Согласно купленным билетам

– А ты думала, мы всё время в одном и том же ходим, чтобы фараонам было легче нас найти? – ехидно процедил Вуди.

– Да нет, – покачала головой девушка. – Разумеется, никто не ходит всё время одной и той же одежде. Просто сейчас вы какие-то другие.

– Я так понимаю, она нарочно пургу гонит, чтобы нам мозги запудрить! – вспылил Вуди. – Специально время тянет, чтобы получше разглядеть нас, и чтобы потом наши фотокарточки в ментовке чётче вышли!

В словах Вуди был резон, и его подельники снова оживились, приготовившись схватить девушку, но она снова попятилась назад, вжавшись в стену, и быстро-быстро заговорила:

– Вам не о чем беспокоиться! Никакой опасности для вас нет, потому что у меня прозопагнозия!

– Чего? – дружно выдохнули парни, полагая, что ради собственного спасения девушка будет плести любые небылицы.

– Прозопагнозия! – громким голосом проговорила Светлана. – Это такая особенность мозга, которая характеризуется отсутствием памяти на лица!

– Ты чего несёшь? – недоумевающими голосами заговорили все трое парней. – Что за развод сейчас ты хочешь нам устроить?

– Это никакой не развод! – гордо стоя у стены и не потеряв самообладания, ответила Светлана. – У меня и справка есть по этому поводу!

– Да я тебе какую хочешь справку за пять секунд нарисую! Даже с печатью! – заносчиво произнёс Каравай.

– Но в таком случае, почему вы ещё на свободе? – привела ещё один железобетонный аргумент девушка. – Неужели вы думаете, что с той техникой, которая имеется в полиции, никто не смог извлечь из моей памяти ваши лица? Да у них все картинки, которые удалось распечатать, были словно из галереи Рене Магритта! Фигуры, очертания и ничего конкретного!

– Чего она только что сказала? – уязвлённо произнёс Лёлик, глядя на своих товарищей.

– Человек без лица, – задумчиво проговорил Каравай, замерев на месте. – Что там, говоришь, у тебя? – добавил через мгновение он, обращаясь к Светлане.

– Прозопагнозия! – повторила она, почувствовав новый приток уверенности в том, что всё будет хорошо. – Я и сама это слово в первый раз несколько дней назад услышала.

– Так ты, значит, скоро умрёшь? – воодушевившись, сказал Лёлик, радуясь тому, что теперь им не придётся марать свои руки мокрым делом.

– С какой это стати? – округлив глаза, спросила Светлана.

– Ну, у тебя же это! Болезнь мозга! – обрадованно заявил он.

– Прозопагнозия – не болезнь! Или не совсем болезнь. Во всяком случае, она не смертельна, – пояснила девушка парням.

– Что-то я не понял! – нахмурившись, произнёс Лёлик. – Ты нас за дураков принимаешь?

– Никто вас дураками не считает. По крайней мере, никто в этой комнате, – продолжила давать пояснения Светлана. – Я пытаюсь вам сказать, что человек с прозопагнозией не запоминает лица людей и не может отличить их друг от друга, а также другие предметы, имеющие схожий облик. Для меня даже машины делятся только на большие и маленькие, а не по моделям и маркам. Это – особенность мозга, и никакая следственная аппаратура не может извлечь из моей головы воспоминания, которых там нет!

Во взглядах парней читалось явное недоверие словам Светланы, но в то же время необычность приводимых ею фактов не могла их не заинтересовать. И девушка воспользовалась этой заминкой, чтобы ещё сильнее убедить их в собственной правоте.

– Про меня даже в полиции сказали: «Идеальный свидетель». В кавычках, конечно же, – продолжала она. – Я могу весь день разговаривать с человеком, смотреть ему прямо в лицо, но стоит мне отвернуться, – всё. В моей памяти остаётся лишь белый лист. Я не смогу ни узнать этого человека, ни описать, как бы не старалась.

– Так как же ты жила всё это время? – сочувственно поинтересовался Вуди, начиная верить истории девушки.

– Прекрасно жила! – ответила Светлана. – Разве это должно было причинять мне какие-либо неудобства?

– Да! – закивали головой все три парня.

– Знаете, ребята, возможно, прозопагнозия и причиняет определённые неудобства тем, кто приобрёл её в сознательном возрасте в результате травмы мозга, но я-то с этим родилась! Я не знаю иного! Это всё равно, как если бы у какого-то человека изначально были повреждены обонятельные рецепторы, и он не мог бы отличить по запаху свежую клубнику от тухлого яйца. И как бы, вы думаете, он отличал эти продукты друг от друга?

– Вообще-то их трудно перепутать, – усмехнулся Лёлик, который предпочитал лишний раз помалкивать, чтобы не ляпнуть глупость перед своими товарищами, которые и без того считали его простачком. Но на этот вопрос он всё же решил ответить, чтобы блеснуть эрудицией. – Тухлое яйцо выглядит совсем не так как клубника!

– Именно! – воскликнула Светлана тоном учительницы, довольной, что её ученики наконец-то уяснили для себя новое правило. – Человек без обоняния начинает использовать другие органы чувств, чтобы идентифицировать окружающие предметы. Так же и я. Я отличаю людей друг от друга по фигуре, по одежде, по причёске, по голосу. По запаху одеколона, наконец. На лица я даже не обращаю внимания, хоть и смотрю на человека в упор. Моя память не фиксирует особенности человеческих лиц, оттого я не могу их различать. Поэтому когда представители полиции приехали за мной и попросили проехать с ними в отделение, чтобы я могла дать свидетельские показания по поводу того, что видела во время пробежки, то я им сразу же ответила, что это бесполезное занятие. Я не смогу узнать этих парней, то есть вас, даже если столкнусь с ними нос к носу прямо в отделении полиции. Но мне не поверили и отвезли на допрос. А там всё моё тело утыкали датчиками, и целый день снимали показания, надеясь получить хоть одну чёткую картинку. Они были уверены, что я нарочно покрываю преступников и потому умышленно испортила свои воспоминания. Но когда меня отвели к нейрологу и провели новые тесты, выяснилось, что у меня прозопагнозия – достаточно редкое явление, которое встречается только у двух процентов людей на Земле. А я-то раньше думала, что у меня просто дырявая память на лица. Но оказалось, что всё это – результат особенности моего мозга. Мне и справку дали о том, что по физиологическим причинам я не могу быть свидетелем. И обещали внести меня в какую-то специальную полицейскую базу. И если так случится, что однажды я вновь стану единственным очевидцем какого-либо преступления, то можно считать, что свидетелей вообще не было.

– Складно поёт! – восторженно произнёс Вуди, поглядывая на своих товарищей. – Что будем делать? Отвезём её к шефу? Пусть он послушает её песнопения!

– Подожди, – задумчиво проговорил Каравай. – Шефу в любом случае следует сообщить о том, что мы сейчас услышали. Но стоит ли тащить к нему эту бабу, сомневаюсь.

– А что? Если она говорит правду, то чего опасаться? Лица шефа она всё равно не запомнит! – сказал Вуди.

– Лица-то, может, и не запомнит, зато запомнит всё окружающую обстановку. Она же сама сказала, что запоминает голоса и запахи. Ты хочешь, чтобы в следующий раз, когда она отправится в полицию, ей было о чём рассказать?

– Ну, мы можем завязать ей глаза! – предположил Вуди, не желая так легко соглашаться с предложением Каравая. – Ну, и на нос что-нибудь нацепим!

– Лучше бы ты на язык себе что-нибудь нацепил! – хмуро ответил Каравай Вуди. – Шефа ни в коем случае нельзя светить! Кто нам с тобой адвокатов станет оплачивать и передачи в тюрягу носить?

И чтобы пресечь перебранку, тем более что весь этот разговор продолжался в комнате Светланы и в её присутствии, Каравай показал знаками, чтобы Вуди и Лёлик следили за девушкой, а сам вышел в коридор, чтобы позвонить Игорю Игоревичу.

– Шеф, тут такое дело, – с таких слов начал свой доклад Каравай, после чего в подробностях поведал Игорю Игоревичу всё, что они с ребятами выяснили по поводу Светланы Ламиной и об особенностях её памяти, благодаря чему она просто не может быть свидетелем, о чём у неё имеется соответствующая справка из органов.

– Сфотографируй эту справку и пришли мне. А уж я подумаю, как лучше поступить в этой ситуации, – резюмировал Игорь Игоревич, давая указание Караваю, и тот снова вернулся в комнату к остальным.

– Так, – сказал он, обращаясь к Светлане. – Для подтверждения твоего алиби нам нужна справка, о которой ты нам тут говорила.

– Да, конечно! – с готовностью произнесла девушка. – Она у меня в шкафу на полке с другими документами.

И Светлана направилась к шкафу.

– А вдруг у неё там пистолет спрятан? – проговорил Лёлик и перегородил путь девушке.

– Да, такую возможность исключать нельзя, – согласился с ним Каравай. – Ты вот что, подруга, скажи, где лежит эта справка, а я сам её достану и посмотрю.

– Хорошо, – миролюбиво согласилась Светлана. – Откройте левую створку шкафа и на второй полке увидите шкатулку с документами.

И Каравай последовал её совету.

На полке, действительно, стояла большая деревянная шкатулка, открыв которую Каравай сразу же заметил справку, напечатанную на официальном бланке. Пробежав наскоро её содержание, он понял, что перед ним именно тот документ, который нужен. И Каравай сфотографировал справку, после чего отправил изображение Игорю Игоревичу.

Поставив шкатулку с документами обратно на полку, парень снова вышел в коридор, чтобы перезвонить шефу.

– Получили, шеф? – спросил он Игоря Игоревича, когда тот ответил на его звонок.

– Да. И не только получил, но и почитал о прозопагнозии в Интернете. И теперь хочу сказать, что вы – самые везучие парни на свете. Сначала вы умудрились оплошать. Но при этом постарались засветиться при таком свидетеле, которого днём с огнём будешь искать и всё равно не найдёшь. Вроде бы он есть, а по факту – нет. И если бы я не был женат, то непременно бы женился на этой девушке, которая даже при самом сильном желании не сможет дать против меня никаких показаний. И если я захочу исчезнуть из её жизни, то просто переоденусь, схожу к парикмахеру и сменю одеколон, и тут же стану для неё чужим человеком, которого она не узнает, если встретит на улице. В общем, не женщина, а мечта!

– Так какие будут указания, шеф?

– Пожелайте этой девушке спокойной ночи и долгой счастливой жизни, и убирайтесь прочь из её квартиры. Считайте, что ваше дело прошло без сучка, без задоринки. Завтра же займёмся реализацией товара, и вы получите оставшуюся часть своей доли.

– Понял, шеф! – подтвердил Каравай и отправился к парням, чтобы передать им полученные инструкции.

– Валим отсюда! Шеф дал добро, – сообщил он подельникам.

– А с ней что? – уточнил Вуди, кивая в сторону Светланы.

– Шеф велел пожелать ей спокойной ночи.

– Что?! – удивлённо переспросили Вуди с Лёликом.

– Ну, для пожеланий доброго утра время неподходящее, не находите? – саркастично проговорил Каравай.

– То есть мы так и уйдём? – снова уточнил Лёлик.

– Именно. Так сказал шеф, – подтвердил Каравай, но для полноты уверенности всё же спросил у Светланы. – Надеюсь, после нашего ухода ты не побежишь прямиком в полицию, чтобы рассказать им о нашей сегодняшней встрече?

– Зачем? – пожала плечами Светлана. – Или вы считаете, я просто горю от нетерпения пополнить имеющуюся у них фотогалерею преступников новыми художественными шедеврами в стиле Рене Магритта, которые выдаёт моя память?

– О чём она говорит? – толкнув в бок Вуди, тихонько спросил Лёлик.

Но Вуди не стал отвечать. Он просто схватил напарника за рукав и потащил к выходу.

– Да, и ещё один вопрос, если позволите, – вежливо спросил Каравай у Светланы.

– Да, конечно, – с ответной учтивостью произнесла девушка.

– Вы всегда так рано выходите на пробежку?

Светлана усмехнулась.

– Разумеется, нет. Просто в то утро кто-то позвонил мне на телефон, а затем бросил трубку. И из-за этого звонка я больше смогла уснуть. Сначала ворочалась в постели, а затем решила выйти на пробежку, раз всё равно сна больше нет, – чистосердечно поведала девушка парням.

– Всё ясно. Значит, просто не повезло, – произнёс Каравай. – Или наоборот. Но, во всяком случае, надеюсь, больше мы не увидимся, – вежливо добавил он, выходя за дверь квартиры Светланы.

– Не знаю, как вы, но я вас точно больше не увижу, – горько усмехнувшись, ответила девушка, обращаясь ко всем парням сразу.

– На что это она намекает? – уязвлённо проговорил Лёлик, поглядывая на своих товарищей.

– Потом тебе объясню! – прошипел сквозь зубы Вуди, выталкивая Лёлика на лестницу.

Прошло полгода.

Полиция так и не вышла на того, кто обчистил офис фирмы «Кокран», поэтому Лёлик, Вуди и Каравай могли спокойно ходить по улицам, не опасаясь полицейского преследования. Никаких общих дел у них больше не было, но порознь они продолжали свою преступную деятельность. Правда, без особого размаха, ограничиваясь небольшими кражами.

И вот однажды Лёлик с новым напарником по имени Антон Филенков по прозвищу «Филя», имевшим тёмное прошлое и не промышлявшим по мелочам, но решившим однажды сделать исключение, так как у всех случаются чёрные дни, ранним утром отправился на кражу денег из автомата по продаже сигарет.

Автомат стоял прямо на улице, и, соответственно, никак не охранялся. Но и денег из него изъять можно было немного. Однако это была кража практически без риска, и оттого парни не собирались упускать возможность поживиться хотя бы мелочью на карманные расходы.

На то, чтобы вскрыть автомат и забрать оттуда деньги и несколько пачек сигарет, у Лёлика и Фили ушло несколько минут. И они уже собирались уходить, как вдруг, обернувшись, увидели девушку, совершавшую пробежку по другой стороне дороги, но внезапно остановившуюся.

«Дежа вю», – мелькнуло в голове у Лёлика, а Филя тут же вытащил нож из кармана брюк.

– Ты что? – одёрнул подельника Лёлик.

– Она же наши морды срисовала! – возмутился Филя, направляясь прямо в сторону девушки. – Кроме этой кражи, знаешь, на мне сколько всего числится! Мне свою физиономию светить нельзя! Я не собираюсь оставлять свидетеля! В полиции из этой бабы вмиг все воспоминания достанут, и мы с тобой не отвертимся!

– Не парься, братан! – сказал Лёлик, крепко ухватив Филю за правую руку, чтобы не позволить тому применить оружие, после чего подмигнул девушке, стоящей поодаль и всё ещё смотрящей в их сторону. – Это моя старая знакомая. И можешь не сомневаться, она – идеальный свидетель.

Мы выбираем, нас выбирают

Мало кто из людей бывает доволен тем временем, в которое ему довелось родиться. Но только не я. Стоит лишь подумать о том, что я могла бы появиться на свет пару столетий, а то и тысячелетий назад, как меня тут же охватывает неизъяснимый страх. И не потому, что им, бедняжкам, приходилось самим заниматься выращиванием овощей и фруктов, чтобы прокормить семью, самим готовить себе еду и самим водить автомобиль, который перемещался исключительно по земле, ну иногда под водой, и самим чинить возникавшие поломки, потому что кроме них никто не мог этого сделать. Собственно, и сейчас, в 23 веке, многие продолжают вести подобный образ жизни. И это не является чем-то предосудительным или недостойным. Просто для некоторых иное просто недоступно. Но есть и другие варианты.

Есть те, кто никогда не болеет и не стареет. Те, кто может общаться друг с другом без помощи жестов и слов. Те, кто может отправиться в другую галактику для исследования космического пространства и других миров без необходимости погружения в криосон. Это те, кому завидует каждый житель Земли, и стать которым мечтают абсолютно все. Это – наши уважаемые правители, иначе именуемые бессмертные.

Около века назад в науке произошёл необычайный прорыв, который привёл к созданию микророботов-атомов, которые при попадании в человеческий организм могли уничтожить любой вирус или патоген. Эти роботы с помощью лазерных ультразвуковых пушек стали способны прочистить даже самые запущенные сосуды человека, вернув им первозданное состояние. А после полной очистки организма микророботы мирно выходили из тела человека вместе с мочой, по пути прочищая почки от песка и камней.

Затем были изобретены датчики-излучатели, которые можно было вживлять под кожу человека для своевременного определения возможных клеточных мутаций. И при возникновении малейших патологий в организме происходила активация датчика, который тут же находил очаг поражения и посылал мощный радиосигнал, уничтожавший все клетки с наметившейся мутацией, что приводило к подавлению возникновения болезнетворных опухолей без каких-либо негативных последствий для здоровья человека.

А разработка высокотехнологичной одежды, массирующей тело, поддерживающей осанку и тонизирующей сердечно-сосудистую систему, привела к тому, что проблемы с лишним весом и давлением ушли в далёкое прошлое.

Таким образом, наука достигла такого уровня, что стало возможным не просто излечить любую болезнь, но и вовсе предотвратить её появление. Сосуды и сердечные мышцы перестали изнашиваться, сделав их способными к вечной работе. Продолжительность жизни выросла настолько, что встал вопрос об отмене системы пенсионного обеспечения, так как люди были способны работать веками.

Глобализация привела к тому, что границы между странами стали выполнять чисто формальную функцию и исключительно ради того, чтобы сохранить самобытность культур и наций, что, впрочем, ничуть не мешало заключению смешанных браков и появлению потомства, несущего в себе следы различных генотипов.

Но вместе с тем для поддержания мира и порядка на всей планете было решено отдать бразды правления единому правительству – людям, чья безупречная репутация, глубокий ум, разностороннее развитие и альтруизм позволили бы им заботиться о каждом существе на нашей планете с таким же рвением, как и обо всём обществе в целом. Вначале это были те люди, чьи достижения были отмечены Нобелевской премией мира, и чьи заслуги перед земной цивилизацией никто не мог оспорить.

Но с увеличением продолжительности жизни перед жителями нашей планеты встал другой вопрос – перенаселение. Увеличение работоспособного и репродуктивного возраста привело к тому, что возникла острая нехватка рабочих мест и, соответственно, падение уровня жизни и доходов большей части населения.

Отсутствие необходимого количества школ и детских садов заменили созданием виртуальных воспитателей и учителей, чьи голографические изображения способны были проникнуть в любой дом, в любую хижину, где только имелся Интернет.

Проблема с ресурсами тоже была решена достаточно быстро с помощью выращивания генетически изменённых продуктов с заранее заданными свойствами. Но одна проблема всё же не поддавалась решению, потому что расширить площадь Земли даже с помощью новейших достижений науки не удавалось.

А население планеты всё продолжало увеличиваться. Причём теперь увеличение численности населения происходило с гораздо большей интенсивностью, чем пару столетий назад. И чем больше было в мире людей, тем больше возникало между ними конфликтов. И очень скоро вся наша планета стала напоминать огромную перенаселённую коммунальную квартиру советских времён, когда людям приходилось тратить кучу времени на очередь в туалет и к кухонной плите.

Очереди появились везде. Не спасала даже возможность Интернет-заказов и онлайн-услуг, так как даже для того, чтобы получить подтверждение своего заказа, требовалось подождать несколько часов, а то и дней. А чтобы устроиться на работу, приходилось проводить кучу времени в ожидании того, пока не откроется какой-нибудь новый завод или комбинат, гарантирующий предоставление новых рабочих мест.

Недовольство среди людей росло, и многие из них были уже не рады увеличению продолжительности жизни. Появились народные течения, представители которых добровольно отказывались от всех достижений современной науки и врачебной помощи, так как не желали продлевать своё существование в мире, где нет никаких гарантий благополучия для них и их детей и внуков.

Но появились и другие направления. Их сторонники, наоборот, считали, что правительство Земли обязано обеспечивать их всем необходимым лишь на том основании, что у них есть гражданские права, исполнение которых должно быть гарантировано в любой ситуации.

И эти люди не желали вести себя мирно, став зачинщиками различных вооружённых нападений и террористических актов.

Возникновение постоянных конфликтов привело к тому, что мир оказался на пороге огромной гражданской войны, где каждый хотел урвать себе кусок пожирнее. И тогда наши уважаемые правители приняли очень жестокое, но необходимое решение. Право пользоваться всеми благами научных достижений, продлевающих человеческую жизнь до бесконечности, должно было принадлежать только тем людям, которые готовы были взять на себя ответственность за сохранение мира, развитие науки и искусства. Остальным же предстояло вернуться к прежней жизни. К жизни обычных людей, которую они вели на протяжении двух последних тысячелетий, старея и умирая в положенный срок. И в качестве небольшого бонуса, который был призван скрасить ограничение срока их существования на этой земле, было предоставление им тех прав, которых были лишены наши бессмертные правители: право на секс и рождение потомства.

Да, да. Как бы парадоксально это не звучало, но весь образ жизни бессмертных людей был организован так, что у них совершенно не оставалось времени на любовь и интимные отношения. Их основным орудием производства был мозг, ресурсы которого задействовались на сто процентов, отчего половые органы со временем атрофировались, сделав размножение невозможным. И это была их плата за право жить вечно. Ну, или, по крайней мере, до тех пор, пока существует наша Вселенная. И потому остальные люди, которым не повезло родиться гениями, утешали себя мыслями о том, что наслаждений в их жизни гораздо больше, чем у их бессмертных правителей.

Но только меня эти рассуждения отнюдь не радовали, потому что я всегда боялась смерти. Боялась так, что одна только мысль о том, что однажды я провалюсь в пустоту, в которой не будет ни света, ни воздуха, ни мыслей, ни чувств, вызывала во мне такой приступ паники, что я переставала дышать, переставала думать, переставала двигаться. Я просто физически ощущала этот вакуум, в котором исчезнет моё сознание, не оставив после себя ни единой наночастицы, и, самое ужасное, что я даже не пойму, что исчезла в этой пустоте навсегда.

И чтобы не допустить этого, я готова была на всё. Готова пойти на любые жертвы, на любые подвиги, лишь бы однажды вступить в ряды бессмертных, которым не нужно беспокоиться о бренности всего живого, потому что их тела и их мозг способны функционировать вечно. Благо, такой шанс был.

После того как освоение космических пространств пошло вперёд семимильными шагами, многие бессмертные люди решили посвятить свою жизнь изучению других галактик и отправились в такие длительные полёты, что их возвращение на Землю в ближайшие столетия было под большим сомнением. И чтобы количество правителей на нашей планете сильно не уменьшалось, было решено пополнять их ряды за счёт наиболее одарённых юношей и девушек всего мира. И для этой цели один раз в семь лет было организовано проведение специального тестирования.

Система этого тестирования была многоэтапной, и пройти её мог не просто очень умный человек, но тот, кто был наделён целым рядом выдающихся талантов и способностей. Кроме этого, кандидат на вечную жизнь должен был не иметь никаких психических расстройств и отклонений, быть способным работать и в команде и в одиночку, не бояться трудностей и быть полностью уверенным в себе. И людей, обладающих всеми этими качествами, поверьте, в нашем мире найдётся совсем много. И по моему скромному разумению, я обладала всеми необходимыми качествами.

Я всегда с лёгкостью решала сверхсложные задачи по математике и физике, у меня фотографическая память на тексты, и я могу без подготовки написать сочинение на любую тему от «Роли природы в романе Пушкина «Евгений Онегин» до «Последних исследований гравитационных сил в чёрной дыре». Я с пяти лет сочиняю стихи и знаю шесть иностранных языков. У меня спортивный разряд по лёгкой атлетике и спортивному ориентированию. У нас в роду не было ни одного случая психического расстройства, и, кроме редких случаев паники, которые случаются у меня лишь тогда, когда я думаю о возможной смерти, и которые я тщательно скрываю ото всех на свете, у меня всегда бодрое настроение и боевой настрой. И если мне не суждено пройти этот отбор, то кто вообще тогда способен его пройти?

И вот на протяжении всех восемнадцати лет своей жизни я только и делала, что пополняла свои знания и укрепляла тело и дух, готовясь к самому важному экзамену в своей жизни. И наконец-то этот день настал.

Сегодня утром в Интернете появилась информация о том, что все желающие юноши и девушки от пятнадцати до двадцати двух лет приглашаются на тестирование, определяющее их пригодность на право стать правителем. И прочтя это сообщение, моё сердце сразу же стало биться быстрее. Это был шанс проявить себя, получив право жить вечно. А о противоположной перспективе я даже не хотела думать.