа, который не доверял банкам и хранил деньги у себя дома. Каким-то образом Женька узнал, что у его соседа имеется сумма в двадцать тысяч долларов, которую он держит в небольшом металлическом сейфе. И этот сейф легко можно вынести из квартиры, чтобы потом вскрыть в безопасном месте и забрать деньги.

– Ты врёшь! – тут же закричала Алиса. – Женька никогда бы на такое не пошёл! Ты сейчас специально наговариваешь на него, потому что знаешь, что он не может ответить тебе и защититься!

– Я согласен с Алисой, – медленно проговорил Борис Измайлов, недоверчиво глядя на Марка. – Не таким человеком был Женька, чтобы втихаря делать подлость другому человеку! Я даже представить себе не могу, как он вскрывает отмычкой чужую квартиру, а потом на цыпочках крадётся по комнате, чтобы завладеть чужим добром! Да и зачем ему нужно было так рисковать, ставя под удар не только свою репутацию, но и всю дальнейшую спортивную карьеру и обеспеченное будущее? Ради того, чтобы прокатиться со своей девчонкой на курорт? Как-то слабо верится!

– А он и не собирался забираться в эту квартиру и воровать деньги, – невозмутимо произнёс в ответ Марк. – Он собирался заставить меня это сделать.

– Чего?! – выдохнули все в едином порыве удивления и возмущения.

– Прости, Марк, но в это поверить я тем более не могу, – начал качать головой Измайлов.

– А придётся, – грустно улыбнувшись, ответил Марк.

– Знаешь, весь твой рассказ напоминает сказку про белого бычка, – недоверчиво произнёс Борис. – Ты говоришь, что Женька пытался тебя заставить совершить преступление. И даже если мы чисто гипотетически допустим, что это – правда, то сам-то ты что? Совсем своей головы не имеешь? Неужели ты готов был согласиться преступить закон, рискуя потом провести очень долгое время в тюрьме, лишь потому, что твой друг попросил тебя об этом?

– А разве я сказал, что согласился? Если вы так решили, то вы все не лучше этого прохвоста Разумовского, который способен видеть в человеке только тёмную сторону, – разочарованно произнёс Марк, так как надеялся на понимание одноклассников.

– Так ты ему отказал? – уточнил Борис. – Тогда в чём проблема? Возможно, Разумовскому в какой-то момент и пришла в голову некая абсурдная идея, хотя мне хочется верить, что разговор между вами по поводу кражи денег соседа носил несерьёзный характер. Возможно, Евгений и предложил тебе, Марк, как своему близкому другу и товарищу, поучаствовать в этой незаконной авантюре. Но ты сразу же отказался, что должно было раз и навсегда закрыть этот вопрос. Тогда почему ты сейчас об этом вспомнил? Мало ли о чём друзья могут болтать в застольных беседах! Я, например, как-то раз предложил шурину ограбить банк, когда он пожаловался мне, что платежи по ипотеке съедают у него большую часть зарплаты. Но это совершенно не значит, мы с ним планировали совершить ограбление. Это были лишь пустые разговоры за бутылкой пива!

– Я знаю, о чём говорю, – слегка насупившись, произнёс Марк. – Неужели вы все здесь считаете меня настолько глупым, что могли предположить, что я не отличу пьяную браваду от конкретной угрозы?

– А Женька тебе угрожал? – сразу же навострил нюх Измайлов.

Тут Колесников понял, что совершил промах и стушевался.

– Это уже неважно, – постарался уйти от темы Марк.

– Нет, это очень важно! – не отступал от него Измайлов.

– Я уже говорил, что это – дело прошлое, и не зачем ворошить старый хлам, – продолжал отнекиваться Марк.

– Нет уж, извини, – снова подала голос Алиса Лунёва. – Ты только что обвинил моего парня в том, что тот задумал совершить преступление. А после этого добавил, что он тебе угрожал. И если ты думал, что никто твоим словам не предаст значения, то ты или чересчур наивен, или дьявольски хитёр, и у тебя на уме какой-то план. Так что будь добр, поясни свои слова, чтобы мы не терялись в догадках, воображая себе незнамо какие ужасы о Женьке. В конце концов, я имею право знать всё о парне, от которого родила дочь!

– Поверь, Алиса, иногда лучше не знать всю правду! – возразил ей Марк.

– Может быть, это и имело смысл до сегодняшнего вечера, пока я жила в мечтах об идеальном мужчине, которого потеряла двадцать лет назад. Но сейчас всё изменилось. Сегодня я слишком много узнала о человеке, с которым собиралась прожить всю жизнь, и потому должна пройти этот путь до конца. Если ты знаешь что-то, что может повлиять на моё мнение о Евгении, то ты обязан это рассказать! Я имею право знать правду! – с напором воскликнула Алиса.

– Ну, если тебе так хочется, я могу поведать тебе кое-что, что окончательно избавит тебя от иллюзий в отношении твоего жениха, – примирительным тоном произнёс Марк. – Но предупреждаю, тебе это не понравится. И никому это не понравится.

– Давай уже, Колесников, не тяни резину! – начал подстёгивать его Борис.

– Да уж, не томи, Марк! – присоединились к требованиям Измайлова остальные.

– Ладно! И не говорите, что я вас не предупреждал! – согласился Марк, после чего перевёл дух и продолжил. – Вы все думали, что мы с Разумовским были закадычными друзьями, которые всё делят пополам.

– А это не так? – подала голос Полина Петрова, но все тут же стали на неё цыкать, призывая к тишине.

– Не так, – ответил на вопрос Полины Марк и снова вздохнул, будто каждое слово давалось ему с трудом. – На самом деле Разумовский использовал меня как своего слугу, который должен быть всегда рядом.

– Но это уже твоя проблема! Если ты не мог послать Женьку куда подальше с его повышенными запросами, то это говорит лишь о твоей слабохарактерности и мягкотелости, а не о том, что Разумовский был кровожадным злодеем, – решил высказать свою позицию Измайлов.

– Я не мог этого сделать, – продолжил повествование Марк, – потому что Женька меня шантажировал.

– Час от часу не легче! – снова перебил Колесникова Борис. – Теперь наш Женька ещё и шантажист! Ты его уже совсем в грязь втоптал! Хоть что-то светлое, по-твоему, в Женьке было?

– Может, и было, да только мне о том не ведомо, – глубокомысленно произнёс Марк и посмотрел на Алису.

В её глазах была такая боль, что на мгновение Колесникову стало стыдно за то, что он не смог удержать в себе тайну, которую хранил много лет. Но только теперь отступать было поздно, поэтому он продолжил.

– За год до окончания школы, в наши последние летние каникулы мы с Женькой тусовались вместе. Ходили на рыбалку, курили тайком от родителей и подглядывали за девчонками. И вот однажды, когда его родители уехали куда-то с ночёвкой, я снова пришёл к Женьке. Мы запаслись пивом, взяли в прокате парочку видеокассет и собирались славно потусить без родительского присмотра. И когда мы уже порядком набрались, у нас с ним зашёл спор. И я уже даже не помню о чём именно, но только я проспорил и за это должен был выполнить любое желание Женьки. А фантазия у него была ого-го! Просто била ключом! И пожелал он, чтобы я отправился в ближайший ночной магазин и объяснился в любви самой пожилой продавщице, которая там будет.

– Ну, пока ничего криминального в фантазиях Евгения я не вижу, – высказал свою мысль вслух Борис Измайлов.

– Слушай дальше и всё поймёшь, – ответил ему Колесников и продолжил. – Мне тоже поначалу показалось это забавной шуткой. Но когда мы подошли к магазину и через витрину отыскали самую пожилую продавщицу, которая там работала, то Женька велел мне раздеться. Причём не просто скинуть рубашку и штаны, а раздеться догола. Мол, так веселее будет.

После этих слов Марка его одноклассницы захихикали, а одноклассники смачно закряхтели.

– Признаться, я был тогда порядком подшофе, и мне тоже показалось это довольно-таки остроумно. И я, не тушуясь, скинул с себя всю одежду, вбежал в магазин, напугав при этом весь немногочисленный персонал, и, подбежав к пожилой продавщице, выкрикнул: «Я тебя люблю!» и выскочил из магазина на улицу. И пока я натягивал на себя одежду, Женька хохотал, согнувшись в две погибели, и хвалил меня на смелость. В общем, в тот вечер мы от души повеселились, а на следующее утро я вообще слабо помнил о том, что произошло. Но не Женька.

Оказалось, что в том магазине были установлены камеры, и Женька каким-то образом договорился с владельцем магазина и уговорил отдать ему видеоплёнку с моей пьяной выходкой. И с этого дня всё началось.

Тут Марк замолчал. Он опустил взгляд и заскрежетал зубами.

– Но ведь двадцать лет назад не было Интернета, а запустить эту видеоплёнку по телевидению Разумовский никогда бы не смог! Ты же должен был это понимать! – сказал Марку Борис. – Даже если бы несколько человек увидели эту съёмку на домашнем видеомагнитофоне Евгения, вряд ли бы твоя репутация от этого сильно пострадала! Ведь было же очевидно, что это всего лишь пьяная выходка глупого подростка!

– Он не этим меня шантажировал, – покачал головой Марк. – Он грозился показать эту плёнку на выпускном вечере, чтобы все девчонки могли оценить меня с разных ракурсов! Думаешь, после этого у меня хватило бы духу с кем-нибудь из вас разговаривать? Да после этого все девчонки обходили бы меня стороной, а ребята смеялись бы и тыкали пальцем! – горько вздохнул Марк. – Вот если бы с тобой такое приключилось, и вся школа увидела тебя голым, ты бы мог потом вести себя как ни в чём не бывало? – обратился он к Измайлову.

– Да запросто! Мне скрывать нечего! – с готовностью ответил тот. – Я даже думаю, что моя популярность среди девчонок после этого только выросла.

– Это ты сейчас такой смелый! – сокрушённо произнёс Марк. – Сейчас бы, может, и я не так переживал из-за этого. Но тогда мне было семнадцать, и у меня даже девчонки не было. А тут такой позор! Я в голом виде объясняюсь в любви какой-то старушке! И я испугался. А Женька воспользовался моей слабостью и стал заставлять делать за него домашние задания, доставать сигареты и выполнять разные поручения. И я терпел, так как надеялся, что этим всё и ограничится. Да, я буду для него дворовой шавкой, но через год мы расстанемся, и у каждого будет своя жизнь. Возможно, так оно бы и было, но тут случилось неожиданное. Незадолго до выпускного вечера его девушка забеременела.

В этот момент Марк виновато посмотрел на Алису, словно заранее извинялся за всё, что он собирался сказать, а затем продолжил.

– Женька не хотел этого ребёнка. Он сам неоднократно говорил мне об этом, заявляя, что ребёнок может помешать его планам. Сначала он думал уговорить Алису сделать аборт, но она так воодушевилась предстоящим материнством и стала мечтать о свадьбе, что Женька понял, что так просто проблему не решить. И он начал искать способ, который бы однозначно заставил Алису передумать. И ему в голову пришла мысль о сногсшибательном путешествии для них двоих. И эта идея так понравилась Женьке, что он каждый день рассказывал мне во всех подробностях о том, как шикарно он будет проводить время вместе с Алисой, попивая коктейль и загорая под жарким солнцем среди богатых иностранцев.

Сначала Женька надеялся уговорить своего папашу дать ему достаточно денег для того, чтобы отвезти Алису на океанского побережье. И даже рассказал ему о беременности своей девушки и необходимости уговорить её сделать аборт, чтобы ребёнок не мог помешать его далеко идущим планам. Но отец ему отказал, заявив, что если у Алисы достаточно ума, то она сама поймёт, что становиться матерью в таком юном возрасте ни к чему. А если не поймёт, то лучшим решением будет расстаться с такой девушкой. И чем раньше, тем лучше.

Тут Марк снова взглянул на Алису. Она закрыла лицо руками и, казалось, хотела отстраниться не только от слов Марка, но и вообще от всего происходящего. Однако все остальные присутствующие, наоборот, с жадностью ловили каждое слово Колесникова, так как впервые за много лет им начала открываться правда о человеке, которого они не только знали и любили, но и благоговели над его памятью, опасаясь хоть чем-то замарать его славное имя. И сейчас все пребывали в таком состоянии, что готовы были поверить всему, что бы не сказал им Марк. И он понимал это.

– Но Женька не хотел расставаться с Алисой. Он всё ещё надеялся уговорить её избавиться от ребёнка, пока была такая возможность. И тут, как нарочно, его сосед, тот ещё Плюшкин, случайно проговорился Женькиному отцу о том, что в ближайшем будущем собирается покупать новую квартиру, чтобы его накопления внезапно не обесценились, как это часто бывает. А Женька подслушал этот разговор и сразу увидел в этом возможность быстрого обогащения и решения своих проблем. Но только сам он марать руки не хотел, так как в случае неудачи всё его блестящее будущее могло бы рухнуть, даже не начавшись. Поэтому он предпочёл, чтобы я таскать для него каштаны из огня. А за это он пообещал отдать мне видеокассету с записью моих пьяных подвигов.

Но я отказывался, как мог. В конце концов, что значит подмоченная репутация по сравнению с реальным тюремным сроком. И мне показалось, что Женька тоже это понял и отступился от своей безумной идеи.

После этого Марк набрал в лёгкие побольше воздуха, словно собирался продолжить свою речь. Но внезапно выдохнул и замолчал.

– А дальше? – произнёс Борис, чтобы узнать окончание истории. – Что случилось дальше? Разумовский действительно отказался от мысли совершить кражу у соседа?

– Естественно, – со смешком произнёс Марк. – Он же умер! По-моему, это весомая причина, чтобы переменить свои планы.

– Женька никогда не отказывался от задуманного, – словно выходя из оцепенения, подала голос Алиса, выступая вперёд. – Не таким он был человеком, чтобы его могли остановить чьи-то уговоры. Ты же сам сказал, что он собирался настоять на том, чтобы я прервала беременность несмотря на то, что я очень хотела иметь от него ребёнка. И его не остановили ни мои слова, ни слова отца. Он даже готов был нарушить закон, чтобы добиться желаемого. Что-то ты не договариваешь, Марк, – сказала Алиса, глядя прямо в глаза своему однокласснику. – Признайся, ведь было что-то ещё?

Вероятно, Марк не ожидал такого напора, потому что смутился. Было видно, как он пытается подобрать нужные слова, чтобы ответить на поставленный вопрос и в то же время не сболтнуть лишнего.

– Я всё сказал, – произнёс он. – Даже если Разумовский и не передумал обворовать соседа, то смерть всё равно остановила его.

– А куда делать видеокассета, о которой ты говорил? – решил уточнить Измайлов. – Ведь если я правильно понял, Женька не отказался от своих намерений, и, соответственно, у него не было причины возвращать кассету тебе. Стало быть, эта видеокассета всё ещё находится в доме у его родителей. И очень странно, что за двадцать лет ни у кого не возникло мысли проверить видеотеку Евгения. Ведь иначе мы бы все уже давно знали о существовании некоей видеозаписи, компрометирующей нашего дорогого одноклассника Марка Колесникова.

– Откуда я знаю? – простодушно произнёс Марк. – Может, родители Женьки её выбросили или случайно стёрли запись. Вариантов много.

– Да, всё это могло быть. Но только меня удивляет тот факт, что тебя это совершенно не беспокоит, – не скрывая своих подозрений, сказал Борис. – Будь я на твоём месте, я бы из кожи вон лез, чтобы вернуть себе эту запись, особенно после смерти Женьки. Ведь пока он был жив, угроза исходила только от него. А когда он умер, источником опасности мог стать кто угодно. И, повторюсь, если бы я был на твоём месте, то я бы и по сей день жил как на иголках. Особенно сейчас, когда с помощью Интернета любую запись можно транслировать на весь мир. А при твоей нынешней работе тем более важно сохранять безупречную репутацию.